Запрет на тебя

Амира Ангелос, 2022

Упрямый, высокомерный, жестокий. Он делает мне неприличные предложения. Из-за него моя работа стала каторгой. Для него не существует табу. Шантаж, опасные шутки, принуждение. Между нами огромная пропасть из ненависти, страха, моральных запретов. Удастся ли мне удержаться на краю? Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Не ожидала, что когда подойду к Евгении, она будет не одна. Рядом стоит Воронцова, заметно побледневшая, на нервах. Я не успела подготовиться к столкновению с ней, чувствую себя некомфортно, но деваться уже некуда.

— Идем, — командует Женя.

Не споря, Воронцова послушно следует за ней. Я замыкаю эту странную цепочку.

Заходим в пустую аудиторию, Женя запирает дверь.

— Давай, рассказывай, с какого хрена тебе в голову пришло сотворить такое. Кто помогал? Все серьезно, Воронцова. Потом пойдем к декану.

Видно, что Рита насмерть перепугана, вся трясется. Мне даже жаль ее становится.

— Честно слово, я не…

— Прекрати! Враньем сделаешь только хуже. Крюгер уже признался.

— Макс? Нет, он не мог…

В конце концов, Рита во всем признается. В завершении своего рассказа она уже рыдает. Уверяет, взахлеб, что решила, что я не преподаватель, а студентка на замену. Чья-то протеже. Просит прощения, дрожит как лист на ветру. Вся такая белая, пушистая, несчастная.

Не могу больше продолжать этот тягостный разговор.

— Мне не нужны извинения, — произношу устало. — Иди уже, на лекцию опоздаешь.

— Спасибо… Краска, кстати, очень дорогая и безвредная. Смоется через пару дней… — тараторит поспешно, глядя на меня. Увы, розоватый оттенок все еще сохранился, несмотря на все мои усилия. Я, к слову, успела забыть о краске, пока ехали с Женей на работу. Она заболтала меня. Теперь до меня доходит почему Антон странно смотрел, и сделал комплимент «новому образу». Я была в тот момент еще в пальто и не очень поняла, что он имеет в виду.

— Иди уже отсюда! — рявкает подруга.

Воронцова пулей вылетает из аудитории. Женя опускается в высокое преподавательское кресло, смотрит на меня задумчиво.

— Лин, надо было ее дожать. Она заслужила. Напугать так, чтобы в следующий раз и в голову не могло прийти выкинуть подобное. Не только с тобой. Ты не последний новый препод в этом универе.

— Думаю, ты и так с этой задачей справилась. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Спасибо огромное. Я и надеяться не могла на такую помощь, — беру Женю за руку, крепко сжимаю. Меня переполняют эмоции.

— Ладно, мне пора на занятие. У тебя вторая пара, да? Везет, можешь пока перекусить в комнате отдыха. Римма всегда утром приносит булочки.

***

Я так и делаю, наслаждаюсь чаем, в гордом одиночестве. Все на занятиях, тишина и покой. Увы, стоит так подумать, как в двери появляется высокая фигура Крюгера-младшего. Внутренне подбираюсь, чувствуя нарастающую нервозность. Поднимаю голову, и краска бросается в лицо.

Этот гад нацепил на свою рожу мои очки!

— Доброе утро, Ангелина Михайловна, — произносит сладким певучим голосом. — Скучаете?

— Абсолютно нет, — отрезаю холодным тоном.

Думала, если встречу его, сквозь землю провалюсь от стыда. Оказывается, нет. Даже язык слушается, могу что-то отвечать. Хотя в ушах звон стоит.

Неловкая пауза. Крюгер снимает очки и кладет на столик, рядом с моей чашкой чая. Продолжая при этом пялиться на меня, откровенно и жадно, напоминая о том, что было вчера. Черт, я не представляю, как выбраться из этой ситуации! Надо что-то сказать, поставить наглеца на место, а у меня полный хаос в голове!

Почему я не подумала о возможном столкновении? Была уверена, что он сюда не заглянет.

— Вкусно? — произносит неожиданно.

Смотрю непонимающе.

— Что?

— Я про вашу булку. Выглядит аппетитно.

К полному моему ужасу, наклоняется и откусывает большой кусок от булочки, которую до сих пор держу в руке, облокотившись на спинку дивана!

Боже! Меня пронизывает с ног до головы сладкая и болезненная истома. Буквально цепенею. Смотрю на него, не в состоянии произнести ни слова.

Крюгер прожевывает булку, снова улыбается.

— Правда, очень вкусная.

А сам на губы мои смотрит. Мерзавец!

— Послушайте, — усилием воли беру себя в руки. — Если вы планируете продолжать эту травлю, я прямо сейчас пойду к вашему отцу. Мне нужна эта работа, но я не буду терпеть подобное.

— Что я сделал, Ангелина Михайловна? — смотрит невинно. Гад!

Откуда, кстати, он узнал мое отчество? Я уж точно не представлялась ему. Навел справки? Изучил личное дело? Поговорил с отцом, с сотрудниками?

В голове творится хаос, я понимаю, что не справлюсь. Просто не смогу…

Вспоминаю Женю. Вот с кого надо брать пример. Она призналась, что не всегда была такой закаленной. Значит, я тоже смогу.

— Мне нужно составить список твоих нарушений письменно, Крюгер? — произношу ледяным тоном. — Видимо так, иначе до тебя не дойдет. Я составлю его у декана.

Встаю из кресла, направляюсь к двери.

В мгновение он хватает меня, когда моя рука уже коснулась дверной ручки. Хлопок, в замке поворачивается ключ. Поверить не могу, что мерзавец запирает нас в комнате отдыха! Посреди рабочего дня, когда в любой момент кто-то из преподавателей может захотеть войти.

— Ты больной?!

Прижимает меня к двери. Его лицо слишком близко. Я цепенею, паникую. Отталкиваю изо всех сил, но он как скала.

— Вы очень красивая, Ангелина Михайловна.

Смотрит на меня нагло, полностью доволен происходящим.

— Ты окончательно с ума сошел? — мой голос срывается на хриплый шепот.

— Возможно. Когда увидел тебя в этом платье. Для меня так нарядилась?

Замахиваюсь для удара, но Крюгер перехватывает мою руку. Как в замедленной съемке его лицо приближается к моему. Властно захватывает мои губы в плен, отпуская мое запястье. Упираюсь ладонями в его грудь, но чувствую полное оцепенение и слабость. Оттолкнуть эту глыбу мне не по силам.

Происходит полное безумие, и я ничего не могу с этим поделать. Мои губы терзают жадным поцелуем, напор просто бешеный. Язык Крюгера врывается в мой рот, заявляя свои права. Это грубо, бесцеремонно, пугающе. Я не могу сопротивляться. Понимаю, что это конец всему. В первый раз я еще могла отыскать для себя какие-то оправдания, но не сейчас.

— Хочу тебя… У меня квартира рядом. Поедем со мной, Ангел, — шепчет хрипло Макс, отстранившись чтобы глотнуть кислорода. Оба тяжело дышим, у меня ощущение, что нахожусь в полете — голова кружится, уши закладывает.

Вздрагиваю от его слов. Они помогают мне протрезветь. Прихожу в ужас от ситуации. Какой кошмар, какое унижение! Во второй рабочий день студент делает мне предложение как проститутке! Буквально леденею, снаружи и внутри. В эту минуту испытываю острое желание умереть. Исчезнуть. Настолько паршиво мне не было даже после первой пощечины от мужа. Хотя тоже испытала сильнейшее унижение. Думала, что не смогу пережить.

Но человек очень живучая тварь. Все преодолевать умеет. Значит, и это смогу.

— Отпусти немедленно, или я закричу, — цежу сквозь зубы.

— Хочешь, чтобы я поверил, что такое платье надевают, чтобы к тебе относились как к монашке? — спрашивает хрипло.

— Подонок, — изо всех сил толкаю его в грудь. — Ты вообще хоть немного соображаешь, что творишь?

— О чем ты?

— Сам не понимаешь? Серьезно? Я преподаватель.

— Я не студент, — усмехается криво. — То есть, временно, блядь. Чертов спор. Не надо самобичеваний, Ангел. Я не твой студент. Я даже старше тебя, на год.

— Изучил мое личное дело?

— Ага.

— Урод!

— Зато ты — красавица.

— Не смей ко мне больше приближаться, иначе я пойду к твоему отцу!

— Я давно вырос и не боюсь родителей, Ангелина. Тебе пора тоже вырасти и перестать шарахаться от тупых условностей. Если двое хотят друг друга — надо пользоваться моментом.

Не знаю, чем бы все закончилось, но в этот момент кому-то из преподавателей явно захотелось попасть в комнату. Чувствую облегчение, когда снаружи кто-то начинает дергать за ручку двери. Крюгер явно нехотя отпирает замок.

— Что тут происходит? — Римма Павловна, вошедшая в комнату, оглядывает нас с огромным интересом.

— Замок заклинило, пришлось повозиться, — легко и бесстрастно врет Крюгер.

— Ясно. Да, бывает, заедает. Хм, а почему моя булка на полу валяется?

Кажется, что сильнее смущаться просто невозможно. Стыд меня буквально выжигает изнутри. Черт, это ведь я выронила булку, когда сцепилась с Максом. В ушах снова шумит, не представляю как буду вести лекцию! Зато проклятый Крюгер и тут что-то находчиво объясняет Римме, рассыпается в комплиментах ее кулинарному таланту.

Не говоря ни слова выхожу из комнаты. Лицемерие не мой конек, а в данной ситуации я и вовсе не в состоянии. Все мысли заняты тем, как провести лекцию, когда каждая клетка внутри дрожит и сопротивляется этому. Больше всего на свете мне сейчас хочется остаться одной, закрыться где-нибудь и заняться самоуничижением.

Муж часто устраивал мне сцены ревности и скандалы. Может не потому что был чудовищем, а был на самом деле прав? Что я потенциальная шлюха?

Дохожу до туалета, Женя показала мне другой на этаже, в тот где меня облили я пока ходить не в состоянии.

Смотрю на себя в зеркало и прихожу в ужас. На щеках лихорадочный румянец, глаза блестят, губы припухшие. Сжимаю губы, а потом кусаю их, в отчаянной попытке наказать себя за произошедшее.

Захожу на занятие, все еще до конца не веря, что смогу провести его. Колени до сих пор дрожат. Немного помогла прийти в себя ледяная вода, которой умывалась долго.

Когда вижу Крюгера среди студентов — меня взрывает!

Подонок. Как же меня угораздило попасться ему на пути? Он теперь не отстанет, так и будет преследовать.

Неужели у меня карма такая, постоянно от мужчин бегать? Сначала от мужа, теперь от обнаглевшего студента.

Внутри взрывается яростное сопротивление. Неожиданно для себя начинаю опрашивать студентов жестче, требовательнее. Вызываю Крюгера для ответа у кафедры.

Английский он знает неплохо, это заметно. Разговаривает на нем довольно свободно. Но я топлю его в грамматике, забрасываю терминами.

Я не смотрю ему в лицо, поэтому не знаю какова реакция. Может быть и сейчас он забавляется. Мне наплевать, я себя не контролирую. Все о чем могу думать — как унизить его.

Конец ознакомительного фрагмента.