Хачатур и Наири

Амест Петунц, 2013

История трагедии и любви, история величия и бессилия, история веры и алчности. Безоблачно в судьбе не бывает, так и на долю героев выпадает тяжелое испытание, но они с достоинством выдерживают его и не смотря на роковую ситуацию, возмездие всё же торжествует.

Когда-то были времена,

Люди не проходили мимо

Без приветствий друг другу,

Какая была разница ты кто,

Идёт, значит, ещё живёт.

А жизнь — это творение Бога.

Когда-то были времена,

Друг другу желали лишь добра,

Хоть и трудные были времена,

Всё же понимали,

Без этого дорога будет в никуда.

И даже при боли старались улыбнуться.

Когда-то были времена,

Удел стариков был жизни научить

И они терпеливо детей учили.

Впрочем, это делал каждый, как мог.

Не было в те времена нотаций

И дети радовались побыть

С людьми постарше них,

Ведь только у них были финики и мёд —

Это награда за заслуги.

А как выбрать лучший Ум

Знали только старики.

И именно умному приходилось

В дальние страны уйти,

И рассказать о нас, об армянах,

Таких раз в месяц носили на руках.

Когда-то были времена,

В которые считалось,

Самым страшнейшим из позора —

Поднять руку на женщину свою

Или угрожать ей быть побитой.

Жена обязательно уходила

К своим родителям домой,

А все в округе с этим мужчиной

Переставали вести дружбу.

Он считался уже не человеком,

Как можно обидеть ту, что

Делила кров и жизнь с тобой,

И в муках родила тебе деток.

Когда-то были времена,

Жили люди, все познавая,

Незнакомцев вопросами осыпая,

Интересовались другими языками.

И мудрец был только тот,

Кто другому мудрецу уступит место.

А трон царей был деревянный стул,

Обыкновенный, как у простого люда.

Когда-то были времена,

Люди Бога только благодарили.

Они же твердо знали,

Господь и так все дал,

А остальное лишь от нас зависит.

Возможно, пришло время

Всему этому вновь настать

И чувствую я, это время не за горами.

Начну я свой рассказ о встрече

На перепутье двух дорог,

Четырех бедно одетых людей.

Спустились они с лошадей

И к дереву под тень пошли,

И каждый достал свой хлеб,

Чтобы поесть и поделиться.

Одни из них были мои армяне:

Старый дед и молодой внук.

А два других были

Средних лет талыш и цыган.

У талыша было вино

И очень вкусно жареный баклажан,

И соленый чеснок.

Цыган достал арбуз

И вкусную — превкусную халву.

Армяне же на скатерть положили

Напиток тан, зелень кинзу,

Лаваш и соленую брынзу.

— О-о-о, друзья мои,

У нас не обед, у нас сегодня пир, —

Тот что постарше из армян сказал.

— Пусть еда пойдет всем нам на милость, —

Сказал цыган.

— Со всеми я согласен, —

Тихо талыш отвечал.

Так начали они еду вкушать

И этим Бога благодарить.

Старый армянин сказал:

— Не ел баклажанов вкуснее.

Спасибо и тебе, и твоей хозяйке.

Талыш в знак согласия кивнул

Головой и неохотно отвечал:

— Тебе ли не знать,

Ведь вы у нас украли кухню.

— Не может такого быть, —

Воскликнул армянин, —

Все мы одинаково ходим под небом,

Все перенимаем что — то друг у друга,

Но о воровстве не может

Быть и речи, как мог ты подумать такое?

— Хозяйку все всегда благодарят,

Вот она и рецепты раздает,

А вместе с этим, и наша слава ушла.

Мне совсем не жалко,

Боюсь, наступят времена,

Когда о нас, о талышах забудут.

— Нет, нет, друг мой любезный, —

Здесь свое слово сказал цыган, —

Могу тебя заверить, о том,

Что кормит рот, а вовсе не кухня,

У нас, у всех одинаковые руки.

Вот, например, халва,

Её есть надо только пальчиками,

Можно конечно и ложкой, и вилкой,

Но она станет от этого в два раза пресной.

Талыш согласился, хоть и

Немного нахмурил брови.

Старый армянин талышу сказал:

— Не волнуйся, друг, мы тебе

Поможем построить дом,

Будет всё и даже кухня.

Скажи только когда и куда,

Мы с внуком обязательно придем.

Талыш сказал:

— Спасибо, друзья, вы правы,

Беречь надо не кухню,

А свой язык.

Но за дружелюбие

Расскажу вам о моей находке,

Я её привез из другого материка

И он из сумки достал картошку.

— Вы знаете, этот овощ,

Очень-очень капризен.

Семена дает и цветок, и корень.

Вот корень можно есть.

Едят либо жаренным, либо вареным,

А цветок съевши можно отравиться.

Еще Господь вместе с картошкой

Дал на Божий свет жука,

Имя, которому Колорадо.

Чтобы картошка яды не распространяла,

Жук после цветения ест

Ее стебельки, листья и цветочки,

А до этого это делали люди:

Они срезали зелень картошки.

Но Колорадо очень умный,

Он быстро понял, что вкусно

И стал есть зелень картошки до цветения.

Но и картошка не глупа,

Слушать и угождать не любит,

Так вот, люди там ей говорят:

— Где хочу, там и топчу,

А ну-ка слушаться президента!

Так картошка до цветения выпускает яды

И жук ее до цветения не ест.

Нападает лишь после цветения,

А это Человеку и надо.

Чем больше ходишь среди неё,

Чем больше там остается

Человеческий след на земле,

Тем послушней и вкусней картошка.

Много привезти не смог,

Картошка по дороге сгнила,

Но все же вот осталась одна.

И с этими словами талыш

Картошку разделил на части.

— Вот возьмите, друзья,

Свою картошку я везу брату,

Надеюсь вырастет она у нас.

Так распрощались четыре путника

И каждый думал

Лишь о том, как побольше

И лучше рассказать о другом.

Говорят, картошка в то время

Ни у кого из них не выросла,

Но все же путники остались

Дружны между собой.

И армяне, видя у цыгана

Халву на столе,

Обязательно говорят:

— Это барон! — что значит,

Он может сказать своё слово.

А талышам, впрочем, уже обещали

Построить пусть небольшой,

Но все же с кухней дом.

Расскажу вам то, что

Знаю о них понаслышке.

Когда жена обижается на мужа,

Она всегда ему говорит:

— Надо было выйти замуж за петкерца!

Это народ живущий на другом конце света,

Живут среди морей, на острове.

Численность их до ста человек.

В общем, до удивления дружный народ,

Очень ценящий своих женщин.

Среди этого народа

Нет — ссорам и распрям,

Ими правит сама Дружба.

Ну, это коротко о петкерцах.

А талыш-муж говорит жене:

— Ничего, разберемся.

Он ведь знает, что их немного

И минут пятнадцать ковыряется

Именно в пальце-мизинце.

А, вот, если, петкарцам скажут,

О том, что кухню украли,

Они обязательно спросят:

–Какую именно?

Они ведь очень умны

И, наверное, не даром.

Но, впрочем, речь как раз о том внуке,

Что ехал в пути вместе с дедом,

Которого звали Тигран.

И дедушка его Месропе

Велел своему сыну Гераму

Все простить Тиграну.

Сейчас всё расскажу

О том, как обстояло это дело.

На берегу одной маленькой

Реки жил бедный, старый рыбак.

Каждый день ловил он рыбку

И этим кормил себя, и свою семью.

В то время рыбаков было много,

Но они в основном ловили на лодках,

Как правило своей семьей.

А у нашего рыбака не было детей,

Одна старая жена.

Так случилось, что с недавних времен

Другие рыбаки заметили,

Что вся крупная рыба,

Ловится у этого бедного рыбака,

Которого звали Артак.

Как, так получалось, они не знали.

Только заметили они, что

Всю пойманную мелкую рыбу

До двенадцати сантиметров,

Артак отпускал обратно в воду.

Как-то вечером рыбаки собрались

Обсудить ловлю рыбы у Артака.

Ведь, тот за короткое время

Мог разбогатеть на ловле рыбы,

Но рыбу брал только на прокормление.

Все излишки отпускал обратно.

Откуда у него такое везение?

В разговоре участвовал

И дед Месропе, и сын его Герам,

И еще совсем юный Тигран,

И многие другие носившие имя «рыбак».

— Как так могло получится,

Что вчерашний бедняк

Разбогател на рыбе сегодня? —

Сказал всем Месропе,

Но посоветовавшись до темна,

Ответ на этот вопрос так и не нашелся.

В тот вечер юный Тигран,

Получивший разрешение до разговора,

Высказался так:

— А что, если мы силой заставим его говорить.

— Это как? — спросил дед Месропе.

— Не расскажет всего, я сломаю ему дом. —

Сказал ещё юный Тигран.

Негодованию не было предела,

Дед Месропе остановил рыбаков.

Он подошел к Тиграну

И с размаху ударил его по подзатылку.

— Как смеет мой внук, говорить такое?

Разве я даром тебя воспитал?

Разве этому я тебя учил?

Все с большим осуждением смотрели

На еще юного Тиграна,

Но все же Тиграна, которому

Можно со старшими говорить.

Отец его, Герам, сказал сыну так:

— Даю, тебе наказание: за такие помыслы

Построить десять раз дом

И ровно десять раз сломать его.

— Правильно, — ответил Месропе, —

Как может армянин додуматься до такого?

Сломать чей-то дом,

Сломать чье-то жилище,

Ведь там, так же, как и тебя,

Люди детей своих растили,

Там хлеб пекли, еду ели,

Там бок о бок жили и стар, и мал,

Ведь дом — это большой труд.

У многих мечта дом иметь.

Как мог ты дойти до такого,

Помыслить чье-то жилище сломать.

Так негодовали отец и сын,

Рыбаки большого дела,

Уже постаревший Месропе,

И уже немолодой Герам.

— Пока не выполнишь наказания,

Не попадайся нам на глаза, —

Были последние слова Герама.

Тигран хоть был еще и юн,

Но все же был по-своему мудр.

Он устыдился своих слов

И сразу же пошел выполнять наказ.

Ему было самому стыдно от слов,

Что он в этот вечер сказал.

Хотя мысли его были далеки сейчас,

Он думал, как расстроится мать,

Узнав о его сегодняшних словах.

Он шел куда-то вдаль.

Ему предстоит долгий труд,

Он ведь никогда не строил дом.

Тигран не злился на Артака,

Он был зол на самого себя,

Как мог допустить такое.

— Не создавши — нельзя уничтожать, —

Так бабушка его всегда говорила.

Говорила для того, чтобы

Дети не ломали веточки деревьев

И Тигран с нею был согласен.

Так, как это он сегодня,

Готов был оставить человека без жилища!

Совесть терзала моего героя

И перед выполнением наказа,

Тигран решил попросить прошения у Артака,

Хотя и терзался сомнением:

Сделать сейчас или после выполнения наказа.

Тигран присел, уже поздно… ночь.

Он слышал пение совы.

Решив, что ночью идти поздно,

Тигран решил оставить все до рассвета.

Утром проснувшись от пения птиц,

Мой герой, почувствовал голод.

Ах, как хорошо было дома!

Дома проснувшись по утрам,

Он видел на столе готовый завтрак.

Тиграну много или мало,

Но уже исполнилось четырнадцать лет,

Он даже сам умел бросать невод,

Сети рыбацкие плел,

Лодку, как взрослый греб.

Тигран даже готовить рыбу умел.

И именно сейчас он жутко есть хотел.

Тигран вдруг вспомнил про яйца

И найдя чье-то гнездо,

Пусть не как дома,

Но все же позавтракал.

А теперь ему надо к Артаку,

Прощения попросить решил он.

С утра он пошел к рыбаку.

Придя, честно рассказал,

Ему весь вчерашний разговор.

Вину свою, конечно же, признал.

— Мой юный Тигран, — Артак начинал, —

Трудно придется тебе.

Десять домов построить нелегко,

Голыми руками еще не сотворил никто.

Я дам нужные тебе инструменты

И еще не помогу, но дам нужные советы.

Юн, ты еще в одиночку строить.

За признание благодарен тебе.

Хорошо, что ошибку осмыслил.

Все же трудна твоя задача,

Но к счастью и выполнима, —

Так сказал Тиграну Артак,

Живший на берегу реки старый рыбак.

Тигран даже пустил слезу,

Не хотел он обижать такого человека.

И тут великая мысль осенила Тиграна:

— А, знаете, дядюшка Артак,

Я начну свое строительство именно с Вас.

Отец сказал мне построить

Десять домов и десять домов сломать.

Я выполню его наказ, но

Немного по-другому.

Я сломаю ваш старый дом

И построю вам новый,

И так я сделаю в других девяти случаях.

Зачем строить и ломать,

Когда лучше сделать наоборот.

Артак расцеловал юнца,

Такого, конечно, он не ожидал.

Обняв Тиграна сказал: — Хвала Богу!

Старый рыбак понял,

Господь послал помощника ему.

И в этот же день Тигран

Взяв в руки топор пошёл,

Заготавливать стройматериалы,

А в первую очередь нужны бревна.

Тиграну было очень трудно

Рубить деревья, очищать от веток,

Но ничего, он жизни учился

И пот с него стекал рекой.

Подготовив необходимые бревна,

Тигран начал помогать Артаку

В ловле рыбы, рыбу продавал,

А на деньги покупал черепицу.

О труде Тиграна не расскажешь,

Ему ведь было очень-очень трудно,

Вдали от родного дома.

По вечерам он вспоминал мать

И бабушку, и сестру, и брата,

Но что же делать, сам виноват.

Нужно же ошибки свои исправлять.

Так учили и отец, и мать,

И слава Богу, что Артак не в обиде.

С каждым днём он все больше понимал,

Насколько он был не прав,

И, как хорошо старшие с ним поступили.

С трудом, но Артак с Тиграном

Построили вместо былой лачуги,

Большой просторный деревянный дом.

Пришли на новоселье соседи,

Тиграна, конечно, похвалили.

Артак Тиграна полюбил, как родного,

Во всем советы давал,

В жизни, чему мог обучал.

Юнцу он только счастья желал,

Поэтому и во всем помогал.

— Знаешь, Тигран, в строительстве

Других домов, я тебе тоже помогу,

Да и хозяева лачуг нам помогут, —

Так Артак сказал Тиграну.

А Тиграну хотелось, как можно быстрее

Выполнить наказ и вернутся в семью.

Он по родным сильно скучал.

Каждый вечер в разговоре

О семье своей вспоминал.

Рассказывал, как рос и жил,

В общем, тосковало сердце.

На выполнение наказа

Ушло ровно три года.

Месропе и Герам, конечно,

Были наслышаны о Тигране.

Месропе тогда сказал так:

— Вот, если бы он не додумался

Сначала сломать лачуги,

А затем строить новый дом,

Я бы этот наказ задавал

Ему, снова и снова.

— Мой мальчик, сразу сообразил, —

Гордился Тиграном отец его Герам.

Они уже знали, юноша скоро вернется.

За послушание они его

Полюбили ещё больше.

Дома разговор был только о Тигране.

Хотя всего этого юноша не знал,

Но все же Тигран понимал,

Они его любят, родные его не забыли

И он все силы прилагал,

Чтобы поскорее домой вернуться.

Вот настал тот день,

Где праздновалось последнее новоселье.

Радости у Тиграна не было предела,

Он еле дождался утра,

Чтобы держать путь в дом родной.

Артак сказал ему тогда:

— Я рад буду тебе всегда.

И жду тебя в гости, сын мой.

В то утро плакала мать,

Слёз не скрывал даже отец.

Дедушка крепко-крепко обнял,

Сказав: — Какой ты молодец!

Да и сам Тигран, как маленький плакал,

Он же по всем сильно соскучился.

За три года, что Тигран строил дома,

О нем прошла хорошая молва.

Теперь он был уважаемым человеком,

Хорошим строителем и умелым рыбаком.

В те времена это было очень важно.

Всё же считались с мнением друг друга.

Однажды Тигран с дедушкой и отцом

Пошёл в гости к старому Артаку,

Который всегда занимался делом.

Тот их очень радостно встретил,

Ведь с недавнего времени

Относился к Тиграну, как к сыну.

В те времена, как и сейчас

Ни одна встреча не обходилась без застолья.

Артак и его жена поставили на стол

Всё, что в тот день из еды имели,

Для гостя дорогого ничего не жалко.

На столе, конечно, была рыба,

Зелень, хлеб, соленья,

Ну, и, конечно, на праздничный случай

Своя домашняя водка.

Угостив гостей, чем мог,

Артак начал свой разговор:

— Я, знаю, мои друзья,

То, что у меня улов из крупной рыбы

Наводит всех рыбаков на вопросы.

Хочу рассказать вам свой секрет,

Который я ещё никому не говорил, —

Так начал свой рассказ Артак.

Река текла, солнце уже садилось,

Река ведь без движения не остается,

Ну в прочем, как и все земное.

Уже темнело, и Тигран

Развел возле дома костер.

Хозяин и гости собрались вокруг него.

— Ветер теплый, — сказал Герам,

Хотя с нетерпением рассказа ждал.

Все расселись вокруг огня

И Артак, рассказ свой продолжил:

— Так случилось, что однажды весной

Я заметил, что икра от рыб

Остается на зеленой листве,

Той, что по берегам реки растет.

Так уж случается, что вода

Икру к берегу течением прибивает.

Весной вода поднимается,

Как раз во время нереста рыб,

А через какое-то время

Вода опускает свой уровень

И икра вся остается на зелени,

Вдоль берегов реки.

Как нам быть? Без рыбы то не обойтись

И стал я каждый день берег обходить,

Ветви зелени в воду опускать,

И икру рыбью с них стряхивать.

Ведь все мы рекой питаемся,

Чем больше рыбы, тем лучше.

Двигало мною совсем не обжорство,

Просто хотелось, чтобы среди

Нас, у всех достаток был.

Так я всю весну провел,

Рыбий нерест оберегал.

Рыбу не ел, травой питался —

Всё для того, чтобы у всех,

У нас был хороший улов.

И вот однажды вечером я слышу голос,

Который по имени меня зовёт.

Я сильно удивился,

Никого ведь рядом нет.

Спросил тогда я громко:

— Кто это меня зовёт, и что тебе надо?

Слышу, говорит: — Это я, Кананч,

С тобою, Артак, говорит,

Хочу тебя поблагодарить

За сделанное тобою доброе дело.

Я еще больше удивился,

Вроде, думаю, ничего такого не сделал.

А Кананч говорит:

–Я простая зелень, растущая повсюду,

Хотя сейчас речь про речную воду,

Мне тяжело икру рыбью на себе держать.

Она на мне высыхает и мешает

Мне, зелени, дышать,

И микробы разные в воде размножает.

Мне трудно реку чистить.

Ты, Артак, мне помог,

Ты, дал жизнь пусть немногим,

Но необходимым миру рыбкам.

Эти рыбки питаются моей травой

И дышат моим кислородом,

Поэтому с этого времени

Пусть у тебя будет всегда хороший улов.

Я знаю, что ты не знал о том, что

Проявляешь и обо мне заботу.

Но все же, как кормилица рыб,

Скажу за всех нас тебе «спасибо».

Только маленьких, пожалуйста,

Отпускай в воду обратно.

Прощай!

Я долго кричал ей: — Кананч, Кананч!

Но в ответ мне было безмолвие.

Мне даже порой казалось, что

Все просто привиделось,

Если бы не действительно

Хороший улов, я бы думал,

Что всё показалось мне.

А мелкую рыбку я с тех пор отпускаю

Обратно в воду, впрочем, мне хватает.

Каждую весну я снова у берегов,

Занимаюсь стряхиванием икры с зелени.

— Никогда об этом не задумывался, —

Сказал старый Месропе, —

Мне казалось, что мир так устроен,

Что наша помощь ему не нужна, —

Месропе потер руками у огня.

Герам ответил:

— Наверно, помощь всегда нужна.

Просто мы, люди, не хотим ее предлагать.

— Всегда нужно прилагать усилия

В сохранении того, что мы имеем.

Люди больше берегут лишь

Свои собственные создания,

Чем-то, что было создано до них и для них.

Рассказал всё я вам из-за Тиграна.

Просто я понял, вы меня поймете, —

Так закончил свой рассказ Артак.

Наступила тишина.

Каждый осмысливал услышанное.

Тигран смотрел на небо.

Он понял, это был не просто рассказ,

А это было Откровение Артака.

— Вода, ну, наверно, как и все живое,

Нуждается в нашей поддержке, —

Сказал тихо Тигран.

— Господь знал, что в основном,

Человек будет только использовать,

А что будет дальше,

Об этом многие думать не хотят. —

Сказал старый рыбак.

— Живем лишь только для себя, —

Подтвердил слова Артака Герам.

Юный Тигран подкладывал

Дрова в огонь и задумчиво сказал:

— Ведь помощь реке нужна каждый год

И одному справиться очень трудно.

Я буду тебе помогать каждую весну,

Чтобы увеличить численность рыбы.

— Спасибо, мальчик мой, но река

Длинна, нам вдвоем не справиться, —

Сказал также задумчиво Артак

И слегка нахмурил брови.

Он понимал, всё это дело

Не одного — двух лет,

А дело почти всей жизни.

Человек живет, используя

То, что есть, но сам при этом

Уничтожает во имя самого же себя

Всё то, что вокруг него.

Каждый из рыбаков на время

Представил, что станет,

Если река с каждым годом станет

Все меньше и меньше рыбы давать.

Люди же жили каждодневным трудом

И о бизнесе ничего не знали.

В тот же вечер они меж собой решили,

Каждую весну собирать добровольцев

И помогать рыбьей икре в развитии жизни.

Так появится команда из рыбаков,

Проявляющих заботу о жизни реки,

Вожаком, которого выберут Тиграна.

Ему на тот момент было уже

Целых семнадцать лет.

И Артак, и дед, и отец

Надеялись и верили в него.

На дворе стояла осень,

Но Тигран не стал ждать весны,

Чтобы предпринять какие-то шаги.

Утром следующего дня

Он обошел всех своих знакомых

С разговором о жизни реки,

Так он набирал добровольцев.

В общем место нереста они знали —

Это в низовьях реки.

Они это место поделили на огороды

И каждый должен был

Свой участок реки обходить.

Постепенно в село Тиграна

Стали приезжать простые люди,

Желавшие там обосноваться.

Там в русле протекавшей реки

Будет всегда для ловли рыба,

А значит будет жизнь, раз есть еда.

Постепенно село превратится в город,

Но это будет через десять лет.

А сейчас в селе решался вопрос,

Вопрос женитьбы Тиграна,

Ему для жизни нужна пара.

Была выбрана подруга детства,

Тихая и скромная Татевик.

Тиграна все в селе уважают,

Он заслужил такое отношение к себе.

А в Татевик Тигран был влюблен с детства

И никогда о жене другой не мечтал.

Ей он хвастался ловлей рыбы,

Для нее собирал в поле цветы,

Он ей рассказывал про свои сны

И во всевозможные игры играл.

Только с ней жизнь разделить мечтал.

Впрочем, жену он сам себе выбрал,

А сейчас только благословление получал.

В те времена без родительского согласия

Ни одна свадьба не справлялась.

И накануне свадьбы решили,

В селе старшим Тиграна выбрать.

Много столетий назад любили

Старшие, молодым испытание давать,

Если выдерживал и справлялся,

То на назначенном месте и оставался.

Хотя Тиграну, действительно, верили,

А в рыбацком ремесле

Отдыха не бывает, до последнего

Рыбаки себе пропитание добывают

И почти весь день в воде пребывают.

Нелегкая для жизни работа,

Но, что делать такие были времена.

Да и сейчас прожить невозможно без труда.

Просто в каждое время

Есть свое соизмерение труда.

В общем, мы сейчас представили,

В какое время жил внук Тигран,

Его дедушка Месропе и отец Герам,

Знаем, каким образом небольшое село

Со временем превратится в город.

Люди живут там, где легче

Добыть себе пропитание,

А город этот будет жить в достатке,

Ведь рядом протекает река

И там легко ловится рыба.

В Армении много было Тигранов,

Которые жили только своим народом.

Наш Тигран тоже именно такой.

У него родится сын,

Но ещё до рождения сына

Он будет, как истинный правитель,

Заботится о своем народе.

В те времена город являлся царством

Или небольшим княжеством.

Один народ имел не одно княжество,

А значит, образовывалось государство.

После рождения сына

Тигран будет долго думать,

Как все же его назвать.

В те времена было принято

Называть именем дедушки или отца,

Или именем национального героя,

Большого мудреца или философа.

Считалось, что от имени зависит судьба,

Хотя это поверье существует

И по современный день.

Вот и Тигран думал, как назвать сына,

Чтобы тот мог всё у него перенять.

Он пошёл к старому Артаку.

Поприветствовав и обняв старика,

Тигран спросил у него:

— Скажи мне, в чем счастье?

Артак, помолчав немного, сказал:

— У каждого оно свое,

У каждого свое призвание.

Когда я только родился,

То сразу имя не давали.

Ребенок должен был проявить себя,

От этого зависела его судьба

И только спустя время нарекали,

Но меняются времена

И отношение к имени тоже, —

Обняв Тиграна за плечо, добавил:

— Жизнь — это крест,

И чтобы его нести нужны силы.

Тигран улыбнулся и сказал:

— Всё утро я именно об этом и думал.

Думаю, назвать сына Хачатур.

Радость блеснула на лице Артака.

— Я это имя хотел тебе посоветовать.

Знаешь все имена имеет давнюю историю

И все они что-то означают.

Нет-нет, не означают, а олицетворяют.

Имя — это смысл чьего-то пребывания

Здесь, не на Земле, а в чьих то судьбах.

Мы все тесно взаимосвязаны

И в одиночку ничего не представляем.

— Я с тобой согласен, — сказал Тигран, —

Хачатур означает «крест несущий единство»,

Но в смысле, это борец.

Ну, конечно, за Жизнь, за Добро.

И я бы хотел, чтобы мой сын,

И в своей, и в чужих судьбах

Был именно такой.

— Да будет так, — согласился Артак. —

Пусть новорожденный Хачик

Будет всегда во всем с Богом.

Тигран шёл радостный домой,

Его волновал ответ Артака

И он получил его разрешение.

— Отец, я дал мальчику имя,

Он будет Хачик, он будет Хачатур.

— Хвала Богу! — ответил Герам.

Так появился на свет новый человек,

С древним армянским именем.

Ведь «Хач» означает «Крест».

Пока подрастал Хачатур,

Село их превратилось в город,

Правителем, котором выбрали

Уже не юного Тиграна.

Хачатур до трёх лет рос

На воспитании матери.

В три года им занялся Тигран.

Всё, что он хотел, это чтобы

Его сын был хорошим человеком,

Достойный своих предков.

Тигран начал обучать сына плавать,

Рыбацкие сети делать,

Бегать и биться на палках.

Для меча Хачик был еще мал.

В то время лошадь была редкость,

Но для сына Тигран ее достал.

Он заплатил дорогой выкуп

За уже объезженную лошадь.

Не передать восторг Хачатура,

Когда, тот о лошади узнал,

Взамен же обещал во всем слушаться.

Тигран был очень рад

Такому приобретению,

Теперь сын мог весь день быть с ним.

Обняв Хачика за плечи,

Тигран ему сказал в пять лет:

— Это твой город и ты

Должен знать каждого,

И всё, то что ему нужно.

Так нужно для процветания

Каждого из тех, кто тебе верит.

С тех пор Хачатур стал

Больше слушать, чем говорить.

Слушая, пытался собеседника понять.

В десять лет в городе его

Уже знали все в лицо.

Хачатура очень любили,

Но все же рассказ не только о них.

Расскажу вам и о другой семье.

Все там же в Армении,

Но в другом городе жила

Древняя княжеская семья.

К тому времени, когда

Хачатуру исполнилось десять лет,

То в этой княжеской семье

Подрастала семилетняя Наири,

Родители, которой были:

Княгиня Алвард и князь Маис.

Наири, как единственная дочь,

Росла ни в чем не зная отказа.

Её боготворили и отец, и мать.

Девочка настолько дружелюбной была,

Что её любили все в округе,

Дав ей прозвище «озорница».

Но, чем же заслужила имя такое она?

Всё дело в том, что в те давние времена

В воспитании детей, участие

Принимала и сама Природа:

Детям лес аромат дарил,

Вода свежесть свою им давала,

А Горы учили обходить,

То, что называется — преграда,

Огонь им каждый вечер освещал,

А мамы варили на нём кашки,

Всей семьёй чай или кофе пили

И слушали песню прозрачного Ветра.

Ведь любовь к окружающему

И есть сама — всемогущая Сила.

В природе есть всё

Необходимое для счастья

И Наири все это знала,

Природа же её за это обожала,

Да и девочка Природу любила.

Каждое утро: — Привет! —

Солнцу она говорила и

Воздушный поцелуй Ветру отправляла.

На кухню затем весело бежала

И там поваренком себя считала.

Взрослых слушалась, как могла,

Не забывайте она же шалила.

А потом, звонко смеясь,

С восторгом на улицу бежала,

Кружилась в княжеском саду,

Почти все деревья обнимая,

Наслаждалась ароматом цветов,

Без конца им нос подставляя,

Весело брызгалась водой.

Так каждое утро она всем:

— Здравствуй, — говорила.

Никого из близких не забывала,

Моя любимица Наири.

Затем у неё начинались свои дела.

А дела начинались с леса.

Каждый день ходила она туда:

То надо ей перепелиные яйца

Собрать для любимого отца,

То зайчатину поймать для матушки.

Она ведь еще и охотником была,

А всему этому научилась у дедушки.

Тот вместе с нею в лес ходил,

Понимать зверей учил.

Вместе с Наири смотрел,

Как радуются снегу зайцы:

Они же на время забывают о волке,

Кружатся по снегу и взрослые, и малыши.

Зайцы уж точно знают,

Как снег пушист и мягок.

Наблюдал дедушка Петрос,

Вместе с внучкой Наири:

Как птицы заводят гнезда,

Как кормят они деток,

А затем и летать их учат.

Наблюдали, в общем, за всеми,

Кто жил в лесу и зимой, и летом.

Так в познавании время шло.

И вот по лесу бежит

Уже семнадцатилетняя Наири.

Ей нужно срочно кролика поймать,

А тот не хочет и убегает вдаль.

И Наири за кроликом бежит,

Матушке на обед его обещала.

Дедушка в лес с нею уже не ходит,

В ловле внучке уже не помогает,

Хотя Наири во всем справляется сама.

Да и в лес ходит не только за охотой.

Вот кролика за уши поймав,

Она его несёт к столу домой,

А позже, придёт сюда с детворой поиграть.

Так часто любила Наири делать.

Сейчас расскажу вам об этом немного.

В те времена школ бесплатных не было,

А учится жаждал каждый.

У многих денег просто не хватало,

Чтобы их дитё был чему-то обучен,

А грамотный очень ценился.

Всем хотелось после работы трудной,

Послушать рассказ пусть в чем-то, но умный.

Но, где чтецов набрать,

Обученным ведь нет до бедных дела.

Так подрастая, моя Наири, стала

С бедняками знаниями делится.

А с детворой, там на опушке леса

Сценарии разные разыгрывать.

Детей учила петь и танцевать.

Как правильно ходить.

Об этикете разъяснять.

Учила писать и читать,

А с одаренными картины рисовала.

Там на опушке, под лучами солнца

Царило невероятное оживление.

Никто там время не тратил зря.

«Жизнь уходит» —

Как ни странно, но это с детства понимали,

Стараясь ценить не только своё время.

Ведь обделённым детям,

Просто невероятная радость,

Когда кто-то находит для них время.

А Наири дарила и время, и подарки,

Но для этого надо было себя проявить —

Невозможное возможным немножечко подвинуть.

Для многих это было очень трудно

И они проводили время, наслаждаясь

Стараниям других, ведь это тоже не просто,

Оценивать других, тогда, когда сам не можешь.

Оценки правильными должны быть,

Так её воспитанники мудрости учились,

Радуясь за других, как за самого себя.

Ах, как при этом у всех сияли глаза!

И ничего радостнее не было,

Чем это время проведенное

Вдали от города, на опушке леса.

Там и прыгали, и скакали,

И в разные игры играли,

Пели, танцевали,

Героями себя представляли.

А после ели, пили всё

То, что из дома приносили.

Умникам больше всех доставалось,

Их все старались чем-то угостить.

А после раздаривались подарки

И кто-то мог его получить,

Лишь за то, что благодарно хлопал.

Так делала Наири свои дела.

Она, как могла, миру радость приносила,

Но все же у неё княжеская семья

И у нее было все, что ей надо,

Но душу чистую имея,

Наири делилась всем, чем могла.

За это её и всю её семью,

Люди любили больше, чем самого себя.

Отец Наири, князь Маис,

С недавних времен познакомился с Тиграном.

Однажды его он в гости пригласил.

Тот приехал, конечно, с сыном.

Тигран и Маис речь важную вели,

Но Хачатуру было интересно,

Что же простые люди о князе говорили.

Отпросившись у отца,

Он по городу решил прогуляться,

Как вдруг на толпу детворы натолкнулся.

Те то и дело говорили про Наири,

И о том, что завтра с ней встретятся они.

Разговор этот Хачатура заинтриговал

И он решил побольше о ней разузнать.

Хачатур ведь не любил гадать.

Ему уже двадцать лет,

А половинки сердца еще нет.

Он много прекрасных девушек встречал,

Но спутницу жизни еще не избрал.

По городу Хачатур медленно шёл

И пытался понять его уклад:

Чего же люди в этом городе хотят,

Как уживаются меж собой богач и бедняк,

И что движет этими людьми вперёд,

Ведь жизнь на месте не стоит.

— А город этот домами богат, —

Так Хачатур тихо сказал.

Он видел, рынок здесь богатый.

И цирк, и артистов прекрасных.

Он видел виноградные лозы,

Вдыхал аромат вкусной пахлавы,

А значит умелые мастерицы

Трудятся на славу жизни.

–Здесь никто не ходит в одиночку,

А значит умеют дружить меж собою. —

Так Хачатур по городу гулял

И жизнь чужую познавал.

— Как интересно смотреть на храмы,

Такие же, как и у нас, но все же

Здесь они по-ярче и улицы по-шире.

Говор, как у нас, но тоже по-другому.

Рыбаки встречаются здесь реже,

А вот деревья гуще и повыше. —

Такие замечания Хачатур делал

Конец ознакомительного фрагмента.