Пути-дороги. С чистого листа

Алёна Цветкова, 2021

Я не помню, кто я. Я не помню, как меня зовут. Меня нашли на обочине дороги, дали чужое имя, пустой дом и больного деда. Мне пришлось начать жизнь с чистого листа среди людей, которые считают меня своей. Но я уверена, раньше мой мир был немного другим. А еще… я даже не догадываюсь, как мне повезло все забыть.

Глава 10

К обеду солнце стало припекать, ноги гудеть, желудок ворчать, а глаза закрываться. Я сошла с дороги и, отыскав укромную полянку, сжевала всухомятку клубень паслена. Уже очень хотелось пить, но пока никакой ручеек не попадался. Прикорнула под кустом и попыталась заснуть.

Проворочалась я практически все время, которое отвела себе на отдых. И, когда уже собиралась вставать, нечаянно заснула. А ведь прикрыла глаза-то всего на секунду!

Вскочила уже далеко за полдень с головной болью и тошнотой. Наверное, обезвоживание сказывается. Проспала я часа четыре не меньше, тень давно ушла и я лежала на самом солнцепеке.

Вот так кино! Выругалась про себя. Проспала все на свете, а ведь мне надо до вечера до города добраться! Не ночевать же в лесу!

Вскочила и как можно быстрее зашагала по дороге. И чертыхалась про себя, вот же пакость какая! По дороге явно ехали люди и соседних деревень. Свежие кучки, попадающиеся по дороге, явно принадлежали лошадям, проехавшим пару часов назад. Не проспала бы все на свете, может подвезли бы до города…

К стенам города я добралась уже после захода солнца. Дед говорил, что обязательно нужно попасть в город до заката, потому что иначе ворота закроют и придется ночевать за стенами. А это небезопасно. Но я умудрилась не успеть…

Радовало, что таких разинь, как я, оказалось довольно много. И то тут, то там горели костры, вокруг которых на бревнышках сидели люди, негромко переговариваясь, и перекусывая прихваченными из дома запасами. А кто-то помешивал к котелке варево, распространяя аромат пшенной каши с салом на всю поляну… Рядом с некоторыми кострами стояли лошади и повозки.

Ночевать одной было страшно. Да и огонь у нас в деревне добывали примитивным способом, высекая искры от ударов камнем об железное кресало. Я эту тяжелую науку не освоила, поэтому за углями всегда ходила к соседям. А отобранное у старостихи огниво так и висело на кухне.

Огниво — это мешочек кожаный, в котором лежали кремень — небольшой, но очень твердый камень, кованное кресало, по виду напоминавшее мне почему-то сладкую булку, и трут — кусочек высушенного гриба трутовика.

Я осторожно прошла вглубь полянки и подсела с краешку к костру, где явно собралась незнакомая друг другу компания. Слишком явно они кучковались. И молчали.

Мне страшно хотелось пить. По дороге я таки набрела на речку и напилась воды из прибрежного ручейка. Но это было уже так давно, и в горле опять пересохло. Измученный жаждой мой желудок молчал, и я не стала даже доставать свой ужин. Узелок положила рядом с собой.

Я уже почти задремала, убаюканным негромким шепотом молодой парочки. Как вдруг почувствовала, как кто-то медленно тянет руку, чтоб схватить мое имущество. И пусть это всего лишь два паслена, но ведь это мои два паслена! И я так же медленно и незаметно слегка подвинула руку, чтобы удобнее было поймать воришку на месте преступления. И мне это удалось. В тот самый миг, когда он схватился за узелок, я схватила его за руку. И уже набрала воздуха в грудь, чтобы заорать, как мальчишка резко дернул руку и, оставив у меня в руках клок рубахи, сбежал.

— Вор! Держите вора! — орала я, тряся лоскутом.

Я бы сам за ним побежала, но он как сквозь землю провалился. Исчез.

Раздосадованная неудачей я уселась на место. И тут случилось странное… к нашему костру стали подходить люди. Они бросали свои насиженные места и кучковались рядом, дружно перетаскиая бревнышки, на которых сидели.

— Тебя как звать-то, удачница?

Пожилой уже мужик крестьянской наружности подошел ко мне первым. Он прикатил к нашему костру на большой крытой повозке всю свою семью и деловито расположился прямо за моей спиной.

— Лола, — прошептала я сухим ртом.

— Ну, что ж, Лола, если ты не против, то мы примкнем к твоей удаче? — спросил он. И смотрел на меня так, словно я должна была поделиться с ним чем-то важным. — Обещаю, зла не учиним, внучки у меня в возке, боюсь я за них. Колесо по дороге менять пришлось, не успели за стенами спрятаться…

Я неопределенно пожала плечами. Чего он от меня хочет-то? А мужик расстроенно вздохнул и что-то шепнул своей жене, маячившей рядом. Она сокрушенно покачала головой и полезла обратно в возок.

Ничего не понимаю. Как будто бы я их обидела чем.

А мужик присел рядом, глядя на огонь… помолчал немного, а потом так же, не говоря ни слова протянул мне деревянную бутыль с водой. Заметил наверное, с какой завистью я смотрю на присоединившуюся к нам компанию молодых людей. Они передавала друг другу большую баклагу, отхлебывая оттуда по глотку. Скорее всего это было что-то горячительное, потому что их беседа становилась все громче, а глаза в свете костра блестели чуть ярче.

Я хотела было отказаться от протянутой деревянной посудины, но сосед настойчиво вложил ее мне в руки. Там была вода. Простая, теплая вода. Но, кажется, я ничего вкуснее не пила. Еле смогла остановиться, сделав несколько глотков. Напиться не напилась, но хотя бы горло промочила. Надо будет завтра первым делом купить себе такую же баклажку…

— Лола, — молодая пара, притиснутая ко мне с другого бока множеством народа, собравшимся у нашего костра, тоже решила со мной познакомиться, — а нам позволишь примкнуть к твоей удаче? Веска вышивает мало-мало, — парень кивнул на подругу, — хотим попробовать работу ее в лавку сдать… очень нам удача нужна…

Я шла целый день. Меня терзали голод и больше всего жажда. У меня страшно болела голова. Я устала и измучилась… И что они все ко мне прицепились-то? К удаче хотят они примкнуть. Мне бы самой удача не помешала.

В общем, отмолчалась я… А парень повздыхал-повздыхал, да отвернулся и оставил меня в покое.

А я смотрел на огонь. Костерок в центре нашего круга был небольшой, его развели скорее для уюта, чем для каких-либо других целей. Пламя медленно пожирало толстые обрубки бревен, изредка потрескивая и шипя. Интересно как… Вряд ли их сюда опоздавшие приволокли. Значит это город вот так своеобразно заботится о людях, оставшихся за стеной.

— Лола, — ко мне обратилась девушка… как ее там… Веска, — а ты, случаем, не с Выселок?

Отвечать мне не хотелось. Но я все же кивнула.

— О! — она округлила глаза и рот. А я с неудовольствием подумала, что, кажется, о моем гаремном прошлом, знают не только в нашей деревне, но и по всей округе. Вот же пакость! Я уж приготовилась дать отпор, но Веска только улыбнулась, — так ты ж не знаешь, наверное, про удачу. Когда ты пришла к костру, твои вещи хотели украсть ночные таланги. Эти воры так незаметны, что поймать их может только человек, которому Небо подарило удачу. Поэтому люди к тебе ближе и подбираются, до следующего заката ночные таланги тебя десятой дорогой обходить будут… А если кому ты позволишь к удаче своей примкнуть, с теми даром Неба и поделишься… им тоже толика твоего везения перепадет… Вот Горон и решил попросить…

Она опустила глаза и замолчала. Я не отвечала переваривая услышанное. Если отбросить суеверную мишуру, то получается, воры меня теперь сутки трогать не будут? Интересно, а карманники там разные на ярмарке относятся к этим ночным талангам?

Горон словно услышал мои вопросы и ответил:

— Тебе теперь и на ярмарке завтра без страха можно будет ходить. И ни один вор тебя не тронет, и самый ушлый купец поостережется обманывать. Никто против удачи твоей не пойдет. Оно ж, сама понимаешь, что одному удача, то другому провал.

Ну, как бы, да… логично. Мне повезло, а талангу, что мои паслены украсть собрался — нет.

А пожилой семейный крестьянин с другой стороны добавил:

— Ты к своей удаче других пускать не бойся. И с тебя не убудет, и людям достанется. Дар Неба — колодец бездонный, чем больше воду черпаешь, тем быстрее наполняется. Но и всем подряд не раздавай. А то обесценится дар-то…

— Я поняла, — вздохнула я и кивнула, — тогда примыкайте. И вы, — посмотрела на мужика, — и вы, — улыбнулась Веске с Гороном.

— Вот спасибо, — хлопнул по коленям глава семейства, — а-то тесно-то деткам в возке. Марынка, выпускай детей! — негромко сказал он, — удача с нами…

Из возка, как горох посыпались ребятишки мал-мала меньше. Пять голов и все девки.

— Дочка моя померла родами, — вздохнул он, — а зять отказался от девок-то… зачем мне говорит обуза такая. Двух сыновей оставил, а девок… вот и решили мы бабкой забрать. Мы сами-то под Алирой живем. Еще аккурат день ехать, мы на скорость-то с бабкой потратились еще перед отъездом… а теперь да с удачей хорошо доедем. Ты, Лола, коль в столице когда будешь, заезжай к нам в Горинку, завсегда тебе рады будем… дед Викуна добра не забывает.

Девчонки облепили деда, как маленькие котята. И так же быстро заснули под защитой моей удачи.

Мы, чтобы не разбудить детей тоже молчали. Я смотрела на огонь, на людей вокруг меня, и сама не заметила, как провалилась в сон, притулившись боком к Веске.

Утром меня разбудила Веска:

— Лола, вставай, — шептала она, — вставай, скоро рассвет, ворота вот-вот откроют.

Я открыла глаза… все вокруг уже проснулись и суетились, собираясь у пока еще запертых ворот. Мой пожилой сосед погрузил девчонок в повозку и теперь покрикивал на хихикающих ребятишек, веля сидеть тихо.

— Удача-удачей, Лола, — улыбнулся он мне и пожелал доброго утра, — а осторожность никогда лишней не будет. Не дай Небо, безмирник попадется…

— Ты чего, дурень старый, беду кличешь! — охнула его супруга, тихо и незаметно просидевшая рядом весь вечер, и шлепнула мужа по плечу, — Спаси Небо от такой напасти!

А тот вздохнул виновато и покачал головой, мол, прости, не знаю, что на меня нашло.

И любопытно мне стало до жути, что за безмирники такие, о которых даже упоминать не следует?

Семейство укатило поближе к воротам, но Веска с Гороном все еще сидели у пегого от золы костровища и о чем-то негромко переговаривались. У них я и спросила, присев рядом и жуя клубень паслена.

— Веска, а кто такие безмирники?

— Небо! — охнула Веска, а Горон возмущенно посмотрел на меня, — нашла о ком вспомнить! Да еще с утра раннего! От чудовищ этих и удача твоя не поможет!

— Чудовищ? — переспросила я, а воображение моментально нарисовало монстров с когтями, горящими, как огонь глазами, и зубами, которые во рту не помещаются…

— Ну, так говорят, — отмахнулась Веска, — я сама, хвала Небу, с безмирниками не встречалась. Но говорят, — она понизила голос и зашептала, слегка склонившись к моему уху, — они одним касанием человека убить могут. А если посмотрит он на тебя, то и в душу влезть сможет, и огнем колдовским изнутри сжечь. Но самое страшное, если голос безмирника услышишь. Говорит-то он не по человечески, а особенным колдовским языком изъясняется и самое страшное колдовство словами творит.

— Кошмар какой, — прошептала я, чувствуя, как похолодела спина… да, чтоб я еще раз одна через леса и поля в город потащилась! Да лучше на одних грибах сидеть, чем безмирнику попасться, — а как спастись от него, Веска?

— Никак, — пожала плечами она, довольная произведенным эффектом, — но ты не бойся, Лола, — хихикнула Веска, — последнего безмирника в наших краях лет пять назад убили…

— Фу-у, — я рассмеялась, — хорошо, что ты мне утром все это рассказала, ночью я бы после такого и уснуть не смогла. Пойдем к воротам?

— Не-е, — протянул Горон, — там сейчас не протолкнуться будет. Подождем немного, да зайдем спокойно… купцы все равно в лавке целый день сидят, успеем…

Мы снова уселись на бревнышки у погасшего еще ночью костра. Ветерок лениво скручивал крошечные смерчики из пепла… странно, никогда раньше такого не видела…