Попаданка. Колхоз – дело добровольное

Алёна Цветкова, 2020

Бойся своих желаний, они могут сбыться. Мечта Аллы попасть в другой мир прямо в руки короля исполнилась. Кажется, счастье вот оно, хватай кольцо и беги в спальню. Но его величество уже занят. И герцог тоже. А тебя выдают замуж за… Ну, уж нет! Так мы не договаривались! Придется идти к счастью другим путем.

Глава 8

А утром опять проснулась дома. В своей постели. Меня Салина разбудила.

— Малла, идем, — трясла она меня, — сегодня ярмарка. Нельзя спать, иначе все самое лучшее разберут, останется одна ерунда не нужная.

Я вставать не хотела, но понимала — надо. Надо мне на ярмарку. Купить много всего нужно. Нет ведь у меня ничего. Даже еды нормальной. Продукты мне, конечно, выдали немного, но там только синяя каша и была. Не хочу. Она мне за два дня надоела. Слишком вкус специфичный. Как будто бы духи капнули.

Так что встала и с закрытыми глазами одеваться начала. Салина, сочувствуя и хихикая одновременно, помогала. Как удачно она «догадалась» про мое «благородное происхождение». Теперь все свои старые привычки, которые здесь выглядят дикими и несуразными, вроде сна до обеда, можно на него списывать. Я даже перекусила, чем Бог послал, или вернее Салина, открыв один глаз. И на крыльцо вышла зажмурившись.

И задохнулась от восторга. Солнце еще только-только вставало, окрашивая линию горизонта желто-красными сполохами. И этот огонь освещал небосвод, доставая все дальше и дальше. Другая сторона горизонта все еще была темной, там царила ночь, и даже мерцали звезды, тускнея прямо на глазах, когда светло-серая кромка начинающегося дня, осторожно касалась их.

День начинался. И даже воздух светился, наполненный волшебной золотистой пыльцой. Свежий, тяжелый, напоенный влагой, он терпко пах ночными цветами. И вливался в тело, как живая вода, прогоняя сон и усталость. И тело звенело от энергии, а душа пела от счастья.

— Салина, — выдохнула я, — как же красиво! Я еще никогда не видела ничего подобного.

— Я знала, что тебе понравится, Малла, — улыбнулась подруга, — знала.

— Ты тоже? Так же? — удивилась я. Сейчас мне все казалось кристально ясным, понятным.

— Да, я тоже никогда раньше этого не видела. А сейчас каждое утро встаю, чтобы снова… Пойдем на ярмарку? Купцы вчера вечером уже приехали, сейчас раскладываться начнут.

Я думала, мы придем на площадь перед домом коменданта самые первые. Но не тут-то было. Все уже были здесь. Я впервые увидела в этом мире толпу народа. Вдовы, в своих ужасных платьях-мешках, жались у края площади, дожидаясь, когда купцы, суетящиеся возле своих телег, разложат товар. Все же же женщины во всех мирах одинаковые. Любовь к шоппингу у нас в крови.

Купцы, одетые не лучше младшего королевского конюха, со смехом переговариваясь между собой и мельком, но очень внимательно, оглядывая женщин, разматывали тюки, выкладывая на бортики телег ткани, одежду, расставляли глиняную и деревянную утварь, с хеканьем сгружали на подстеленные холстины мешки с чем-то. Будь это в моем мире, я бы сказала, что с мукой и сахаром. Но здесь это, наверное, сушеные цветы. Некоторые мешки были маленькие, и их купцы оставляли на телегах, бережно накрывая тряпками.

Не знаю, почему Салина сетовала, что негодные купчишки. На внешность очень даже ничего. Ни одного несимпатичного не было. Не все богатыри, конечно, как Его Величество с его Сиятельством и Илья Муромец — муж мой несостоявшийся, но и совсем хилых и худых, вроде зайки-алкоголика моего, тоже не наблюдалось.

Наконец, купцы закончили приготовления, собрались в кучку и к господину Гририху всей толпой направились. А он достал какую-то штуку, и купцы по очереди стали кольцами своими прикладываться.

— Салина, — дернула я подругу за рукав, не отрывая взгляда от странного действа, — а чего это они делают, а?

— Договор Оракулом заверенный подписывают, — ответила Салина, притоптывая на месте от нетерпения, — чтоб без обмана все.

— Как это? — удивилась я, — и кто такой этот Оракул?

— Малла, — Салина кусала губы, сверкая глазами. Мне кажется, у нее даже руки тряслись, — потом все. Смотри, видишь телегу с красной полосой в центре площади? Как господин Гририх рукой махнет, сразу туда беги. Изо всех сил, что есть мочи. Поняла?

— А зачем?

— Там розки… чувствуешь запах? Кто-то привез розки. И мне кажется, они там, где красная полоса.

Я принюхалась. Но вроде бы пахло как обычно. Ну, как на ярмарках таких уличных. У нас же они тоже бывали. Дымком пахло, мясом жареным, булками сдобными… стоп! Булками?!

— Салина, а розки эти…

— Для пирогов… Их из Хадоа и везут. Дорогущие. Но мы с тобой мешочек розки возьмем и на двоих поделим. По полгрота на каждую выйдет. Лишь бы не ошибиться. И успеть.

Мука?! Эти розки — мука? Да я ради такого по головам пойду. Но заполучу себе розки эти. Булок напеку… хлеба… я тоже начала подпрыгивать на месте от нетерпения.

Хочу-хочу-хочу… стучало в висках. А во рту появился вкус хлеба и булок сладких. Как же я соскучилась за эти дни по нормальной еде. Эта синяя цветочная каша уже поперек горла.

Наконец, все купцы коснулись штуки в руках господина Гририха, неспешно, подшучивая и перемигиваясь со вдовушками, разошлись по местам.

Я уже хотела плюнуть на отмашку коменданта и пойти к заветной телеге, не дожидаясь остальных, но… кто-то меня не пускал. Кто-то невидимый. Словно я в пузырь упираюсь. Прозрачный. Полиэтиленовый. Ну, такой, как в парке на аттракционах. Я даже руки раскинула и края поискала. Но не нашла. А отходить побоялась. С нашего места до этой телеги ближе всего было.

Господин Гририх поднял руку… точь-точь, как физрук на старте. Вдовушки заволновались, напряглись. Я себя прямо на соревнованиях почувствовала. Сейчас как грянет выстрел и бежать надо. Раз-два-три! Комендант резко бросил руку вниз, и вдовушки не хуже спринтеров рванули к телегам. И я вместе с ними.

За мукой я бежала как никогда в жизни не бегала. И к телеге заветной первая примчалась

— Розки? — спросил довольный купец, сияя, как сапоги дедовы. А я только кивнуть смогла. Горло от скорости перехватило. Задохнулась.

А купец достал из телеги мешочек, не больше килограмма, и мне протягивает.

— Один грот с вас.

У меня сразу голос прорезался. Вот негодяй! Обмануть пытается! Я хоть и не понимаю ничего в местных деньгах, но не может же килограмм муки целый грот стоить? Это что за грабеж такой.

— Грот?! Да за грот ты мне вот такой мешок муки, — я ткнула пальцем в привычный мне мешок с синей «крупой», — с доставкой до двери привезти должен!

Купец так удивился, что рот открыл. Стоит лупит глазками и молчит, только ртом как рыба, беззвучно шевелит. А за моей спиной уже толпа баб стоит, напирает.

— Вот грот, господин, — Салина ужом проскользнула между бабками, монету купцу в руку сунула, и мешочек с мукой забрала. Тот отмер сразу. Заулыбался.

А я чувствую злиться начинаю. На купца этого. На Салину. Ну что мне полкило муки? Один раз блины испечь?

— Еще два давай, — рычу на негодяя и два грота наощупь из-за пазухи вытаскиваю. Кошмар меня подери, такую дорогую муку я еще не покупала!

А купец сбледнул аж… затрясся… и заикаться стал:

— У м-меня т-тольк-ко од-дин-н ос-ст-тал-лся…

И тут же бабы позади меня заверещали сотнями голосов:

— Нахалка! Совсем бесстыжая! Все себе заграбастать хочет! Да зачем ей столько! Нам оставь, новенькая! Богачка! И откуда у нее деньги! Насосала!

Ну, про «насосала» я, конечно приврала. Но я прямо слышала как это слово в воздухе повисло.

— С ума сошла? — выпучила глаза Салина, — простите, господин, не в себе она. Новенькая, не понимает еще ничего. Идем, Малла, — в мой рукав вцепилось и с силой от телеги вытянула. Мне кажется бабки ей еще помогали и в спину меня подталкивали.

— Салина, — я от возмущения даже слов не могла найти, — да мало же это! А я хлеба хочу, блинов, булок, пельмени в конце-концов! Да мне эти полмешка на один зуб!

Салина рассмеялась:

— Да, нам с тобой этих розок теперь на год хватит! Их же мало в муку кладут. Для запаха только. И не переживай, будут тебе и хлеб, и булки, и эти… как их… блыны и пенеи твои… а ты меня научишь? Рецепты из Хадоа всегда такие необычные… Очень хочу попробовать.

— Для запаха? — я становилась и схватила мешок, — покажи мне розки эти.

Цветы! Кошмар меня подери! Розки — это цветы с ароматом сдобных булок! Ненавижу этот мир!

Настроение у меня испортилось. Плакать захотелось. Убрала я свои гроты на место и решила, что домой пойду. Ничего мне не нужно.

А Салина сердито шикнула, меня за руку взяла и снова куда-то потащила. Но мне уже было все равно. У меня впервые в жизни депрессия случилась. И чувствовала я себя среди толпы ярмарочной совсем одинокой. Как будто бы я одна в кинозале кино смотрю. И вроде жизнь кипит, но ты-то знаешь, что вокруг никого. И никому ты не нужна. И даже зайка-алкоголик не пришел и бросил тебя. И фильм еще такой нудный и скучный, что сил никаких нет на экран пялится.

Это я про то, что товар на прилавках откровенно убогий был. Все такое же, что мне комендант по милости Его Величества выдал. И даже платья-мешки точно такие же.

Мне и так плохо было, а тут с каждой минутой все хуже становилось. А Салина довольная. Глазки у нее раскраснелись. То там, то тут торгуется, покупает что-то. И себе, и мне. И в руки мне сует, чтоб несла.

А там даже бусы из мутного стекла зеленоватого, как в окнах. Тоска. Все равно что гальку речную на себя нацепить. Ни яркости, ни блеска.

Когда у меня уже руки от тяжести отнимались, а два грота оказались потрачены до единой гравки, это монеты размером чуть меньше грота, Салина успокоилась.

— Все, Малла, — сияла подруга, как котелок медный… никогда не видела, но не зря же так говорят. — Мы все самое нужное купили. Сейчас домой отнесем и придем снова. По дальним рядам погуляем.

— Салина, — взвыла я, чувствуя, что от тяжести такой у меня руки ниже колен оттянутся, — может не надо? Я же устала.

— Ты что?! — рассмеялась она, — там же редкости. Иногда такое встречается… о-о-о! Пару лет назад даже рулон ткани привозили. Из Хадоа. Мягкая, она такая была, нежная… вроде как на платье твоем. Бабы на белье в миг разобрали…

Это меня заинтересовало. Хотя, конечно, плащевка для белья мало подходит… но если купить нормальной ткани, то можно же сшить нормальное платье! Пусть вручную. Пусть я его два месяца шить буду, но ходить в этом мешке невозможно!

У меня прям настроение появилось. И поклажа даже легче стала. Теперь уже я уговаривала Салину идти быстрее… а вдруг бабы все мое будущее платье снова на белье разберут?!