Попаданка. Колхоз – дело добровольное

Алёна Цветкова, 2020

Бойся своих желаний, они могут сбыться. Мечта Аллы попасть в другой мир прямо в руки короля исполнилась. Кажется, счастье вот оно, хватай кольцо и беги в спальню. Но его величество уже занят. И герцог тоже. А тебя выдают замуж за… Ну, уж нет! Так мы не договаривались! Придется идти к счастью другим путем.

Глава 13

Вот так в Гвенаре появился колхоз «Светлый путь» в составе пятнадцати человек.

Из сотни с лишним, что во вдовьем поселении живут.

Я расстроилась, Салина чуть не плакала, а господин Гририх нас утешал.

— Малла, Салина, уж не думали ли вы, что люди речам вашим сладким поверят? Бабы у нас в поселении жизнью битые. Вы им делом докажите правоту свою. Тогда и остальные подтянутся.

— Но вы же поверили, — возразила я.

— Эх, Малла, — дедушка погладил меня по голове, — у меня Дар, не забывай. Чувствую я потенциал большой в этом деле. А сбудется или нет — уже от нас самих зависит. Будем стараться — получится. Нет — нет.

Потом все новоиспеченные колхозники заверили своими кольцами-печатями участие в нашем предприятии. И пошли в кабинет к господину Гририху, чтобы там, конфиденциально, так сказать, обсудить наши будущие планы.

Председателем единогласно господина Гририха выбрали. Дар у него подходящий, да и знает он больше всех нас обо всей бумажной волоките.

Я, как и думали, стала бригадиром овощеводов. Рыска — животноводов. С животными у нас, правда, не густо было. Три коровы: Салины, Рыски и госпожи Гририх, пять овец, Варла привела, два поросенка от Сайки с Виткой, и два десятка кур-несушек от Глаи. Она, оказывается птицевод с крошечным Даром. Так что птицы пока у нее и остались. Да и все животные по домам остались. Не было же у нас коровника общего

— Рыска, — всполошилась я, — а где же мы коров-то держать будем? Сейчас-то пока все по домам, а дальше?

— Не переживай, Малла, — сияла от счастья Рыска, — летом пастись будут. Соорудим им навес от дождей, на первое время хватит. А осенью по домам разберем.

— Нет, Рыска, неправильно это. Если у нас в концу лета так и будет десять коров, то можно крест на нашем колхозе ставить. Нам развиваться надо.

Оглянулась я, бабы-то на меня недоуменно смотрят, а Салина и господин Гририх улыбаются и кивают.

— Салина, скажи, сколько сыров Яблочных мы в городе каждый день продавать сможем?

— Много, — ответила Салина и уточнила, — головок десять это как минимум. Максимум не знаю.

— Это же каждый день надо в город мотаться, — протянула недовольно госпожа Гририх.

— Нет, — возразила Салина, — купцы к нам сами приезжать будут. Некогда нам столько времени на дорогу тратить.

Задумались бабы. А господин Гририх хитро улыбнулся:

— А если на весь Гвенар сыры варить? Никто же кроме нас в Гвенаре это делать не умеет.

Салина побледнела, бабы ахнули…

— Видишь, Рыска, сколько коров нам надо? — у меня у самой от перспектив сердце замирало, — никаких сараев не хватит. Ферму надо строить.

— Ферму? — со странным акцентом спросил господин Гририх.

Кошмар меня подери! Это что же получается, я это слово на русском сказала?!

— Ферму, — осторожно, чтобы проклятье не сработало прошептала. Получилось, — ферму надо строить. Это сарай такой специальный. Для коров.

Но решили, что зря я так далеко замахнулась. И вопрос с фермой отложили на будущее. А пока коровы и навесами обойдутся.

За коровами решили ехать через три дня. Как раз столько времени нужно, чтобы на десять головок сыра молока набрать. Заодно теорию Салины проверим. Сможет ли она весь сыр продать за один день.

Потом про мои дела овощные заговорили. Рассказала я колхозникам про картошку, про злаки, про помидоры, огурцы и капусту.

Про то, что заготавливать можно на всю зиму, солить, мариновать, квасить…и про каши, и про муку…

Слушали меня, конечно, как будто бы я сказку рассказывала. Не верили. Тем более укроп и редиска не особо понравились

Решили, что посадим все, надо же проверить, что растет в Гвенаре, а что нет. А потом на следующий год определимся, чего сажать больше, а чего меньше.

Выделили мне поле для огорода колхозного. Пришлось нам, правда, аренду у поселения на него оформить. Заодно и пастбища сразу арендовали. С отсрочкой платежа. Воспользовались, так сказать, служебным положением нашего председателя.

Если повезет, то сумму аренды мы даже не заметим. Земля здесь дешевая.

К поездке мы варили сыры. И если раньше это были опытные образцы, то сейчас все делали строго по проверенным рецептам, потому что это уже были товарные головки. Работы было много. Так что к нам в помощь пришла Витка.

И тогда-то это случилось.

— Бабоньки, — ахнула она, увидев, сколько осталось сыворотки, после сыра, — это вы что все выливать собрались?! Совести же у вас нет! Это же надо свинкам моим! У меня молока у свиньи нет, поросятки маленькие без молока страдают! Жалко же их. Отдайте, а? А то до слез жалко резать их. Маленькие же еще. Молочные…

Я как представила поросяток маленьких, которые худенькие, бедненькие, без молока мамкиного, голодные ходят… аж слезы навернулись. Жалко же, когда такие крохи умирают. И вдруг я так ясно вспомнила, как у нас в деревне теленок молочный погиб, на вилы напоролся.

— Салина! Рыска, — заорала я, — вспомнила! В яблоках пектин, а пепсин — это в желудке телят молочных! Для сыра нам пепсин нужен!

— Малла… ты уверена?

— Да! Абсолютно! Мне папа про сычуг рассказывал, что из него ферм… закваску для сыра получают.

— Сычуг? — удивилась Рыска, а потом хлопнула себя по лбу, — точно! Там же молоко сгустками!

О! Если бы в нашем поселении сегодня был молочный теленок, мы бы прямо сегодня попробовали бы сварить твердый сыр. Но телят подходящего возраста не было. К счастью. Как-то не готова я оказалась к способу, которым этот пепсин добывают…

День закончился далеко заполночь. Устала я так, что еле голову до подушки донесла. И хорошо. Иначе сгрызла бы себя за то, что все деньги отдала, и сама ни с чем осталась. Хотя могла на эти деньги прожить без забот и хлопот весь год до приезда его светлости.

Да только папа всегда говорил: легко пришло, легко ушло. Не были богатыми, так и нечего начинать.

А утром ни свет ни заря, отправили мы наших ходоков в город. Не пешком, конечно, на телеге господина Гририха.

Сам господин Гририх поехал документы оформлять на наше хозяйство коллективное, Салина поехала сыры продавать. А Рыска за коровами.

А мы всей дружной колхозной гурьбой пошли в поле работать. И что интересно, те бабы, которые в колхоз не вступили, наших в город провожать тоже пришли. И с нами в поле потащились. Поглазеть.

А там интересно же! Семена незнакомые, да еще Дар мой во всей красе. Земля как пух, лопаты только в воздухе мелькают, все смеются… весело так работать-то, когда все легко и просто получается.

Участок, который вдовушки местные грядой назвали, в мы в двадцать четыре руки к вечеру вскопали и засеяли.

Когда семена вытащила, все вокруг сгрудились и шушукались, и вопросы задавали, и смотрела на картинки да на на сами семена. Но, что примечательно, никто даже не подумал, что стащить можно хоть одно семечко. Такое в толпе-то не заметишь. Но Оракул бдит. И это приятно. Хотя хотели бабы семена. Есть среди них огородницы заядлые. Без Дара, но разве это когда-нибудь мешало маме моей, к примеру, урожаи шикарные получать? Просили, семенами поделиться, конечно, но я сказала, что колхозное это все. Все колхозом и решать будем давать или нет семена.

Но еще подумала я, что не дело это колхозные поля лопатами копать. Мотоблок надо. Или плуг какой-нибудь к лошади прицепить, как древние времена. А то так мы даже с Даром моим умрем лопатами поля для пшеницы вскапывать. Это сейчас ее у меня мало. А потом как начнем сеять… ого-го сколько копать придется.

Уже стемнело, а наша делегация из города все не возвращалась. Мы уже со всеми делами управились, коров подоили, молоко процедили, в подпол убрали, скотину покормили, а их все не было.

Сели мы у дома господина Гририха на лавочку, что из кабинета вытащили… сидим ждем. И бабы все на меня поглядывают, типа, ты что-то решай давай, Малла. Даже госпожа Гририх на меня смотрит, а у самой слезы уже на глазах.

— Малла, что они не едут-то? Неужто случилось что?

— Все хорошо, Вилина, — отвечаю уверенно, хотя у самой от страха колени трясутся. Мало ли что случиться-то могло. Вдруг ограбили их. Все же сумма большая. Или арестовали. За что-нибудь. Или не получилось у них что-то…

Видать не сильно уверено я ответила. Начала Вилина всхлипывать. А потом подвывать тихонечко. А за ней остальные бабы завыли… я думала такое только в детском садике бывает, когда дети один за другим плач подхватывают. Ан нет.

Сидят бабы, воют. Уже причитать начали: «На кого вы нас покинули!»

Если бы собаки были, вообще, не пойми что было бы… хорошо здесь из животных, кроме мелочи всякой, только коровы, лошади, овцы, свиньи и куры. Мне Салина рассказывала, что всю флору и фауну во время войны с Хадоа истребили. Остались только домашние животные, которых в тот мир забрали: лошади, коровы, овцы, свиньи и куры.

А бабы все воют и воют… ощущение, будто бы я на похоронах уже сижу. Даже сердце заболело. Сама уже, чувствую, подвывать начала…

Конец ознакомительного фрагмента.