С любовью, Вадик!

Алёна Сергеевна Ильчукова, 2022

Ира Лисицына – самая обыкновенная одиннадцатиклассница, которая до безумия мечтает обрести вторую половинку! У неё с другом детства Мишей Журавлёвым есть одна очень добрая традиция – каждый год на новогодние каникулы они ездят в гости к Ириной бабушке. Чем же в этот раз обернётся поездка в деревню, и кто попадётся лучшим друзьям на пути?

2 глава

Вадим

Поехать на все новогодние праздники в деревню на нашу дачу — было идеей моего лучшего друга Лёньки. Он любил всю эту деревенскую суету и в баньке помыться. А я как-то особо не горел желанием ехать туда в праздники. Ещё больше бесило то, что с нами также должна была поехать Лёнькина девушка, а я, как дурак, был волк-одиночка без второй половинки. Купили билеты на двадцать седьмое число, поздно вечером. Я договорился с дядей Лёшей, своим деревенским соседом, чтоб он печку пораньше истопил нам. А то не хочется приезжать в холод. Лёнька уже вовсю готовился, собирал вещи. А мне как-то не до этого было. Учителя всё твердили о долгах, которые нужно обязательно сдать до конца четверти. Проблемы у меня только с химией. Ну совсем не шарю я в этой области. Пусть вон всякие будущие врачи это учат, а мне зачем? Но всё же подошёл сегодня после уроков к Лидии Сергеевне.

— Вадим, тебе самому-то хочется четвёрку за четверть?

— Честно, эта четвёрка не стоит моего драгоценного времени. Да и знаете, конец года, ну совсем не до вашей химии.

— Зря ты так, Винник, мой предмет очень нужный, в жизни часто пригождается.

— Мне в это слабо верится.

— Правда, правда, Вадик, ты потом мне ещё спасибо скажешь за то, что я тебя учить заставляла.

— Посмотрим, посмотрим, Лидия Сергеевна.

Я листал тетрадку, в надежде найти подобную задачу, которую мы уже в школе когда-то решали. Химичка даже уже пользоваться этой тетрадью разрешала, но я и этим шансом не мог воспользоваться. Наверное, на листочке тогда писал.

— Что, Вадик, что-нибудь сделал?

— Нет. Не получается у меня, — встал и положил пустой листочек на стол Лидии Сергеевне.

— Вадим, ты что вообще ничего не понимаешь?

— Вообще, — я собрался уже уходить.

— Может репетитора наймёшь, а? Позаниматься.

— Ну мне же нигде не нужна химия…

— Я понимаю, но… Ладно, иди, Винник, не буду тебе тройку ставить. Так сказать, к новому году подарок сделаю.

— Спасибо! — пытаюсь как можно правдоподобней сказать я, хотя на самом деле мне попросту плевать, что выйдет. Сдавать химию я всё равно не собирался.

Выхожу из здания школы и неожиданно для самого себя встречаю свою бывшую. Алиса сидела на крыльце на скамеечке и, сильно рыдая, болтала с кем-то по телефону. Расстались мы вообще по её вине, а я до сих пор люблю её, наверно. Но я ей разонравился, на моём месте оказался другой человек. Сейчас я еле-еле отговорил себя, чтоб не подойти к Денисовой. Но она сама меня, кажется, заметила.

Я шёл, делая вид, что в наушниках и не смотрел по сторонам. А она говорила в телефонную трубку:

— Блин, Марин, тут кажется Вадик.

Хм, значит узнала. Хотя темно уже было, да и снег сыпал.

— Да-а, ну Винник который. Капец, и что делать?

Если бы она сейчас позвала, я оглянулся б, наверное. Но сам не стал. Слишком много делал для этого человека, а взамен получил…

— Нет, не хочу. Сейчас его ещё не хватало…

Что Алиса говорила дальше — я не расслышал, шёл, всё дальше и дальше удаляясь от бывшей. Слишком хорошо с ней было. Но то всё в прошлом. Ни с кем именно так не будет. Вот именно так, как с Алисой. Остаются только общие фотографии и переписки в двенадцать часов ночи с признаниями в любви.

Придя домой, заглянул к ней на страничку, чего не делал очень давно. У неё всё та же аватарка, которой уже больше года, где она купается в море. Такая красивая, стройная, такой больше никогда не встречу. Точно никогда. А жаль… А вот и наша совместная фотка. Выложена полгода назад, подпись: «Любовь — это красиво!». А мне вдруг стало больно. Очень больно, что по сердцу будто ножом провели. Ладно, пора это заканчивать, лучше б не заходил на её страницу…

***

Хочу узнать тебя я больше,

Мечты с тобою разделить,

С тобою быть как можно чаще,

А если рядом нет — звонить.

Хочу твой голос вечно слушать,

Смотреть всегда в твои глаза.

Любовь, ты делаешь нас лучше,

Творя простые чудеса!

Я быстро закрываю тетрадку со своими стихотворениями и прячу её в портфель. Никому из друзей и одноклассников я не рассказывал о своём необычном хобби — поэзии. Мне это занятие очень нравилось, особенно любил писать про любовь. Но не все меня смогли бы понять, поэтому лучше никому не рассказывать. Особенно Лёньке, он любит поржать, особенно надо мной.

— Винник, ты что уже в школе? А я тебя ждал-ждал стоял, между прочим, снег валит, — Келлер указал на окно, за которым действительно, разбушевалась сильная метель.

— Я раньше прийти решил. Алгебру делал.

— А я дома сделал! Прикинь?

— Прикольно, — равнодушно отвечаю я.

— Ты чего такой мрачный сегодня?

— Да не выспался.

— А если серьёзно, Вадик?

— Не выспался говорю.

— Да знаю я тебя, как облупленного. Винник, расскажи, что стряслось?

— Я вчера Алиску видел, — отвечаю я и слежу за реакцией друга. Он поворачивает на меня голову и удивлённо смотрит. У Лёньки все эмоции на лице всегда написаны.

— Где?

— Со школы шёл, после того как химию исправлял, и увидел её на крыльце.

— И что она? Видела тебя?

— Я сделал вид, что не видел. А она заметила. С кем-то по телефону трындела, я услышал, что она про меня говорит.

— Да ты чё? И как она? Всё такая же?

— Ревела почему-то. Может рассталась со своим Димочкой?

— Уж не знаю, Вадь. Но этот Димочка значит такую красотку потерял!

— Как и я.

— Тебя она просто недооценивала, но любила.

— Какое-то время. А так, это просто игра с чувствами.

— Ух, какой ты романтик, Вадя. Но скажу тебе сразу: не вздумай пытаться вернуть её.

— А я и не думал.

— Ага, по глазам вижу — думал.

— Ни фига подобного. Это у тебя всё вечно на лице написано, а я знаю лучше, о чём думаю.

— Ладно, живи брат. А вообще она сама по себе не изменилась на вид?

— Вроде такая же. Не присматривался.

Хорошо, что хоть не сказал Келлеру о том, что на страничку к ней заходил. Знаю я его. Опять полезет со своими нравоучениями, потом фиг отцепишься. А говорить лишний раз об Алисе мне и самому не хотелось. Лёг лицом на парту и чуть ли не уснул, если б не громкий звонок, который заставил меня подняться.

На алгебре зайти в смартфон — это то ещё испытание. Математичка вечно везде свой нос суёт и всё контролирует. Но я всё-таки не сдержался и зашёл в сеть. Алиски в онлайне не было, а зачем я вообще это смотрел — не знаю. Но мне всегда было интересно наблюдать за её жизнью. Может пора это заканчивать?

— Винник, ты что к доске хочешь? — огласила меня Ольга Борисовна, указкой показывая на доску, где крупно выведены уравнения, которые нужно решить.

— Не хотелось бы.

— А я думаю, что выход к доске тебе на пользу пойдёт. Выходи давай, Вадик.

Поднимаюсь из-за стола, потому что знаю, что с математичкой спорить бесполезно. Она даже если ученик больной и корчится от боли, всё равно стоять туда вызовет.

— Какие решать? — спрашиваю у неё.

— Все, Винник, все. Остальных буду по чуть-чуть вызывать. А ты заслужил.

— Чем это?

— Ты же знаешь, как я не люблю, когда на моих уроках достают гаджеты.

Вздыхаю, понимая, что этой женщине бесполезно что-либо доказывать. Да у неё же одна математика в голове. А как же чувства, эмоции? Она вообще когда-нибудь любила?

Выхожу из школы, закидывая рюкзак на плечи. Сегодня снова метель, ничего не видно, только пурга в лицо. Оглядываясь, потому что чувствую чьи-то шаги за спиной. Вижу Лёньку с Ланой, его девушкой.

— Винник, куда ты так бежишь?

— Домой. Мне не удовольствие в такую погоду пешком разгуливать.

— Что насчёт дачи? Сегодня ведь уже двадцать третье.

— Билеты уже куплены на двадцать седьмое, я ж говорил.

— Всё-таки никак не раньше?

— Нет. Надо было в начале декабря покупать. Не успели.

— Окей. Ты сейчас сразу домой?

— Сразу, а что?

— Можно у тебя чуток побыть, а то отец меня заставит в центр ехать, какую-то фигню там ему на машину подбирать. Мне так лень.

— Ну можно. Ланка, а ты?

— Не беспокойся, Вадик, я вам не помешаю.

— Она на маникюр идёт, так бы я у неё остался, — сказал за девушку Келлер.

— Ладно, пошлите только быстрее, а то я сегодня вообще легко оделся.

***

Вышел на балкон покурить в девять вечера. Мама всегда была против, чтоб я имел эту вредную привычку, но сейчас, кажись, смирилась. Но дома всё равно курить не разрешала, но я, бывало, правила нарушал. Пока они с батей смотрели сериал в гостиной, я пробрался на балкон.

В окнах дома напротив практически у всех виднелись гирлянды. Никогда не понимал, зачем их вешать? У меня так, например, ни фига от них новогоднего настроения не прибавляется. В основном этим девчонки занимаются, мне кажется. А вот пацанам как-то всё равно. Накинул на себя только мамин палантин, куртку напяливать было лень. Но к вечеру мороз усилился. Градусов под двадцать пять наверно было. По телу прошли мурашки.

Надеюсь, что дачу растапливать нормально сможем, чтоб тепло было. А то представлю, как там на холодных постелях спать — аж дурно становится. Всё-таки жара лучше, чем дикий мороз, и я предпочитаю топить по максимуму. Ну и баньку люблю, конечно. Завтра последний учебный день. Говорят, короткий будет. Пять уроков. Но всё равно в школу так лень идти…

Тихонечко закрываю балконную дверь и, как ни в чём не бывало пробираюсь к себе в комнату, повесив мамин палантин на вешалку.

Захожу в сеть. Стараюсь держать себя руках, чтоб не заглядывать к Алиске и не смотреть её онлайн. Руки вот-вот соскользнут и нажмут на её профиль, но я вовремя себя одёргиваю. Открываю свою тетрадку со стихотворениями и тихонечко сам себе начинаю читать…

Я не с тобой, но у тебя внутри,

Мечтами сокращаю расстоянье,

Я где-то в глубине твоей души,

Как светлое воспоминанье…

Я не с тобой, но я в твоих словах,

Слетаю с губ внезапным вдохновеньем,

В твоём стремлении, желанье доказать

Моё случайное не очень наставленье.

Я прихожу в твои ночные сны,

С тобою там гуляем до рассвета,

Там хорошо, там только я и ты,

Но тают сны от солнечного света.

Нам бы хоть миг, и только на двоих,

Да вот не властны чувства над судьбою,

Ты исчезаешь в будних днях моих,

Но ты внутри, а значит, ты со мною…

И снова заливаюсь ностальгией по прошлому. Вспоминаю то, как мы с Денисовой катались на коньках возле ёлки в прошлом году. Как чокались бокалами с шампанским в двенадцать ночи под бой курантов. Как я любил Алиску… И люблю, кажется, до сих пор. Жаль, она этого совсем не оценила.

Наполнен музыкой весь мир.

Из облаков выходит солнце.

Ручья журчанье — эликсир

Для слуха. Им душа упьётся.

Дурманят запахи цветов,

Поют неугомонно птицы.

Звон колокольный облаков

И в небе алые зарницы.

А голос! Так поют альты

В составе струнного квартета.

Всё вместе это только ты —

Моих ушедших дней Джульетта.

Засыпаю под приятный ритм своих стихотворений. И всё-таки это большая радость, что когда-то я решился и стал писать их. С ними как-то душе легче, что-ли. И высказываться всегда кому-то хочется. И любить… Как тогда, как Алиску.

…В последний день перед каникулами мне особенно тяжело было проснуться и заставить себя встать с кровати. Дома было прохладно, на улице, наверное, вообще мороз. Передавали, что минус двадцать будет. У нас зима всегда такая. С длительными морозами и метелями. Привыкнуть бы уже давно пора.

Как я говорил, день сегодня укороченный. Пять простых уроков, первым физра, поэтому особо можно было не напрягаться. Я сложил учебники к себе в рюкзак, а также закинул тетрадь со стихотворениями, которую иногда брал с собой в школу. Почитать, на переменах, если скучно будет. Или бывает мне просто захочется их прочесть.

В школе было включено отопление, поэтому здесь было даже, можно сказать, жарко. Я зашёл в тёплый класс, в котором уже практически все пришли.

— Винник, ты что не выспался? — начала докапываться до меня Анатольева. — очень странная девочка со своими тараканами в голове.

— А тебе есть до этого дело?

— Вообще-то, я переживаю! — заявила она.

— Хорошо, тогда будь спокойна, я выспался!

Ненавижу таких людей, которые вечно докапываются. Мой друг Лёнька, кстати, тоже из таких, но я его терплю. А вот, как раз, и он!

— Ва-а-а-адик, как хорошо, что ты пришёл!

— Я знаю, — улыбаюсь я.

— Ты алгебру делал?

— Нет. Вчера не до этого было. Она ж наверно не будет в последний день спрашивать.

— Ты дебил? Она сказала, что сегодня тетрадки с домашним соберёт и контрошу устроит.

— Чё, реально? А почему я не знаю?

— А потому что нечего на уроках свою музыку слушать.

— Пипец… Давай тогда делать.

— А я тебе о чём, правда я думал, что ты сделал.

— У кого попросим?

— У Анатольевой.

— Точно! Она же как раз обо мне переживает!

— Чего-чего?

Проигнорировав вопрос друга, я обратился к Анатольевой:

— Наташ.

— Чего тебе?

— А ты чего это так со мной разговариваешь? Я думал, я тебе нравлюсь… — я еле как стараюсь не заржать.

— Иди ты, Винник, в баню! Мне сейчас не до тебя, я историю повторяю.

— Если ты забыла, Наташа, у нас сейчас физкультура.

— Я всё помню. Чего ты от меня хотел?

— Любви, Наташенька! Ладно, можно у тебя алгебру списать?

— Ещё чего! Я что ради вас с Келлером вчера весь вечер старалась, писала решение, чтоб вы вот так вот пришли и всё у меня списали?

— Ну, Наташа, ну будь другом! Конец четверти…

— Ладно, Вадим, ты меня вынудил. Забирай свою чёртову тетрадь! — одноклассница кинула тетрадку с домашним заданием, которая попала прямо мне в руки.

— Спасибо, Наташенька! В долгу не останемся!

Она гордо отвернула голову и дальше стала повторять историю.

До звонка мы с Лёнькой успели сделать ровно половину алгебры. Остальное на следующей перемене, до третьего урока должны успеть. А сейчас нужно идти на физру. Спорт — это жизнь! Хоть я там особо и не делаю ничего, у меня, так сказать, автомат, потому что я подтягиваюсь тридцать раз. В связи с этим, делать меня ничего не заставляют, а девочки бесятся…

Сижу на скамеечке и потихоньку начинаю складывать новый стих…

Я подарю тебе букет стихов,

Ромашковых и васильковых,

Веселых, грустных, бестолковых,

Без всяких правил и основ…

А дальше? А дальше меня окликает Наташка.

— Чего тебе?

— Вадим, а что ты сегодня вечером делаешь?

Вот так вот пообщался с девчонкой немного, как она уже ко мне клеится начала. Что ж все те одиннадцать лет не замечала?

— Сегодня вечером я буду отсыпаться.

— В смысле?

— В прямом, Наташ. Каникулы. Рано вставать задолбался. Спать буду.

— Офигеть! То есть, гулять ты не сможешь?

— С кем? — прикидываюсь я.

— Со мной, Винник!

— А-а-а, ну раз с тобой… Нет, Наташ, сон — всему голова!

— Ну и придурок ты, Вадим! Никаких намёков не понимаешь.

И чего она ожидала? Реально, все годы меня замечать не замечала, а тут нарисовалась, да ещё и гулять зовёт. А я ей должен будто.

Продолжаю додумывать рифму к своему новому стихотворению…

Я подарю тебе букет стихов,

Садовых, полевых, чащобных,

Хотелось бы, чтоб бесподобных,

А если нет, то хоть без швов.

Звонок прерывает все мои рифмы.

— Вадя, пошли быстрее делать! — орёт Келлер.

— Иду, иду.

А вед сейчас совсем не до алгебры. Я стих сочиняю…