Сейчас или никогда

Алёна Май, 2023

Карина переживает череду неудач: с работы уволили, муж холоден, придирки свекрови, друзей рядом нет. Она устала и силы держаться на исходе. В жизнь врывается таинственный незнакомец. Кто он? Какую роль сыграет в её жизни?Алина не готова была стать матерью, и ей душно и тесно во всех её новых ролях. В одночасье она решается уехать на побережье под предлогом помощи студенческой подруге. Но на самом деле: разобраться в своих чувствах. Даст ли эта поездка ответы на её вопросы?Одни выходные перевернут их жизни с ног на голову, помогут понять, что действительно важно, а с чем стоит расстаться прямо сейчас.*Персонажи на обложке сгенерированы с помощью Midjourney, общая композиция сделана автором в AdobePhotoshop и Figma, использовались бесплатные шрифты Google Fonts.

Глава 2.

Ночь была холодной. Ветер с гор пробирал до самых костей.

Карина шла по просёлочной дороге вдоль домов, намереваясь выйти к морю и посидеть там на берегу. Место, куда она шла, сложно назвать пляжем. Когда я приезжала к ней в последний раз, мы приходили на этот скрытый от посторонних глаз отрезок берега, чтобы перемыть косточки всем, кто попадется под руку. Совсем небольшой участок песка, усыпанный большими камнями, располагался внизу склона, а сам спуск почти незаметен с дороги. Людей здесь встретить практически невозможно, со слов Карины, разве что какие-то парочки могли забрести для уединения, но мы никогда с ними не сталкивались.

Карина ступила на узкую протоптанную тропинку, ведущую к спуску через разросшиеся кусты можжевельника. Она почти на ощупь спускалась — луна скрывалась за облаками. Волны бились о берег, приятно шурша, сообщая всем о неспокойном настроении моря.

Подойдя ближе к берегу, Карина разулась, давая стопам почувствовать влажный песок вперемешку с мелкой галькой. Живя долго на побережье, море потеряло для неё свою красоту и очарование, но почему-то именно сегодня оно показалось ей поистине успокаивающим и родным.

Волна идёт из самого сердца моря, доходит до берега накатом, разгоняется и самоотверженно разбивается о него. Так и с людьми: мы открываем своё сердце другим людям, а они, как эти камни, — разбивают наши чувства.

«Если сейчас утопиться… все, наверное, будут только счастливы», — пронеслось в голове моей подруги, но она поскорее прогнала эти мысли. Морской воздух наполнил лёгкие, даря прилив сил и ощущение свободы.

Свет фонарей до берега почти не доходил. Найдя небольшую корягу, Карина взобралась на неё, обратив свой взор в сторону воды. Достав из кармана сигареты мужа, запоздало поняла, что не взяла зажигалку.

«Вот же ж… Даже покурить не могу нормально!».

От обилия мыслей в голове слёзы начали градом сыпаться из глаз моей дорогой подруги. Смольные волосы развевались во все стороны, прилипая к заплаканным щекам. Она никак не могла собраться и откинуть эмоции, что переполняли её сердце и душу. Отчаяние, разочарование, всепоглощающее чувство одиночества в этом большом мире, казалось, сводили с ума. Спасали её только мысли о людях, которым она действительно могла довериться, родителях… Но все они были очень далеко, на расстоянии сотни километров. Никто не мог забрать подругу прямо сейчас, обнять и сказать, что всё будет хорошо, что всё наладится.

Слёзы никак не останавливались. Смахнув их рукой, Карина спрыгнула с коряги, резкими, почти агрессивными движениями сняла с себя кроссовки, джинсы и футболку, оставшись только в нижнем белье, кинула их в песок рядом с корягой, следом отправила телефон и побежала к распахнувшему свои объятия морю. Хотелось смыть с себя весь сегодняшний день и эти слёзы. Она забежала в воду так быстро, как могла, закрыла глаза и нырнула с головой.

Темнота. Тишина. Лишь стук сердца в висках и глухой звук бьющихся о берег волн нарушали безмолвие. Вода обволакивала со всех сторон, как кокон. Будто снова в утробе матери, под защитой, и нет никого вокруг, и никто не нужен.

Одного Карина не учла: осенью вода не такая теплая, как летом. Этой маленькой идиллии не суждено было продлиться долго. Вынырнув, она огляделась: луна по-прежнему скрывалась за облаками, берега было почти не видно, течение отнесло её достаточно далеко.

«Чёрт!» — недолго думая, Карина начала плыть, но, не успев преодолеть и половину расстояния, левую ногу свела судорога. Резкая боль доходила почти до бедра, двигаться стало почти невозможно.

— Помогите! — волны заглушали крик о помощи.

Карина пыталась держаться на поверхности, но нога не слушалась, а пловец она была не очень хороший.

— Здесь кто-нибудь есть?! Пожалуйста!

Берег не становился ближе, её снова уносило течение, дыхание начало сбиваться. Карина позвала на помощь ещё раз. Холодная вода начала сковывать не только ногу, но и все тело. Боль была невыносимая, но девушка отчаянно пыталась бороться за жизнь.

Карина глотала ртом соленую воду, теряя силы. В какой-то момент она сдалась и ушла под воду.

Тишина. Леденящий ужас. Пронзающая боль.

«Я не могу так умереть… Не здесь, не сейчас, не сегодня».

***

Я отвратительно спала. Всю ночь меня преследовали кошмары, переплетающиеся с воспоминаниями о студенческих временах. Снилась Карина, Давид, мой муж, все подряд. И все сны были о том, что я куда-то бегу. Бегу и не могу добежать. Картинка хаотично сменялась: вот я в комнате в общежитии, вот мой стол и моя кровать, вокруг люди; вот я сижу в офисе с коллегами на нелюбимой работе; дальше ночую у Карины с Давидом, и нам весело. Подсознание играло со мной, но понять его посыл я не смогла — слишком всё было бредово. Наверное, я просто устала.

Отмахнувшись от чересчур реалистичного сна, попыталась проснуться. Будильник трезвонил на телефоне в другом конце комнаты. Дочь не обратила внимания, Андрея же всего переполошило.

— У тебя будильник орет.

— Я знаю.

— Алина, выключи его уже! Шесть утра, чтоб его!

— Мне на работу ехать… но не хочу.

— Мне все равно, отрубай и решай без него этот вопрос!

Одна и та же песня. И я тоже ее исполнитель. Никакого сочувствия друг у другу, только придирки. Может, мы просто плохие люди? Чему мы научим нашу дочь, какой пример показываем?

Человек, рождаясь, не плохой и не хороший, не злой и не добрый. Задача родителя — научить это маленькое существо, пришедшее в наш мир, отличать эти понятия. То, что мы заложим ребенку в детстве, определит его будущее. Но и тогда нельзя сказать однозначно — злой человек или добрый. Человека определяют его поступки. Для одного — он свет в темном царстве, для другого — приспешник Сатаны. В наших же силах определить личные границы, научить своих детей и не жить в токсичности, абьюзе и в тех условиях, что идут вразрез с нашим восприятием реальности. Мы рождаемся свободными, светлыми, добрыми, искренними, любящими… Опыт жизни может сильно потрепать и убить всё то хорошее, что заложено в нас изначально.

Мой муж — не плохой человек. И я не плохой человек. Мы просто не выспались и голодные. Вспомните себя по утрам, я думаю, это чувство всем знакомо. К сожалению, можно сколько угодно читать книги по психологии, но одно дело — знать теорию, другое — применять её в жизни.

— Чего разорался?! Встань да выключи.

— Ага, чтобы ты потом на меня наехала за то, что я тебя ещё и не разбудил на работу.

Был бы выбор — лежала бы себе дальше в кровати. Тяжёлой походкой добрела до телефона, отключила и вернулась назад в кровать, пытаясь уместиться на ток огрызке, что мне остался, после того, как Вероника раскинула свои ноги.

— Иди собирайся, опоздаешь на электричку.

— Не хочу.

— Потом не говори, что я виноват. Опять до утра в телефоне сидела.

— Спи уже. Буду из дома работать.

Отвернувшись от домочадцев, я забралась под одеяло, переставила будильник на попозже. Но я больше не хотела спать. Проверила телефон — Карина так и не ответила.

«Она вообще где?» — не теряя мысль, написала ей сообщение:

«Доброе утро. Нормально все? Домой-то вернулась?»

Сообщение доставлено, но не прочитано.

Раз уж сон все равно прошел, залипла в соцсети. На очередном видео случайно включился звук.

— Ты решила не спать и другим не давать? Ещё и на работу не пошла.

— Извини. То, что я не пошла на работу в офис, не значит, что я не буду работать.

— Ага. Рассказывай.

«Удалёнка». Ненавижу удаленную работу, но ездить в офис каждый день выше моих сил. Основная проблема такой работы в том, что домочадцам очень сложно объяснить, что ты на работе. «Ты же дома», — эта фраза звучит двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Они не понимают, что дома ты чаще даже не ешь, не пьёшь и не ходишь в туалет. В офисе как-то проще: встал, вышел, покурил, попил чай, да что угодно. Тебя нет на месте. Не дозвонились — не страшно, перезвонит. Дома же ты никуда не ходишь, ты не делаешь перерывы, ты всегда на работе. Лично я даже не обедаю: то совещание, то кто-то позвонит, то ещё что-то. В офисе ты просто встаёшь и идёшь на обед. Конечно, можно было бы ходить обедать куда-то, но тогда все плюсы удалённой работы теряются, а это экономия в части трат на транспорт, тех же обедах, тебе даже одежды так много не надо, потому что ты в пижаме весь день. Можно даже экономить на воде, потому что голову мыть тоже можно реже. А если ты дома работаешь с ребёнком… Я даже думать об этом не хочу — это можно только прочувствовать.

Андрей как-то пытался сделать свою работу из дома, пока Вероника на нём прыгала. Виноватой, конечно же, была я, потому что не заняла её. Никого не смущает, что когда дочь болеет, клоун не появляется, да и работа никуда не девается.

Все эти плюсы и минусы обсуждать можно бесконечно. Загнавшись на эту тему, меня порой не остановить, но это, опять-таки, не характеризует нас как плохих или хороших людей. Это характеризует нас как уставших родителей с плохим тайм-менеджментом.

Усталость — враг здоровых отношений. Ресурс истощается, а дальше все катится как снежный ком. И разве важно, кто виноват? Нет. Важно, хотите ли вы решить создавшуюся проблему.

Так и у нас бывают периоды, когда мы ежедневно пытаемся выбраться из этой ямы. А иногда и не пытаемся, сил нет и яма уже даже не пугает. Как в анекдоте: «У меня синдром картошки. Хочу лежать в тёмном теплом углу, и чтобы меня пару недель никто не трогал».

Звук смс.

«Вернулась…» — короткое сообщение Карины, и следом: «Я вчера чуть не утонула».

***

Карина увидела свет сквозь толщу воды — это луна вышла из-за облаков. Девушка отчаянно пыталась подняться на поверхность, двигаясь навстречу этому размытому белому полумесяцу, но сил уже не осталось. Казалось, что время остановилось, и она сдалась, выпуская последний воздух из легких россыпью пузырьков.

В этот момент кто-то схватил её за волосы и руки, вытянув на поверхность.

Карина смогла вдохнуть. Сердце бешено стучало по ребрам, легкие саднило. Она хватала ртом воздух жадно, залпом, буквально давилась им. От частого дыхания голова кружилась.

— Хватайтесь за спину!

Карина подчинилась мужскому голосу, попыталась обхватить широкие плечи спасителя, но тело почти не слушалось, глаза резало от соли. Мужчина положил её руки себе на плечи, решительным тоном приказывая ей держаться крепче. Ощущение времени покинуло Карину, она не могла определить, сколько времени они так плыли до берега. Доверилась спасителю, закрыла глаза и молилась о том, чтобы у него было достаточно сил, чтобы доплыть до берега.

Когда дно уже ощущалось ногами, Карина открыла глаза, а мужчина скинул её со своей спины. Карина выползла на берег, переводя дыхание. Она была без сил, ветер заставил трястись от холода. Во рту и носу стояла соленая вода, словно разъедающая изнутри. Мужчина схватил её за руки и уложил горе-утопленницу животом вниз на песок. Откашлявшись, Карина попыталась сесть. Её накрыла какая-то ткань — мужская рубашка. Она сразу отметила приятный запах парфюма, так сильно контрастирующий с запахом морской воды. Рубашка моментально напиталась влагой и теплее от неё не стало.

— С тобой все в порядке? Ничего не болит? Дышать не тяжело? — немного сбившийся хриплый мужской голос не сразу дошел до сознания Карины.

— Кха… Да. Кха. Только очень холодно.

Возраст спасителя определить в темноте не представлялось возможным. Луна снова скрылась. Он точно обладал высоким ростом, слаженным спортивным телом, средней длины волосами и небольшой аккуратной щетиной. Всё это, кроме роста, Карина могла ощутить еще в воде, особенно, широкие плечи и сильные руки.

— Подожди. Главное, не потеряй сознание.

Спаситель в темноте что-то искал. Он достал из брюк телефон, и начал кому-то звонить.

— Алло, мне нужна Скорая на пляж, здесь человек тонул…

Карина мгновенно подскочила, чуть теряя равновесие, отобрав телефон у спасителя, отключила вызов.

— Ты что творишь?!

— Пожалуйста, не надо Скорую. Со мной все в порядке.

— Ты сумасшедшая какая-то, что ли? Тебе нужна помощь, — мужчина рывком отобрал свой телефон из рук Карины.

Только сейчас она поняла, что они оба были одеты лишь в нижнее белье, отчего щеки Карины невольно запылали от смущения, и она поспешила отвести взгляд от спасителя.

«Господи… что за ситуация вообще такая», — Карина пыталась закутаться в чужую рубашку как можно сильнее.

— Твои вещи? Одевайся, я не смотрю, — он протянул ей джинсы и футболку.

Карина взяла из рук незнакомца вещи, тот отвернулся и начал надевать на себя свои брюки.

— А…да, спасибо, — убедившись, что спаситель точно не смотрит, она скинула с себя мокрую насквозь рубашку и начала быстро одеваться, предварительно отжав копну длинных волос.

— Я иногда прихожу сюда поплавать. Заметил бесхозные вещи, но не придал этому значения. Тут иногда парочки уединяются. Успел даже раздеться, а потом услышал твой…

— Извините, — Карине было дико неловко. Из-за её опрометчивого поступка мужчина сейчас стоял полуголый на холодном ветру, и в его планы явно не входило спасать кого-то из воды.

— Я что, помешал тебе утопиться?

— Я не пыталась утопиться. Почему такие выводы, вы же меня даже не знаете!

Незнакомец все ещё стоял спиной, по его голосу слышно было, что он пытается как-то разрядить обстановку, но получалось плохо, так как Карина совершенно не была настроена на шутки.

— Ну как же. Ночь, безлюдный пляж, который не видно с дороги, холодища, и ты… вы такая решили просто поплавать на волнах.

Карина отметила тот факт, что парень сменил фамильярное обращение на более уважительное.

— Да, я просто решила поплавать на волнах. И вас совершенно это не касается.

Карина закончила одеваться, встала с песка, отряхнулась. Мокрую насквозь рубашку было уже не спасти. Она аккуратно постучала по плечу незнакомца.

— Кажется, это ваше. Спасибо за спасение, и мне, наверное, лучше уже пойти.

Он повернулся.

Незнакомец был не старше Карины, или, может, даже младше — из-за бороды было сложно понять. Волосы светлые, мягко очерченные скулы, прямые брови, вновь выглянувшая луна отражалась в серо-голубых глазах. Карине хотелось смотреть в них как можно дольше, и не смотреть никогда. Его взгляд одновременно и успокаивал, и будоражил. Смутившись от прямого зрительного контакта, она поспешила опустить голову. Там её ждала картина поинтереснее. Лунный свет играл на рельефном торсе. Сейчас она абсолютно убедилась в атлетичной слаженности незнакомца.

Щеки снова запылали от смущения. Карина отвела взгляд в сторону, отдала рубашку ему в руки, и постаралась как можно быстрее удалиться.

«Внешность — полная противоположность Давида, — единственная мысль, что пронеслась в голове Карины. Живот свело, а сердце начало учащенно биться. Мурашки пробежали по спине от затылка до самых ног. — Как же холодно».

Почему Карина решила сравнить Давида и этого мужчину — вопрос хороший и вполне логичный. Подруга испытала противоречивые чувства, от которых ей захотелось побыстрее вернуться домой. Подойдя к склону, Карина снова ощутила боль в ноге. От шока она забыла о недавней судороге. Оступившись, споткнулась о камень и начала терять равновесие, но падения не произошло. Незнакомец в очередной раз спас её, успев подхватить за талию.

— Воу-воу, аккуратнее. Вы все-таки воды наглотались. Может кружиться голова.

— Я оступилась… Ай, — боль усиливалась. Карина дотронулась до пульсирующей ноги — девушку будто пронзали тысячами игл.

— Нога болит? Судорога?

— Да. Её свело ещё в воде…

— Давай… давайте посмотрю, — спаситель попытался усадить её на ближайший валун, Карина могла в этот момент только постанывать от боли.

— А вы кто? Врач?

— Хех, не врач, но с судорогой справиться могу. Вы всегда такая колючая? — он слегка посмеялся. Карину это дико возмутило, но нога так болела, что всё вокруг было не столь важно. — Так. Вытяните ногу, надо сделать массаж.

Карина отмахнулась от такого предложения, пытаясь снова встать.

— Нет-нет, давайте, вы просто пойдете, куда вы там изначально шли, и сделаем вид, что меня вы никогда не видели?

— Ну, я так не могу. Если вы тут отключитесь и вас никто не найдет, получится, что я зря нырял в холодную воду.

— С судорогой я и сама справиться могу. Я сейчас немного посижу — все пройдет…

— Не будет ничего нормально. Вы не сможете подняться наверх при таком раскладе.

— Я позвоню кому-нибудь, и мне помогут… Кстати, а где мой телефон? Я оставляла его на вещах… — Карина попыталась встать, но мужчина не дал ей это сделать, удерживая одной рукой за плечо.

Девушка вздрогнула от прикосновения. Оно было настойчивым, но мягким.

— Вы об этом? — в руках незнакомца оказался телефон Карины. Только сейчас она заметила, что он по-прежнему был с голым торсом. И вся эта ситуация её очень сильно напрягала.

— Верните мне телефон, — она протянула руку, но незнакомец не дал ей схватить аппарат.

— Я придумал. Я верну его вам наверху. Сейчас мы разберемся с вашей ногой, я помогу вам подняться и отдам.

— С чего бы мне вам верить?

— У вас нет выбора.

— По-вашему, я должна поверить полуголому незнакомцу на безлюдном пляже в темноте, который не дает мне уйти и при этом забрал мой телефон?

— Я вообще-то вам жизнь спас. Полуголым меня сделали обстоятельства. Если вас это успокоит — я могу надеть рубашку. Правда, она вся промокла… Верить вы мне, конечно, не обязаны.

Карину такое поведение вводило в замешательство. Ногу сводила сильная боль, и подняться наверх ей самой действительно практически невозможно в данных условиях. Но она его совершенно не знает, вокруг ни души, а телефон в руках этого…

— Давайте, вы не будете меня трогать, меня это напрягает.

Незнакомец убрал руку с её плеча.

— Вы очень несговорчивая барышня, — он положил телефон ей на колени и взглянул прямо в глаза. — Я просто провожу вас до дороги, и мы больше никогда не увидимся.

Его взгляд обжигал. Карина не понимала, почему мужчина такой спокойный. Ветер становился все сильнее. Футболка и джинсы не сильно помогали справиться с холодом — нижнее белье все ещё было мокрым.

«Если я не заболею, это будет удача», — ей было холодно, мокро, больно и крайне неловко.

— Вам не холодно?

— Нет, я закаленный.

Спаситель подал ей руку, чтобы она смогла встать. Девушке не очень хотелось принимать его помощь, но выбора не было. Она вложила свою ладонь в его — жар чужого тепла тут же прокатился по телу, согревая. Парень крепко сжал её руку, поднимая с земли, но не спешил отпускать, даже когда убедился, что несостоявшаяся утопленница твердо стоит на ногах.

— Дамы вперёд, — он жестом указал на тропинку, что вела по склону вверх. Достал из штанов свой телефон и включил фонарик.

— Спасибо.

Карина неуверенно поднималась по склону, стараясь сильно не опираться на травмированную ногу. Свет фонарика помогал не споткнуться о встречающиеся камни. У нее было достаточно времени, чтобы подумать о произошедшем. Что если бы она умерла? Вот так глупо и непреднамеренно? Узнал ли кто-нибудь о том, что с ней произошло, ведь море хранит множеств тайн. Прибило бы ее тело к берегу, или унесло в глубины моря?

Будто отмахиваясь от этих мыслей, Карина потрясла головой.

— Что такое? — парень чуть притормозил.

— Ничего такого. Просто мысли всякие в голову лезут.

Больше он ничего не сказал. Оказавшись наверху и снова пробравшись через кусты можжевельника, Карина и незнакомец оказались под светом фонаря.

— Такой красивой девушке не стоит гулять одной по ночам. Вы далеко живете?

Карина вспыхнула и уставилась под ноги. Волосы закрывали её пылающие щеки.

— Нет, совсем недалеко. Я дойду пешком.

— Вас проводить? — Незнакомец огляделся по сторонам, словно пытаясь определить, где они находились.

— Спасибо, но откажусь. У меня ревнивый муж.

— И его не смущает, что вас нет дома… в три часа ночи? — парень взглянул на экран своего смартфона.

— Уже три часа?! — Карина достала из кармана телефон.

Только одно сообщение от меня, и больше ничего. Ни от Давида, ни от кого бы то ни было. Карине от этого сделалось очень печально. Никто не знал, где она, никто не искал. Чувство тотального одиночества вновь накрыло волной.

— Ему на меня совсем плевать…

— Мужу? — всё ещё стоявший рядом незнакомец вытянул Карину из горьких мыслей, которые так норовили заполнить собой.

«О боже, я сказала это вслух?!»

— Эм… Никому. Неважно. Вас это не касается. Я пойду. Ещё раз спасибо за спасение, но мне правда уже пора.

— Проводить точно не надо?

— Точно. Мне идти минут пять. В воду снова прыгать не буду, так уж и быть.

Незнакомец рассмеялся. Мягкий, бархатистый смех невольно заставил Карину расслабиться и улыбнуться в ответ.

— Ну, тогда берегите себя, — отсалютовав двумя пальцами от виска, он пошел в противоположную сторону уверенной походкой, слегка насвистывая.

«Этот парень такой странный… Но явно не страннее тебя, Карина!».

***

Сообщение подруги меня напрягло. Сколько бы я ни писала и ни звонила — ответа не было. Только то короткое сообщение.

— Карина, чтоб тебя…

Мои домашние уже ушли кто куда: на работу и в сад. Я написала руководителю в корпоративном чате, что сегодня буду работать удаленно. Он, как всегда, был недоволен.

«Алина, надеюсь, ты сегодня закроешь все долги по своим проектам, потому что это уже ни в какие ворота».

— Мои долги? А ловко ты это придумал, чёрт, — открыв рабочую почту, принялась разгребать то, что накопилось за время отпуска.

Это были не мои долги. Есть правило, по которому тебя отпускают в отпуск: передать текущие задачи коллеге, чтобы не было провисаний по выполнению задач. Также мы оповещаем всю команду о том, кто за какие вопросы теперь отвечает. Дела были переданы, но коллега, видимо, решил, что его это не касается. Всё было так же, как и до отпуска, только ещё добавилось две недели срыва сроков.

Я потратила несколько часов на звонки и переписки, пытаясь ускорить решение важных вопросов, которые остались без внимания в моё отсутствие.

«Господи, как меня уже это все достало. Это ещё я безответственная?!»

Градус возмущения рос с каждой минутой, ещё и Карина, как назло, не выходила на связь. Я пыталась позвонить ей, но каждый раз слышала: «Аппарат абонента выключен». Общее состояние мало походило на стабильное: я разлила чашку с кофе на документы; принтер отказался сканировать; завис компьютер в офисе, и меня выкинуло из удалённого доступа; я ударилась ногой о детский стул и напоследок поранилась, пытаясь отрезать кусок колбасы.

«Слон в посудной лавке», — так я себя ощущала.

— Да ну что такое!

Дойдя до ванной, нашла перекись водорода, чтобы обработать порез. Взгляд упал на отражение в зеркале: безжизненные глаза; волосы со смывшейся рыжеватой краской, требующие парикмахера; синяки под глазами, что даже тональный крем не берёт; осунувшееся лицо.

«Весь мой внешний вид кричит, что у меня явно проблемы».

За это перестала любить зеркала. За правду. Можно убеждать себя сколько угодно, что у тебя все в порядке. Но эти зеркала… Разоблачают то, что скрыто от глаз. Показывают меня настоящую. Те, у кого всё в порядке, так не выглядят. Так выглядят те, кого эмоциональная нестабильность потрепала так, что нет сил даже просыпаться. Ты мать, ты жена, ты дочь, ты — сотрудник, и много-много-много ещё определений тебя. А где же на самом деле ты? Кто ты? Убери все эти «звания», что останется? Пустая оболочка без каких-либо радостей жизни.

Плеснула себе воды в лицо, прогоняя грустные мысли. Обработав руку, вернулась на свое рабочее место, попыталась собраться. Я приказала себе не думать о плохом и сосредоточиться на работе. Минуты до конца рабочего дня длились вечность, настенных часах тикали, кажется, прямо в моей голове.

Пока я была «занята» своими сегодняшними неудачами, заметила, что висят пропущенные сообщения в мессенджере на моём ПК.

«Ты можешь включать звук хоть иногда?!» — гласило последнее сообщение от мужа. По привычке из декрета я всё время держала телефон на беззвучном режиме.

Андрей: Ты можешь включать звук хоть иногда?!

Вы: Что случилось? Я не заметила.

Андрей: Хотел спросить, что к ужину купить, у нас же будет ужин?

Вы: Ой, я что-то так устала, может что-нибудь закажем? Ещё и руку поранила…

Андрей: Понятно. Как обычно. Сам разберусь.

Вы: Ну что ты начинаешь?

Андрей: Алин, мне от тебя уже ничего не надо. Все. Я за рулем.

Вы: Андрюш, ну давай вместе что-нибудь приготовим…

На экране монитора под сообщением маячил статус «не прочитано» — две мерзкие серые галочки, оставляющие разговор незавершенным. Такого рода диалоги случались постоянно.

«Ты ничего не делаешь».

«Ты бесполезная».

«Почему ты не думаешь, что важно для меня, а думаешь только о себе?»

«Опять дома не убрано».

«Опять в доме нет еды».

«Хватит срываться на ребенка. Ты сама доводишь её».

Кричишь на ребенка — плохая мать, проспала автобус — плохой работник, не приготовила ужин — плохая жена, не ответила вовремя на сообщение подруги — что за неуважение?

Мой эмоциональный кувшин переполнился. Я села на пол кухни, обхватив голову руками. Слёз не было. Они давно закончились.

Психологи говорят, что, разговаривая с собеседником, надо говорить «от себя».

«Я ощущаю себя одинокой».

«Меня обижают твои слова».

«У меня нет сил сейчас разговаривать».

«Я была бы рада, если бы мы вместе решили эту проблему».

«Меня волнует, куда идут наши отношения».

Кто хоть раз пытался решить проблему с помощью «Я»-сообщений, наверное, знает, что это работает не всегда и не со всеми. Собеседник начинает выворачивать все так, будто ты самый эгоистичный человек на Земле.

«Ты постоянно говоришь только о себе».

«Тебя совершенно не волнуют мои чувства».

«Вечно я у тебя виноват».

Чтобы говорить за себя, надо чтобы и собеседник говорил за себя. В моменте ссоры это сделать практически невозможно. Этого должны хотеть оба. Так и я. Пыталась. Муж не слышал. Он только видел то, что его раздражало во мне, что заставляло злиться на меня: не приготовленный ужин, бардак и вечные истерики по поводу и без.

А мне было так плохо…

Я не могу выразить, как это. Словно мир потерял свои краски. Сердце рвется на части от чувства вины и обиды. Снаружи — камень, внутри — кровавая бойня. Ты не знаешь, где ты свернула не туда, какое решение привело тебя в эту точку невозврата. Было ли ошибкой выходить замуж и рожать ребенка, есть ли в тебе силы продолжать жить после того, как всё перевернулось на 360 градусов? Миллион вопросов и ни одного ответа. Как итог: ты стала камнем без чувств и эмоций.

Любое действие рождает противодействие.

Стоит кому-то неаккуратно задеть этот серый камень, и он уже движется на тебя, пытаясь раздавить. Он не хочет. У него опоры нет, ведь последний сучок, что удерживал его от того, чтобы скатиться с этой горы, был выбит из-под основания.

Я встала с пола. Решила, что приберусь перед приходом Андрея, все равно работа не шла. Собрала грязную посуду в посудомоечную машину. Что не поместилось — начала мыть, но рабочие звонки отвлекли. Ближайший час, пока Андрей добирался до дома, я просидела, не снимая наушники. Уши затекли так, что хотелось их вырвать.

Щелчок замка.

— Ма-ма-а, твои сладенькие пришли!

Я поспешила встретить Андрея с Вероникой.

— Это тебе подарок! — Дочка протянула мне рисунок, усыпанный разноцветными сердцами.

— Спасибо большое. Давай я помогу тебе, — принялась раздевать дочку, Андрей с недовольным лицом протянул мне пакет.

— Забери пакет.

— Что это?

— Наш ужин, который я собираюсь приготовить. Ты же не можешь.

Не стала отвечать. Любое слово сейчас станет началом новой ссоры. Такие эпизоды разлада у нас периодически случались, затем — затихали.

— Давай я тебе помогу.

— Не надо.

После того, как разделся, Андрей забрал из моих рук пакет и молча ушёл на кухню. Мне стало что-то так стыдно и противно, что я решила прибрать у Вероники в комнате.

Пока сидела и расставляла игрушки по местам, поняла, что так и не связалась с Кариной. Вероника спорила со мной и не помогала убирать весь тот бардак, что она устроила в своей части общей комнаты. Она без конца придумывала отговорки. Для четырехлетнего ребёнка она мастерски манипулировала. Намного проще было сделать всё самой, но агрессия во мне росла с каждым новым предложением из уст дочери.

— Вероника, убери игрушки на полку.

— Мама, я устала после садика.

— Тогда я их сейчас выкидываю?

— Нет, они мне нужны! Я уберу потом.

— Когда потом? Тебе уже пора собираться спать.

— Мама, мне нужна помощь.

— Я тебе помогаю. Убери. Свои. Игрушки.

Дочь совершенно не хотела делать то, что хотела я. Меня это дико раздражало. Начиная что-либо убирать, она просто погружалась в игру, и вся уборка превращалась в моё прыганье вокруг неё в попытках хоть как-то разобрать сваленные в одну кучу предметы. Я злилась, повышала голос, угрожала всё выкинуть. Но дочь знала, что за этим ничего не последует, кроме визгов матери. Мой максимум — вынести игрушки на балкон, так как мне жалко потраченных на всё это денег. И Вероника знала, что я верну их рано или поздно, поэтому все мои вопли улетели в пустоту. Безысходность и опустошение накатывали с каждым словом всё больше и больше. В какой-то момент я просто встала и ушла из комнаты.

Андрей молча готовил ужин и не желал разговаривать. Он меня раздражал. Весь этот вечер меня раздражал. Я ощущала себя преданной, не понятой. Наверное, моя семья ощущала себя так же, но мне было всё равно. Пару колких фраз друг другу, — и мы уже ругались. Вероника не подходила к нам в момент ссоры или принимала сторону мужа, что злило меня ещё больше. Я ощущала себя покинутой и обманутой, будто весь мир против меня, и никто не хочет попытаться понять.. Но дать его я им не могла — слишком сильно переполнился кувшин терпения.

Я не плакала. Давно не плакала. Лишь язвила и огрызалась до того момента, как Андрей послал меня и лег спать. Уложила Веронику (не без криков и споров), поняла, что вечер был окончательно испорчен. Я не ужинала, но и есть мне не хотелось.

Написала Карине, спросив, как у неё дела и всё ли в порядке, потому что у меня, кажется, всё максимально плохо. В этот раз она не заставила меня ждать ответа.