Дом без прошлого

Алёна Истрова, 2023

Полина потеряла семью. Она возвращается в Санкт-Петербург, чтобы начать новую жизнь, а попадает на похороны. В доме, который хранит множество тайн, умирают люди, а Полина оказывается заложницей обстоятельств. Сможет ли она справиться с трудностями? Готова ли она исправить все ошибки? И какой секрет ее семья хранила более полувека?

22 мая

Юля метнула в меня свой уничижительный взгляд и ластик, не прерывая делового разговора. Спасибо тем, кто ей звонил, иначе мне не избежать воспитательного процесса в 10.15 утра. Вероятно, она за день успеет этим заняться, зато остынет и быстрее устанет от разбирательств.

— У меня зрение не в минусе, — сказала Юля, — Я отлично вижу и договор, и клиентов. Ваших поставок в упор не вижу. Где, спрашивается?

Вопреки всему Юля нашла время и на меня:

— Опаздываете.

— Стыжусь, — я сложила ладони в молитвенном жесте, — Прости, прости. За руль садиться не стала, прокатилась на автобусе: три метра ехали — три минуты стояли, водитель от конфет не отрывался и ждал друзей.

— Живи, — разрешила Юля, — Беспредел у нас начался, сможешь у Натальи отчетность забрать?

— Будет исполнено, товарищ генерал, — после шуточного обращения Юля смилостивилась и подмигнула.

Раздеваясь на ходу, я привела рабочий стол в надлежащий вид и выскочила из кабинета.

— Аполлинария, подождите, пожалуйста, — у лестницы догнал начальник. Заводить близкие отношения с руководством я не планировала. Здравствуйте — до свидания. И хватит с него. Все равно у меня не должность секретаря или заместителя, чтобы постоянно быть где-то неподалеку. Проблема в том, что у нас было свидание. До моего трудоустройства. Юля знакома с Константином довольно давно, однажды она привела его на наш общий сбор, как приятеля и коллегу, сразу обозначив, что они просто друзья. После бутылки шампанского я заметила, какой он красивый. Константин позвал в ресторан.

— В кабинете осталась Юлия. Не представляю, о чем вы хотите поговорить, но уверена, что она ответит на этот вопрос лучше, — я встала боком, всем видом демонстрируя отсутствие времени на пустые разговоры.

Константин как-то сразу замялся.

— Вряд ли Юля ответит на вопрос, где вы собираетесь провести вечер следующей пятницы? — в руках визитка, — Это мой новый личный номер. Позвоните вечером, пожалуйста.

Должно ли быть приятно от настойчивого внимания в совершенно новом коллективе? Нет. В новом коллективе хочется привыкнуть к темпу работы и обстоятельствам. Я не решила, собираюсь тут задержаться или завтра не приду, а в личное пространство уже вторглись.

— Давайте без неловкостей. Мне очень приятно, но второго свидания у нас не будет, — ответила четко, — Кстати, не нужно при всех называть меня Аполлинарией. Полина. Если мы с вами не поладим, то по Полина Альбертовна. Договорились?

Визитку Константину пришлось оставить при себе.

— Все-таки…

— Слишком неуважительно пытаться использовать свой авторитет в личных целях, — хорошее настроение растаяло. Я предположила, что Константин сейчас решит напомнить, что именно он тут командует. Не выйдет. Попытается хоть слово сказать на эту тему — хлопну дверью.

Никаких чувств на работе.

Дожидаться ответа не стала. Вернулась в кабинет, позабыв о документах для отчетности.

— Нам нужно сегодня. Понимаете? Не завтра, не через неделю, не в следующее полнолуние. Сегодня, — Юля листала договор и ругала партнеров по телефону, — Вы о чем говорите? Я смотрю конкретно на то, что вы сами прописали в договоре. Да, держу листок в руках, можете не сомневаться.

Стол так и остался для меня чьим-то чужим рабочим местом. Моя сумка стояла, будто я посетитель.

Юля закончила разговор, стукнув трубкой по столу, и посмотрела на меня с явным подозрением.

— Быстро ты.

— Я не добралась до кабинета, — врать не стала, — Через минут десять пойду снова.

— Рейс отменили?

Никаких издевательств, просто безобидная шутка.

— Твой начальник отменил этот рейс.

— Наш начальник, — поправила Юля.

— Судя по его поведению, это ненадолго, — я переставила сумку, убеждая себя, что просто нужно привыкнуть, — Его высочество пожелали пригласить меня на свидание. Повторится — уволюсь.

— Зря, — Юля отложила договор в сторону, — Соглашайся. Мужчина на все двенадцать баллов из десяти. Воспитание на приличном уровне, чувство юмора присутствует. Чем он тебе так не угодил, что аж стекла в кабинете трещат от исходящей от тебя злости? Когда вы познакомились, тебя он более чем устраивал. Что изменилось?

Я не позволила ей развить эту тему, обрубив на корню любые попытки рекомендовать Константина в качестве кавалера.

— Сколько раз повторять? — я обиделась, — Ему могу сказать снова, тебе — тоже, если хочешь присоединиться к гильдии бесцеремонных коллег, сватающих с любым, кто не обзавелся обручальным кольцом. У нас рабочие отношения. Запомнишь?

Она иначе смотрит на мир. Она желает добра. Она не хочет навредить. Уговорить себя не влезать в спор не удалось, потому что Юля, вспылив, решила продолжить:

— Боже мой, что с тобой такого произойдет на свидании с вменяемым человеком? Паста с мидиями разрушит моральные принципы? Нелепо, Полина. Ты изначально пришла работать в коллектив к подруге, разве это не личные отношения? Дай парню второй шанс.

Наше свидание закончилось обидой. Переписывались мы долго, а вот со свиданием не задалось. Посреди ресторана, возвращаясь из уборной, Константин ответил на звонок, поговорил чуть-чуть с неизвестным человеком и, извинившись, уехал. Бесцеремонно и нагло, как по мне. Я злилась, хотя могла бы пойти на примирение, будь у нас больше времени, но подвернулась эта работа. А личные отношения с рабочими я не смешиваю.

— Вот именно, что работать, а не под начальство ложиться, — в сердцах сказала я. Доказывать бесполезно. Для нее это всего лишь одно свидание с хорошим парнем, для меня — проблемы.

В ярости Юлю не остановить.

Она приходила в ярость.

— Не принимай дружеские советы в штыки, — сдерживаясь, проговорила Юля.

Промолчать бы и закончить на этой веселой ноте.

— Не лезь в чужие дела, — покачивая ногой, ответила я.

Ее идея.

Декретный отпуск помощницы Юли совпал с периодом моего отчаяния. Юля решила совместить приятное с полезным, взяв себе надежное прикрытие и дав мне возможность отвлечься от самопоедания. Я, превратившись в общении с ней в наивную и ведомую жертву, повелась на аргументы о необходимости «выбираться из своей конуры и давать мозгу нагрузку» и пришла устраиваться в ее отдел.

По протекции подруги собеседование было формальностью, чего я там не видела, ведь должность простенькая, по ходу пьесы разберемся. Юля лично занималась моим трудоустройством.

В кабинете тридцатилетний “кадровик” с поразительно правильными чертами лица, торопясь избавиться от нас, опрокинул стакан зеленого чая на заявление. Юля тяжело вздохнула и ушла за тряпкой. Заявление, третью страницу анкеты и копию диплома требовалось переделать. Промедление обошлось дорого — явилось начальство. Константин Евгеньевич заметил меня и промокшие листы на столе, вчитался в заявление и изъявил желание побеседовать с кандидатом лично. Юля, выступившая из-за угла, за которым пряталась, не сумела представить более-менее вескую причину, почему я могу обойтись без допроса.

Пришлось переписывать заявление в кабинете Константина, на ходу придумывая ответы на каверзные вопросы. Правда, я не стала юлить и сразу сообщила, что никакого опыта в этой сфере нет, что месяц проведу в качестве стажера. Вопросы продолжились. Иногда он повторялся. Диалог затягивался. Я мысленно считала минуты и прикидывала — подставлю ли Юлю, если уйду, не дослушав руководителя?

Место в штате и кресло в офисе я получила, но отнеслась к этому без восторга. Повышенный интерес Константина оправдывала предвзятостью и ненавистью из-за оборвавшихся отношений.

Потом он начал заглядывать в наш кабинет чаще, чем в свой. Я полагала, что ищет повод для моего скорого прекращения стажировки. Все оказалось намного хуже. Начальство имело на меня свои планы. Что опять и подтвердилось.

— Дело ваше, — отступила Юля, — О чужих делах я, конечно, запомню, в вашу личную жизнь больше не полезу.

Я не успела сказать, как сильно ценю всяческую помощь от подруг и друзей, потому что в кабинете нас стало трое. Расчесывая тоненькие волосы, властным жестом Ангелина Дмитриевна, заместитель директора, приказала Юле встать. Нахмурившись, Юля предпочла остаться в прежнем положении.

— Юлия, я не обязана бегать за тобой, — она чихнула, — Вся правда. Не обязана. Константин Евгеньевич ждет у себя, разговор срочный. Заодно передай ему, чтобы больше не дергал меня по мелочам.

С Юлей мы переглянулись, и она ненадолго вышла, я перехватила бумаги с ее стола. Обратно подруга пришла, как на казнь.

— У меня слабое сердце, — предупредила ее.

— Обещай, что не убьешь, — Юля отрывала заусенцы с кутикулы, ее излюбленное занятие в напряженные моменты.

— На нас повесят долг фирмы?

— Хуже.

— Лишат отпусков?

— Хуже.

— Признавайся, я больше не выдержу.

О причинах нашего спора я сейчас не думала.

— Владелец приехал, он редкостный пройдоха и скупердяй, и, к сожалению, его всегда приносит не вовремя.

— Сокращает штат? — предположила я.

— Только тебя.

Я зависла. Ради возможности отвлечься, сосредоточиться на обязанностях, причем рядом с близким человеком, я согласилась на работу в коллективе у несостоявшегося кавалера, свыклась с его присутствием. Обнадежили и немедленно отняли надежду.

— Значит, заманили сюда, уговорили и выгоняете, — завязала веревочки на папке с накладными, — Поразительно.

— Уговаривала я, — покраснела Юля, усевшись за стол, — Владелец свои планы с подчиненными не обсуждал.

— Что не понравилось в моей работе? Константин нажаловался?

— Племянница главного производственную практику проходит летом, ей очень нужно место, а из всех лишь ты не оформлена. От стажировки он освобождает.

— Вольную грамоту дали. Спасибо.

Раздражение. Гнев. Они выливались на Юлю.

— Смотришь на меня волком. Скажи, пожалуйста, как переспорить владельца компании? Что мы можем? Прости, Полина.

Защищать меня не стали. Константину, наверное, выгодно от меня избавиться, поэтому Юле я сказала:

— Уверена, вы и не пытались на пару с Константином. Не он ли сказал, какое прекрасное место занимает ненужный стажер? Если владелец в незначительные детали не вникал и с каждым не беседовал, то кто предложил вариант?

Циничная и банальная месть.

Куда-то делся весь пыл, с которым Юля рекламировала своего непосредственного руководителя. Я сложила бумаги в ящик стола и протерла компьютер от пыли, скрепки оставила в пластмассовой коробочке. Одноразовую посуду подарила следующему сотруднику.

— Ты что делаешь? — пришла в себя Юля.

— Собираюсь, — внутри бушевала злость. На нее, на Константина. На собственную доверчивость.

— Домой, что ли? — она встала.

— Ты удивительно умна, — достаточно вежливости.

— Константин просил зайти к нему.

Видно, ее тоже это смущает, но Юля привыкла верить в лучшее. Я не разделяла ее оптимистичный взгляд на жизнь. Тесный кабинет не стоил такого количества потраченных нервов.

— Ты думаешь, твой любимый директор фуршет организовал? Очнись, Юля, позлорадствовать он просто хочет.

Она смотрела на мои сборы молча, в конце выразила недовольство:

— Они что-то обсуждали дальше. Без меня. Я птица не того полета, чтобы начальство откровенничало, сказали, что стажироваться в отделе будет племянница шефа, и попросили удалиться. Вечно ты приписываешь людям грехи, которые они не совершили, — Юля щелкала автоматической ручкой.

— По-твоему, надо остаться и позволить совершить?

— Человека надо выслушать. А ты судишь его за собственные предположения, — она походила по кабинету, вернулась к стулу, встала позади него и облокотилась на спинку, — Это несправедливо. Он хороший человек, неглупый сотрудник.

Я пожала плечами.

— Пойди и узнай, какого черта он творит, — все вещи поместились в сумку, — Тебе интересно. Мне гордость дороже. Спасибо. Поработала. Развеялась.

Провожать Юля не стала.

***

Покидала, как оказалось, временное место работы, в полном ощущении, что поступила правильно.

Ссора с Юлей не сильно огорчила. Она отходчивая. Мы обе.

— Девушка, не стойте у прохода, — угрюмый мужчина со спортивной сумкой совсем рядом. Я не заметила, что загородила выход из автобуса.

Заняв последнее свободное место, задумалась — могло бы у нас что-то получиться с Константином, не будь он таким мстительным диктатором? Наверное, могло бы. Его внешность меня притягивала. К тому же, как руководитель, он был очень даже неплох — его ценили, посему в умственных способностях нет никаких сомнений.

Трудовую книжку не забрала, конечно. Ладно. Она все равно пустая, оформить меня не успели. Переживу.

Остаток дня провела за просмотром фильмов. К полуночи я начала засыпать, прямо так, с работающим телевизором, и, не переодеваясь в пижаму. Шел такой ливень, что на подоконнике уже образовалась лужа, однако вставать и закрывать окно мне не хотелось. Хоть свежий воздух среди этой духоты.

Не помню, как дотянулась до пульта и выключила шумную программу. Помню, что сначала показывали «Укрощение строптивого», а потом пространство взорвалось громкими аплодисментами и смехом, началось комедийное шоу.

В тишине квартиры я проваливалась в сон под мерный стук капель о подоконник. Потом вытру. Попозже.

Кто-то вышел из подъезда. Это я тоже слышала.

Кто-то начал пилить. То ли доску, то ли стену. Неопределенный звук — одновременно близко и далеко, похоже на работу неопытного мастера. Пилить. В час ночи, а я не сомневалась, что дело близится к этому. У кого хватило наглости?

С этой мыслью и уснула бы, не дернись рука у создателя шума: железо по железу, несколько звонких монеток разом ударили в металлическую стенку.

Это не монетки.

Подобный звук издает связка ключей, когда случайно попадаешь ей по двери.

Кто-то ковырялся в замке.