Замерзшая душа

Алёна Берндт, 2023

Одна, в пустом холодном доме… На руках маленький сын, а за окном холодная осень и лихие девяностые, которые ураганом прокатились по стране и судьбам людей. Как выжить? Как вынести то, что выпало женщине – исчезновение мужа, предательство родных…

Глава 7.

Осенние дожди прекратились, всё чаще и крепче подмораживало, и Варвара этому радовалась — везти тележку по подмороженной тропке стало легче, да и вообще веселее, когда не сыплется с неба противная холодная изморось.

В этот день Варя была одна — Лида ушла на работу, хотя в последнее время она всё чаще поговаривала, что, наверное, ей придётся уволиться, зарплату не выплачивали уже несколько месяцев, и Лида прекрасно понимала, что вместе с Варей она заработает на жизнь и себе, и сыну.

— Что, Варвара-краса, чем нас сегодня порадуешь? — вытирая руки о чистую ветошь подошёл к Варе Павел — покупатель, ставший уже постоянным.

Несколько раз в неделю небольшой бригадой грузовиков от городского предприятия ездила бригада Павла по этому шоссе, перевозя грузы. Небольшой ассортимент провианта, предлагаемого Варей и Лидой, приглянулся водителям.

— Эх, к картошечке ещё бы сальца кусок, — говаривал кто-то из бригады и в следующий раз женщины позаботились и раздобыли в Шабалино сала, засолили и предлагали гостям.

А гости ели да нахваливали, брали с собою перекус в дорогу. Тем более, что цены были невысокими, а хозяйки всегда к покупке добавляли что-то бесплатно.

— Ты сегодня опять одна, Варюша? — спросил Андрей, напарник Павла, молодой и задорный парень, — А Лидок снова на работе? И не скучно тебе тут одной?

— Некогда мне скучать, вот вы приехали, — приветливо улыбаясь, ответила Варя, — Ну, чем вас сегодня угостить?

Вскоре вся бригада столпилась возле чуть закопчённого самовара, шумно обсуждали что-то своё и угощались пирожками.

— И что они там в свою стряпню подсыпают! — проворчала кривая тётка Роза, стоявшая недалеко от Вариного стола, и продающая сероватые блины, зафаршированные домашним творогом, которые почему-то мало кто брал.

— Да ничего не подсыпают, чего ты болтаешь! — оборвала её тётка Рита, — Просто пирожки у них вкусные, а у тебя блины со старой муки, скотину только кормить!

— Ты чего несёшь! — подпрыгнула от возмущения Роза, — Знаю я, какие у них пирожки! Глазки строят шоферам, тем и берут! А мужики как мухи на мёд и летят!

— Дак и ты строй, кто запрещает! — расхохоталась Рита, — Может в кого и попадёшь кривым своим глазом! Болтай меньше, курица старая!

Долго слышалась еще перебранка двух скучающих без покупателей женщин, кто посмеялся, кто нахмурился, но дело такое было обычным здесь — все заняты были своими заботами и не обращали внимания на вяло скандалящих кумушек.

— А что же, Захару Петровичу снова ничего не понравилось? — негромко спросила Варвара у Павла.

Был в бригаде Павла такой Захар Петрович, пожилой хмурый мужик, от которого не то, чтобы улыбку, взгляда доброго дождаться было нельзя. Брал он у Вари всегда чай, пару пирожков и отварную картошку с кусочком сала и квашенной капустой. Забирал покупки, молча отдавал деньги и шёл к себе в машину, не проронив ни слова.

Варя сначала боялась, что ему не понравилось ничего из купленного, но после она привыкла, что покупатель неразговорчив. Иногда только всё же беспокойство закрадывалось в душу — вдруг пересолила, или еще что не так…

— Не обращай внимания на старика нашего, — усмехнулся Павел, — Скуп он на похвалу. Раз ест, да еще покупает, значит всё ему нравится. Дай мне булочку еще на обратный путь — сегодня поздно поедем, тебя уж тут не будет.

Варя завернула в пакет пару булочек, а сама всё смотрела на хмурого Захара Петровича, допивающего чай возле своей машины.

День выдался удачным, уже к двум часам усталая Варя складывала в тележку пустой бидон от пирожков, кастрюли и блюда.

— Варюшка, а Лида завтра придёт? Я ей должна, — крикнула тётка Рита и вдруг замолкла.

Перед еще неубранным дощатым столиком Вари остановилась чистенькая «Нива», из которой вышел Семён Лыков.

Тётка Роза от любопытства даже глаза сфокусировала на нужной точке, вытянув шею, чтобы лучше слышать разговор.

— Варвара, здравствуй! А ты уже отработала, я смотрю? — Семён подошёл к сворачивающей клеенку со стола Варе, — Давай я тебя подвезу, всё равно домой еду.

— Здравствуй! Нет, спасибо, я сама, — покачала головой Варя и отвернулась от мужчины.

— Ну, что ты сразу отказываешься? Я всем помогаю, в прошлый раз вот и тётку Риту подвозил с её товаром, что в этом такого.

Семён взял небольшой Варин столик, отнес его в сторону, где обычно его и оставляли, накрыл старой тепличной плёнкой и вернулся к Варе и её багажу. Не глядя на неё, взял тележку и погрузил её в багажник машины.

— Не надо, я сама дойду! — протестовала Варя.

Ей вовсе не хотелось оказаться один на один с Семёном в его машине, да и разговоров потом не оберешься. Вон, Роза уже все глаза свои проглядела, чуть со скамейки своей не падает, чтоб послушать, о чем Варя с Семёном говорят.

— Давай сумку. Да не бойся, не трону я тебя и пальцем! — негромко сказал Семён и подхватил объёмную Варину сумку, — И не ограблю, я надеюсь, в это то поверишь?

Варе стало неловко, она не знала, как правильно поступить. Усталые ноги и ноющая поясница просились согласиться и доехать до дома на машине, тем более что и там Варю ждала работа по дому — нужно было вычистить Чунин хлев, прибрать двор, принести воды и протопить к вечеру дом, поставить тесто на завтрашние пироги, а там уже и Алёшку из сада забирать…

Но страх перед мужчиной и сельскими пересудами останавливал, становиться героиней сельских сплетен о романе Лыкова с нею, Варваре вовсе не хотелось.

— Давай, усаживайся, — пригласил Семён, открыл пассажирскую дверь, а сам пошёл к водительской.

Варя посмотрела на тётку Риту, будто ища совета, но та была занята с покупателем, отсчитывая ему сдачу, и только тётка Роза смотрела недобрым взглядом то ли на Варю, то ли на Семёна — поди её разбери.

Варвара устало вздохнула и подумала, что разговоров по селу ей уже не избежать, так хоть в таком случае она доедет до своего дома побыстрее. Устроившись на сидении, она украдкой посмотрела на Семёна, но его лицо ничего не выражало — он включил сигнал и пропускал машину, чтобы повернуть на Шабалино.

— Спасибо тебе, но прошу — больше так не делай. Мне слухи ни к чему, — негромко сказала Варя, пока они ехали по ухабистой дороге в сторону её дома.

— Слухи? Да наплюй, здесь всегда и про всех говорят. И хорошее, кстати, говорят только после кончины! — Семён рассмеялся, но на Варю не смотрел, и это её успокоило, — Ты это… не сердись на меня за то… ну что было в тот раз.

— Ладно, забыли, — вздохнула Варя и немного расслабилась, — Только впредь так не делай. И спасибо тебе, что сегодня подвозишь меня.

— А знаешь, Варвара, я ведь тебя помню девчонкой с косичками, и родителей твоих помню… Хорошие люди были.

Варя молчала. Она устала, говорить ей не хотелось, два дня без Лиды с каждым разом всё тяжелее давались ей.

— Ты отогрелась? — спросил Семён и прибавил печку, — Не хорошо это — стоять женщине на морозе…

— Ну, что делать, другой работы нет здесь, а мне ребёнка кормить нужно, — ответила Варя, глядя в окно на проплывающий мимо пруд, уже затянутый тонкой ледяной коркой.

— А муж твой где? Ну, если не хочешь, так не говори, я не настаиваю.

— Пропал муж мой. Милиция следов не нашла. Я надеюсь, что вот вернётся, — буркнула в ответ Варя, а Семён больше ничего спрашивать не стал.

Возле дома Варвара молча вышла из машины, Семён вытащил из багажника её тележку и сумки, обмотанный покрывалом самовар и отнёс всё на крыльцо.

— Семён, спасибо за помощь, чем тебя отблагодарить? Я могу заплатить, — спросила Варя и увидела как мужчина нахмурился.

— Я помочь тебе хотел, а не заработать! — холодно сказал мужчина и хлопнул дверцей багажника.

Варе стало неловко, она невольно обидела человека. Как бы то ни было, из каких бы побуждений он этого ни сделал, но домой он её привез, помог с вещами, а она…

— Ты прости Семён, я обидеть не хотела. Не знаю, как здесь заведено теперь… Время такое сейчас, просто так мало кто помогает другим, — Варя впервые прямо посмотрела на мужчину и отметила усталые его глаза.

— Да ничего, я привык, не обижаюсь. Ты права, мало стало в людях доброты, — Семён отвёл глаза в сторону, — Ну, прощевай, хозяйка. Пора мне.

Попрощавшись с нежданным своим помощником, Варя никак не могла успокоиться, что-то томило душу, и было неспокойно. На автомате она делала домашние дела, поглядывая на часы, чтобы не опоздать в садик за Алёшкой.

Стемнело раньше, потому что набежали низкие осенние тучи, обещавшие уже даже не дождь, а снег. Варя уже собралась идти в детский сад, забирать сына, как у калитки раздался громкий истеричный женский голос.