Покинуть Париж и уцелеть

Алёна Белозерская, 2014

Марина… Как она могла так безрассудно нажать на спусковой крючок? Полина Матуа до сих пор не верила, что ее лучшая подруга покончила с собой. Неужели в жизни Марины была страшная тайна и единственным выходом стала пуля?.. Вскоре Полина убедилась – она многого не знала о подруге! С ней связался загадочный незнакомец, называвший себя Перес, и потребовал вернуть ключ, который Марина якобы оставила ей. Полина не могла понять, о чем речь, но на поиски таинственного ключа ей дали всего пять дней… Похоже, Полине придется забыть о личном счастье! А ведь она только-только развелась с опостылевшим мужем Люком и собиралась строить свою жизнь с новым возлюбленным…

Глава 3

Москва встретила приятной суматохой и сияющим солнцем, что было особенно приятно, так как Полина устала от хмурого и сырого Парижа. Хотелось яркости и свежести, наверное, оттого, что душа жила ожиданием чего-то нового и необычного. Приехав в квартиру Романа на Новом Арбате, Полина намеревалась отдохнуть несколько дней, заняться обустройством дома, внести в него частичку себя, но планы пришлось срочно менять. Клиенты компании звонили, требуя личного участия мадам Матуа в удовлетворении их желаний. Отказаться не было возможности, пришлось исполнять их прихоти, мило улыбаясь и тихо ненавидя всех при этом.

— Терпи, — советовал Алекс, когда Полина в очередной раз позвонила ему, умоляя забрать часть заказов.

— Зачем мы открыли офис в Москве? Что они здесь делают, в носу ковыряются?

— Филиал загружен до предела, и тебе об этом известно. Поэтому своих клиентов веди сама, а то я скажу Майклу, что наша заносчивая сестрица не справляется с поставленной перед ней задачей. Поверь, он быстро найдет тебе замену.

— Кто бы сомневался, — проворчала Полина. — Просто я хотела несколько дней отдохнуть.

— Где же ты так устала? — ехидно поинтересовался брат. — Сафонов утомил?

— Он еще в Лионе. Пока я одна в Москве.

— А ты уверена, что он вернется?

Алекс явно желал разозлить Полину, но она решила не поддаваться на уловки и спокойно закончить разговор. В последнее время они много ссорились, и всегда главным предметом раздора являлся Роман.

— Уверена, — ответила Полина. — Ладно, извини, что жаловалась тебе. Я люблю свою работу, но сейчас… Еще раз прошу прощения.

— С каких пор ты вдруг стала проявлять вежливость по отношению ко мне?

— Я всегда была учтивой. Но если продолжишь доставать меня, сорвусь и наговорю гадостей.

— Вряд ли, — усомнился Алекс. — Ты стала закрытой, что мне не нравится. Больше отмалчиваешься, на откровенный разговор не идешь, словно боишься меня.

— Потому что я устала от осуждения и постоянных колкостей в свой адрес. Ты только и делаешь, что кричишь и жалеешь Люка. Хотя все должно быть наоборот.

— Считаешь, Люк виноват в том, что ты наставила ему рога?

— Не передергивай. Я лишь хотела сказать, что ты не о нем должен думать, а обо мне. Я несчастлива, и если бы было наоборот, ни за что не ушла бы от него. Неужели непонятно?! Мне нужна поддержка, — голосом, полным слез, добавила Полина, зная, что такой тон непременно разжалобит Алекса.

— Осуждать больше не стану, как и поддерживать. Видишь ли, я уверен, что твои новые отношения ни к чему не приведут. И боюсь, когда он в очередной раз исчезнет из твоей жизни, ты снова начнешь пить, а нам с Майклом придется поместить тебя в клинику.

— Я все поняла, — улыбнулась в трубку Полина и, желая избавиться от нравоучений, без дрожи в голосе солгала, как профессиональная актриса или тот, кто много практиковался: — Мне звонит клиент. После перезвоню.

Закончив разговор, она заварила себе кофе и долго рассматривала город из окна, стараясь избавиться от неприятного волнения, оставшегося после беседы с братом. Слова Алекса показались пророческими, а переезд в Москву виделся авантюрой, итогом которой станет очередная порция боли и одиночества. Хотелось поделиться с кем-нибудь страхами и переживаниями, однако подходящей персоны для душевного разговора не нашлось: с сестрой Катериной они встречались только на официальных семейных мероприятиях, подруг в Москве не было. Впрочем, одна имелась, но эта девица сейчас проводит время с любовником в Париже и вряд ли утолит потребность Полины в общении. И все же она набрала номер подруги, а после семи длинных гудков отключила вызов, понимая, что никто не ответит. Молчание Марины, как и ее поведение, показались странными, потому что она никогда не отказывалась поболтать с Полиной. К тому же утверждала, что любовники ей не нужны, так как любит мужа и не знает мужчины, который мог бы с ним сравниться.

— Андрюша идеальный. Добрый, умный, интересный, — говорила Марина. — У него, черт подери, лишь один недостаток!

— Его возраст? — спрашивала Полина. — Сколько ему? Семьдесят?

— Прекрати! Андрюша находится в расцвете сил.

— Как Карлсон, — уже давясь от смеха, уточняла Полина.

— Пятьдесят девять, — хохотала следом Марина. — Женщину в шестьдесят лет называют старухой, а мужчина в этом возрасте только вступает в эпоху зрелости.

— Скорее перезрелости, — Полина вытирала мокрые от слез глаза. — Так какой недостаток имеется у твоего молодца?

— Он слишком любит меня.

— Разве это плохо?

— Утомляет, — отвечала Марина, а Полина удивлялась, забывая о том, что сама тяготится чрезмерным обожанием Люка, которое буквально не давало дышать, раздражало и изматывало. — Когда кто-то любит, не зная меры, — это пугает. Такой человек становится опасным. Один неверный шаг, незначительный проступок — и все может кардинально измениться. Нежность перерастает в грубость, любовь становится ненавистью. История знает примеры, когда ревностные возлюбленные становились непримиримыми врагами и пытались друг друга уничтожить.

— Отелло и Дездемона?

— А еще Анна Болейн и Генрих VIII. И некоторые из наших общих знакомых, у которых все начиналось красиво и грандиозно, а потом они в лучшем случае «обливали друг друга грязью».

— А в худшем?

— Нанимали киллеров. В общем, любовь не должна быть огромной и величественной. В таком виде она имеет ограниченный срок хранения.

— А мне кажется, что слишком простые чувства долго не живут.

— Ошибаешься. Чем меньше в чувствах крайностей, условий и преград, тем они интереснее и длительнее.

«Неужели ты устала от своего идеального Андрюши? — подумала Полина и вздрогнула от прозвучавшего в тишине квартиры телефонного звонка, но, увидев на экране телефона имя Андрея Шемеса, мужа Марины, усмехнулась, как старая гадалка, слова и мысли которой воплощаются в реальность. — Лучше бы о миллионе вспомнила».

— Здравствуй, золотко, — тепло поздоровался Шемес.

— Добрый день, Андрей Адамович!

— Есть время? Может, встретимся?

— Когда?

Шемес назвал время встречи и ресторан, где будет ждать Полину.

— Марина составит нам компанию?

— Мы будем одни. Не опаздывай, солнышко.

— Что-то случилось? — насторожилась Полина, ибо голос Шемеса показался загадочным, будто он хотел о чем-то спросить, но не знал, как это сделать, чтобы не скомпрометировать себя. — Андрей Адамович, не молчите. Все в порядке?

— В полном, — заверил Шемес и еще раз попросил Полину не задерживаться.

Полина поправила макияж, оглядела себя в зеркало и, удовлетворенно кивнув отражению, быстро вышла из квартиры. У подъезда пришлось долго стоять в ожидании такси, что заставило нервничать, так как появиться позже, чем оговорено, она считала признаком дурного тона. По дороге в ресторан Полина опять набрала номер Марины, и снова ей никто не ответил. «Вот сучка! — выругалась она и испуганно встрепенулась: — Неужели Шемесу стало известно о Маринкиных похождениях? Впрочем, даже если и узнал, какое я имею к этому отношение? Другое дело, если бы я устроила ей свидание с любовником, тогда с меня был бы спрос, — Полина вдруг улыбнулась и прикрыла рот ладошкой, пряча от таксиста свое игривое настроение. — Бедный Адамович! Наверняка он ни о чем не подозревает. А в ресторан позвал, чтобы я помогла устроить очередной сюрприз для шлюшки Маринки, которая в этот момент ему рога наставляет».

— Полина, я уже приехал, — напомнил Шемес о себе коротким звонком.

— А я как раз подъезжаю. Еще пять минут, Андрей Адамович, и мы встретимся.

Шемеса Полина всегда звала по имени-отчеству, несмотря на то, что тот давно предлагал перейти на дружеский вариант общения. Язык не поворачивался фамильярно «тыкать» этому почтенному господину, который был старше ее почти в два раза. Даже настойчивые просьбы Марины ничего не изменили — Полина продолжала подчеркнуто вежливо обращаться к Андрею Адамовичу. К тому же он был давним клиентом компании, а тех, на кого работала, Полина всегда называла на «вы», вне зависимости от возраста и положения. Конечно, бывали исключения, правда, они случались редко и касались лишь тех, кто имел непосредственно близкое отношение к семье Полины. В число этих исключений входила Марина Маргулис, которая когда-то была одноклассницей Алекса, еще в ту пору, когда братья жили в Москве. После переезда в Лондон к отцу Алекс и Марина потеряли связь друг с другом, встретились уже тогда, когда Марина, неизвестно какими путями разбогатевшая, решила подтвердить свой элитный статус и стать клиентом VIP-life concierge. Это произошло чуть более десяти лет назад, в ту пору, когда компания только начала развиваться.

С того момента небольшая фирма, нацеленная на работу с богатыми и авторитетными персонами, превратилась в огромную компанию, работающую на благо толстосумов, требующих к себе нестандартного внимания, повышенного уровня комфорта и удовлетворения любых желаний. Под словом «любых» понималось все что угодно, только не простота и пристойность. Наоборот, почетом пользовалась богатая фантазия, и чем фееричнее она была, тем больше денег зарабатывала компания, претворяя в жизнь мечты своих клиентов. Грандиозные вечеринки со звездами шоу-бизнеса, эксклюзивный отдых и развлечения во всех точках земного шара, в общем, удовлетворение любого каприза — таковой была деятельность VIP-life concierge. Полина, ее братья и другие сотрудники неустанно работали, создавая агентству репутацию «магов», тех, кто умел несбыточные грезы превращать в реальность. Конечно, эти перевоплощения весьма дорого оценивались, однако клиенты готовы были платить любые деньги, лишь бы получить желаемое.

Иногда капиталисты спускались с небес на землю и делали вполне обычные заказы, такие как организация свадебного путешествия по Карибскому бассейну или же помощь в подготовке сюрприза для жены в честь дня ее рождения, покупка необычного подарка любовнице с условием, чтобы о нем не узнала супруга, заказ столика в модном ресторане, доставка цветов или воздушных шариков с признанием в любви, а также многое другое, что делает жизнь интересной и яркой. Но порой заказы клиентов ставили в тупик своей вычурностью и желанием покрасоваться перед такими же «фантазерами»-друзьями. «Я вчера слушал «Фальстафа»^[7] в «Ла Скала»^[8]. — «В чьей компании?» — «Один, разумеется». — «В одиночестве в огромном зале?!» — «Было соответствующее настроение». Далее следовал театральный вздох, а ему предшествовало одухотворенное выражение лица. Таких клиентов, которые старались «особо» впечатлить знакомых и наслаждались от того, какой эффект они производят своими поступками, Полина называла «истероидами». Их желания, разумеется, были претенциозными, но работать с ними было намного интереснее, чем с теми, кто просто желал познакомиться с членами королевских семей, кино-рок-поп-звездами и другими знаменитостями, лица которых часто мелькают по телевизору. Эти клиенты, «звездули», как их окрестили сотрудники компании, не отличались особой выдумкой и просто желали «засветиться» с какой-нибудь известной личностью, будто в их компании они сами становились знаменитыми на весь мир. А наутро после ужина с «мегастарр» европейского или американского формата они делали рассылку фотографий со своего телефона по всем имеющимся в записной книжке адресам с подписью: «Зацените, какой вчера был отрыв!» Чаще всего в роли «звездуль» выступали богатенькие бабенки — дочки, молоденькие супруги, любовницы бизнесменов, политиков и просто богатых людей, готовых удовлетворить любую прихоть своих любимых дам. Глупые и капризные, порой очаровательные и веселые, они приносили много денег VIP-life concierge, поэтому являлись желанными гостями в любом филиале компании начиная от Москвы и заканчивая Нью-Йорком или Рио.

Но самой сложной группой клиентов были «марсиане», так в агентстве называли тех, кто требовал немедленного осуществления каприза именно в том виде, в каком он озвучивался. Для «марсиан» не имела значения сложность заказа, наиважнейшим показателем было лишь личное удовлетворение. В VIP-life concierge даже составляли рейтинг сумасшедших желаний — постоянное напоминание того, насколько неадекватными бывают люди. В споре за то, кому отдать пальму первенства, голоса сотрудников разделились, поэтому первое место уже три года занимали два красавца из римского и лондонского офисов. Один из них пожелал стать королем государства, не имеет значения какого, хоть африканского, главное — быть коронованной особой. Вторым был престарелый алкоголик, имеющий огромные счета в нескольких банках на Каймановых островах, решивший устроить для друзей пикник в лунном кратере. Разумеется, господам-извращенцам было отказано в силу невозможности исполнить желаемое, однако эти двое не теряли надежду. Первый уже заказал себе корону в известном европейском ювелирном доме. Второй каждое утро выходил на пробежку, но уже к вечеру заливал в желудок два литра виски, а остаток ночи, видимо, бродил по лунным пляжам.

— Полина, красавица моя, как я рад тебя видеть!

Шемес поднялся с кресла и раскрыл объятия.

— Мы же встречались недавно.

— Два месяца назад. Разве это недавно? Я уже успел забыть, как ты выглядишь.

— Правда? — рассмеялась Полина и, раскинув руки в стороны, присела в изящном реверансе. — Теперь вспомнили?

— Богиня, — Шемес громко вздохнул, демонстрируя неподдельное восхищение.

Полина относила к группе «опасных» клиентов этого неприметного внешне мужчину с редкими, аккуратно уложенными волосиками, маленькими серыми глазками-пуговками, прячущимися за дорогой оправой очков, всегда искренне, но несколько театрально улыбающегося, этакого простодушного добряка, который в реальности был злым вепрем, сметающим на своем пути любую преграду. Впрочем, свою звериную сущность Шемес не часто демонстрировал, такое случалось только в минуты особой ярости, а в остальное время он пребывал в спокойно-уравновешенном состоянии. Мало кто умел делать такие честные и откровенные комплименты, как Шемес, при этом не казаться льстивым и пошлым. Именно поэтому его обожали дамы, которым он одной лишь фразой мог с легкостью поднять самооценку и выделить из общей массы. Андрей Адамович любил женщин, но сердце свое уже давно отдал Марине, молодой красавице, заставляющей забывать обо всем, даже о работе, которая до недавнего времени была смыслом жизни. Коллеги и партнеры характеризовали Шемеса как чрезвычайно жесткого и требовательного бизнесмена, предпочитали не будить в нем охотничьи инстинкты и не вступать в войну. Тем не менее, они признавали, что именно благодаря своей суровости и стремлению к наилучшему результату Андрей Адамович из хозяина двух небольших магазинов в Саратове сумел превратиться во владельца крупнейшего ритейлера^[9] в стране и занять почетное место во втором десятке рейтинга российских миллионеров.

Он был очень щедрым человеком и в первую очередь баловал свою жену, преподнося неожиданные подарки и устраивая незабываемые сюрпризы. Почти всегда, чтобы угодить своей любимой и сделать «правильный» подарок, он обращался за помощью к Полине. Чаще всего заказы его касались выбора ювелирных украшений либо организации совместного отпуска на островах, но порой на Шемеса «находило» и он «выстреливал» каким-нибудь сверхъестественным пожеланием. Последним из таких «срывов» было намерение разбить в подмосковном поместье точную копию обожаемого Маринкой Люксембургского сада, разумеется, в уменьшенном варианте. Отговорить его от этой затеи никто не смог. Шемес уперся, как бык, заявив, если Полина откажет ему в помощи, он обратится к ее конкурентам. Скрипя зубами, Полина дала согласие, заранее понимая, что выполнить столь амбициозный заказ будет неимоверно сложно по двум причинам. Первая — времени было катастрофически мало. Шемес пожелал, чтобы сад был готов ко дню рождения Марины, до которого осталось чуть более двух месяцев. А вторая заключалась в поиске ландшафтного дизайнера, который согласился бы взяться за этот сумасшедший проект, не боясь осрамиться и испортить репутацию. Дизайнера помог найти Алекс, причем не одного, а трех, которые без лишних споров дружно принялись за работу. Уже за две недели они подготовили генеральный план «подмосковного» Люксембургского сада, разбивочные и посадочные чертежи, сводную смету и другую необходимую документацию. Также заказали нужный грунт, деревья, кустарники, строительный материал и, как бесстрашные трудолюбивые муравьи, принялись за работу. Каждый привел свою бригаду рабочих и помощников, которых в общей сложности насчитывалось около сотни.

Дело забурлило, и через два месяца Шемес с бокалом шампанского в руке произносил пафосный тост в честь своей обожаемой жены, стоя на ступенях террасы, откуда открывался потрясающий вид на зеленый парк, который действительно был очень похож на своего «старшего брата». Марина, казалось, пребывала в оцепенении от этого неожиданного подарка, о котором никто не проговорился, хотя многие были посвящены в приготовления. Она завороженно рассматривала яркие цветы на клумбах, аккуратные аллеи и античные статуи, изящные кованые скамьи и искрящийся в золоте заходящего солнца фонтан перед домом. Казалось, вот-вот раздастся детский смех, так хорошо знакомый парижскому саду, послышится птичья возня в молоденьких липах и каштанах и подует ветерок, подгоняющий кораблики, которые посетители пускали в «большом пруду». Марина даже прослезилась от восторга, бросилась на шею мужу со словами благодарности.

Случился тот банкет почти два месяца назад, в самом начале осени, когда все вокруг было зеленым, дышало свежестью и шаловливой веселостью едва закончившегося лета. Сейчас осень была в самом разгаре, но тепло от воспоминаний дня, когда Марина с радостными криками и бутылкой шампанского бегала по своему личному Люксембургскому саду, грело душу, заставляя счастливо улыбаться.

— Присаживайся, дорогая, — Шемес галантно отодвинул кресло, помогая Полине устроиться. — О чем задумалась?

— Вспомнила последний день рождения Марины. Вернее, то, как хорошо мы его отметили и как плохо было организму следующим утром. Где вы нас с Маринкой нашли?

— Возле статуи Марии Стюарт, — Шемес взял в руки меню и принялся изучать страницы. — Ты, что-то бормоча под нос, лежала на скамейке, а Марина, пардон, блевала под ноги несчастной королеве. Какое неуважение! Потом вы обе громко матерились на меня за то, что я позволил вам так напиться.

Полина рассмеялась. Замешательство ушло, на душе снова стало легко, тем более что Шемес вел себя раскрепощенно, искрометно шутил и весьма фривольно подмигивал.

— Солнышко, — вдруг осторожно прозвучал его голос, — скажи, ты случайно не знаешь, где сейчас находится моя Мариша?

Полина непонимающе уставилась на него, заметив мастерски скрываемое беспокойство в глазах. «Значит, я не ошиблась и эта стерва действительно изменяет Адамовичу», — подумала Полина, резко осудив поведение подруги, забыв, что вела себя так же безрассудно по отношению к собственному мужу.

— Андрей Адамович, мне непонятен ваш вопрос, — она прикинулась дурочкой, чтобы выиграть лишние минуты и тщательнее продумать ответ.

— Прекрати разыгрывать сцену глупости, тебе это не идет.

Полина немедленно опустила голову, пристыженная тем, что Шемес разгадал ее уловку. Кроме того, ей не понравился резкий переход с комплиментов к разговору на личные темы. Но в этом бы весь Андрей Адамович, который любил обескураживать людей неожиданным изменением хода беседы.

— Давайте что-нибудь выпьем, — сказала Полина и позвала официанта. — Скажите, у вас есть Glenfarclas?

— Какой именно вы предпочитаете?

— Glenfarclas Family Casks, — манерно проговорила она, предполагая, что подобный ответ смутит слишком прилизанного и изнеженного на вид молодого человека. — 1969 года.

Такие утонченные красавцы, внешность которых рассчитана на привлечение внимания богатеньких дамочек или джентльменов, в зависимости от извращенных вкусов самого официанта, обычно знают лишь названия самых популярных напитков. И, разумеется, не смогут отличить солодовый виски от зернового, тем более вряд ли что-либо слышали о шотландской винокурне и о качестве божественного алкоголя, который там производят.

— Сожалею, но такого у нас нет, — произнес черноволосый парень с блестящими голубыми глазами, на что Полина язвительно усмехнулась. — Но есть, по моему мнению, лучше. Glenfarclas 1964 Family Casks. Крепость сорок восемь процентов.

— Несите! — воскликнула Полина, подумав, что этот малый сегодня получит щедрые чаевые.

— Вижу, ты в прекрасном настроении, — Шемес похлопал ее по руке. — Может, все-таки ответишь на мой вопрос?

— Я не уверена… мне кажется, что Марина в Париже.

— Ну-у, это мне известно.

— Зачем тогда у меня спрашивали? Проверяли? А если бы я не знала, где она? И что это за вопросы? Почему я должна отвечать на них? — Полина не могла остановиться, намеренно разыгрывая обиду, чтобы Шемес прекратил допрос. — В чем дело, Андрей Адамович? Марина что-то натворила?

— Ну, успокойся. Я лишь хотел узнать, куда пропала моя красавица. Она должна была прилететь вчера…

— Вчера?! Я думала, что она исчезла как минимум три недели назад! Что ее уже ищет Интерпол… — Полина замолчала, заметив приближающегося к их столику официанта, мило улыбнулась, когда он разлил по стаканам виски и удалился. — Простите мою горячность, — уже спокойно произнесла она, сделав глоток обжигающего напитка.

— Обожаю твой темперамент, — нисколько не обиделся Шемес, вытащил из кармана пиджака конверт и положил на стол. — Тебе.

Полина с улыбкой достала из него шероховатую на ощупь белоснежную открытку, украшенную золотыми узорами.

— Приглашение на торжество, — она замолчала на мгновение. — Сколько лет вы уже вместе?

— Пять. Это и будем отмечать.

— Значит, для этого вы меня сюда пригласили? — хихикнула Полина, почувствовав, как виски теплом разошелся по груди. — Чтобы лично передать приглашение? Спасибо, мне приятно считать себя важной персоной.

— Приглашение на двух персон, — Шемес беспокойно подвигался в кресле.

— Андрей Адамович, мне кажется или вы нервничаете? Может, все-таки признаетесь, для чего именно я вам понадобилась. Приглашение — это ведь предлог, насколько я понимаю?

— Мариша приказала лично передать тебе в руки, — Шемес потянулся к стакану с виски. — Но если честно…

Он сделал глоток, а Полина с нетерпением ждала продолжения, которого, увы, не последовало. Шемес перевел разговор на другую тему, начав расспрашивать о виски, вкус которого привел его в восторг. Распив целую бутылку, потом заказав еще одну, они три часа сидели за столиком, наслаждаясь общением и суетой, которую устроили вокруг них официанты, а после еще час ехали к дому Полины, громко хохоча на заднем сиденье машины, чем приводили в недоумение водителя, еще ни разу не видевшего хозяина в подобном состоянии.

— Поля, не забудь привести своего мучачо, — прогнусавил пьяный Шемес, высунувшись из окошка машины.

— Не забуду, — пообещала Полина и, помахав рукой на прощание, медленно направилась к подъезду.

Присев на холодные ступени, она вытащила из кармана пальто телефон и набрала номер Марины. К ее удивлению, подруга взяла трубку уже после второго гудка.

— Маргулис, твою мать, — с трудом выдавила Полина из себя, — ты где?

— Никифорова, да ты пьяна, как зюзя! — рассмеялась Марина в трубку. — Кто же тебя так накачал?

— «Зюзя» — это свинья, — проговорила Полина и, как поросенок, захрюкала, думая, что подобное поведение выглядит забавным со стороны. — Попрошу меня так не называть. Это Шемес меня… или я Шемеса. Не знаю, кто кого. О-ой, — мученически застонала она, потом опомнилась и спросила: — Ты где, Дездемона? Со своим хахалем в Париже?

— Что ты такое говоришь?! Поля, это Андрей сказал, что я ему изменяю? Ему о чем-то конкретном известно?

— Я сама видела тебя в Люкс…ком, — Полина не смогла выговорить название сада. — Когда приедешь домой? Нужно поговорить.

— Я уже в Москве.

— Скрываешься? От кого?

— Давай завтра увидимся. Я вышлю эсэмэской, когда и где, а то ты, пьянь, вряд ли запомнишь, если я сейчас скажу. Все, целую.

— Целую, — проговорила следом Полина и поднялась, вдруг отчетливо осознав, что утро будет трудным.

Примечания

7

Опера Джузеппе Верди по пьесам Шекспира «Генрих IV» и «Виндзорские насмешницы», охарактеризованная им самим как лирическая опера.

8

Оперный театр в Милане.

9

Розничная торговля (англ. retail) — продажа товаров конечному потребителю (частному лицу).