Глава 2
Николас
Скривившись, Истэк смотрел вслед девчонке, но вскоре нехотя вернулся к столу. В его глазах то и дело вспыхивало какое-то нездоровое желание, пока срывающийся от непрекращающихся криков голос лесной дикарки медленно отдалялся.
Я несколько мгновений не сводил с него пристального взгляда, после чего повернулся к Фабиану. Тот без слов понял меня, кивнул.
— Что ж, — прокашлявшись, невозмутимо заговорил Тун — вождь клана Кезро. — Произошло небольшое… недоразумение, не обращайте внимания.
— Что она вам сделала? — как можно спокойнее спросил я.
— Выжила, разумеется, — хмыкнул Тун. — Она лишь деталь, необходимая для завершения одного дела.
Я прищурился.
— Вы сожгли ее деревню.
— Да, — легко согласился вождь, пожимая плечами. — Представь, как неприятно нам было осознать, что единственной выжившей оказалась какая-то девчонка, которая сумела не только потрепать моих воинов, но и бесследно исчезнуть.
— С трудом выходит проникнуться вашей проблемой. — Мой голос наполнили холодные нотки.
— Николас, — прошипел отец.
Я проигнорировал его предупреждение. Меня интересовала судьба странной лесной дикарки.
— Что с ней будет?
— Это решит мой сын.
Едва сдерживая злость, я обратил взгляд на Истэка, который оторвался от своих наблюдений.
— Зачем тебе знать? — тут же осклабился он. — Девчонка в полном моем распоряжении. Что захочу, то и сделаю. И начну с порки. Пусть ответит за свое поведение.
— По-вашему, она должна целовать вам ноги за все, что вы сделали с ее кланом? — Голос едва заметно завибрировал. Один взгляд на это ничтожество пробуждал внутри меня жгучую ненависть.
— Хватит, Николас. Это не наше дело, — настойчиво и громко потребовал отец.
Я не посмел перечить ему при всех и замолчал.
Истэк с торжествующей ухмылкой откинулся на спинку скамейки.
Я сжал руки в кулаки под столом, желая разукрасить его довольную физиономию. Однако лицо по-прежнему сохраняло непроницаемое выражение, и я видел, как это бесило его.
— Прошу прощения. Мне нужно отойти, — произнес сидящий слева Фабиан. Он кивнул мужчинам по другую сторону стола и спокойно вышел из шатра.
Я даже не взглянул на друга.
— Как охота, Николас? Вы оба наверняка проголодались. Впрочем, как и все мы. — Вождь подал кому-то знак и с подчеркнутым интересом обратил внимание на меня. Притворство стало частью нашего пребывания здесь.
— Ей кое-что помешало, — напомнил я.
— Ах, жаль, что вы не смогли как следует развлечься. Но ты ведь успел оценить часть богатств наших земель?
«Земель, вскормленных кровью тех, кто был не в состоянии оказать достойный отпор».
— Разумеется.
Внезапно я краем глаза уловил какое-то движение. Из угла, окутанного густыми тенями и дымом жаровен, показалась хрупкая женская фигура. Она была худой и совсем юной, хотя под мешковатой одеждой все равно проглядывались женские изгибы. Прямые темные волосы струились по груди, намеренно скрывая очертания от жадных мужских взглядов.
Девушка поднесла к столу две наполненные ароматным мясом миски. Она не поднимала глаз, пока ставила ужин перед Туном и Истэком и быстро наполняла миски остальных. Я заметил, как тряслись ее руки и сбивалось дыхание, когда она приближалась к каждому из воинов. Пожалуй, если бы не этот затравленный вид, ее можно было бы назвать красивой.
— Нравится? — хмыкнул Истэк.
Я мысленно выругался, пожалев, что так пристально разглядывал ее.
Истэк так резко притянул бедняжку к себе, что она не удержалась от испуганного вскрика. Но никто другой, казалось, не заметил этого. Полный стол разных яств и запах еды оживили мужчин, и теперь они активно переговаривались между собой.
— Это Кода. Моя сестра. Уверен, тебе скучно ночами. Возможно, она бы согласилась скрасить твое одиночество. Как-никак, завтра вы выдвигаетесь в путь.
— Спасибо. Обойдусь, — равнодушно отозвался я, стараясь, чтобы отвращение не исказило мой голос.
Истэк многозначительно ухмыльнулся и грубо пихнул девчонку в угол. Она едва успела извернуться, чтобы не опустить выставленные вперед ладони прямо в жаровню.
— Тебе что, не нравятся женщины?
— Не имею привычки спать с кем попало.
— Скучно живешь, сын Аяна, — протянул Истэк.
— Не жалуюсь, — холодно улыбнулся я.
Я мысленно вернулся к дикарке. Я знал, что Кезро держали рабов, но увидеть воочию столь безжалостное пленение человека… женщины… Это не давало мне покоя.
Словно прочитав мои мысли, Истэк бросил взгляд на опущенный полог шатра и провел языком по уголку губы.
— Придешь на сегодняшнее представление? — вкрадчиво спросил он, скосив глаза на меня.
— Что за представление? — Плохое предчувствие отозвалось где-то в животе тянущей болью.
— А ты думал, девчонка понесет наказание без зрителей? Не-ет, на это веселое зрелище придут все.
От накатившей тошноты я едва сдержал порыв выплюнуть взятый в рот кусок свинины.
— Веселое? — глухо переспросил я, в недоумении нахмурив брови.
Истэк продолжал издевательски улыбаться.
— Разве нет?
— Если ты называешь весельем избиение и без того измученной женщины, боюсь, что нет. Забавным это кажется мне в самую последнюю очередь.
— Ты явно не знаешь толк в развлечениях, Николас.
— У нас несколько разные представления об этом. Вынужден отказаться от твоего предложения. Не расстраивайся сильно.
— Постараюсь, — недобро хмыкнул Истэк.
Дверь тихо скрипнула, и черная тень проскользнула внутрь.
— Что ты узнал?
— Ее заперли в каком-то сарае и вытащили стрелу из плеча. Скоро поведут на помост.
Я задумчиво провел точильным камнем по лезвию топора.
— Девчонка совсем плоха. Так кричала. — Фабиан прошел вглубь комнаты и тяжело осел на свою койку. — Кстати, из-за тебя я пропустил ужин, — добавил он укоризненно.
Я молча указал большим пальцем на стол у очага.
— О, спасибо, дружище. — Фабиан с довольным видом закатал рукава.
— Долго же ты.
— Близнецы поймали. Заставили все им рассказать. Ты же их знаешь. Ужас! — Он поморщился. — Не могу дождаться, когда уедем отсюда. Эти люди ведут себя, как дикие звери.
Я промолчал, с нетерпением прислушиваясь к звукам снаружи. Фабиан, как и я, разговорчивостью не отличался и просто расправлялся со своим ужином. Молчание более чем устраивало нас обоих.
— Надеюсь, наши в хижинах?
Он утвердительно промычал и приник к горлышку фляжки.
— Хорошо. Представление, — я постарался вложить в это слово всю злую иронию, — Кезро мы смотреть не будем.
— Похоже, оно как раз начинается.
Фабиан оставил недоеденный ужин и уставился на дверь, озабоченно нахмурив брови. Я же невольно начал затачивать топор как можно тише.
Снаружи раздавался треск костров и смех Кезро.
— Узрите! Эта рабыня посмела перечить нашему вождю. В наказание она получит три удара плетью. Так взгляните же, что станет с каждым, кто вздумает ослушаться приказа повелителя! — Мы с трудом различили голос Истэка.
А затем все стихло.
Мы ждали, изредка переглядываясь друг с другом, но девичий крик так и не прорезал безмолвие ночи. Лишь три свистящих удара плети.
