4. Шкаф, полный медуз
— А-а-а!
Ваня заорал в голос и подпрыгнул. Что, к слову, не так-то просто, когда стоишь на коленях.
— Тихо ты, — шикнул на него кто-то знакомым голосом.
Обернувшись, Ваня очутился нос к носу с Борькой.
— Ты что тут делаешь? Ты же домой пошел?
— Ничего не домой, а к Измаилу Игнатьевичу, — поправил Борька. — Хотел к нему в кружок попроситься. Я тебе говорил, между прочим. Только он все равно не берет меня.
Измаил Игнатьевич вел у старших классов историю, обществознание и право. А еще руководил школьным ораторским кружком — то есть клубом риторики. Измаила Игнатьевича считали очень сильным преподавателем: он был еще молодой, и поговаривали, что в школу № 13 пришел работать из элитного московского университета. Непонятно, правда, почему.
Ване казалось, что ораторский клуб — это скукота и бесполезная трата времени. Но Борьку отчего-то так и тянуло туда. А Измаил Игнатьевич занимался только со взрослыми ребятами.
— Точно, говорил, — выдохнул Ваня, пережидая, пока сердце перестанет колотиться. — Я забыл. Извини.
— Ну еще бы, — хмыкнул Борька. — У тебя же тут шарик… Ладно, взломщик, давай уже скорее. Я покараулю.
— Погоди… — замялся Ваня. — Тут такое дело…
Он с опаской снова повернулся к шкафу и уставился на дверцу. Сперва ничего особенного видно не было. Но если дать глазам привыкнуть к темноте…
Конец ознакомительного фрагмента.
