Деморежим

Аля Рогожина, 2023

Жизнь Лёшки Скорина нормальна до невозможности. Ни тебе хай-тека, ни приключений. А только сумасшедший кот-убийца, противная здоровая еда да лучший друг Матвей – компьютерный маньяк, который больше всего ценит в Лёшке его ноутбук. Конечно же, именно Матвей открывает в районной библиотеке портал в иное измерение. И, само собой, после этого жизнь перестаёт быть скучной. Теперь по пятам за Лёшкой и его новыми знакомыми гонятся монстры из иного мира. Гигантские черви, зомби-библиотекарши, плотоядные грибы шиитаке – а ещё таинственные спецслужбы, чьи цели весьма подозрительны. И, похоже, на этом хай-тек и приключения только начинаются…

Глава 2

Дрейнер вскинул патлатую голову, глаза рыженькой округлились, ботаны вздрогнули. Я вскочил и метнулся к рюкзаку.

— Нет! — слабо вскрикнул Матвей.

— Придётся! Иначе никак!

Дёрнув за молнию, я рывком раскрыл рюкзак и после секундного колебания, зажмурившись, сунул в его зияющую пасть обе руки.

— Ай!!! — Я зашипел от боли.

А Вельзевул зашипел ещё громче и, схваченный поперек туловища, враз перешёл к боевым действиям. Притом не переставая выть.

— Пожал… — взмолился было Матвей, но я уже перебросил исчадие ада ему.

Исчадие извернулось в полёте, выпустило острые шасси и намертво пристыковалось к Матвеевому свитеру. И тут же заткнулось.

Вельзевул — самый уродливый результат естественного отбора на всей Земле. Помесь высокородной кошки-сфинкса с дворовым подлецом, он покрыт угольно-чёрной коротенькой подвивающейся шерстью — но не весь, а только местами. И смахивает на недобритую каракулевую шубу.

В неустойчивой психике этого страшилища заложен самопроизвольно включающийся режим берсерка. Когда режим неактивен, монстр просто не терпит физического контакта. Ещё — душераздирающе орёт, если ему что-то не по душе. То есть практически постоянно. Вдобавок он по необъяснимым причинам питает болезненную страсть к Матвею: стоит тому появиться у нас, дьявольский кот льнёт к нему, словно обрёл потерянного во младенчестве брата.

— Извини. Наверное, забрался в рюкзак, когда я на кухню ходил.

Подув на укушенные пальцы, я нацепил самую невинную улыбочку и вновь оглядел помещение. Поймал ещё один острый взгляд рыжей девчонки, но библиотекарш, слава богу, на горизонте не заметил.

Матвей только поморщился: сатана карабкался по его рукаву, чтобы возлечь на плечах наподобие страхолюдного шарфика.

— Так что насчёт запеканки? — с фальшивой невозмутимостью спросил я и вновь подсел к парте.

— Я ведь уже говорил. — Матвей с отсутствующим видом уставился в монитор. — При нынешнем положении вещей идти к тебе наверняка небезопасно.

— Да почему?

— Боюсь, теперь я слишком много знаю.

Поясню кое-что: Матвей — не хакер. Противозаконных намерений у него нет, и криминальной славы ему даром не надо. Он просто, понимаете, очень хочет знать… как всё устроено, что ли. Вникнуть в суть. Уловить смысл. Чем больше информации — тем легче ему мириться с непостижимостью нашего загадочного мира.

К этому прилагается жестокая паранойя: Матвей убеждён, что из каждого угла за честными гражданами непрерывно ведётся тотальная слежка. А каждый наш чих контролируют некие таинственные спецслужбы.

— Я специально отложил завершающие итерации, чтобы провести проникновение с нейтральной территории. — Он пару раз хлопнул глазами, на полном серьёзе именуя районную библиотеку нейтральной территорией, и прибавил: — У тебя ведь семья.

— Спасибо, друг, — прочувствованно сказал я, впрочем, и вправду слегка тронутый, — я ценю. А как ты думаешь… Не может ли быть такого, что всё это не настолько уж серьёзно, а?

Матвей покачал головой с видом тайного агента, убеждённого в провале:

— Эти люди, в чью систему я проник… По-моему, они из спецслужб.

Да кто б сомневался.

— Но ты же не ставил им там лайков со своего аккаунта, ведь нет?

Попытка подбодрить этого человека явно провалилась: ответом мне стал взгляд, исполненный жалости.

— Лекс, современные технологии позволяют в считаные секунды отследить местопребывание любого. Любого жителя планеты. Даже если он не ставит лайков, даже если у него нет зарегистрированных аккаунтов ни на одном сервисе, даже если он вообще не пользуется Интернетом.

— Ну, хорошо, хорошо: теперь мы в смертельной опасности. Но, по крайней мере, дело-то того стоило! Ты ведь сам сказал.

— Стоило, — подтвердил Матвей, возвращаясь к телепатическому общению с компом. В этом коротком слове послышалось благоговение.

И тут мне наконец стало интересно самому посмотреть, что же у него там. Я вытянул шею, заглянул в монитор и узрел…

…По правде сказать, ничего особенного я не узрел. Уж точно ничего такого, что объясняло бы священный трепет, с которым Матвей таращился в экран. В последний раз я видел друга таким в магазине электроники, перед здоровущим толстенным «Эйсером» в пуленепробиваемом и водонепроницаемом корпусе из титана. Ноут весил килограммов десять и стоил как пожизненный запас маминых ягод годжи.

Все экранное пространство было занято разноцветными строчками русско-нерусских букв, цифр и каких-то кракозябр на тёмно-сером фоне.

— Ух ты-ы-ы… — протянул я с подобающим случаю выражением.

— Да-а-а… — вторил мне Матвей. — Это определённо был бэкдор, и я определённо через него прошёл, и определённо нахожусь в системе… В некой, будем говорить так, системе. Только я никак не могу понять, что здесь подразумевается под заклинанием.

— Заклинанием?..

— Ну да. Вот тут, видишь? — Он легонько коснулся экрана резинкой на попке карандаша, и я, к своему изумлению, действительно увидел.

«192.168.1.102:// $$Отпирающее&nbspзаклинание/ пароль&nbspкод&nbspдоступа/ подключение&nbspк&nbspбазе»

— Яснее ясного же, — пожал плечами я, — под этим подразумевается код доступа. А твои спецслужбы, по ходу, на «Варкрафте» залипают или чём-то таком.

Ответом мне был ещё один жалостливый взгляд. Это начинало слегка раздражать.

— Ты возьми да и проверь, — предложил я. — Появится какой-нибудь доступ — значит, это точно был код доступа.

— Не могу, — подавленно признался Матвей.

— Мощности не хватает?

— Да нет… Мощности, думаю, много не нужно. Но я не понимаю, как.

— Что — «как»?

— Как проверить. — Матвей повернулся ко мне с невозможно опечаленным видом (Вельзевул у него на загривке оскалился, зашипел и чихнул).

Я покачал головой — ну да, заклинивает парня периодически, нелицензионная копия, — и принялся растолковывать, как маленькому:

— Берёшь код доступа. Вводишь. Жмёшь «Enter». Ура, победа!

— Его здесь некуда вводить. — Удрученный Матвей вновь уставился на экран: — Просто совершенно некуда: нет поля ввода. А потом… Он очень странный. Пароли такими не бывают — это противоестественно.

Я тяжко вздохнул: было бы любопытно как-нибудь ознакомиться с представлениями этого человека о естественном.

— Покажи-ка.

— Я ведь уже показываю.

— Покажи. Мне. Этот. Пароль. Пожалуйста.

Матвей поджал губы, исполнил на клавишах быстрый короткий этюд и болезненно ойкнул: Вельзевул съехал по его груди на колени и оттуда задумчиво уставился на клавиатуру.

На экране что-то неуловимо поменялось: часть кракозябр исчезла, а строчки слегка выровнялись. Теперь я и без указки смог вычленить и даже произнести…

— СПЕЛЫЙ ПЫЛЕСОС УПРАВЛЯЕТ ПАРАБОЛОЙ ЗАЙЧИКА МИМО, — медленно и раздельно произнёс я вслух.

Затем взглянул на этого человека. Повторил пароль ещё раз — старательно смакуя каждый слог.

Делюсь житейской мудростью на всякий пожарный: а) на Матвея нельзя повышать голос и б) над Матвеем нельзя смеяться. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Даже не по морально-этическим соображениям — просто никогда не смейтесь над Матвеем. И не кричите на него.

— Знаешь, ты был абсолютно прав, — с твёрдокаменным лицом произнёс я без тени улыбки. — Этот пароль вопиюще противоестественен.

Матвей жалобно поглядел на меня. Подался к монитору и вперился в него так, словно хотел прожечь плазму взглядом. Пробормотал напечатанное там вслух. А потом и ещё разок, погромче: мало ли заучки у окна не в курсе, чем у нас тут управляют спелые пылесосы.

А потом одновременно произошли сразу несколько вещей.

Вельзевул подпрыгнул в воздух со всех четырёх лап и в своей обычной манере атаковал воображаемого агрессора — в данный момент клавиатуру.

Матвей ахнул и сгрёб чёлку в кулак.

Рыженькая громко захлопнула свою «Биомеханику человека», и у одного из заучек свалились очки.

Со стороны входа в читалку раздался протяжный стон, слегка приглушённый стеллажами, но всё-таки достаточно громкий и леденящий. Не знаю, у кого как, а мои загривочные волосы встали дыбом.

— Что это?..

— Не знаю, не знаю, не заметил, что он нажал, — да что же ты делаешь, они же меня засекут… АЙ!

Очевидно, Матвею, который пытался изгнать топчущегося по клавиатуре демона, уже был нанесён какой-то урон, но мне было недосуг разбираться.

— Не в компе, Матвей! Ты что, не слышал?

Стенание послышалось снова. На этот раз — определённо чуть ближе.

Девчонка, похожая на рыжеволосую Элли, вскочила со стула, и мы с ней вытаращились друг на друга. Дрейнер, поколебавшись, торопливо запихал библиотечную книжку себе в сумку. Ботаны решили прикинуться горшечными растениями.

— Лекс! — От громкого хриплого шёпота я едва не подпрыгнул на месте. — Спецслужбы! Они меня засекли!

— Так это они там стонут? — уточнила рыженькая, выбираясь в проход меж парт.

— ЛЕКС!!!

В голосе этого человека было столько отчаяния, что я дёрнулся заглянуть одним глазом в монитор, одновременно пытаясь одним ухом прислушиваться к тому, что происходит у входа.

Полотно кракозябр исчезло. Экран был чёрен и пуст, лишь в самом низу виднелись две строчки текста с мигающим курсором вместо точки: «Несанкционированное проникновение. Геолокационные координаты источника уточняются. Ждите». Рядом с монитором в позе египетской статуэтки восседал довольный Вельзевул.

— О-о-о…

— Народ, там, кажись, чё-то нездоровое происходит. — Дрейнер перелез через свою парту и мотнул головой в сторону входа: — Давайте линять.

— Куда линять? — Рыженькая смерила его взглядом. — Выход один. И он там же, где…

— Лекс, они только что просчитали наши координаты меньше чем за минуту, ты понимаешь, что это за люди?!!

— МРРРРАУ!!!

Сорвавшись с места, Вельзевул гигантскими нелепыми прыжками проскакал по партам к ближайшему окну, с разгона впился когтями в старую деревянную раму и повис на ней.

В дверях читального зала, в котором уже безо всяких сомнений начало происходить «чё-то нездоровое», наконец-то показалась фигура библиотекарши.

Только это была не вполне библиотекарша.