Его падший ангел

Аля Алая, 2021

Когда любовь под запретом… – Я люблю его так сильно, что готова на все, только бы Мирон не узнал мою тайну. Правда уничтожит его. – Я люблю Аду так одержимо, что готов на все, чтобы раскрыть ее секрет. Когда я все узнаю, Ада уже не сможет от меня сбежать. Пронзительная история об очень сильных чувствах и любви без рамок. Есть только мы, есть только «здесь и сейчас». Содержит нецензурную брань.

Глава 05 Мирон

Дарю.

Именно этим Ада меня всегда и бесила. Любую мою игру переиграет, всегда сломает мои планы и сделает как хочет.

10 часов с ней, об этом я мог только мечтать четыре года назад, а сейчас Ада с барского плеча легко мне их предоставила. Даже денег не захотела взять.

Хотя ей и нужны, я же вижу.

Как она вообще может жить в этом жутком бомжатнике? Пока добрался до ее квартиры, на такое насмотрелся, что до сих пор воротит. Лифт не работает, пришлось подниматься по лестнице. Второй этаж, похоже, настоящий притон. Мне кажется, парочка у стены трахалась на самом деле. А остальным, сидящим с бухлом на полу, было похер. На четвертом спит засцанный бомж в куче тряпья, а всего на этаж ниже колются наркоши.

На столе оживает телефон и Ада хмуро берет трубку. Она отходит к окну и переходит на немецкий. Не понимаю слов, но она говорит с такой тоской в голосе, что жуть берет. В конце вежливо улыбается и вешает трубку. Долго смотрит на нее не отрываясь. Будто ей сказали о чем-то важном, что она упустила.

— Ты в Германии жила все это время?

— Да, — Ада безразлично жмет плечами и присаживается на широкий подоконник у окна и подбирает под себя ноги, — жила.

— Чем занималась?

— Ничем особенным, — она рассеянно проводит ладонями по своим голым рукам и прислоняется лбом к окну, губы подергивает туманная мечтательная улыбка, — ходила на работу, встречалась с друзьями, проводила время с отцом.

Такая потрясающе красивая и ранимая сейчас. Нечасто удавалась ее увидеть такой. Обычно Ада окружала себя браней из резких как бритва шуток и колких взглядов.

Взгляд цепляется за ее влажную от волос майку, которая давно стала почти прозрачной и просвечивает ее тело. Темные ареолы сосков проступают через ткань и манят к себе прикоснуться. Однажды я видел Аду обнаженной, мое самое прекрасное и жестокое воспоминание о ней.

Это была большая вечеринка. У Сергея, ее тогдашнего дружка было день рождения. Мы зависали у него, пили, пели караоке, играли в дурацкие игры. Я, как обычно, смотрел на Аду, только затем туда и притащился. А утром шел мимо хозяйской спальни и заглянул в приоткрытую дверь. Они трахались. Ада сверху, безумно гибкая и грациозная, с небольшой идеальной грудью и гривой волос, которые разметались по плечам.

Меня поразило, что на своего любовника Ада даже не смотрела, она не отдавалась, она только брала. Двигалась как хотела, не позволяла ему к себе прикасаться ладонями или целовать. Кончила и ушла в ванную, оставив Сергея одного.

Я видел его отчаяние, как он бросил в дверь ванной ее туфлю и выкрикнул «сука». Интересно, со мной Ада была бы такой же?

— Чего затих? Долго собрался тут сидеть?

— У меня теперь есть целых десять часов, так что могу себе позволить, — насмехаюсь над ее нетерпеливым желанием поскорее от меня избавиться. Теперь так не получится, — напои меня чаем, я же в гостях.

— Нет у меня чая, — Ада опускает голову и распушает пальцами свои влажные волосы.

— Я могу и сам, — поднимаюсь со стула, — не гордый.

— Тут ты прав, — смеется язва, — никогда не замечала в тебе этой черты.

Пропускаю мимо ушей и подхожу к небольшой кухоньке у стены. На вид пусто, будто ей и не пользуются. Открываю шкафчики, тоже пусто. Холодильник даже не включен в розетку. На столе только одинокая чашка-фильтр с чистой водой.

— Ты не пьешь чай и не ешь? — хлопаю дверцей холодильника.

— На первом этаже кафе, — Ада наконец отрывается от подоконника и проходится по своей унылой комнатке, — ем там.

На минуту скрывшись в ванной, она возвращается в простом белом халате:

— Мирон, ты еще не наигрался? — Ада проходит мимо меня и присаживается на кровать, подкладывает под себя ногу и теребит ткань халата, — ты же видишь, тебе нечего здесь делать. Возвращайся в свою чистенькую жизнь и забудь уже обо мне. Ну неужели тебя никто не ждет дома? Что ты тут забыл?

Меня ждут, конечно. Молоденькая, смазливая любовница. Жанна уже и ужин приготовила и белье шикарное надела. Мне нужно только приехать. Сразу окружит заботой и лаской, узнает, как день прошел, сделает массаж, посмеется над моей шуткой, сама разденется и предложит заняться с ней сексом. Идеальная мечта любого мужика.

А я хочу быть здесь.

— Я хочу спать, — она начинает нервничать, не услышав от меня ответа, — день был длинным и я устала.

— Ложись.

— Что за бред? Я не усну при посторонних.

— Выбора нет, Ада, — подхожу к ней и рассматриваю сверху, — как вариант можешь попробовать выгнать меня.

— Ну да, — она стискивает свои кулачки и нетерпеливо ерзает, — ты же прям сразу позволишь вытолкать себя за дверь.

— Нет, — качаю головой.

— Да сиди ты тут сколько хочешь, — терпение у Ады лопается и она стягивает с плеч халат, бросает им в меня, — мне дела нет, — рывком открывает прикроватную тумбочку и вытаскивает пачку снотворного, забрасывает пару таблеток в рот, — воровать все равно нечего. Будешь уходить, захлопни дверь, — Ада забирается под одеяло и прячется под ним с головой, — не хочу, чтобы во сне меня трахнул какой-нибудь наркоша.

— Спи, я прослежу, чтобы на твою хрустальную почти нетронутую честь никто не посягнул.

Через пару минут дыхание Ады становится глубоким и размеренным, что с учетом сильнодействующих снотворных не удивительно. Она, похоже, сидит много на чем.

Прохаживаюсь по ее комнатке, заглядываю в шкаф, открываю ящики. Вещей немного, все простое и удобное, как будто о собственной привлекательности Ада вообще не думала, когда выбирала. Но меня интересует не одежда. Нужна хоть какая-то зацепка, чтобы подобраться к секрету Ады. Сама она не расскажет, можно даже не надеяться.

Обыскиваю все помещение, но кругом пусто, только в ванной пузырек с капсулами. Читаю сложное название на этикетке, но для чего лекарство не понимаю. Может, это то, что она у дилера взяла?

Возвращаюсь в комнату и сажусь за стол. Должно же быть хоть что-то. Дергаю за небольшой ящик стола и из него выезжает красная папка с документами.

Ну вот.

Раскрываю и пролистываю содержимое. Большая часть на немецком, но есть парочка и на русском. Вчитываюсь в текст, но разобраться не могу все равно. Слова знакомы, но общий смысл не доходит: ДНК, мутация генов, наследственность. О лечении витиевато и размыто.

— Андрей, — набираю друга, — ты же хотел новую информацию?

— Насчет Ады? Давай, — отзывает он.

— Сброшу тебе на почту фотографии документов и лекарств. Тут многое на немецком и нужен перевод. Часть на русском и есть фамилия врача, с ним я хочу побеседовать лично.

— Устрою, — Андрей вздыхает на том конце провода, — куда она уже влезла?

— Ада больна, — тревожно покусываю губу, — нужно узнать насколько серьезно и как давно.

— Узнаю.

Он вешает трубу, а я собираю документы и скрадываю все обратно. Прежде, чем что-то делать, нужно хотя бы разобраться в происходящем.

Медленно стягиваю с Ады одеяло и присаживаю рядом, провожу пальцами по обнаженному плечу и руке. Во сне она очень милая и беззащитная. Почему, когда просыпается, превращается в колючую стерву, с которой даже поговорить нормально невозможно?

Не удерживаюсь и целую ее в висок на прощанье, втягиваю почти неслышный аромат ландыша и укрываю Аду обратно.

Спи малышка, я все узнаю.