Его падший ангел

Аля Алая, 2021

Когда любовь под запретом… – Я люблю его так сильно, что готова на все, только бы Мирон не узнал мою тайну. Правда уничтожит его. – Я люблю Аду так одержимо, что готов на все, чтобы раскрыть ее секрет. Когда я все узнаю, Ада уже не сможет от меня сбежать. Пронзительная история об очень сильных чувствах и любви без рамок. Есть только мы, есть только «здесь и сейчас». Содержит нецензурную брань.

Глава 04 Ада

Боль отпустила и я спокойно приехала домой. Хотя дом, это лишь территориальное обозначение. К реальному месту, куда бы хотелось возвращаться и находиться постоянно эта унылая однокомнатная квартира-студия в жутком районе не имеет никакого отношения. Но за последние полгода я уже привыкла.

Вваливаюсь к себе и тяжело захлопываю дверь, таблетки отправляются на полку в ванной и я забираюсь в небольшую сидячую ванную. И кто придумал такие? Прислоняюсь головой к плитке и прикрываю глаза, раздумывая о сегодняшней встрече, которая всколыхнула во мне слишком много.

Четыре года прошло и многое изменилось.

Это для меня вся жизнь вертелась вокруг бесконечных больниц, фондов помощи и спонсоров, оказывающим поддержку таким как я. Надежда теплилась всегда, пока отцовские деньги не закончились. Он не выдержал и слег с инфарктом, потом умер и я осталась продолжать борьбу одна. Время шло, схемы лечения менялись и переставали работать, терпение у врачей истончалось. Мой случай слишком редкий и дорогой, а значит бессмысленно тратить на его исследования и попытки мне помочь большие деньги — так было озвучено.

Для Мирона эти годы были совсем другими. Он наверняка много работал, достиг вершин, о которых раньше только грезил. С ним точно есть рядом идеальная женщина, возможно и дети уже появились. И я не злюсь, он всего этого достоин.

Больше не злюсь и на врачей. Они правы, в мире миллионы маленьких детей с куда более простыми случаями, им и нужно помочь. А моим родителям в свое время просто нужно было сделать генетические паспорта и тогда ребенок с такой редкой и опасной для его здоровья комбинацией генов не родился бы никогда. Я лишь ошибка природы, которую она сама пытается исправить, заложив у меня внутри программу по уничтожению сосуда, носящего бракованный генофонд.

Потихоньку выбираюсь из ванной и натягиваю на мокрое тело майку и шорты, длинные волосы заворачиваю в полотенце.

Пора возвращаться к привычной практике.

Я живу в моменте. Здесь и сейчас. Мне хорошо и тепло, я не чувствую боли. Выхожу в комнату и подхожу к окну. Смотрю на красивейшую панораму города, расселившуюся под моими ногами. Именно поэтому и была снята эта квартира. Здесь есть на что посмотреть, кроме унылых стен. Провожу ладонями по коже рук, они гладкие и нежные. У меня все хорошо. Прямо сейчас все отлично. Я не чувствую боли.

А с чудесными пилюлями, что мне достал Влад смогу достойно протянуть еще неделю. Больше смысла нет. Обезболивающие только снимаю болевой синдром, но разрушению организма они никак не препятствуют.

Снимаю с головы влажное полотенце и бросаю его на стол, прохожусь пальцами по всей длине волос вместо гребня. Распутываю и распределяю по плечам. Они гладкие и шелковистые, пряди натягиваются под пальцами и создают приятное, немного болезненное натяжение у кожи головы. Приятно.

Стук в дверь отвлекает от рутинной медитации и заставляет выругаться.

Кто вообще припёрся?

Напряженно подхожу к двери и заглядываю в глазок, от неожиданности отшатываюсь от двери и замираю.

Мирон.

Что он здесь делает?

Как узнал мой адрес?

— Ада, открывай, я слышу, что ты за этой дурацкой картонной дверью.

По голосу вроде спокоен.

Опять заглядываю в глазок и рассматриваю Мирона более пристально. Он все в той же рубашке, что был при встрече. Галстук и пиджак куда-то исчезли.

— Открывай, хватит пялиться, — губы кривятся в насмешке и я чувствую, что он смотрит прямо на меня.

— Давай ты уберёшься, Мирон. Тебя никто сюда не приглашал, — отвечаю даже не особенно повышая голос. С этой дверью можно действительно не напрягаться. — Рублевка совсем в другой стороне.

— Открывай или я вынесу дверь, будешь жить без нее.

Сволочь!

На починку двери у меня ни денег, ни времени. А в этом доме только зазевайся или обворуют, или изнасилуют. Кому что больше нравится, можно и на комплекс нарваться. Наркоши и шлюхи, алкаши и маргиналы составляют основной контингент сего многоэтажного рая.

Неуверенно щелкаю замком и рывком распахиваю дверь:

— Чего приперся? И где достал мой адрес?

— Если ты со всеми так себя ведешь, то не удивительно, что они разбежались, — Мирон засунул руки в карманы и смотрит с такой легкой ленцой, что раздражает и хочется вмазать.

— Тебя не звали, так что я не обязана быть вежливой.

— Я войду.

— Нет, — пытаюсь захлопнуть перед его носом дверь, но он легко хватает край полотна и удерживает.

— Пожалуй, войду, — оттесняет меня вглубь комнаты и спокойно входит, хлопнув за собой дверью.

— Да что ты себе позволяешь?

Наглость и навязчивость Мирона начинает меня дико бесить.

— Ты не вежливая, я не вежливый, так что мы квиты, — он останавливается посреди комнаты и начинает рассматривать убогий интерьер, — захотелось посмотреть, как ты нынче живешь.

— Посмотрел? — все еще не отхожу от двери, — теперь можешь валить.

— Пожалуй, останусь, ну раз уж в гости зашел, — Мирон присаживается на единственный стул у небольшого стола в центре комнатки и оборачивается ко мне.

Его взгляд сканирует меня и я понимаю, что после душа не слишком позаботилась об одежде. Майка и шорты на голое тело вызывают возрастающее стеснение.

Сколько мужчина не смотрел на меня вот так? Три года или больше?

— Что тебе надо, Мирон? Говори и убирайся, — пытаюсь игнорировать собственное смущение, чтобы и он его не почувствовал.

— Хочу купить твое время, — говорит он спокойно.

— Ты что-то перепутал Мирон, — смотрю на него в упор, — я собой не торгую.

Внутри начинает заполнять ярость от его намерений. Молодец, увидел меня в сложном положении и решил воспользоваться. Четыре года назад денег не было, зато теперь, видимо, думает, с ними можно позволить себе все.

— И что изменилось за эти годы? — он равнодушно смотрит на мои губы.

— Я никогда не была проституткой, — огрызаюсь на его слова.

— Так я и не предлагаю со мной спать.

— Ммм, вот как, — губы сами растягиваются в улыбке, — и что же ты будешь со мной делать?

— Пальцем не трону.

Смотрю на Мирона, свою самую отчаянную и желанную мечту. Думаю о том, что мне осталось ведь совсем чуть-чуть и я эгоистично хочу его рядом. Хотя бы ненадолго.

— Ладно, — подхожу к столу и опираюсь на него ладонями, — дарю. Десять часов своего времени, — прикрываю глаза, — пользуйся.