Альманах «Истоки». Выпуск 13

Коллектив авторов, 2021

Новый (13 выпуск) альманаха за 2020-2021 годы посвящён памяти замечательного человека, блестящего литератора и бессменного редактора альманаха «Истоки» Елены Николаевны Ерёминой. Многочисленные авторы «Истоков» – люди разных поколений попытались воссоздать её образ, здесь же опубликованы стихи Е. Н. В ярком и неожиданном эссе «Аллеи И. Бунина и дороги Ф. Достоевского», художник и поэт И. Егорова-Нерли, казалось бы, сближает невозможное. Иронична и оригинальна сказочная повесть «Кольцороза» английского классика У.М. Теккерея в пересказе Е. Славороссовой. Новые самобытные голоса современных московских поэтов впервые звучат со страниц «Истоков». Это широко известный поэт и издатель Е. Степанов, А. Ивонин, Л.Вязмитинова, Л. Берзина и др. В альманах прислал свои оригинальные короткие верлибры-зарисовки: поэт и художник Иван де Монбризон из Парижа. Интересно и многогранно эссе Н. Божор. Глубоко поэтичны притчи и сказки А. Серафимова, воссоздающие национальный характер. Незаживающая память о жестокой войне запечатлена в афганских рассказах А. Кебадзе. Завораживает московская поэма В. Пустовитовского. Читателя не оставит равнодушным отточенное мастерство великолепной новеллы В. Шубиной. Удивительно современны, с узнаваемыми деталями стихи нашего юбиляра из Санкт-Петербурга Ирэны Сергеевой. Гриновские традиции продолжает А. Хмелевский из Калуги.

Проза

Александр Серафимов

Превратности судьбы

Супружеская пара с сыном медленно переходили пустынную улицу, когда вдруг стоявший невдалеке чёрный внедорожник марки Нисан сорвался с места и, набирая скорость, помчался по мостовой. В следующее мгновение внедорожник сбил мужчину и женщину, отбросив мальчика на десяток метров в сторону, что и спасло ему жизнь.

Вот уже несколько дней Кирилл лежал без сознания на больничной койке в детском отделении первой городской больницы. Иногда его сознание как бы прояснялось и перед его внутренним взором возникали горящие злобой и ненавистью глаза незнакомого мужчины. Под взглядом этих глаз сердце мальчика сжималось от ужаса, его маленькое тело начинала бить сильная дрожь, а рот кривился в безмолвном крике о помощи. В следующее мгновение его сознание погружалось в полный мрак и только где-то далеко появлялись яркие всполохи света.

Эта дрожь и судорожные конвульсии сильно пугали дежурную медсестру, она тут же вызывала врача, который глядя на мальчика утешал её словами: «Не волнуйся, мальчик переживает момент гибели своих родителей».

— Доктор, вы уверены? Я думаю, что тут другое, его что-то до ужаса пугает, вот он и бьётся в истерике.

— Может быть, очень даже может быть, — кивал головой доктор и, отвернувшись, уходил из палаты, размышляя о том сколько хлопот доставляет ему этот малыш. На второй день после поступления мальчика в отделении появился респектабельный мужчина и потребовал немедленно перевести пациента в отдельную палату с круглосуточным дежурством у его постели медсестры. На все доводы о том, что отделение переполнено и свободных палат нет, мужчина предложил немедленно выписать всех выздоравливающих, остальных потеснить, а если доктор не согласится, его заставят. С этими словами мужчина достал свой мобильный телефон и куда-то позвонил. Через несколько минут в кабинете заведующего отделением зазвонил телефон, и заведующий бросился выполнять поступивший приказ, размышляя о том, что олигархи совсем распоясались, давно потеряли совесть, что им абсолютно наплевать на других детей, а власть и деньги в наше время делают возможным невозможное.

Прошла неделя в сознании Кирилла всё реже стали появляться пугающие его страшные глаза и всё чаще искажённое ужасом лица его матери, когда в последнюю секунду она оттолкнула сына от несущегося на них чёрного джипа. В эти мгновения Кирилл испытывал дикую, ничем не контролируемую ненависть к человеку, сидящему за рулём автомобиля. И более того в его замутнённом сознании появилась отчётливая мысль о том, что рано или поздно он отомстит человеку, лишившему его самых дорогих людей на этом свете, его родителей. Иногда в его сознании всплывали картины, как они с отцом плескались в море, как отец учил его плавать, и в эти минуты он ощущал ласковое прикосновение к его телу тёплой морской воды.

На второй день пребывания Кирилла в больнице появилась домработница Полина, представившись, двоюродной сестрой, она заняла место сиделки у его постели. Глядя на истерзанное, бьющееся в истерике тело мальчика, Полина ощущала сильнейшую нервную дрожь, переходящую в безмолвный крик и с трудом сдерживаемые рыдания. Когда в палате никого не было, она, поглаживая руку Кирилла, неустанно повторяла одну и ту же фразу: «Мальчик мой, родненький мой, ты непременно выздоровеешь, ты, как и прежде, будешь радовать моё израненное сердце, будешь расти, будешь радоваться жизни и постепенно твоя боль оставит тебя».

Полина была поздним ребёнком в семье Вавиловых, темноволосая, широкоскулая, со слегка раскосыми чёрными глазами, невысокого роста она с годами всё больше вызывала у её отца Сергея Сергеевича сомнение в его отцовстве. И было отчего, так как все в семействе, он сам, его жена Вера и старшая сестра Таисья были светловолосы, сероглазы, крепкого телосложения. На все заверения жены, что Полина унаследовала гены якута, за которого её прабабушка вышла замуж и долгое время проживала на приисках в Якутии, Сергей Сергеевич только хмыкал в ответ и махал рукой, как бы говоря, ну чего уж там, всякое бывает. Особенности всего облика Полины с раннего детства наложили своеобразный отпечаток на всю её последующую жизнь. В семь лет она вдруг потребовала от матери, чтобы та непременно записала её в балетный кружок, однако все их попытки оказались неудачными. Везде был один ответ — мы не можем её принять из-за её малого роста и особенностей фигуры, добавляя при этом — ножки у неё кривоваты, понимаете, так сказать, азиатская фигура.

Это был сокрушительный удар для самолюбивой семилетней девочки. Полина надолго замкнулась в себе, стала плохо учиться, и только вмешательство детского психолога помогло преодолеть ей недетскую депрессию. В восьмом классе она влюбилась в молодого учителя истории и твёрдо решила стать учительницей. В девятом классе её любовь угасла, и она увлеклась чемпионом школы по боксу, десятиклассником Валерой, связь с которым кардинально изменила всю её жизнь. Вскоре она, как говорили её подружки, залетела и к началу нового учебного года уже не могла скрывать свою беременность. На все попытки сделать аборт, врачи неизменно отказывались прерывать беременность, ссылаясь на поздние сроки и на непредсказуемость последствий от удаления плода. Беременность Полина переносила тяжело, бесконечные приступы рвоты, слабость во всём теле привели к тому, что она возненавидела своего ещё не родившегося ребёнка и к моменту родов твёрдо решила отказаться от него. После нового года Полина родила мальчика, отказалась кормить его грудью и подписала документ об отказе от ребёнка.

Прошёл месяц после возвращения Полины из роддома. И всё это время, пребывая в каком-то внутреннем оцепенении, она мучилась одним и тем же вопросом, а правильно ли она поступила, отказавшись от ребёнка, и, не находя ответа, утешала себя мыслью, что он попадёт в хорошие руки и получит достойную жизнь, которую она не могла ему дать.

Однажды вечером её матери позвонила сестра и сообщила, что она сильно больна, лежит в больнице попросила приехать присмотреть за хозяйством. На другой день мать уехала в Калугу, и Полина осталась одна с отцом. Вечером после очередного возлияния отец схватил Полину на руки и понес в спальню, приговаривая: «Будешь брыкаться, задушу». Разорвав на ней одежду, он овладел ею и, отвалившись на подушку, захрапел. Встав с постели, Полина оделась, потом прошла в сарай, взяла топор и вернулась в комнату. Затем, подойдя к кровати, занесла топор над телом отца, и в это мгновение услышала голос матери: «Дочка, не делай этого, не бери самый страшный грех на душу, положи топор и уходи». Опешив, Полина огляделась, подумала, что ей померещилось, потом решив, что её мать не выдержит такого удара, положила топор на грудь отца, вышла из дома и пошла куда глаза глядят. Бесцельно бредя, она не заметила, как около неё остановилась машина, и женский голос позвал её: «Девушка, куда направляешься в такую темень, не страшно? А может быть ты ищешь клиента? Так в этих краях их не бывает»

— Я не из таких — резко ответила Полина.

— Тогда садись в машину я подвезу тебя туда, куда скажешь.

— Мне никуда не надо, я бездомная.

— Всё равно садись, поговорим, может быть, я смогу чем-нибудь помочь тебе.

— Меня зовут Софья Петровна, а тебя как?

— Полина.

— Очень хорошо, Полина. Мир не без добрых людей, думаю, всё образуется.

В голосе женщины звучало неподдельное участие, и Полина, поверив ей, села в машину.

— Так, я вижу, что ты не бродяжка, прилично одета, а потому рассказывай, что с тобою приключилось и почему ты ушла из дома.

И тут Полина не смогла сдержать слёз, размазывая их по щекам, она рассказала, что её изнасиловал отец и потому она ушла из дома.

— Теперь идешь в полицию?

— Нет, если его посадят, мать не вынесет этого, у неё слабое сердце, я боюсь за неё.

— Если тебе некуда идти, поехали ко мне, поживёшь у меня некоторое время, а там уже и решим, что делать дальше. Согласна?

— Согласна, спасибо, большое спасибо, Софья Петровна.

Через неделю, когда Полина совсем успокоилась, однажды вечером Софья Петровна сказала: «У меня есть знакомая, хозяйка бюро услуг, можно к ней устроиться, ты как?

— Я согласна, не могу же я без конца сидеть на вашей шее, пора и честь знать.

Так Полина оказалась в Бюро интимных услуг, что располагалось в одной из съёмных квартир недалеко от трёх вокзалов. Отдаваясь очередному похотливому самцу, она не испытывала ничего кроме равнодушия и лёгкой брезгливости. Прошло несколько лет, когда наконец-то Полина осознала всё непотребство своего положения и однажды, собрав свои нехитрые пожитки, ушла из обители разврата.

Вернувшись домой, Полина застала там только свою старшую сестру и её пятилетнего сына Степашку.

От сестры она узнала, что их отец со своим дружком два года назад отравились суррогатной водкой и оба умерли прямо за столом. В это же время её муженёк попался на очередной особо крупной краже и угодил за решётку на семь лет, а ещё через полгода, у матери случился инфаркт, и она скончалась в машине скорой помощи.

— Теперь, сестрёнка, мы с тобой одни на белом свете, сиротки мы, — закончила свой рассказ Таисья и, многозначительно взглянув на сестру, добавила. — А теперь, Полина, давай помянем наших родителей, и ты расскажешь, как ты жила всё это время.

Таисья достала бутылку водки из холодильника, разлила её по рюмкам и предложила: «Давай помянем сначала мать, а потом отца».

— Маму я помяну, — выпив водку, сказала Полина и, помолчав, добавила. — А отца нет, потому как нет у меня отца.

— Это пошто так? Как это так нет отца? — удивилась Таисья.

— А так, после того, что он сделал со мной, нет у меня отца, — крикнула Полина.

— Говори толком, что же он такого сделал, что ты отреклась него?

— Три года назад он изнасиловал меня, понятно?

— Понятно, но почему ты молчала, не заявила?

— Боялась за мать, она бы не выдержала такого позора, её точно бы хватил удар.

— И ты решила податься в бордель? Ну даёшь!

— А ты откуда это знаешь?

— От верблюда. Тебя видел там мой знакомый и рассказал мне. Поначалу я хотела найти тебя, потом махнула рукой, подумала, что так ты решила, значит так тебе надо.

— И правильно сделала, я бы всё равно домой не вернулась, — сказала, как отрезала, Полина. И, помолчав, добавила: «А вот, что делать дальше, не знаю».

— А что тут думать? Если у тебя есть деньги, поступай на платные курсы кондитеров, и твоё будущее обеспечено, голодать уж точно не придётся. Да, кстати, ты видела какой домину отгрохали наши новые соседи Найдёновы? Муж с женой и ребёнком, очень крутое семейство, в общем олигархи, вот у кого не жизнь, а малина. Не только сам, но и его жёнушка по магазинам пешком не ходит, не то что мы, нищеброды.

Полина так и поступила, окончив курсы, она устроилась помощником повара в один из московских ресторанов.

Дней через десять после возвращения домой Полина вышла на улицу и лицом к лицу столкнулась с соседкой, которая собиралась садиться в машину. Увидев Полину, она подошла к ней и, протянув руку, представилась: «Лариса, ваша соседка. Я вот что подумала, мы вроде рядом живём, а до сих пор незнакомы, нехорошо это. Как говорят, добрые соседи лучше дальних родственников, согласна? А ты, как я слышала, Полина?

— Да, я Полина, и полностью согласна с тобой насчет доброго соседства.

Новая соседка Полины, Лариса Найдёнова оказалась почти её ровесницей, простой и славной молодой женщиной, с которой можно было говорить на любые темы, а вовсе не высокомерной олигархшей. Наблюдая как она играет со своим малышом, Полина неожиданно ощутила острую тоску по утерянному ребёнку. Недолго думая, Полина приступила к поиску сына. И вскоре через свою школьную подругу, которая работала в доме ребёнка, к своему изумлению, узнала, что ребёнок Найдёновых является её сыном. Однажды, услышав, что соседи собираются организовать для своих друзей банкет, она тут же предложила свою помощь и, блестяще справившись с заданием, получила приглашение занять место домработницы в их доме. Так Полина оказалась рядом со своим потерянном сыном. Теперь, спустя пять лет после рождения ребёнка и отказа от него она осознала весь ужас своего положения, а тогда в свои шестнадцать, отдаваясь своему любовнику, она не думала о последствиях своего поступка. Теперь с каждым прожитом рядом с сыном днем её материнские чувства только крепли, иногда в порыве этих чувств она на мгновение теряла над собой контроль. В такие минуты она прижимала к себе мальчика и со слезами шептала: «Сыночек мой, милый мой». Услышав невнятное бормотание Полины, пятилетний Кирюша вопросительно смотрел на неё и, отстранившись, убегал в свою комнату.

Приёмный отец Кирилла, Михаил Иванович Найдёнов был незаурядным человеком. Обладая острым умом и независимым характером, он в течение восьми лет возглавлял партийную организацию одного из крупных сибирских городов. Всё шло хорошо, высокий партийный пост и перспективы карьерного роста, плюс дружная советская семья, в один момент рухнули, когда он, тридцативосьмилетний мужчина, безумно влюбился и потерял голову от юной красавицы, которая была моложе его на двадцать лет. Будучи импозантным, красивым мужчиной, он без труда завоевал сердце своей возлюбленной. Это была настолько сильная страсть, что он, не задумываясь о последствиях, бросил свою жену, взрослую дочь и навсегда ушёл из дома. к своей юной возлюбленной. Как водилось в те незабвенные времена, последствия не замедлили сказаться на его карьере. После жалобы бывшей жены в обком партии он был снят с должности первого секретаря и отправлен на хозяйственную работу, и занял пост директора крупного угольного разреза. После развала СССР угольная промышленность, как и многие другие крупные отрасли, пришли в упадок, шахтёры бастовали, перекрывали Транссиб, стучали касками на мосту, а пенсионеры митинговали. Михаил Иванович с женой переехал в Москву и организовал консалдинговую фирму, которая помогала убыточным шахтам и разрезам выбираться из финансовых долгов. К середине девяностых небольшая фирма превратилась в большой угольный холдинг, который вёл торговлю углем с несколькими зарубежными странами. Будучи Генеральным директором холдинга, Михаил Иванович сосредоточил в своих руках контрольный пакет акций и получал большую часть дивидендов, что не давало покоя одному из его заместителей, который считал себя несправедливо обойдённым при дележе прибылей. После усыновления Кирилла Михаил Иванович решил перебраться из душной Москвы на природу и купил небольшой домик в одном из пригородов, который тут же снёс и на его месте построил двухэтажный особняк, который по иронии судьбы оказался рядом с домом Полины и её старшей сестры.

Спустя неделю Кирилл пришёл в сознание, но на все попытки заговорить с ним безучастно смотрел на посетителя и упорно молчал, как вдруг, глядя на Полину, спросил: «Мама с папой на небесах?»

— Да, мой мальчик, они на небесах и очень беспокоятся о тебе, они очень любят тебя и хотят, чтобы ты рос здоровым, крепким мальчиком, — целуя ручку Кирилла и вытирая слёзы, ответила Полина.

— Я всегда буду помнить о них и когда-нибудь отомщу за их смерть, — с недетской серьёзностью сказал Кирилл и, отвернувшись к стене, горько, навзрыд заплакал.

В это время в палату в сопровождении доктора вошла блондинка лет тридцати и, подойдя к кровати, спросила: «Кирюша, ты помнишь меня? Я тётя Даша, близкая подруга твоей мамы. Кирилл перестал рыдать и, повернувшись к женщине, сказал: «Помню, вы часто бывали у нас дома».

— Так вот, я пришла сказать тебе, что в память о твоих родителях ты будешь жить с нами. Я и дядя Яков будем беспокоится о тебе, во всем помогать тебе, — и, выдержав длинную паузу, как бы давая Кириллу осознать услышанное, спросила. — Ты согласен жить с нами?

— Почему с вами? — поднимаясь со стула, вдруг вмешалась в разговор Полина. — Я уже давно живу у них в доме, Кирюша привык ко мне, я знаю все его привычки и потому готова заменить ему родителей, растить и воспитывать его не хуже, а может быть и лучше, чем вы.

— Поздно, Поля, тебе ли не знать, что мы были не только самыми близкими друзьями Михаила и Ларисы, но и их компаньонами по бизнесу. И поэтому мой муж уже оформил опекунство, но если, ты милочка, так беспокоишься за мальчика, то можешь продолжать кухарить у нас в доме, так что решай, потому, как только Кирюша окончательно оправится, мы заберём его домой.

Кстати, Кирюша, мы на правах опекунов, переезжаем в дом твоих родителей, и ты после выздоровления вернёшься в свою комнату.

— Хорошо, я согласна, — понимая всю абсурдность своего предложения, ответила Полина и, погладив мальчика по голове, добавила. — А пока я пойду домой, почитай неделю там не была. Надо помочь сестре по хозяйству, беспокоюсь я за неё и за племянника Степашку, как они там, всё ли хорошо, так что прощайте, — и, помахав на прощание рукой, вышла из палаты.

А беспокоиться за сестру и своего племянника у Полины были очень веские основания, потому что её старшая сестрица часто впадала в затяжное беспробудное пьянство. В эти дни Полина жила на два дома. С утра накормив завтраком семейство Найдёновых, она отправлялась к себе домой и, обнаружив пустой холодильник, отправлялась в магазин за продуктами, потом готовила еду на несколько дней вперёд и, накормив племянника Степашку, возвращалась назад, надо было кормить обедом Кирюшу и хозяйку дома.

Полина вошла во двор собственного дома и увидела лежащего без сознания у крыльца Степашку.

— Стёпушка, Стёпушка, очнись, что с тобой Стёпушка? — похлопывая его по щекам и растирая виски, причитала Полина.

— Тётя Поля, хлеба мне, — открыв глаза, прошептал Степашка, — очень есть хочется.

— Сейчас, сейчас — роясь в сумке, пообещала Полина и, найдя шоколадку, протянула её племяннику, — ешь, Стёпушка, она прибавит тебе силы, а потом я накормлю тебя супчиком, и ты сможешь снова играть во дворе.

В это время калитка отворилась, и во двор вошла Таисья.

— Где тебя черти носят? — увидев сестру, закричала Полина. — Сын от голода падает в обморок, а тебе всё нипочём.

— Не ори, уезжая, я ему оставила достаточно еды, которой должно было хватить на три дня, что меня не было дома. А он точно сожрал всё в один день, а я ему говорила ешь в меру, дурак.

— Да как же ты могла бросить сына одного на три дня? Ты, что совсем с катушек слетела? Совсем мозги пропила?

— Я подумала, что ты не бросишь своего ненаглядного племянничка. А ездила я на свидание к его непутёвому отцу.

Поначалу у Таисьи всё складывалось хорошо, она вышла замуж за любимого мужчину, но через три года после рождения сына у них что-то не заладилось, Виктор много пил, стал подворовывать и вскоре угодил за решётку.

С это времени Таисья, как говорили соседи, пошла вразнос. Из-за постоянных пьянок на работе её вскоре уволили, и она стала пробавляться случайными заработками на местном рынке.

Шли годы, Кирилл, унаследовав от матери спокойный уравновешенный характер, уже в начальных классах проявлял склонность к математике, и в десятом классе стал победителем московской математической олимпиады. Степан, напротив, был из тех учеников, которые постоянно попадали в различные неприятные истории. Так, учась в седьмом классе, организовал небольшую группу одноклассников, которая занималась вымогательством денег у мальчиков младших классов. Задиристый характер доставлял ему немало хлопот, почти ежедневно после уроков он с кем-нибудь дрался. И вскоре был поставлен на учёт в детскую комнату полиции.

К удивлению многих отличник Кирилл и малолетний разбойник Степан были неразлучными друзьями. Занимаясь в школьной секции бокса, они часто бились на ринге друг с другом. Повзрослев, Степан стал пресекать попойки своей матери, и постепенно Таисья стала всё реже прикладываться к бутылке. Казалось, жизнь в семье стала налаживаться. Но однажды, пока Степан был в школе, Таисья вместе со своим старым знакомым отравились палёной водкой. И только случайно зашедшая в дом соседка, вызвав скорую, спасла пьяниц от неминуемой смерти. После этого случая Таисья стала всерьёз лечиться от алкоголизма. И хотя, как говорят, что женский алкоголизм не лечится, она ценой неимоверных усилий сумела взять себя в руки и прекратила пьянство.

В новой семье все эти годы жизнь Кирилла текла своим чередом, по раз и навсегда установленному распорядку. Утром и вечером обязательные семейные завтраки, и ужины, раз в месяц походы в московские театры, а летом все вчетвером уезжали на отдых в Ялту. Иногда Кирилл пытался уклониться от походов в театры, ссылаясь на свою занятость, но опекун Яков Борисович Штокман был непреклонен, считая, что современный молодой человек должен быть всесторонне образован. В этой размеренной жизни, казалось бы, ничто не предвещало беды, но вдруг в середине мая Кирилл попал под холодный весенний дождь, и к утру у него поднялась температура до сорока градусов. В результате он попал в больницу с двухсторонним воспалением лёгких. Болезнь протекала в тяжелейшей форме, и только усилия врачей и крепкий организм Кирилла спасли его от смерти. В один из дней, когда Кирилл находился в реанимации, Полина ждала врача, как вдруг к ней подошла старушка и тихим скорбным голосом, сказала: «Ты бы, голубушка, вместо того, чтобы сидеть здесь, пошла бы в божий храм да помолилась Николаю Угоднику о спасении своего мальчика.

Полина так и сделала, и всю дальнейшую жизнь каждое воскресение причащалась святых тайн и молилась за здоровье близких.

Глядя, как Кирюша взрослеет, Полина решила, что пришла пора узнать ему, кто его настоящие родители. Сделав анализ ДНК, Полина сообщила Якову Борисовичу о том, что она является настоящей матерью Кирилла.

— И, что же ты намерена сделать? Через суд вернуть себе сына? Допустим суд вернет Кирилла тебе, а ты подумала, что будет дальше? Дальше будет вот что — Кирилл лишается наследства, активы Найдёнова переходят компании, их делят на части и продают по номиналу своим акционерам. Всё, точка — твой сын отныне гол как сокол. И потому предлагаю молчать и ждать пока Кирилл не встанет на ноги, получит высшее экономическое образование, войдёт в руководство кампании, вот тогда и сообщить ему кто его настоящая мать. Убедил? Вот и хорошо. В последнее воскресенье августа около дома Найдёновых остановилось такси, из неё вышел мужчина средних лет и направился к калитке. В это время Полина направлялась в магазин и, увидев незнакомца, спросила: «Вы к кому?»

— К Якову, я его старый приятель. Где мне его найти?

— В доме, на втором этаже.

Войдя в дом, незнакомец неожиданно лицом к лицу столкнулся с Кириллом. Увидев пустые, мёртвые глаза мужчины, Кирилл был поражён догадкой, что именно эти глаза он видел в день убийства родителей. «Это он, точно он, тот мужик в машине», — стоя на крыльце дома, размышлял мальчик.

Тем временем незнакомец поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет хозяина.

Недолго думая, Кирилл вслед за мужчиной, поднялся на второй этаж и остановился у приоткрытой двери кабинета, и то, что он услышал, повергло его в глубокий шок. Очнувшись от шока, Кирилл прошёл в свою комнату, взял биту и, возвращаясь к кабинету, твердил про себя: «Убью сволочей и будь что будет».

— Ну, что, Яша, не ожидал? — войдя в кабинет, спросил незваный гость. — Думал, что я отдал концы на зоне, но, как видишь, я жив и пришёл за лаве.

— А это ты, Петро, пришёл за деньгами, твои двадцать пять тысяч долларов, как и договаривались, ждут тебя.

— Что ты гонишь, я что просто так мотал десятку? Так что засунь свой четвертак в задницу, твой долг вырос в десять раз и составляет двести пятьдесят тысяч зелени.

— Ты что с ума сошёл? Нет у меня таких денег.

— А когда ты заказывал Найдёновых, ты думал о последствиях? Думал, что я могу загреметь на зону, думал о том, что я могу сдать тебя? Да, если бы не я, ты бы парился вместе со мной, шкура. — То, что ты оказался на зоне, сам виноват. Перед наездом надо было надеть маску, а ты попёр внаглую, вот и поплатился. Не забыл, что тебя опознала твоя соседка, которая оказалась там и видела, как ты сбивал Найдёновых? Но это, как говорится, превратности судьбы.

— Интересно, за что же ты так взъелся на своего шефа? Он вроде бы не обижал тебя. За что же ты решил убрать его, но и не просто его, а всю семью разом?

— Было за что. Он захапал большую часть акций, мне же достались крохи с барского стола. Впрочем, не только это, мне надоело быть подкаблучником. Покойный не очень-то церемонился со своими замами, чуть что штраф, а то и угрозы лишить нас привилегированных акций. Жаль только, что ты не угробил их сыночка.

Теперь вот уже десять лет мне приходится изображать из себя чуть ли родного отца. А всё почему, да потому что он является прямым наследником всех активов своего отца.

— А теперь ты занял его место, стал генеральным. А потому я передумал, и ты мне должен не четвертак, а лимон, понял? Лимон!

— Что? Ты совсем охренел? Лимон!!! — с этими словами Яков Борисович выхватил из ящика стола пистолет и, направив его на Петра, заорал: «Вон, скотина, вон, убью, сука».

— Никогда не направляй оружие на человека, если не сможешь его убить, кишка у тебя тонка, — с этими словами Пётр вытащил из-за спины пистолет с глушителем и, хладнокровно выстрелив Якову Борисовичу в грудь, добавил. — Вот и ещё одного фраера жадность сгубила.

Затем обшарил стол и сейф и, собрав всё ценное, вышел из кабинета.

В ту же секунду Кирилл нанёс битой страшный удар по голове своего врага. Удар был настолько силён, что мужчина потерял сознание и рухнул на пол.

Убедившись, что мужчина жив, Кирилл прошёл в кабинет и, взглянув на своего раненого опекуна, вызвал скорую, а потом позвонил в полицию и сообщил о случившемся. Вскоре прибыла скорая помощь и вслед за ней полицейский наряд. Началось следствие. Кирилл пересказал следователю услышанный разговор опекуна и его знакомого и спросил, что теперь будет с его опекуном.

— Что будет? Судить его будем по всей строгости закона, — ответил следователь и, помолчав, добавил: «А ты выбрось всё из головы, забудь, как страшный сон. Жизнь продолжается, понял?»

После разговора со следователем Кирилл вышел на крыльцо и, увидев Полину, подошёл к ней: «Вот, тётя Полина, я остался совсем один», — глядя вслед отъезжающим машинам, грустно заметил Кирилл.

— Нет, Кирюша, ты не один, я твоя родная мама, — протягивая документ с результатами анализа ДНК, сказала Полина и, немного подумав, добавила. — Ты, Кирюша ничего не говори, знай, что я всегда рядом, всегда с тобой, а это самое главное.

R. S. Через три месяца Пётр Иваницын был приговорён судом к 15 годам колонии строгого режима за попытку убийства Я.Б Штокмана, которого также приговорили к 12 годам строгого режима за заказное убийство мужа и жены Найдёновых. Кирилл блестяще окончил школу, поступил на экономический факультет МГУ и после окончания учёбы занял место в совете директоров компании.

Высоковск, 2021