Маригрот

Алла Болотина

Добро пожаловать в волшебный мир Маригрота! Место, в котором сплетаются нити судьбы древних чудовищ, затерянных миров и могущественных чародеев. Место, в котором драконы управляют временем, разрушенные колодцы переносят в прошлое, таинственные артефакты дают ключ к разгадке многовекового пророчества. Место, в котором обычному подростку предстоит пройти сложнейшие испытания, побывать на исчезнувшей Атлантиде, вернуть в Междумирье волшебный камень Туаои и стать Вершителем судеб целого созвездия.

Глава 5. Тайное общество

Чёрные, как сама ночь, каменные своды пещеры были усеяны переливающейся всеми цветами радуги алмазной крошкой. Из глубоких трещин исходило сияние, рождаемое россыпью самоцветов, раскиданных щедрой рукой неизвестного творца. По стенам то тут, то там струились серебристые ручейки воды, полируя встречающиеся на их пути драгоценные камни и утекая сквозь трещины в полу куда-то в глубь горы. Пушистый мягкий мох ковровой дорожкой вилял по пещере, огибая выступы и гладкие валуны. На дальней стене пещеры быстро пульсировала спираль огоньков. Подойдя чуть ближе, Игорь разглядел целое море светящихся жуков-скарабеев. Почуяв приближение чужаков, жуки, быстро перебирая лапками, бросились врассыпную.

На одной из стен прямо в каменной породе были высечены полки. На них теснились колбы с разноцветным песком и тягучей пузырящейся жидкостью. Ровно посередине пещеры стоял резной малахитовый стол. Его изящные серебряные ножки переходили в кружевной обод, опоясывающий ярко-зелёную столешницу с изображением цветка. Вокруг стола уютно расположились шесть поросших мхом ажурных стульев.

На другой стене висела картина в тяжёлой серебристой раме, на которой было изображено старинное двухмачтовое парусное судно, несущееся по волнам. На палубе бригантины суетились матросы. В лазурном небе безмятежно парили два дракона: огненно-красный с пурпурной полосой и серебристо-золотой с чёрной. От картины шёл лёгкий запах морского бриза. Брызги волн, разбивавшихся о корму судна, долетали до мальчика и дракона, стоявших в нескольких метрах от картины.

— Эта пещера — твой дом? — не отрывая глаз от живописного панно, с изумлением спросил Игорь.

— Ну что ты, малыш, это секретное место одного тайного общества, членом которого является твой покорный слуга, — проговорил дракон, приседая в шутливом поклоне.

— Почему ты называешь меня малышом? Через два месяца мне уже будет 14! — сердито встрепенулся Игорь.

— А мне по земному летоисчислению скоро будет, э-э-э, 320 лет, — парировал дракон, задумчиво почёсывая затылок.

— Ого! Ты такой старый! — не скрывая своего восхищения, воскликнул мальчик.

— Но-но! Я в самом расцвете лет, — возмутился дракон, — мы живём и 5000, и 10 000 лет. Если повезёт, конечно…

Он внимательно посмотрел на мальчика.

— А как тебя родители величают?

— Игорь, Игорь Карасёв, — представился мальчик.

Дракон улыбнулся, оскалив все свои 622 зуба, и как-то по-особенному тепло посмотрел на своего маленького всадника.

— А тебя как зовут? — обратился к нему Игорь.

— Роги, — усмехнувшись, представился его собеседник.

— Роги? Но ведь Роги — это Игорь, только наоборот, — удивился мальчик.

— Или Игорь — это Роги, только наоборот, — подсказал дракон.

Роги взмахнул когтем, и живая картина заполнила всю стену. Они вместе шагнули на палубу бригантины.

— Выбрать шкоты! — перекрикивая шум бьющихся о борт волн, отдавал команды человек, стоящий за штурвалом в рубке. Его чёрные как вороново крыло волосы были мокрыми от брызг, тёмные глаза внимательно смотрели вперёд.

— К повороту! Два румба под ветер! Руль на ветер! Пошёл поворот! — снова прокричал капитан. Тем временем один из матросов бросился к наветренной стороне, подхватил опущенный шкот и повернул ручку лебёдки.

Роги остановил время.

— Это Кнэф, — проговорил он, кивнув на застывшего парня в рубке, — а это Дим, — продолжил дракон, продвигаясь к корме и указывая на одного из матросов.

Игорь замер от неожиданности: в застывшем над лебёдкой светловолосом парне он узнал своего отца Дмитрия Карасёва, только совсем молодого, лет 16—17, не больше. Мальчик огляделся: ведь там, где папа, обязательно рядом должна быть и мама. Он кинулся в сторону двух застывших матросов. Ими оказались две прехорошенькие девочки примерно того же возраста, что Дим и Кнэф.

— Это Лоя, — направил дракон острый коготь в сторону девушки с длинными платиновыми волосами. У неё были восхитительные серые раскосые глаза.

«Где-то я уже видел эти глаза», — в задумчивости нахмурил брови Игорь.

Рядом с Лоей стояла его мама Виктория Карасёва. Улыбающаяся, красивая, ещё совсем молодая, мокрая и абсолютно счастливая. Игорь взглянул на Роги.

— Да, дружок, это Вик, — ответил на незаданный вопрос дракон. Задрав морду вверх, он указал на двух застывших драконов, — а это Вар, моя подружка, и я.

Дракон спрыгнул с палубы на пушистый моховой ковёр и направился к одному из стульев. Игорь последовал за ним и занял место напротив. Картина тем временем приняла свои прежние размеры, а парусник с матросами и драконами понёсся дальше по волнам.

— Там, на картине, мои родители Дмитрий и Виктория Карасёвы, — проговорил Игорь, ожидая от дракона хоть какого-то мало-мальски приемлемого объяснения.

— Не только Дим и Вик твои родители, малыш, но и Кнэф с Лоей, — ответил дракон, наблюдая при этом за реакцией мальчика.

— О чём это ты? У человека не может быть двух пап и двух мам, — заартачился Игорь, сдерживая волну нахлынувшего на него волнения.

— Я тебе больше скажу: даже у дракона не может быть двух пап и двух мам. Но ты ведь необычный ребёнок? — Роги с лукавым прищуром смотрел на Игоря.

— Объяснишь? — привычно нахмурив брови, обратился к нему мальчик.

Роги печально вздохнул и начал свой рассказ:

— Много-много сильетов назад эта пещера была тайным убежищем братства «Ромашка»…

— Что за дурацкое название? — заулыбался Игорь.

— Во-во! И мы им говорили то же самое, но переспорить женщин не-воз-мож-но! — захохотал дракон, шутливо вскидывая лапы к своду пещеры.

— Вы что, подкаблучники что ли? — деланно возмутился Игорь.

— Ну что ты! Просто мы решили, что в мелочах стоит уступать девчонкам, а уж серьёзные вопросы решать самим, — заключил Роги.

Где-то Игорь это уже слышал, но где, он никак не мог вспомнить. А Роги тем временем продолжал:

— Мы были молоды и неразлучны. Вся жизнь была одним весёлым приключением: вылазки на Альценту, путешествие на дно океана Мо, спасение затухающей звезды Салапи. Да всего и не расскажешь! О нашем тайном месте никто не знал, да и не узнает, я надеюсь. Слишком много тайн хранят эти стены. Открыть пещеру можно лишь печатями всех шестерых. Я ведь сегодня появился здесь в первый раз за последние 14 лет.

— Как же мы тогда попали в пещеру? — поразился Игорь.

— Мы настолько доверяли друг другу, что у каждого был доступ к личным печатям всех членов тайного общества. Ты не отвлекайся, а слушай, — прервал размышления Игоря дракон и потрепал его лапой по лохматой голове, — так вот, о чём я? Ах да! Мы росли, взрослели, и случилось то, что случается со всеми драконами, маригротцами, землянами и прочими живыми существами во Вселенной: возникли симпатии, переросшие в нечто б{ˆ}ольшее, нежели дружба. Дим сблизился с Вик, я с Вар, а Кнэф с Лоей, что, однако, не мешало нам оставаться тем же братством. И вот однажды, как обычно, мы с Вар прилетели в пещеру и, зайдя внутрь, замерли рядом с такими же обескураженными Вик и Димом. Посреди этой самой пещеры целовались КНЭФ и ЛОЯ!

Последние слова Роги произнёс громко, растягивая по слогам, пытаясь передать всю бурю эмоций, охвативших их в тот момент. Янтарные глаза дракона при этом расширились до таких размеров, что, казалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит и убегут с визгами восвояси.

— Вообще-то, Роги, такое иногда случается. Не знаю, как у драконов и маригротцев, но на Земле это нормальное дело, — хмыкнул Игорь.

— Нет, ты не понимаешь! Это не просто маригротцы, это маригротцы из двух влиятельных родов: рода Мардрагора и рода Альфарды, — академическим тоном проговорил Роги, приподнимая вверх указательный палец.

— Они что, враждуют? — сгорая от любопытства, обратился к нему Игорь.

— Что ты, что ты! — замахал Роги лапами, — они очень дружны. Но испокон веков в силу древнего проклятия ни один наследник рода Марда не может коснуться наследника рода Альфа. Только представь себе: они стоят рядом, разговаривают, спокойно передают любые предметы — колбу знаний или пирог с квушей, — но когда дело доходит до простейшего прикосновения, между ними как будто разверзается пропасть. Лоя же с Кнэфом не просто прикоснулись, они стояли, обнявшись, и целовались!

— Значит, пролом в зале всё-таки был, — задумчиво проговорил Игорь, глядя на Роги.

— Пролом? А какой он? Ты реально его видел? — изумился дракон.

— Да как тебя сейчас! Он где-то метра два в ширину, без конца и начала, а внутри — пустота и лишь слабое мерцание, — ответил Игорь, рисуя в воздухе воображаемый пролом.

Роги тихо присвистнул.

— Когда ты его видел? — никак не унимался дракон.

— В первые две встречи с Аэрией и Тизианом, — проговорил мальчик, восстанавливая в памяти недавний разговор с маригротцами.

— Всё верно! Аэрия из рода Мардрагора, а Тизиан из рода Альфарды. С ума сойти! — Роги потрясённо смотрел на Игоря.

— Хорошо! Предположим, что два маригротца из разных родов смогли преодолеть этот разлом. Что в этом плохого? — обратился Игорь к Роги, тщетно пытаясь установить причинно-следственные связи.

Роги вздохнул, сполз со стула и подошёл к каменным полкам. Взяв одну из колб, он вытряхнул всё её содержимое в воздух. Пещера мгновенно заполнилась светящимися буквами и знаками. Водя когтем по воздуху, Роги, как волшебник, складывал бессистемно висящие буквы и символы в предложения, потом в страницы. Всё происходило так быстро, что Игорь даже не понял, как у него на коленях оказалась большая книга в пухлом кожаном переплёте. Она распахнулась, медленно перелистнулись ветхие листы, остановившись на 783 странице. Третий абзац снизу высветился красным цветом:

«И когда Мард и Альфа преодолеют непреодолимое, на свет появится тот, кто изменит сущность Созвездия Гидры, и великая планета Маригрот перестанет существовать в том виде, в котором пребывала миллионы сильетов. Если только этот отрок…»

Книга закрылась и вальяжно поплыла обратно к колбе, рассыпаясь по пути на миллионы разноцветных песчинок. Заполненная светящаяся колба взмыла в воздух и отправилась на своё место на каменную полку. В пещере повисла гнетущая тишина.

— Ты хочешь сказать, что этот отрок — я? — задумчиво произнёс Игорь.

— Это предсказание Мардрагора, написанное им много-много тысяч сильетов назад. Я вполне допускаю, что оно о тебе, — Роги загадочно посмотрел на собеседника. Вдруг его большой рот растянулся в улыбке. — Покажи мне Вик и Дим, я так по ним соскучился!

— Я попробую. Только не удивляйся, я тут что-то не то сделал на уроке мыслеформы, так у господина Си-Брюма аж глаза на лоб полезли, — предупредил его мальчик.

Роги напрягся:

— А вот с этого места поподробнее.

И Игорь рассказал всё: от создания футбольного стадиона до общения с Аэрией и Тизианом. Дракон взял его запястья в свои лапы.

— Роги, ты ничего нового там не найдёшь. Тизиан уже искал, правда, не знаю, что.

Дракон провёл когтем над запястьями мальчика. Две нити — чёрная и золотая — засветились на руках Игоря.

— Ну что я тебе и говорил! — не унимался он.

Коготь дракона взлетел вверх, и в воздухе засветились два золотых круга. «Лоя, Кнэф», — успел прочитать Игорь вспыхнувшие в кругах имена. Печати опустились на его ладони, и мальчик с драконом замерли от удивления. На запястьях появились ещё две нити: серебряная и красная.

— Этого не может быть, — прошептал дракон, — не понимаю!

Роги заметался по пещере.

— Объясни. Чего не может быть? — обратился к нему мальчик.

Дракон вновь навис над запястьями Игоря.

— Эта серебряная, — ткнул он когтем, — нить жизни Лои, а эта красная — нить жизни Кнэфа! Ну, допустим, только допустим, что Кнэф, он всё-таки посвящённый, владел формулой снятия и переброски своей нити и в момент гибели воспользовался ею. Но Лоя! Она даже гипотетически не могла повязать тебе свою нить жизни. Если бы ей удалось её снять, она тут же оказалась бы на Планете Духов. А ведь нити нужно было ещё повязать, наложить личные печати, время, в конце концов, надо было остановить! Я не понимаю!

— Роги, это благодаря этим нитям я обладаю знаниями и навыками, которыми, в принципе, владеть не должен? — вопросительно уставился на дракона Игорь.

— Именно! — воодушевился Роги.

— А формозащита твоего окраса — это тоже нити? — продолжил расспросы мальчик.

— Нет, это я. Драконы сами выбирают себе наездников. Последний раз на Маригроте я был почти 14 лет назад. Моими наездниками были Дим и Вик.

Дракон с задумчивой улыбкой откинулся на спинку стула и уставился в одну точку, вероятно, что-то вспоминая.

— Поэтому госпожа Нейт удивилась моей формозащите! — обрадовался Игорь. Наконец-то детали пазла начинали складываться в единое целое.

— Ну, конечно, меня не было столько сильетов, и тут я выбираю какого-то новенького! — ответил дракон, возвращаясь мыслями к их разговору.

— Понятно. Так ты ещё хочешь увидеть моих родителей? — лукаво произнёс Игорь.

— Да… — тихо ответил дракон.

Игорь задумался…

Май, раннее утро, около пяти часов. Отец навис над его постелью: «Игорёк, просыпайся, рассвет проспишь». В своей спальне хныкает Варька. Мама что-то тихо ей объясняет. Они медленно бредут в сторону Финского залива. Варька удобно устроилась на руках отца и спокойно спит, уткнувшись в его плечо. Игорь вздыхает, втайне завидуя маленькой сестрёнке. Предутренняя тишина, и слышен лишь плеск волн, набегающих на прибрежные камни. Небо и залив ещё едины.

Вдруг слабый золотистый луч пробивается сквозь ночь, становится всё ярче и ярче, небо наливается сочным малиновым цветом. Отец тихонько целует сестру: «Варя, пора, просыпайся». Мгновение — и вот оно: залив и небо вспыхивают пламенем зари.

Мама прижимается к папе, обнимая рукой Игоря. Варька, ерзая у отца на коленях, широко открытыми глазами смотрит на огненный восток. А солнце тем временем медленно выплывает из-за горизонта, заливая всё вокруг буйством красок. Все четверо зачарованно смотрят вдаль и улыбаются, думая каждый о своём.

В уголке глаза Роги блеснула слеза. Не отрываясь от мыслеформы, он отправил её когтем обратно.

— Кто это чудо? — не оборачиваясь, спросил дракон.

— А, это моя младшая сестра Варвара, — беззаботно ответил Игорь, глядя на малышку в облаке мыслеформы.

— Так это Вар-вар-а… — прошептал дракон, и из его глаз хлынул поток янтарных слёз.

Игорь замер. Подползая к краю подбородка дракона, слёзы вдруг взлетали в воздух, кружились в танце, а потом взрывались тысячами разноцветных искр.

— Роги, — позвал его мальчик.

Дракон очнулся, поймал скатывающуюся слезу и вернул её обратно в свой янтарный глаз.

— И много я слёз потерял? — обратился он к мальчику.

— Штук пять. Возможно, шесть, — ответил ему Игорь.

— Старею, становлюсь сентиментальным, — хлюпая носом, хмыкнул дракон, — а можно я заберу эту мыслеформу себе?

— Конечно! — легко согласился Игорь.

Роги аккуратно скатал мыслеформу в прозрачный шар, поднес его к груди, и шар растворился в серебристо-золотой чешуе. По морщинистой щеке дракона вновь покатилась слеза. Он бережно подцепил слезу когтем, подошёл к Игорю и очень нежно отправил её в глаз мальчика. Что-то защипало в носу Игоря, и по всему телу побежала щекотка, наполняя его радостью.

— Что это было? — засмеялся он.

— Слеза дракона. Поверь мне, многие правители, не раздумывая, отдали бы за неё полцарства. Нам необходимо возвращаться. Но прежде подойди ко мне, я скрою от любопытных глаз всё, что здесь происходило, — проговорил Роги, протягивая лапы к Игорю.

— Ты хочешь сказать, что кто-то может прочитать мои мысли? — растерялся мальчик.

— Малыш, ты как открытая книга, — дракон потрепал Игоря по щеке, — всё, о чём ты думаешь, бежит светящейся строкой у тебя на лбу. А мне бы очень не хотелось посвящать в наши тайны кого бы то ни было. Да и теория о добродушных тупых драконах меня полностью устраивает.

— Вот почему при наших встречах Тизиан с Аэрией еле сдерживались от смеха, — догадался Игорь. — То есть любой маригротец может копаться в моей голове?

— Нет, что ты! Любой дракон — да, а из маригротцев — только посвящённые, но их на планете всего-то двадцать пять, — поспешил успокоить его дракон.

— Роги, а нельзя ли сделать так, чтобы и они не могли читать мои мысли? — с надеждой обратился к нему мальчик.

— Можно, но я этого не сделаю, — возразил дракон и, заметив недоумение на лице Игоря, продолжил: — потому что это будет крайне подозрительно и сразу спровоцирует ряд ненужных нам с тобой вопросов. А вот то, что знать никому не положено, никто и не узнает.

На этих словах дракон начертил в воздухе замысловатую формулу и запустил её спиралью вокруг мальчика.

— Ну вот, всё, что касается нашего тайного общества, — довольно хмыкнул он, — сохранится в твоей памяти, но будет надёжно скрыто от окружающих. А теперь поспешим.

— Роги, а когда мы снова встретимся? У меня ещё столько вопросов! — воскликнул Игорь, быстро взбираясь на шершавую спину ящера.

— Я сам тебя найду, — коротко ответил тот.

Они взмыли ввысь и, пролетев на головокружительной скорости всего несколько секунд, плавно опустились на каменном плато школы. Игорь спрыгнул с дракона и помчался к середине площадки, где стояли школяры. По пути, не удержавшись, он обернулся: дракон смотрел на него с тупым равнодушием.

«Ну, артист!» — мысленно восхитился мальчик.

Госпожа Нейт тем временем выпустила из ладони молнию, и драконы, заметив знак, величественно поднялись в воздух и исчезли.

— Так, всем повторить формулу управления драконом. Новенький, — обратилась она к Игорю, — выучить формулы облачения в формозащиту.

Над головой преподавателя засветились две формулы.

— Надеть и снять костюм, — кратко пояснила она, указывая поочередно на неоновые символы, зависшие в воздухе. — А теперь попробуй сам снять формозащиту.

Игорь применил нижнюю формулу, используя при этом золотую нить, и оказался в своих джинсах и футболке.

— Неплохо! — осмотрев его, удовлетворённо хлопнула в ладоши госпожа Нейт. — А теперь все свободны!

И она исчезла. Школяры тут же обступили Игоря.

— Пойдём сыграем в футбол! — предложил Глур. Остальные ребята одобрительно зашумели вокруг.

— Но нужны поле, ворота, мяч, в конце концов, — возразил Игорь.

— Мы же почти девятый уровень! — парировал один из его собеседников, выступая вперёд.

— Да мы сейчас быстро всё организуем! — поддержали долговязого мальчишку другие школяры.

В этот момент в голове Игоря раздался голос господина Дрю, и, судя по расстроенным лицам школяров, информация была адресована всем:

— Я жутко извиняюсь, но, господа школяры, к сожалению, дополнительные развлечения в стенах школы сегодня отменяются, так как у школяра Карасёва встреча с госпожой Аэрией. Ещё раз приношу свои извинения.

— Да-а-а, — протянул один из школяров, — зелёный совсем господин Дрю.

— Ага, — подхватил Абант, — Нейт так рявкнула бы, что мы без всякой платформы через сильмун на крыльце школы оказались.

Весело смеясь, школяры наперегонки бросились к поджидавшей их скользящей платформе.

Огромная площадь перед замком была заполнена гогочущей толпой школьников разных мастей и возрастов: от восторженных малышей лет пяти в светло-зелёных мантиях до неподдельно серьёзных семнадцатилетних школяров в тёмно-синих одеяниях. Каждому уровню соответствовал свой цвет мантии. Зелёные, жёлтые, красные, голубые — они были всех возможных конфигураций и оттенков. Со стороны это буйство красок смотрелось, как живая движущаяся клумба.

— О, яйцекапы уже на взлёте, — улыбнулась Джи, придвигаясь ближе к Игорю. Он взглядом проследовал за её рукой.

В воздухе висели машины, формой напоминающие вытянутое яйцо. Какие-то из них были длинными и походили на земные автобусы, другие, поменьше, очевидно, были рассчитаны всего на несколько человек. Все яйцекапы были совершенно белыми, как стены школы.

Джи повернулась к Игорю, во все глаза разглядывавшему этот удивительный транспорт.

— Это школьные яйцекапы, они развозят школяров по домам после уроков. Весь транспорт принадлежит школе, но есть счастливчики, — она проводила взглядом проплывающий мимо ярко-красный яйцекап, — у которых имеется личный транспорт.

Один из яйцекапов медленно спикировал к группе старших ребят. Верхняя прозрачная полусфера плавно отделилась от основания, пропуская пассажиров на борт. Четверо школяров, попрощавшись с друзьями, запрыгнули на удобные кресла, после чего купол вернулся на место, и машина взмыла в воздух.

Один за другим подплывали белые длинные яйцекапы, унося с собой по десять, а иногда и по сорок воспитанников. Площадь редела, шум затихал.

— Ты не волнуйся, Аэрия обязательно пришлёт за тобой транспорт, — подбодрила Игоря Джи.

— Да я и не волнуюсь. Джи, а зачем вам вообще нужны эти мантии и почему все они разноцветные? — обратился к ней Игорь, указывая в сторону пёстрой толпы воспитанников.

Бежавший мимо и услышавший их разговор розовощёкий толстяк Абант резко затормозил и распахнул свою мантию. Внутри оказался целый склад колб, склянок, стилусов и кармашков. Постучав по кармашкам с разноцветным песком, он подмигнул Игорю и заговорчески прошептал:

— Шелестелки! Самая важная вещь! Вот для чего нужна мантия.

И он рванул дальше к уже наполовину забитому яйцекапу.

— Что такое шелестелки? — спросил Игорь, возвращаясь к их с Джи разговору.

— У вас на Земле их называют шпаргалками, или шпорами, как тебе больше нравится, — хмыкнула Джи. — На самом деле мантия — это знак отличия, уровень обучения, а также удобное место хранения колб и учебных материалов. Ткань, из которой шьётся наша форма, обладает особыми свойствами: она уменьшает предметы и заставляет их левитировать, благодаря чему мы можем носить с собой абсолютно всё, что нам нужно — например те же колбы знаний, — не ощущая их веса и объёма. Ой, всё, мне пора бежать, наш яйцекап меня только и ждёт.

Игорь одиноко стоял на ступенях замка. На центральную площадь Марикастла медленно опускался вечер, заполняя всё вокруг туманной дымкой. Огненный диск Альфарды скрывался за горизонтом. Вдруг из плотной молочной завесы показался чёрный яйцекап с золотым гербом, изображавшим дракона с серебряной стрелой в зубах. Верхняя полусфера плавно отъехала в сторону.

— Прошу вас, хозяин, — послышался голос из яйцекапа.

Игорь оглянулся. На площади он был один.

— Это вы мне? — спросил он у невидимого собеседника.

— Да, хозяин, прошу вас, — ответил ему всё тот же голос.

Игорь запрыгнул на мягкое белое кресло. Полусфера закрылась, и яйцекап, медленно набирая скорость, поплыл по воздуху, постепенно удаляясь от школы. Игорь огляделся по сторонам: в кабине, кроме него, никого не было.

Из динамиков полился механический голос:

— Хозяин, я ваше личное транспортное средство. С сегодняшнего дня я нахожусь в вашем полном распоряжении и по первому требованию явлюсь к вам в любую точку Маригрота. Прошу вас приложить ладонь к панели управления для дальнейшей идентификации.

После этих слов на панели напротив кресла Игоря высветился контур ладони. Игорь приложил кисть к дисплею, и салон яйцекапа озарился ярко-зелёным светом, из динамика заиграла музыка. Как только он убрал руку, всё стало как прежде: чинно и спокойно.

— Куда мы летим? — поинтересовался мальчик.

— В замок господина Кнэфа, хозяин, — доложил яйцекап.

— А ты можешь не называть меня хозяином? Зови меня, скажем, Игорем, — предложил мальчик своему невидимому собеседнику.

— Как вам будет угодно, Игорь, — без промедления согласился механический голос.

— А как тебя зовут? — продолжил Игорь их беседу.

Машина замолчала на несколько секунд, очевидно, подбирая правильный ответ.

— У машин нет имён, господин Игорь, но у меня есть серийный номер КУ-39. Возможно, вы именно его имели в виду? — уточнил яйцекап.

— Знаешь что, я будут звать тебя Кузей! — предложил после недолгих размышлений мальчик.

— Спасибо, Игорь! По данным моего бортового журнала, я первый яйцекап на Маригроте, обладающий собственным именем, — с нескрываемой гордостью сообщил Кузя.