Ак-Бору

Алия Зубани, 2019

Судьба человека пишется Небесами. Главные герои романа «Ак-Бору» оказались в самом эпицентре урагана, в котором смешались человеческие судьбы. Обида, боль, отчаяние не обошли ни одного персонажа этой книги. Порой кажется, что положение человека незыблемо, но один неверный шаг и одно непродуманное, принятое в спешке решение и уже вся жизнь разбита на мелкие осколки, а два любящих сердца разделены расстоянием в полмира.

Глава 5

Ханство Бекташи находилось на северо-западе каганата. В густых лесах его края водилась пушнина, а горы были богаты железной рудой и самоцветами. Из-за суровых зим люди давно перешли к оседлой жизни. Хотя так же, как в остальной части каганата, занимались скотоводством и разведением племенных жеребцов. Неожиданно для всех, после долгого разговора с Каганом, Бекташи вернулся в свой удел, забрав с собой младшего брата. Так получилось, что он женился раньше Ак-Бору, когда тот странствовал по далёким царствам и принимал участие в чужих походах. Теперь дома Бекташи всегда ждала жена, а также маленькая дочка. Он был рад возможности побыть в кругу семьи. К тому же сейчас, когда рядом с ним был Тегу, у него появилось время напрямую заняться Майратом и Мураем. Если с Мураем всё было ясно — он никогда не был человеком, даже без шрама, то Майрат всегда вызывал у него какое-то странное чувство брезгливости, хотя внешне он на всех производил благоприятное впечатление. Он был как уж и как лис одновременно. В любой ситуации он умел остаться хорошим для всех. Даже если он убивал человека, то убиенный перед смертью даже жалел Майрата, поскольку его, хорошего человека, заставили это сделать, а он сам очень сочувствует своей жертве и никогда бы этого не сделал. Он лгал настолько гладко, что даже сам верил в свою ложь. Бекташи откровенно не любил его и даже не пытался это скрыть. Майрат и Мурай хоть и приходились ему двоюродными братьями, на самом деле никогда таковыми не были. С самого детства они крутились только возле Ак-Бору, настраивая его против родных младших братьев. Следствием этого были бесконечные драки. Повзрослев, Ак-Бору приблизил к себе только Майрата и Мурая. Он как заворожённый верил в их искреннюю дружбу. Не зря говорит старинная мудрость: самый злейший твой враг — твой лучший друг, которому ты открыл свою душу. Нельзя никому доверять абсолютно. Хан Майсур, отец Майрата и Мурая, тоже был дядей только для Ак-Бору. Такое разделение племянников стало сильно тревожить Бекташи с того момента, как он почувствовал себя взрослым. Ещё тогда он понял, что добром это не закончится.

Только возвратившись домой, он отправил в резиденцию хана Майсура лазутчика. Ему нужно узнать, что замышляет хан на этот раз. Бекташи нисколько не сомневался, что разграбление каравана и увоз Адарии — дело рук дядюшки и его старших сыновей. Но никаких доказательств этому у него нет. Сначала они затаились, но скоро уже два года, как Ак-Бору остался женатым вдовцом. Он Каган и долго оставаться в двойственном положении не сможет. От него потребуют, чтобы он выбрал жену. Посмотрим, кто начнёт действовать первым.

Вернулся разведчик. Сведения оказались скудными. Хан Майсур успел женить старших сыновей. Правда, Мурай взял сразу двух жён, а потом ещё одну. За два года все успели родить ему детей. Майрат после ранения долго не мог оправиться, думали, умрёт, но потом встал. Ходит с помощью палки. Похоже, останется хромым на всю жизнь. Тоже женился, не так давно родился сын. Постоянно собираются в доме отца и долго о чём-то говорят. Вероятно, что-то замышляют.

Бекташи задумался. Конечно, замышляют. Выжидают, когда подрастёт Гуанте. Тогда и начнётся атака. Вспомнят про сговор отцов и про то, что Каган Ак-Бору по закону уже давно должен был жениться. Ещё и всех жрецов и шаманов привлекут! Что-то ещё он упускает, но что? Он обернулся к лазутчику.

— Не спускайте с них глаз, следите за каждым их шагом и обо всём докладывайте мне лично!

Хан Майсур в который раз собрал своих сыновей.

— Как стремительно из волчонка он превратился в матёрого волка! — с досадой проговорил он. — Я думал, Ак-Бору так и останется щенком, который при виде хозяина сразу подставляет живот и виляет хвостиком. Мне даже в голову не приходило, что он так долго будет страдать из-за этой девки! Он же бабник! Передо мной будто совершенно другой человек! Что с ним происходит? Я уже несколько раз изменил свои планы!

— Что вы имеете в виду? — спросил Мурай.

— Когда он стал биться в истерике, я хотел объявить его сумасшедшим, но он вдруг стал действовать, вести малые войны и легко заполучил поддержку всего каганата. Мне всегда казалось, что я хорошо его знаю.

— Я вам говорил, что из этого ничего не выйдет. Не так-то просто выбить Ак-Бору из седла, — тихо заметил Майрат.

— Выйдет! Гуанте подрастёт, и надо её подготовить. Моя дочь красавица, а он любит смазливых девчонок. Надо потерпеть год-другой. Она должна будет покорить его сердце, причём так, чтобы он не мог обойтись без неё! Вы этим и займётесь!

Мурай усмехнулся. Майрат бросил на него пристальный взгляд. Не обращая внимания на присутствие сыновей в комнате, Майсур продолжил говорить вслух, хотя и так было очевидно, что он больше говорит сам с собой.

— Решил создать большое войско, хорошо! Нам это на руку! Я слышал, он отправил от себя проныру Тегу и этого вездесущего Бекташи. Похоже, чем-то не угодили. Этот момент упускать нельзя, иначе воспользуются другие! Постарайтесь снова втереться к нему в доверие и заполучить все ключевые должности, а когда Гуанте станет его женой, мы всё возьмём в свои руки.

Ак-Бору стало известно, что в царстве Харлуг зима выдалась суровая. Морозы даже сковали льдом Яксарт, и теперь по нему можно пройти пешком. Он уже хотел собрать отряд, чтобы отправиться к массагетам самому, но Бектимур остановил его.

— Не стоит привлекать к себе внимание. Если туда отправишься ты, скорее всего, мы ничего не узнаем, только нарвёмся на столкновение. А если об этом узнает Царь Харлуга, ещё и претензии выставит, устроит скандал или заставит заплатить за вторжение на территорию его царства. Отправим туда двух людей, хорошо владеющих языком массагетов, чтобы невозможно было отличить. Пусть ходят по кочевьям, как нищие бродяги, прислушаются к разговорам. Осторожно наводят на нужую тему. Может, так удастся узнать, на самом ли деле невестка у массагетов. Вполне вероятно, что она не у них. Лично я считаю, что они оставили её где-то по пути, ещё задолго до переправы.

Ак-Бору задумался, долго молчал. Ему самому хотелось отправиться за женой и сыном. Но слова Бектимура, что Адария не у массагетов, несколько успокоили его. Бектимур прав, надо отправить лазутчиков, пусть сначала всё разузнают.

— Хорошо, пусть будет так, как сказал ты.

Разведчики отсутствовали полтора месяца, по возвращении сразу пришли к Ак-Бору, который с нетерпением ожидал новостей.

— Не буду рассказывать подробности. Зима там и правда выдалась суровая. Мы сразу договорились между собой, где и когда встретимся на обратном пути. Прежде чем что-то узнать, многое пришлось увидеть. Чужих они не привечают, но мне удалось наткнуться на массагета, который приносил вашей жене еду. Заговорили о суровой зиме, о женщинах, как тяжело им приходится в походах, он поддержал разговор. Рассказал, как однажды везли совсем юную девушку, которая только родила. Все жалели её…

— И что?! Где она?! — нетерпеливо перебил его Ак-Бору.

— Сказал, не смогли её продать, было холодно, она бы всё равно умерла в дороге, и они оставили её какой-то старухе, где-то здесь, на одном из перевалов.

Ак-Бору тут же оседлал коня и в сопровождении большого отряда отправился обыскивать все аилы и селения, расположенные на перевалах. Теперь они обшарили на своём пути каждый дом, попутно обнаружили тайные стоянки массагетов и уничтожили смотрителей, сожгли все припасы и корма, лошади и скот были угнаны в Хан-Алтай. Но Адарию так и не нашли. Зато теперь Ак-Бору был уверен, что она где-то рядом и очень скоро он найдёт её!

Снег только подтаял. Днём солнце прогревало воздух настолько, что казалось, минуя весну, наступило лето. Ночи же снова напоминали, что на дворе ещё начало весны. С наступлением тепла Адария всё сильнее волновалась. Дорога её звала и пугала своей неизвестностью. Но ещё больше она переживала за Фатиху. Как она останется без неё, как переживёт её уход? За два года они с Полатом стали для этой старой женщины семьёй. Если бы не настойчивые напоминания жениха, Адария, может, так и осталась бы в этом селении, рядом с Фатихой. Но с наступлением весны он стал часто приходить и наблюдать за ней, будто почувствовал, что невеста может сбежать.

Они навязали носочков для Полата, сшили ему пару штанишек, рубашек и тёплый кафтанчик. Адария связала для сына шапочку, напоминающую шапку его отца, — пусть будет как талисман. Для Адарии Фатиха сама сшила тёплое платье и шаровары. Это одеяние было простым и удобным. Косы Адария отрезала. В дороге они будут мешать ей и ухаживать за ними будет сложно. Какое-то время она растерянно держала их в руках, не зная, что с ними делать. Но, немного подумав, завернула их в тряпку и положила в мешок. Когда-то эти волосы заплетала матушка и к ним прикасались тёплые руки отца. Выбросить их или оставить в чужом краю она не может. Они уложили в котомку необходимые вещи, а также всё для разведения огня, нож, небольшой котелок для приготовления пищи, самодельные ложки. Когда всё было готово, Фатиха вспомнила, что не упаковали овчинный тулуп. Адария не хотела брать его с собой, но женщина настояла. Ночью может быть прохладно, а Полат ещё совсем маленький, пригодится. Сама туго свернула его, связала верёвкой и положила в уже большой узел. Осмотрев всё ещё раз, она приделала к нему две ручки, чтобы Адария могла нести его за спиной. Ведь на руках у неё будет Полат.

— Людей не бойся, — наставляла перед дорогой Адарию старая Фатиха. — Припасов не хватит. Полат ещё маленький, за одно лето не дойдёте. Заходи в кочевья, предлагай отработать за еду. В богатые кочевья заходи только в крайнем случае, когда нечем будет кормить ребёнка. Чем богаче человек, тем жаднее. Будь осторожна, по наезженной дороге не иди, лучше по тропинке, придерживаясь направления. Ты девушка видная, красивая, как бы не было беды. Если всё-таки возьмёшься за наёмную работу, притворись горбатой. Таких легче нанимают и на них меньше обращают внимания. Кажется, всё сказала. Может, моя болтовня не пригодится. Посмотришь по обстоятельствам. Буду просить Небо, чтобы всё у тебя сложилось хорошо: и дорога, и будущее.

— Бабушка, а как же вы? — спросила Адария.

— За меня не беспокойся, я уже старая. Мне недолго осталось. Я прожила эти два года только благодаря вам с Полатом. Хоть на старости лет понянчилась с внуком. Полат для нас стал родным, ты уж не обижайся, что говорю так. Да и ты стала для нас со стариком нашей девочкой.

— Вы тоже стали для меня родными, — всхлипнув, тихо произнесла Адария.

Деревья ещё не расцвели, но воздух наполнился весенним теплом. Ещё затемно, в слезах, Адария распрощалась со старой женщиной и, взяв сына на руки, отправилась в дорогу. Когда они отошли на достаточно большое расстояние, она оглянулась. Фатиха стояла у дома и смотрела ей вслед. Увидев, что Адария оглянулась, она вытерла слёзы и помахала ей рукой.

Пока не рассвело, Адария ни разу не остановилась. Она направилась по лесной тропинке, которая, как сказала старая женщина, тоже выведет её к наезженной дороге, только с другой стороны селения. Полат сразу заснул на её руках. Очень скоро она почувствовала усталость, но остановиться не решилась. Надо уйти как можно дальше, и тогда сделать привал. Немного подумав, она отошла в сторону от тропы и пошла в том же направлении, стараясь её не потерять. Этому была причина. Она обратила внимание, что массагеты старались двигаться какими-то тропами и очень редко по дороге. В лесу могли быть разбойники, которые, вероятнее всего, знают об этих тропинках. А так у неё хотя бы будет возможность спрятаться. Взошло солнце, проснулся Полат и попросился на ножки. Адария отпустила его на землю и взяла за ручку. Продвижение совсем остановилось. Она снова взяла его на руки, но он хотел идти сам.

— Радость моя, если мы будем идти с такой скоростью, к зиме нам придётся вернуться к бабушке Фатихе, — улыбнулась она.

Они остановились, чтобы поесть и передохнуть. Ребёнок восторженно осматривал лес. Он открывал для себя мир. Деревья только выбросили листочки, но птицы уже весело щебетали на ветках и строили гнёзда. Отдохнув, Адария снова двинулась в путь. Её груз стал немного легче, да и в лесу с восходом солнца стало веселее. Периодически останавливаясь и разговаривая с сыном, она дошла до горной речки. Солнце клонилось к горизонту, и Адария стала готовиться к первой ночёвке под открытым небом. Из веток она соорудила нечто похожее на шалаш и расстелила в нём тулуп, потом разожгла костёр. Накормив ребёнка, она уложила его спать в шалаше и сама прилегла рядом с ним. Ночь прошла спокойно. Утром, умывшись и приведя себя в порядок, Адария стала думать о том, стоит ли переходить реку. Тропинку она потеряла ещё вчера вечером. Немного поразмыслив, решила идти по направлению течения реки. Сделав несколько шагов, она снова увидела тропу и поняла, что поступила правильно.

Так день за днём она всё шла и шла. С каждым днём запасов еды становилось всё меньше, а узел легче. На очередном привале она выбрала ветку, достала свой кинжал и стала сооружать лук. Она сплела из своих отрезанных волос тетиву и натянула её на лук, предварительно сделав засечки по краям. На самом деле это было игрушечное оружие, но с остро наточенным концом, маленькие стрелы из веточек стали угрозой для зайцев. Полат внимательно наблюдал за каждым движением своей мамы. Когда она натянула тетиву, направив её на зверька, он радостно рассмеялся и спугнул добычу. Первый раз Адария промахнулась, потом сказала сыну, что надо посидеть тихо, а когда мама добудет зайчика, она сделает ему такую же игрушку. Следующая стрела мгновенно поразила зверька. Адария разожгла костёр, обработав тушку, нанизала кусочки на длинную палку и установила над огнём. После еды они легли спать. Рано утром она огляделась. Ночью вокруг шалаша кто-то ходил, причём она и сейчас чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. У неё было стойкое ощущение, что с самого ухода из селения бабушки Фатихи за ними кто-то наблюдает. Но поблизости никого не было, лишь с появлением первых солнечных лучей жизнь в лесу становилась всё оживлённее. Главное — не встретить разбойных людей, остальное её не страшило. Она успокоилась и занялась приготовлением еды. Пока ребёнок спал, Адария смастерила ему маленький лук со стрелами. Малыш ей поверил, обещание надо выполнять! Детской радости не было предела. Он немедленно захотел надеть его на себя. Адария приделала к луку верёвочку и надела сыну через плечо, улыбнулась. Мой воин, мой защитник! Вдруг её осенило: и правда защитник! Только благодаря сыну её не изнасиловали! Она опустилась возле него на колени и крепко обняла. Адария не удержалась, смастерила маленький деревянный кинжал и прикрепила его к поясу сына. Она не стала выбрасывать шкурку зверька — в дороге может ещё пригодиться, поэтому хорошо просушила её и положила в свой узел.

Делая привалы, спускаясь вдоль речки, они вышли в предгорье. За время путешествия Адария немного похудела, но о себе ей думать было некогда, она больше беспокоилась о сыне. Покинув селение бабушки Фатихи, они не встретили ни одного кочевья. Ей надо было чем-то кормить ребёнка. Мясо — это хорошо, но Полат совсем маленький — нужен и хлеб, и молоко, и брынза. Остатками провизии она накормила сына. Теперь надо искать людей, и она решила выйти на наезженную дорогу, которая, судя по всему, должна находиться где-то рядом. Проделав ещё немалый путь, обогнув склон горы, она увидела несколько юрт. Адария поблагодарила Небо и направилась к ним.

Только приблизившись, она поняла, что это кочевье богатых людей. Вдали паслась большая отара овец и верблюды. Собаки лениво виляли хвостами, не проявляя к незнакомке никакой агрессии. Она нерешительно остановилась возле юрты, из которой раздавались голоса, и только подняла руку, чтобы постучать, как дверца открылась и вышел высокий молодой мужчина. Адария ничего не успела сказать. Он как-то странно посмотрел на неё и заглянул внутрь.

— Здесь путница с ребёнком, покорми её, — сказал он кому-то, вероятно жене.

Затем мужчина оседлал пегую кобылу и уехал в сторону пастбища. Вышла невысокая приятная женщина.

— Заходи, — пригласила она.

Адария уже сделала шаг, заглянула внутрь и вдруг остановилась. В юрте было красиво и чисто. У стены аккуратно сложенные одеяла и толстые матрасы. У низенького стола, облокотившись на подушки, расположились пожилые люди и маленькие дети. Похоже, это родители мужчины, что уехал на пастбище.

— Входи, дочка, не смущайся, — произнёс мужчина.

Адария внезапно поняла, что не может войти в этот дом. За эти дни одежда и обувь на ней запылились, она сама давно нормально не мылась, разве что окуналась в речке, когда шла вдоль неё. Она даже представить не могла, как сядет за стол в таком виде. Но главное было даже не в этом — если они сейчас спросят её, откуда она и что с ней приключилось, она не сможет промолчать, расплачется и всё расскажет этим людям. Скорее всего, они не поверят ей или, что ещё хуже, начнут жалеть. Это было для неё невыносимо.

— Благодарю, но мы поедим здесь, на улице, — сказала она.

Хозяйка вынесла маленький стульчик и положила на него поднос с едой. Позже принесла несколько лепёшек, брынзу, вяленое мясо и молоко.

— Это возьмёшь с собой, — сказала она, заворачивая всё в платок. — Останься, переночуй у нас, отдохни с сыном. Он ещё совсем маленький у тебя, наверно, устал.

— Вы очень добры к нам, но мы пойдём, — ответила Адария.

Немного отдохнув, она взяла сына за ручку и пошла дальше. Женщина долго смотрела им вслед. Они уже давно скрылись за очередным склоном, когда вернулся её муж.

— Где девушка? — спросил он.

— Ушла.

— Зачем отпустили? Надо было задержать. Каган уже давно ищет жену с сыном. По всем описаниям, эта женщина она и есть. Да и мальчик на неё совсем не похож, наверно, от отца больше перенял.

— Но она сама не захотела остаться. К тому же она идёт не в крепость Кагана, а в обратную сторону и, судя по всему, знает, куда именно, — проговорила женщина.

— Это и правда странно, — задумчиво произнёс мужчина.

Адария не знала, что, сделав крюк, вышла на территорию каганата своего мужа. Она не знала, что он давно ищет её и страдает из-за того, что не может найти. Если бы она осталась хотя бы на ночь у этих людей, то уже утром на следующий день Ак-Бору примчался бы за ней, потому что молодой хозяин этого дома, увидев её, собирался отправиться к нему и сообщить, что в его дом пришла путница с мальчиком одного возраста с потерянным сыном Кагана. И тогда всё могло быть иначе! Она ничего этого не знала, а то, что ей было известно, толкало её прочь из этого края. Она была ещё такая молодая и поверила в те глупости, что наговорил ей Майрат.

Совершенно неожиданно для себя Адария вышла на дорогу. Сначала она растерялась, но, подумав, взяла сына на руки и пошла вдоль неё. Изредка мимо неё проезжали повозки с впряжёнными осликами. По грузу можно было определить, что это земледельцы. На неё никто не обращал внимания, и Адария успокоилась. Такие, как она, в то время не были редкостью. Поэтому Ак-Бору не мог так быстро найти свою семью. Это была эпоха, когда перемешивались народы и расы. Будто огромный циклон срывал человеческую массу с места и заставлял перемещаться по направлению ветра. А поскольку ветер дует в разные стороны, люди тоже двигались за ним, метались по свету и искали неведомо что.

— Куда направляешься? — услышала она голос позади себя.

Адария оглянулась. В старенькой повозке сидели мужчина и женщина средних лет. Подросток управлял лошадкой.

— Растерялась? Садись, сколько сможем, подвезём, — предложили ей.

Повозка остановилась. Устроившись с края, Адария посадила сына себе на колени.

— Благодарю вас, — сказала она, — мы правда устали идти пешком.

— Далеко идёшь?

— В Нуджикет.

Мальчик присвистнул.

–Далеко. Издалека, наверно, идёшь, совсем вымоталась, — сочувственно произнесла женщина.

Адария никогда не лгала, но сейчас всё произошло само собой.

— С Алтая. Два года назад умер муж, после его смерти стало трудно, решила вернуться к родным.

Понимание людей её потрясло: оказывается, сказанное ею было очень близко к правде.

— Да, многих тогда забрала смерть. Мор у вас мало кого пощадил. Ничего, не расстраивайся. Ты молодая, вон какая красавица, ещё и замуж выйдешь. Родители не оставят в беде.

Она только сейчас узнала о море! А вдруг Ак-Бору и правда умер? Даже несмотря на то, что он отказался от неё, она не желала ему смерти. Он был отцом её ребёнка. Но, немного поразмыслив, поняла, что всё это глупости, Ак-Бору жив! Она не видела мёртвым своего мужа и чувствовала сердцем, что с ним всё в порядке. Адария бросила нежный взгляд на сына, и ей вдруг стало грустно. Сыночек заснул у неё на руках, от тряски его головка болталась. Она прижала её к груди. «Ты единственный мужчина в моей жизни. Больше мне никто не нужен. Я сделаю всё, чтобы ты стал самым сильным и прославленным воином! Никто не посмеет поднять на тебя руку».

Так, изо дня в день, она шла всё дальше. Иногда её подвозили, все сочувствовали ей, кто-то предлагал поесть с ними, кто-то давал с собой брынзу, хлеб, вяленое мясо. Иногда, завидев реку, Адария отходила от дороги, чтобы привести себя и сына в порядок, помыться, постирать одежду. Она берегла кусок самодельного мыла, поэтому расходовала его очень экономно. Лето было жаркое, и вода в реках почти горячая. Там и ночевали, разведя костёр. Потом снова возвращалась к дороге. Месяцы сменяли друг друга, впереди замаячила осень. За прошедшее время Полат вытянулся, штанишки стали ему коротки, а обувка мала. Дни ещё были тёплые, но ночи с каждым разом становились всё холоднее. Она достала заячьи шкурки, проделала, где нужно, дырочки и вдела в них верёвочки, таким образом смастерив сыну обувь. Главное, чтобы не мёрзли ножки. Полат всё больше старался идти пешком, не позволяя маме брать его на руки.

— Я большой! — коверкая слова, заявил он.

Долгое время на дороге не было путников. Однажды Адария заметила вдали селение с виноградными полями и садами. На окраине стояло одинокое глинобитное строение. Она только стала подходить к дому, как вышла женщина и натравила на Адарию собак. За ней вышли остальные домочадцы.

— Уходи, блудница! Даже не смей приближаться! — закричала она.

Адария прикрыла сына собой. Оскалив зубы, псы долго лаяли, но так и не осмелились напасть на неё, потом нехотя вернулись к своим хозяевам. Адария пошла прочь от этого дома. Нет, она не осуждала их — мало ли что произошло в их жизни. Ту ночь они провели в стогу сена. Ночь была холодной. Адария спала плохо, всё боялась, что сын замёрзнет, поэтому старалась согреть его своим теплом. Вдруг она услышала движение — вокруг стога кто-то ходил. Она испугалась, что собранные стога принадлежат тем людям, и стала осторожно разгребать сено, чтобы оглядеться. Вдруг Адария увидела перед собой волчью морду. Глаза смотрели прямо на неё. Сначала она подумала, что это большая собака, но волк отошёл в сторону, постоял и вдруг завыл. Вокруг раздалось ответное завывание. Потом всё прекратилось. До рассвета Адария не сомкнула глаз. Ранним утром, ещё до восхода солнца, она разбудила сына, и они тронулись в путь. С этой ночи в течение всего пути они часто слышали вой волков. Дошло до того, что, если на одном из привалов они не слышали его, Полат оглядывался и спрашивал, куда подевались волки. Иногда Адарии казалось, что стая преследует именно их и когда-нибудь настигнет свою добычу.

Тогда она снова вернулась на дорогу. Познавая мир, Полат стал задавать много вопросов. Адария всегда рассказывала ему много сказок, но сейчас решила, что пора сыну узнать о героях прошлого и разных царствах. Теперь она много рассказывала сыну о своём отце, не открывая своё родство с ним. Малыш с интересом слушал, что-то переспрашивал. За время проживания в доме стариков она хорошо изучила местный язык и разговаривала с сыном на обоих — и на своём родном, и на языке алтайцев. Поэтому мальчик без проблем освоил оба. Обычно, когда приближались всадники, она заблаговременно уходила с дороги и пережидала в кустарнике. Но в этот раз она не заметила их приближения, разговаривая с сыном и думая о своём. Они не были похожи на алтайцев ни одеждой, ни шлемами. Взяв в руку игрушечный кинжал, в воинственной позе рядом с Адарией стоял её маленький защитник. Всадники остановились.

— Откуда такой славный воин? — рассмеялся один. — Куда держите путь?

— В Нуджикет.

— Нам не совсем туда, но немного подвезём. Всё не пешком идти.

Ехали довольно долго, останавливались, отдыхали, принимали пищу. Конечно, приглашали к еде Адарию с сыном. Каждый старался дать лучший кусок мальчику. На одном из перекрёстков они свернули в сторону. Напоследок распрощались с Полатом, с которым возились всю дорогу и который покорил их сердца своей непосредственностью. Затем обратились к Адарии:

— Иди прямо по дороге. До Нуджикета уже не так далеко. Но если не встретишь попутную повозку, до холодов не доберёшься. Лучше где-то перезимовать. На пути должно быть большое селение. Если придёшь туда, значит, идёшь верно. От него до Нуджикета несколько дней пешком.

Адария была благодарна им за совет. Она даже не предполагала, что уже прошла большую часть пути. Долго ещё смотрела всадникам вслед. Бабушка Фатиха была права, не надо бояться людей — много плохих людей на свете, но хороших больше. Кому, как не ей, это знать. Даже среди разбойников массагетов нашёлся тот, кто не оставил её в беде.

За месяцы скитаний она сильно похудела, лицо загорело, кожа обветрилась. Платье, что сшила ей бабушка Фатиха, давно полиняло под солнцем и болталось на ней, как балахон. Она смело шла по дороге — беспокоиться было не о чем. Уже давно никто не воспринимал её как женщину. Когда еды оставалось совсем мало, она отдавала всё сыну. От осознания, что сын накормлен, она успокаивалась, и её собственный голод притуплялся. Даже Полат заметил эти изменения в маме. В очередной раз, когда она отдала ему последний кусок вяленого мяса, он разделил его и протянул половину ей.

— Мамочка, ты такая худенькая, кушай, мне хватит, — сказал он.

Тогда Адария поняла, что её сын рано повзрослел и уже стал маленьким мужчиной.

Возможно, она добралась бы в Нуджикет до наступления холодов, но помешали осенние дожди. В предгорной равнине, увидев кочевье, она свернула с дороги и направилась к нему. Собаки её не пугали. Во что бы то ни стало она должна найти укрытие от непогоды для сына. Постучала в дверцу юрты. Вышла уже не молодая женщина, явно ожидающая ребёнка.

— Пожалуйста, позвольте моему сыну посидеть у вас, пока не закончится дождь, если можно, покормите его, я всё отработаю, — сказала Адария.

Женщина с интересом оглядела её с ног до головы.

— «Спрячьте от дождя сына, покормите сына», — улыбнувшись, передразнила она Адарию. — А сама что, воздухом питаешься и под дождём не мокнешь? Заходи!

В доме играли дети. Два мальчика и девочка. Она была постарше, поэтому присматривала за младшими. Женщина протянула Адарии во что переодеться.

— Если ты не против, я это выброшу, — сказала она, показывая на её одежду. — Для зимы оно не годится, а до весны что-нибудь придумаем. И для сына твоего кое-что подберём. Куда тебе идти с маленьким ребёнком на зиму глядя. Оставайся, мне тяжело сейчас справляться с хозяйством, поможешь, а как потеплеет, пойдёшь дальше. Скоро муж пригонит скот и поставит вторую юрту. Там и остановишься.

Адария согласилась.

После очередной поездки, не давшей никаких результатов, Ак-Бору вернулся домой. Когда он направлялся к себе, прямо перед ним в покои матери проскользнула молоденькая девушка. У самого входа она приостановилась и, прежде чем скрыться за дверью, бросила на него любопытный, игривый взгляд. Он постоял и тоже направился к матери. Девушка крутилась возле бывшей Хатун.

— Тётушка, я так соскучилась по вас, можно я побуду здесь ещё? — обнимая хозяйку, ласково произнесла она.

— Конечно, можешь, — ответила женщина, — и мне будет не так тоскливо, и в доме станет веселее.

— Матушка, кто это? Что здесь происходит?! — раздался гневный голос Ак-Бору.

Женщина вздрогнула.

— Это племянница, Гуанте. Она решила меня проведать. Разве это запрещено?

— Пусть немедленно убирается прочь из моего дома! — закричал Ак-Бору. — Никто не переступит порог этой резиденции, кроме моей Адарии! Тем более из семейства хана Майсура!

— Прошло уже три года. Пора принять, что Адария умерла, тебе нужно взять жену и успокоиться, — произнесла женщина и сразу пожалела об этом.

Ак-Бору пришёл в ярость.

— Если вы, матушка, решили, что имеете право вмешиваться в мою жизнь и указывать, на ком мне жениться, то лучше для вас было умереть вместе с отцом! Вы знаете закон! Если эта девчонка сейчас же не покинет мой дом, я отправлю вас к вашему брату вместе с ней! И после этого никто не посмеет меня осудить — я должен был это сделать сразу, после смерти отца!

Даже не отдохнув с дороги, он снова оседлал коня и уехал в неизвестном направлении.

В комнату вошли слуги и, взяв девушку за руки, вывели из резиденции Кагана. Пожилая женщина сильно испугалась — Ак-Бору был более чем убедителен. Он и правда мог это сделать. Она всю жизнь прожила в этом доме, родила здесь сыновей и на старости лет стать приживалкой в доме брата не хотела. После этого случая она решила не вмешиваться ни во что, на какие бы хитрости ни толкал её старший брат.

С этого дня все стали открыто намекать Кагану, что пора ему взять жену — этого требовал закон. Красавиц вокруг много, только выбери. Ак-Бору не хотел об этом даже слышать, и всякий разговор на эту тему приводил его в сильное раздражение. Однажды к нему пришёл старший жрец, Навид.

— На твоём троне есть место для Хатун. А ты всегда восседаешь один, это неправильно, — начал он. — Люди не видели твою жену, не знают, был ли на самом деле сын, о котором ты так тоскуешь. Может, всё это игра твоего воображения?

Ак-Бору долго пристально смотрел жрецу в глаза и вдруг расхохотался.

— Молодец хан Майсур! Даже не сомневался, что он это сделает! Только он, похоже, не в курсе, что Адария не дочь обычного вельможи, она дочь Царя великой империи, и если понадобится, чего бы мне это ни стоило, — я достану доказательства своей женитьбы, но не возьму другую жену! Ты, жрец, должен бояться духов и богов, а предлагаешь мне посадить на трон рядом с собой какую-то женщину при живой Хатун?!

Жрец опустил голову.

— Что будешь делать дальше? Не знаешь, что ответить? — усмехнулся Ак-Бору. — Похоже, хан Майсур сделал духам богатые подношения! Хочешь объявить меня сумасшедшим? Не боишься, что с каждым днём моё войско становится всё сильнее и при малейшем движении воздуха с твоей стороны мои люди сотрут с лица земли все твои храмы и жертвенники?

— Я не буду отказываться, да, хан Майсур сделал хорошие жертвоприношения, но и ты, Каган, должен соблюдать закон. Если не хочешь жениться во второй раз, найди и представь всему миру свою Хатун.

— Даже не сомневайся, я это сделаю! — угрожающе закончил разговор Ак-Бору.

Вечером к нему пришёл Бектимур.

— Брат, всё это время мы только и делали, что мчались неведомо куда в попытке найти твою семью. Но никому не пришло в голову обратиться к шаману. Может, он хотя бы скажет, жива невестка или нет.

Ак-Бору до крови прокусил губу. Уже много раз он думал об этом, но снова и снова отказывался от этой затеи. Он боялся узнать, что его любимой нет в живых. Тогда вся его дальнейшая жизнь будет лишена смысла. Сейчас он живёт надеждой, а если и её отнимут, то лучше сразу умереть.

— Я подумаю над этим, — сказал он.

Через неделю Ак-Бору позвал к себе брата.

— Пусть это будет шаман, которого не знает никто, и чтобы он тоже не знал, кто я. Когда найдёшь, сообщи мне.

Прошёл месяц, прежде чем Бектимур сообщил, что на окраине каганата нашёл никому не известного очень сильного шамана. Решили ехать только вдвоём. Оба переоделись в обычных воинов низшего ранга и тайком отправились в дорогу.

Шаман ничего не стал спрашивать, сразу согласился помочь. Увидев Ак-Бору, он долго смотрел на него, потом произнёс:

— Как ни прячь беркута под перьями петуха, клюв всё равно видно. Не знаю, кто ты, но, видно, птица очень высокого полёта.

Каган усмехнулся.

— Что скажешь?

— Не торопись, надо камлать.

Аил шамана наполнился дымом и какими-то звуками. Это последнее, что почувствовал Ак-Бору: он провалился в глубокий сон. Сколько прошло времени с начала ритуала, он не знал. Когда пришёл в себя, рядом сидел шаман и чем-то дымил.

— Скажу одно — я не вижу твою семью среди мёртвых, — сообщил он.

— Что это значит? Они живы?

— Живы, но это трудно назвать жизнью. Мучается твоя жена, живёт только ради сына. Если с ним что-то случится, сразу умрёт. Не гневайся, но это всё, что я увидел.

Отблагодарив хозяина, Ак-Бору отправился в обратную дорогу. В течение всего пути он молчал. Он не мог представить свою жену рабыней. Она была подобна редкому цветку, и только ему удалось сорвать его. Он должен был оберегать и холить этот цветок, а получается, он сам обрёк его на погибель. «Где ты, любимая, что за старуха забрала тебя?»

Всю зиму Адария работала на новых хозяев. Она многое умела, чему-то научилась уже здесь. В семье Фатихи и Ибрагима она чувствовала себя родной, поэтому работа не была ей в тягость. Тут она была наёмной работницей. Семья была не богатая. Хозяйка отдала Полату старые вещи после своих детей, но с обувью и у них была проблема, поэтому он редко выходил на улицу. Близилась весна, и надо было что-то делать. Адария попросила у хозяйки большую иглу и снова сшила ему обувь из заячьих шкурок, сверху продела верёвочки и завязала их. Её огорчало, что дети не играли с её сыном. Наверно, так было принято в этой семье. Как бы там ни было, но за зиму и Адария, и Полат немного поправились и набрались сил. Как потеплело, они собрались в дорогу. Хозяин вызвался довезти их до большого селения, что стояло на их пути, запряг в повозку ослика, и они снова отправились в путь. Возле горной речки он остановился и высадил их. Дорога проходила по дну. На телеге или верхом можно было спокойно пересечь её, но ранней весной переходить реку босиком было безумием. Адария растерялась, но мужчина успокоил её:

— С правой стороны от дороги есть навесной мост, сразу за теми деревьями.

Она поблагодарила его и, взяв сына за руку, направилась к мосту. Селение располагалось по обеим сторонам реки. Оно и правда было большим. Адария не собиралась задерживаться здесь надолго, ей надо было только заработать деньги на обувь сыну. Её вдохновляло, что до города осталось совсем немного, они уже столько прошли. Что её ждет в городе, она представляла очень смутно. Она была молода и верила в справедливость. После стольких испытаний небо обязательно вознаградит её! Почему-то возникло неприятное тянущее чувство, что-то её останавливало.

Адария немного постояла, все ещё сомневаясь в правильности своего решения, но взглянула на сына и смело шагнула на мостик. Только когда он стал раскачиваться, она поняла, что не переносит высоты. У неё закружилась голова. Но на неё смотрел сын. Она переборола свой страх и тихонько перешла мост. Теперь осталось найти работу. Адария вспомнила слова Фатихи о том, что на работу легче берут горбатых и хромых, поговорила с сыном, чтобы не задавал лишних вопросов.

— Мамочка, а зачем это нужно? — спросил Полат.

— Ты ничего не спрашивай. Я немного согнусь и буду прихрамывать. Это ненадолго. Как только заработаем тебе на сапожки, сразу уйдём.

К сожалению, не всё получилось так, как хотела Адария. В селении жил богатый человек, на которого все работали. У него было большое хозяйство и работников тоже было много. Адария не производила впечатления сильной женщины, ещё и увечная. Куда её пристроить, хозяин не знал. Тогда она решила использовать секрет, который передала ей Фатиха.

— Я умею готовить вкусную самсу, — нерешительно произнесла она.

— Ты умеешь готовить самсу? — недоверчиво вступила в разговор его жена. — Попробуй, удиви нас. Если понравится, наймём тебя на работу и заплатим хорошо, а если нет, за ложь получишь десять ударов плёткой.

Адария немного подумала и согласилась. Сыну уже три с половиной года, а у него никогда не было настоящей обуви. Ей так хотелось красиво одеть его.

Самса понравилась. Теперь с раннего утра каждый день она готовила самсу и сама носила её на рынок, который находился на другом берегу речки, отдавала её продавцу и возвращалась назад. Покупателей на самсу нашлось много: проезжие путники, всадники, да и жителям селения она понравилась. По возвращении Адарию ждала другая работа. Весь день она трудилась, не отказывалась ни от какой работы в надежде поскорее заработать и продолжить путь. Через месяц она заговорила с хозяйкой об оплате, но та даже слушать её не стала.

— Ты со своим ублюдком больше съела, чем заработала, — заявила она.

Теперь в течение всего дня за ней кто-то наблюдал, а на ночь её вместе с сыном стали запирать в сарае. Адария даже не заметила, когда стала рабыней. Всё лето за ней следили, чтобы не сбежала. Кормили очень плохо. Несколько раз она пыталась уйти, но её возвращали и обращались с ней всё хуже и хуже. Адария снова сильно похудела от тяжёлой работы. Ей уже не обязательно было сутулиться — под тяжестью работы она и так постоянно находилась в согнутом состоянии. Только ночью она могла выпрямить свою спину. Сейчас в ней трудно было признать красавицу, что жила у Фатихи и Ибрагима. Она с горечью смотрела на своего сына: он снова подрос. Штанишки стали короткими, всё лето он проходил босиком. Та обувь, что она смастерила ему весной, уже никуда не годилась. Ей пришлось всё распороть, проделать в шкурках новые дырочки ближе к краям и снова вдеть в них верёвочки. Она порадовалась, что не обрезала шкурки, когда шила весной, а всего лишь завернула. Она порадовалась, что не отрезала шкурку, когда шила, а всего лишь завернула её внутрь. О себе она даже не думала. Платье давно превратилось в лохмотья. Единственная вещь, которая у неё осталась как память о доме, был её кинжал. Она очень боялась его потерять, поэтому прятала под платьем на поясе, чтобы никто не забрал. С Полатом местные дети не играли. Когда в первый раз он вышел к мальчишкам, они отобрали у него всё его игрушечное оружие и обозвали сыном блудницы. Он бросился на обидчика. Тогда Адария едва успела вытащить сына из драки, и он отделался синяками и ссадинами. Если бы она опоздала совсем немного, его бы убили. Он выглядел старше своих сверстников, потому что был рослым ребёнком. По этой причине все мальчишки постоянно задирали его, считая ровней. После происшествия с дракой Адария не спускала с сына глаз. Поздно ночью она в буквальном смысле валилась с ног. Даже в дороге ей не было настолько трудно! Однажды, когда она несла лоток с самсой на рынок, к ней подбежал Полат:

— Мамочка, я хочу кушать.

Адария потихоньку достала самсу и дала сыну. Он только надкусил её, как к нему подошёл хозяин и выбил самсу из рук. Стоявшие рядом собаки сразу набросились на еду.

— Ах ты мерзавка! — закричал он, ударив её по лицу. — Щенка своего подкармливаешь?

Адария схватилась за покрасневшую щёку. Никогда в жизни её никто не бил! Полат прижался к ноге матери.

— Не бей мою маму! — закричал он.

— Гадёныш! — Мужчина двинулся на мальчика.

Он попытался схватить его, но Адария заслонила сына собой.

— Что вы делаете? Он ещё маленький ребёнок! — воскликнула она. — Вы не вправе поднимать руку ни на меня, ни на моего сына! Я не ваша рабыня!

— Вздумала перечить мне?! Я не собираюсь кормить этого бездельника! Завтра же пойдёт на пастбище с пастухом! Пусть с детства знает, как достаётся хлеб!