Феликс

Алиша Шати

Феликс – неповторимая по своей природе планета, где любят отдыхать земляне и куда съезжаются на экскурсии инопланетяне – жители разных галактик. Она живёт, как сверхсовершенный организм и, кажется, даже общается со своими гостями. Герои этого романа – молодая влюблённая пара – отправляются на Феликс в первый день своего медового месяца… отдохнуть, а заодно узнать, где же находится таинственная природоохранная зона планеты, которую она волшебным образом скрывает.

© Алиша Шати, 2020

ISBN 978-5-0051-5183-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ФЕЛИКС

«Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.»

А. де Сент-Экзюпери

Она проснулась, оттого что солнечный луч скользнул по её лицу, будто ласково пожелав так доброго утра. С минуту Наденька полежала, сонно улыбаясь чему-то невероятно приятному. Это приятное совершенно ощутимо витало во всём пространстве вокруг неё, пронизывало её всю, дотрагиваясь даже до тех потаённых уголков души, куда Наденька давным-давно и заглядывать забыла. Солнечный луч снова проник через расшторенное окно, погладив её… нежной тёплой ладонью по щеке. Надя прикрыла глаза от удовольствия.

— Мммм… — с наслаждением вслух произнесла она, потягиваясь всем телом и чувствуя как по нему, словно побежали тысячи маленьких бодрых человечков, спеша доставить самые нужные вкусности и полезности во все организации этого огромного города — Наденькиного организма.

— Ты уже проснулась, любимая? — Влад медленно приподнялся рядом с ней и снова провёл ладонью по её бархатной коже, облокотившись о подушки.

«О Боже… ведь мы вчера поженились…» — Наденька так же медленно повернулась к нему, глаза её и без того большие, стали еще больше, красивые правильные черты лица выражали неподдельное удивление. Наденька улыбнулась.

— Владислав, ты поверишь мне, если я признаюсь, что приняла твоё прикосновение за лучик солнца, скользнувший по моему лицу? — она тоже приподнялась в подушках и заглянула ему в глаза.

— А я всю ночь думал о тебе. — Владислав убрал с её лица пряди непослушных волос. — Он наверное почувствовал и заглянул к нам согреть.

— А мне с тобой итак тепло. — Наденька взяла обе руки мужа, поцеловав его в ладошки. — Хотя солнышко я тоже очень люблю. Кажется, я во сне позвала его к нам на свадьбу. — сделав вид, будто что-то вспоминает, произнесла Наденька.

На ветку перед окном их комнаты уселись птицы и нарочито громко запели.

— А вот и музыканты! — засмеялись они оба.

— Наверное, так положено. Сегодня — день поздравлений. Поздравляю тебя, любовь моя. — Владислав поцеловал Наденьку в алые от еще вчерашних, свадебных, поцелуев губы.

— И я тебя. — Наденька отдалась этому первому утреннему поцелую так, точно он был по-настоящему первым и никаких других поцелуев Владика она не знала. — Я что-нибудь приготовлю нам, а ты пока в душ? — спросила она мужа, с трудом призывая себя хоть ненадолго покинуть его объятия. Встав с постели и накинув лёгкий халатик, Наденька прошла на кухню.

День был замечательно хорош. Приготовление завтрака можно было поручить домашнему роботу, но Наденьке хотелось приготовить что-нибудь самой, по старинке, как готовили их с Владиславом бабушки и дедушки. Она пошарила руками в одном из дальних отделений ящика кухонного гарнитура и нащупала толстую книжицу в кожаной обложке. Наденька открыла её и с интересом принялась листать записи и рисунки, сделанные бабушкиной рукой. В этот момент к ней подкатил домашний робот-помощник на колёсиках.

— Завтрак Владислава состоит из двух листьев свежего салата, тарелки самозавариваемой манной каши на кукурузном молоке и чашки чая из корня темьяна мидийского, его доставляют прямо с планеты Канкарис. — робот открыл створку шкафа и вынул оттуда маленькую шкатулку, в которой, на первый взгляд, могли бы поместиться лишь пара женских сережек, да и то — очень маленьких, но на самом деле хранился месячный запас инопланетного напитка. Робот приоткрыл коробочку и достал из неё своими пальцами-щипцами крохотный, не больше спичечной головки, комочек заварки, который тут же, на глазах, при контакте с кислородом вырос до объёма столовой ложки.

— Скажи, Гео, Владислав пьёт это каждое утро? — с любопытством рассматривала сырье для завтрака Наденька. — Кукурузное молоко… — Надя понюхала бутылку. — Корень темьяна мидийского… Это же… безвкусно? — она поморщилась, отставляя сырьё в сторону. Гео недоуменно посмотрел на девушку.

— Каждое утро, Надя. Здесь сказано: прибавляет сил и здоровья. — Гео провёл пальцем по надписи на коробке и деловито приступил к приготовлению.

— Хмм… Спасибо, Гео. На сегодня ты свободен. Мы сами справимся. — Наденька мягко, но уверенно забрала у робота сырье. Гео, явно удивленно, насколько эту эмоцию может выражать металлическое лицо робота, посмотрел на Наденьку.

— Свободен…? — медленно полувопросительно-полуутвердительно-полузадумчиво проговорил Гео. — Чем же мне заняться..? — он снова посмотрел на Наденьку в ожидании подсказки.

— Гео, дорогой, ты мог бы сходить в музей или в парк, или на техническую игровую площадку… Может быть, созвониться с Гелей и Гошей? Бывают у них свободные часы?

— Хорошо. Я попробую. — ритмично проговорил Гео и укатил к себе, в техническую робо-комнату.

Наденька рассеяла приготовленное для завтрака сырьё в аннигиляторе и снова обратилась к записной книжке с бабушкиными рецептами. Из душа вышел Владислав, на ходу промакивая тело мягким бумажным полотенцем.

— Не слышу привычных утренних запахов на кухне… — принюхиваясь, произнёс он. — Хотя это к лучшему. Я давно хотел попросить Гео поменять меню, но что-то было не до того.

— Я дала Гео выходной. Ты не против? — Наденька разлила по чашкам горячий шоколад, кофе, свежевыжатый сок и травяной чай. — Я не знала, что тебе понравится, поэтому приготовила на выбор.

— Любовь моя, тебе не стоило так утруждать себя. — Владислав обнял Наденьку за талию. — Я с удовольствием выпью чашку капучино. — он сделал глоток. — Гео, кстати, давно просил у меня отгул, поэтому, думаю, выходной ему придется по душе. А наш медовый месяц начнётся с настоящего медового дня.

Наденька заулыбалась. С самой первой минуты их знакомства Владислав вёл себя очень романтично. А может быть, так распорядилось само Мироздание? Еще бы — кажется, это ветерок подхватил Наденьку, хрупкую, стройную, и опустил, словно пушинку прямо ему в руки во время октопусного матча. Это такая игра, в которой поданные мячи в полёте превращаются в животных или предметы, о которых в момент подачи думает подающий. Чтобы играть в неё, спортсмены много месяцев тренируют мыслеформирование и добродушие. Мячи запрещено трансформировать в крупных животных, опасные тяжелые предметы или оружие, что может повредить спортсменам, зрителям и самой игре. Ведь никому не хочется, чтобы на игровом поле вдруг оказался разъяренный тигр или медведь, да и какие-нибудь летающие утюги тоже будут не к месту.

Владислав играл в защите. А Наденька во время матча выбежала на поле вернуть игрокам пойманный ею мяч, который случайно оказался в зрительной зоне. Она выбежала, а ей навстречу уже бежал Владислав. Большой и сильный от природы, здоровяк, он подхватил её, как пёрышко, видя, что скорость сближения их гораздо больше той, при которой возможно просто отдать мяч. Так Наденька оказалась на руках у самого сильного и знаменитого защитника сборной. И, кажется, сразу влюбилась. От него и так невозможно было оторвать взгляд, а в непосредственной близости… ей почудилось, что большие добрые глаза его умеют говорить и что вот в это смое мгновение они говорят что-то Наденьке, что-то очень важное, что она всегда хотела услышать, и она так засмотрелась на него, что орбитру пришлось приостановить игру — ведь без основного защитника играть невозможно. Владислав же, совершенно окрылённый её вниманием, тоже, будто в параллельной реальности оказался. И в этой реальности не было того игрового поля и зрителей не было, а была Наденька перед ним, красивая, как готовый заблагоухать цветок, нежная, хрупкая и уже вся у него в объятиях. Он аккуратно поставил её на ноги, и только тут сообразил, что она все ещё держит в руках мяч, который собиралась отдать. И Наденька сообразила, что пора это сделать. Она руки с мячиком Владиславу протягивает, а там вместо мяча мягкое сердце из плюша, тёплое от её рук, прямо горячее.

«Это ты подумал или я?» — смеялись они позже, когда познакомились ближе, гуляя в одном из парковых павильонов, выстроенных на верхних улицах между соседствующими небоскрёбами. Открытые площадки для отдыха и прогулок давно уже строили на высоте, там, куда не проникали ни шум городской инфраструктуры, бывшей всегда в движении, ни едкие выхлопные газы той техники, которая еще оставалась у некоторой части населения.

В основной массе люди пользовались безотходными супертехнологичными средствами для жизни, но еще работали и другие устройства, которые не успели заменить, обновить или отправить на планету по переработке жёстких отходов. Они могли доставлять много хлопот владельцам и неудобств окружающим, поэтому люди разработали способы изолировать тех, кто не желает контактировать с подобной техникой, с помощью разного рода защищающих модулей. Парковые пространства, например, снизу были обработаны умным газонепроницаемым материалом. Он пропускал из той части города, где могли бы находится вредные вещества, только кислород и другие, способствующие жизни живых существ продукты, остальные же химические соединения подвергались переработке до максимального высвобождения энергии, которую мог бы использовать в своей жизни человек.

По всему пространству, тут и там, были стихийно организованы оазисы, островки живой природы. Они забавно парили в верхних ярусах городов и нижних тёплых слоях атмосферы на разных уровнях. Везде прогуливались парочки, кто-то читал книги сидя на травке, а кто-то — прямо на ходу, было много пенсионеров, кое-где собиралась компаниями молодёжь, а также люди разного возраста со своими питомцами. Среди питомцев были не только обыкновенные кошки, собаки и кролики, некоторые из них были привезены людьми из космических путешествий и считались полноправными инопланетными гражданами. Впрочем, их было не так много. Чтобы защитить права инопланетных созданий и оградить людей от слепого желания иметь у себя дома «космическую зверушку», во всей Вселенной действовал закон, предписывавший существам переезжать на другие планеты, образуя новые семьи с людьми или другими инопланетянами по обоюдному тёплому чувству, возникшему между ними, которое подтверждалось письменным согласием обеих сторон. Это тёплое чувство одни называли любовью, а другие — качеством внутреннего совпадения. Если оно было на высоте, не могло быть никаких возражений или сомнений.

Инопланетные существа были грамотны, многие умели читать и писать, пользуясь межпланетным галактическим языком. Те же, кто по каким-то причинам не умел этого делать, могли обратиться к услугам переводчика, обладающего лицензией на проведение подобных переговоров и подписание договоров. В общем, человек, думающий пригласить к себе питомца, точно знал, что вместе им будет хорошо, так как они к тому времени уже были очень дружны и не представляли себе жизни друг без друга. Если же инопланетное создание приглашали к ребёнку, как правило, выбирали старшего по возрасту, образованного, чуткого, доброго и отлично ладящего с детьми, понимая, что некоторое время взросления малыша на нём будет основная доля ответственности за их совместное времяпрепровождение. И конечно, инопланетное существо должно было очень сильно желать сотрудничать, то есть дружить, именно с этим подрастающим человеком.

Воздух наверху обладал удивительными свойствами. Однажды узнав об этом, люди начали усиленно разрабатывать проекты использования верхних ярусов для полноценной жизни. Он был настолько питателен, что годился для дыхания, заменяя на долгое время сопутствующее питание человеческого организма, еду и питье. Такие городские рекреационные зоны во много раз превосходили средиземноморские курорты прошлого. Достаточно было всего нескольких часов активного отдыха, чтобы почувствовать бодрость и заряд положительной энергии, которую люди направляли на совершенствование способностей и повышение качества жизни как каждого отдельного индивида, так и всего общества. Впрочем, кто-то отправлялся туда за хорошей порцией здорового сна. Прямо на берегу естественного озера на одном из верхних островов или протекающей с острова на остров реки можно было отдохнуть в тени раскидистых прибрежных деревьев в шезлонгах или на мягкой траве. Семь-десять минут такого сна восстанавливали жизненный баланс человека подобно регулярному пребыванию на свежем воздухе или жизни на природе.

Наденька занималась молекулярной и супрамолекулярной химией. Другими словами, она изучала свойства мельчайших частиц и конструировала из них ансамбли разных физических веществ. Вот уже несколько месяцев она экспериментировала с соединением солнечного света, воды и субстрата живой породы, привезённой ею с планеты Феликс.

Феликс — была удивительной планетой. Её атмосфера состояла из заряженных элементов, которые люди воспринимали как сильные яркие позитивные эмоции. Поначалу, когда её только открыли, туда не допускали исследователей без скафандров и специального снаряжения с привычным земным воздухом, хотя эта планета внешне мало чем отличалась от Земли. Её цвета, правда, были гораздо ярче, насыщеннее, и она, конечно, не была так многоэтажно застроена и так густо населена.

Флора и фауна Феликса поразили воображение первых космических исследователей. Именно отсюда люди в основном привозили инопланетных существ совершенно разных форм и расцветок. Аура планеты была настроена таким образом, чтобы каждый её житель мог легко чувствовать другое живое существо и легко находить с ним общий язык, выстраивая созидательные позитивные взаимодействия. Первые ученые, снявшие на Феликсе скафандры, ощутили небывалый прилив радости такой невероятной силы, что готовы были тут же переселиться на эту планету, забыв зачем они вообще отправились туда в путешествие. Постепенно космические исследователи смогли обходиться там без скафандров и другого земного снаряжения, а позже, по мере полётов на Феликс и взаимодействия с местными жителями и местной растительностью, на Земле стали рождаться люди, чьи энергетические тела имели сходство с ауральной атмосферой Феликса, и потому их обладатели, эти счастливчики, чувствовали себя там, как дома.

Конец ознакомительного фрагмента.