Сделка с хозяином

Алиса Линней, 2022

Он – хозяин стриптиз-клуба, в котором мне приходится работать, а взгляд у этого мужчины такой, будто он владеет минимум всем миром. Я боюсь его, но отказала ему, и теперь за это буду наказана, в этом нет никаких сомнений. Вот только каким образом – известно только ему.

Глава 6. Игорь

Выхожу из спальни и устало опускаюсь в кресло.

— Ну наконец-то у тебя кто-то появился. Красивая, — выдаёт свои ошибочные выводы Шмель. Я криво улыбаюсь и молчу, не тороплюсь его обламывать.

— Заметно так сильно? — спрашиваю и наблюдаю за реакцией, хотя вообще не для этого его сюда позвал.

— По тебе в основном, — я приподнимаю брови, не ожидая услышать такую хрень.

— Ты гонишь, Шмель, это у тебя одни бабы на уме, — сам чувствую, что звучит коряво, но не врубаюсь, чё он там во мне разглядел.

— Серьёзно, Клим, я тебя ещё таким не видел, — распаляется дальше.

— Всё кончай, психологов мне тут ещё не хватало, — стягиваю пиджак и думаю с чего начать грузить его. — Поприкалывались и хорош, — прекращаю я на скоряк этот никому не нужный цирк.

Вкратце обрисовываю ситуацию с наркотой в стриптиз-клубе и про то, как на Нику напали, тоже упоминаю.

— Я слышал, да, про красотку в “Зажигай”, — говорит Шмель, по нему заметно, что охренел не слабо. — Это она значит? — переспрашивает на автомате.

— Она. А ты временно побудешь охранником у Яши-управленца, — предупреждаю я. — Естественно, ты лоха изобразишь, свои актёрские данные в пользу запустишь, — намекаю я на его способность обрабатывать народ. Есть у этого чувака обаяние, которое по ходу в ДНК заложено. — Этому хмырю по кайфу, когда перед ним пресмыкаются, — упрощаю жизнь Шмелю подсказками.

— Думаешь, это он промышляет? — задумчиво спрашивает.

— Точно не знаю, но не удивлюсь. Чё-то на расслабоне они там, скоро витрину с товаром выставят, — рассуждаю вслух. — Начнёшь прямо сегодня, ну и за Никой будешь глядеть в оба. Если мне удастся с ней договориться, — я встаю с кресла, показывая, что разговор окончен.

— Никогда бы не подумал, что эта девчонка стрептизёрша, — говорит под впечатлением Шмель.

— Она там неделю даже не продержалась, раздрознила озабоченных мудазвонов. Танцует, а за столик и в приват не ходит, — говорю ему на будущее, чтобы не начал, как к шлюхе, подъезжать.

— Да ладно, — недоверчиво смотрит на меня.

— Ко мне не вышла, Яша говорит, что у неё адаптация такая, — выходим в прихожую. — Ника не вписывается в этот гадюшник, это видно сразу, — говорю, потому что надо это кому-то сказать. Бодрому не могу, он не по этой части. — Завтра с утра ко мне зайдёшь, поделишься — кого видел, что слышал, — жму руку и закрываю за ним дверь на ключ.

Ужин из ресторана принесли недавно, и я заглядываю в спальню без стука. Ника уже спит, будить её не хочется.

Звоню Михалычу, чтобы разузнать про сегодняшний странный приступ, который был у девчонки в машине.

Наш доктор говорит, что организм у Ники ослаблен за компанию с иммунитетом. Кровь, которую он взял у неё на анализ, показала, что гемоглобин сильно понижен.

— И чё делать? — спрашиваю озадаченно, потому что далёк от всего этого.

— Кормить мясом и красной икрой, поить вином тоже красным. Гранатовый сок практически вместо воды пить, — перечисляет Михалыч.

— И всё, что ли? — мне не верится, что всем этим можно кого-то вылечить.

— Отдыхать ей нужно побольше, свежий воздух необходим, хотя бы иногда, ну а название таблеток и сиропа я тебе смской скину, — добавляет он.

— Приступ, получается, из-за хрени этой недостающей был? — интересуюсь, чтобы уточнить.

— У девушки уже анемия началась, — сообщает Михалыч, и мне от незнакомого диагноза становится не по себе.

— Её Вероника зовут. Эта анемия из-за чего, вообще? — допытываюсь.

— Недостаток нормального питания, витаминов, переутомления и стрессы. Приступ — это же не просто так, организм Вероники пытается компенсировать недостающие и жизненно важные вещества сном. Он её выключает, — разжёвывает мне врач.

— Это опасно? — непроизвольно нахмурившись, спрашиваю опять.

— Всё опасно, Игорь, если не лечить, — говорит он, но не запугивает. — Я же не думал, что Вероника тебе кто-то, а так бы раньше позвонил, — оправдывается Михалыч.

— Я тоже не думал, — говорю я, сглатывая подступивший комок к горлу.

Благодарю нашего доктора за консультацию и пялюсь на остывший ужин. Я с утра ничего не ел, но аппетит от услышанного вообще исчез. Может я не о том думаю, но знаю точно, что кусок в глотку не полезет.

Снова захожу к Нике в спальню и, стоя возле кровати, смотрю на неё, не замечая времени. Понимаю, что она может проснуться в любой момент и, хрен знает, чё подумает, в довесок к уже приобретённому страху передо мной.

Выхожу обратно в гостиную прямиком к бару. Наливаю полстакана водки и выпиваю залпом.

Пустой желудок обжигает, приходится закусывать. Задумавшись, съедаю порцию жаркое, но вкуса почти не чувствую.

Уставившись невидящим взглядом в окно, я анализирую прошедший день, но ничего не получается, потому что я мысленно снова в диагнозе Ники о котором мне Михалыч сказал.

Вспоминаю её лицо, белое, как снег, как стекленеют синие глаза и снова иду к бутылке.

Я такое уже видел, но тогда помочь ничем не смог. Сегодня опять в прошлое смотался и, кажется, что оно меня не отпустит никогда.

Олеськи нет уже двенадцать лет, она из-за меня погибла, а я живой. Не надо было её подпускать к себе, но уже ничего не изменишь. Я чувствую себя некчёмной оболочкой, внутри всё умерло вместе с Олесей. Я бы и сейчас не задумываясь поменялся с ней местами.

Конечно, Ника бы не умерла, но об этом я только что узнал. А когда увидел в машине её приоткрытый рот, хватающий жадно воздух, то тогда-то шарахнуло меня не хило.

Ложусь на неудобный диван, закинув ноги на подлокотник и прокатываю, что случилось с этой девчонкой? Получается, не за большими деньгами она пришла в стриптиз-клуб, ну и уж точно не за красивой жизнью.

Саня-то куда смотрит, сука! Не может же быть, что Зиме похрен стало на своих детей?

Запускать Нику в “Зажигай”, чтобы она узнала, кто там отравой банчит, мне уже не хочется. Но если я её не зацеплю чем-нибудь, она не останется просто так, в этом я уверен. Других вариантов у меня пока нет.

Могу ей предложить, конечно, стать моей любовницей и стриптиз танцевать только для меня, но это риск неоправданный. Ника скорее всего откажется и после такого слушать ничего больше не захочет.

Со всеми этими стрёмными мыслями я вырубаюсь. Усталость и недосып берут своё.

Утром меня будит зазвонивший телефон. Это Шмель вернулся со своего дежурства в борделе.

Через пятнадцать минут я спускаюсь в кафе, где он меня ждёт.

Как я и предполагал, ничего интересного и нам нужного мой подсаженный охранник в “Зажигай” не увидел.

Я подзываю официанта и говорю, что нужно принести ко мне в номер. Парень всё записывает и ждёт ещё указаний.

— Это всё, — повернувшись к Шмелю, я продолжаю разговаривать с ним.

— Ты никак оголодал? — как всегда, с усмешкой спрашивает Илья, но я улавливаю, что он сегодня пришибленный какой-то. А такое с ним случается редко, практически никогда, поэтому выглядит отстойно.

— Да, есть немного, — отвечаю и смотрю на него изучающе. — Это Нике, оказалось, что у девчонки анемия. Так что сначала надо откормить, в чувства привести, а потом уже в “Зажигай” выпускать, — я не свожу с него взгляда.

— Клим, вытаскивай её оттуда, — нахмурившись, пялится в упор. — Пока ещё не поздно, — Шмель сжимает челюсти, и у меня ощущения, что зубы его сейчас посыпятся изо рта.

— Я не пойму, ты впечатлительный, что ли, такой или чего-то недоговариваешь? — спрашиваю грубо, потому что не привык, чтобы мне советы раздавали, особенно, когда я не прошу. Сам решу, что и с кем мне делать.

— Да не, нормально всё, забей, — поднимается из-за столика, собираясь уйти.

— Ты чё дёргаешься, Шмель? Сядь, — уже спокойней говорю я, он подчиняется, но в глаза не смотрит. — Я весь внимание, — подгоняю его.

— Глючит просто, спать хочу, — отмазывается.

— Если твоё “глючит” к нашей мутке в клубе никак не относится, то вали спи, — показываю, что уговаривать не собираюсь.

— Вообще левое, — уверенно отвечает и снова встаёт. Больше я его не торможу.

Остаюсь за столиком и заказываю ещё кофе. Чё это нахрен такое было?

Через несколько секунд мысленно переключаюсь на Нику, даже сам не замечаю этого.

Вернусь в номер и, если она не спит, то опять будет смотреть на меня своими испуганными глазами. Я даже не догоняю, чё надо сделать, чтобы она меня бояться перестала.

Звоню Бодрому, говорю, чтобы оставил мне вечером машину, а сам на другую пересел. Сразу отключаю вызов, а то начнёт опять свою любознательность проявлять.

Поднимаюсь в номер и не успеваю разуться, как в меня с размаху врезается Ника.

— Сейчас заметно, что ты в норме, — ловлю девчонку, чтобы не упала. — Куда бежишь? — спрашиваю, хотя вижу, что она из душа выскочила с полотенцем на голове.

Смотрю в её глаза и неожиданно понимаю, что в них нет этого ущербного страха. Ника совсем другая, когда не боится. Я даже взгляд не могу оторвать, и она тоже не шевелится.

— Стоишь? — спрашиваю, очухавшись первым от наших гляделок, и убираю руки.

Она не успевает ничего ответить, потому что в дверь стучат.

Официант закатывает столик с моим заказом из ресторана, и её глаза округляются от удивления.

— Я пить не буду, — говорит уверенно, уставившись на бутылку вина.

— Это лекарство, — поясняю я, хотя вряд ли это убедит девчонку.

Молча разворачивается и идёт в сторону спальни.

Выставив содержимое каталки на стол, я ухожу в ванную.

Вернувшись в гостиную, Ники я там не наблюдаю. Стучу в дверь спальни, оперевшись плечом о стену.

Открывает, уже одета в джинсы и футболку, смотрит на меня выжидающе.

— Пошли, поедим, — я не предлагаю, а ставлю перед фактом и, положив руку на её спину, подталкиваю вперёд.

— Я не голодная, — пытается отмазаться.

— Не важно, есть тебе всё равно придётся, или дел у нас никаких не получится, — усаживаю на стул, сам приземляюсь напротив. — У тебя раньше были приступы? Такие, как вчерашний? — спрашиваю, подвинув к себе тарелку.

— Нет, вроде, — отвечает, подумав несколько секунд, и опускает глаза. Я подробно растолковываю Нике о её дерьмовом состоянии всё то, что Михалыч вчера мне сказал.

— Вы врач, что ли? — спрашивает с недоверием, потому что я не упомянул откуда узнал.

— Давай, начнём с того, что ты перестанешь мне выкать, — не отвечая на вопрос, говорю я. — Мы же не на профсоюзном собрании, — добавляю для ясности. — Врач не я, а тот который приезжал тебя откачивать. Он взял у тебя кровь на анализ, — девчонка слушает, на нервяке колупает вилкой в тарелке. — Так что ешь, а потом поговорим, — открываю бутылку и наливаю в бокал вино.

Ника делает несколько глотков бордового напитка и морщится. Заедает мясом.

— Бордель этот случайно моим стал. Бывший владелец много денег задолжал мне и отдал то, что было, — прожевав, рассказываю я, и слежу за реакцией Ники. — Хотел сразу его продать, но упустил момент и теперь все косяки за это заведение на мне, — подбираюсь, не спеша, к самой сути. Она хмурится, явно не понимая, зачем я всё это говорю. Пауза затягивается и девчонка допивает вино без напоминаний.

— Для чего мне это знать? — вино раскрепощает, ну, насколько это возможно в её состоянии. Настырно смотрит на меня, подвох ищет.

— Как это для чего? Есть же разница, кто изначально замутил всю эту хрень? — отвечаю вопросом.

— И что дальше? — уставившись в одну точку, интересуется вяло. Даже обречённость какая-то появляется. Типа Ника знает, что её ждёт.

— Выяснилось, что в “Зажигай” во всю торгуют наркотой и стрептизёршами. Понятно, что последнее преподносится, якобы девки сами соглашаются обслуживать клиентов, ради денег, — я замолкаю, даю ей время переварить услышанное.

— Все стрептизёрши — проститутки? — спрашивает, уточняя.

— Все, и сестра твоя тоже. Давно уже, кстати, — безжалостно делаю акцент.

— Вы… ты знаешь про Маринку? — откровенно удивляется.

— А ты нет? — вижу, что для Ники это, почему-то новость.

— Нет, она говорила, что уезжает к клиентам танцевать, — неуверенно признаётся она, и я едва сдерживаюсь, чтобы не заржать. Потом вспоминаю, как сестра её чуть не подставила и становится, вообще не весело. — Я сбежать хотела, как только закончилась бы моя отсрочка от привата и столиков, — говорит с неприкрытым отвращением на лице.

— Тебе бы не дали, — выдаю я, не пытаясь поддерживать её заблуждение. — Подсадили бы на кайф и никуда бы ты не делась, — расписываю перспективы. — В хрени, которой тебя вырубили, наркота была намешана, — добавляю, как доказательство. — Так просто оттуда не сорвёшься, — я бы тоже сейчас грам сто накатил, но вечером за руль садиться. Наливаю в бокал Ники вино, она в ступоре, не реагирует на мои движения.

— И что теперь? — спрашивает тихо, всё ещё не шевелясь, в синих глазах слёзы.

— Есть два варианта. Первый — это спрятать тебя и ждать пока предприимчивый наркодилер проявит неосторожность, лоханётся на чём-то, — лично мне такой расклад ближе к телу. Чем больше смотрю на Нику, тем чётче осознаю, что не хочу отпускать её обратно в бордель. Молчу.

— А второй? — не выдерживает паузы.

— Вернёшься в клуб и побудешь моими глазами и ушами. Понаблюдаешь, не в кипиш, может от стрептизёрш чё-нибудь узнаешь, — уже без энтузиазма озвучиваю я. Мне не показалось, девчонка вздрагивает от такой перспективы, но я делаю вид, что не заметил. Сознательно умалчиваю, что её будут охранять. Надеюсь, что сама не захочет снова в этот гадюшник.

— Ладно, я уже сегодня могу поехать, — вдруг заявляет.

— Притормози, красавица, куда так топишь, — усмехаюсь я безбашенности Ники. — Шустрая ты, надо всё обговорить сначала. Я уж промолчу, что тебе хреново может стать в любой момент, — напоминаю про приступ.

— Я хорошо себя чувствую, — видно, что бронь свою включила.

— Ника, не сегодня по-любому, — бескомпромиссно обламываю её, рвущуюся в бой. — Надо сначала легенду придумать, почему тебя не было, куда пропала, — неохотно делюсь заранее продуманными планами. Не знаю, по какой причине её страх перевоплотился в вызов, но мне такая Ника нравится больше.

Может сказать, что я видел её десятилетней соплюхой и с отцом тоже знаком? Тут же осекаю себя, потому что вряд ли это поможет, наоборот может шугануться, подумает, типа я настучать могу Сане, про то, кем дочка трудится. Ещё внутри у меня появляется странное чувство, но разбираться, с чем это связано, некогда пока.

— Я Маринке сказала, что живу в гостинице, — задумчиво оглядывается вокруг. — Не в такой, конечно, — делает оговорку. — Люкс я точно не потяну, — не скрывает, что нравится ей мой номер. Я невольно улыбаюсь, наблюдая за эмоциями девчонки.

— Это моя гостиница, а то я бы тоже не потянул, — проявляю солидарность. — Тебе надо Яше позвонить, — прерываю “лирические отступления”. — Говорить ему, что на тебя напали возле клуба не будем. Скажи, что заболела. Меня ты, естественно, тоже знать не знаешь, — я встаю со стула и подхожу к ней. — Подумай, Ника, ты всё ещё можешь отказаться, — говорю и наклоняюсь, сокращая расстояние между нами.