Должность: папа

Алиса Линней

Я родила сына от мужчины, которого сама выбрала на роль отца своего ребёнка. Только вот роль эта должна была остаться короткой, а о ребёнке ему знать было незачем. Но у судьбы другие планы, поэтому она столкнула нас вновь. И теперь Кирилл хочет быть папой для нашего сына, но на эту должность требования совсем иные: одних голубых глаз точно не хватит, чтобы её получить.

Глава 7. Регина.

Мы дошли до парка и сели на скамейку. На улице было тепло, почти жарко, несмотря на то, что уже начался сентябрь.

Поставив Егора себе на ноги, Кирилл крепко его держал, но не сжимал.

— В каком возрасте дети начинают ходить? — спросил он у меня.

— Примерно в год, кто-то раньше, кто-то позже, — я не так давно искала информацию на эту тему.

— Егорка уже сильно упирается ногами, только как будто пользоваться ими ещё не знает как, — заметил Кирилл и посмотрел на меня.

— Да, он уже в кроватке пытается подниматься, держась за перегородку, правда ни разу ещё не получилось, — я улыбнулась и подёргала сына за ручку, как бы извиняясь, что рассказываю о его неудачах.

— А что ты в это время делаешь? — зачем-то спросил он, я не улавливала ход мыслей Кирилла.

— Ну, я делаю вид, будто не замечаю, что он пытается подняться, считаю, что он должен сделать это сам, конечно я пару раз ставила его на ноги, но Егор почти сразу падал на попу, — это была правда, и я собой почти гордилась, хотя о сыне могла рассказывать до бесконечности.

— А ты маме своей рассказала, что у неё внук родился? — Кирилл, как будто расслабил меня сначала, а потом лицом в грязь окунул.

— Нет, — коротко ответила я, даже не пытаясь соврать.

— Понятно, — я думала, что он меня осудит или ещё что-то скажет, но больше мы этой темы не затрагивали. Кирилл снова переключил своё внимание на Егора.

Как только мы вернулись в палату, почти сразу медсестра пришла ставить укол.

Егор опять кричал, моё сердце разрывалось на части, а Кирилл ходил с ним по палате и пытался отвлечь разговорами. В итоге включил воду и изображал в раковине, какой-то импровизированный морской бой, издавая смешные звуки: “бах!”, “тыдыщь!”, от этого Егорка начал хохотать.

Потом Кирилл закатал правый рукав на его кофточке и подставил ручку малыша под струю тёплой воды.

Моё сердце учащённо забилось, когда я подумала, что он и левый рукав сейчас закатает, увидев родимое пятно на ручке, такое же, как у себя, и сразу же всё поймёт.

Чтобы не показывать своего волнения, я ушла в другой конец палаты и начала заваривать смесь, но на этот раз всё обошлось.

Егорка опять уснул на руках у Кирилла с бутылочкой в обнимку.

— Спасибо за то, что помогаешь нам, — я и на самом деле чувствовала благодарность.

— Я не понимаю, за что ты меня всё время пытаешься поблагодарить? — Кирилл нахмурился. — Неужели ты не видишь, что я делаю это, потому что ты мне не безразлична, теперь уже и твой ребёнок тоже, — последнее слово прозвучало для меня, как пощёчина, но виновата в этом была только я. — Постарайся поспать, а то ты выглядишь уставшей, — он стоял очень близко, от чего дыхание моё стало неровным. — С Егором уже всё хорошо, а с тобой нет, — Кирилл наклонился и заглянул мне в глаза. — Обещай, что поспишь, — сердце готово было вот-вот выскочить из груди и я закивала поспешно головой.

— Я постараюсь, — прошептала я, и он ушёл, а я рухнула на кровать, понимая, что если бы Кирилл меня сейчас поцеловал, я бы так же, как и раньше, не смогла перед ним устоять.

Пусть забыть Кирилла не получилось, но я надеялась, что хотя бы охладела к нему, но и это было не так.

А ещё я заметила, что без Кирилла мне было страшно, значит я на него рассчитывала, всё это казалось каким-то бредом и не вязалось с моим образом жизни, где не было места не для кого, кроме нас с Егором.

Страх подступал, и я снова прислушивалась к дыханию сына. Я понимала, что если не смогу с этим справиться сама, то однажды сойду с ума.

Чтобы как-то отвлечься, я вспоминала сегодняшний разговор с Кириллом в парке и задумалась о его вопросе про маму.

Может, она тоже, когда-то давно, вот так же боялась за меня, а потом я выросла и решила, что мне никто не нужен. Слёзы сами хлынули из глаз. Вдруг Егорка вырастет и так же, как я, не захочет впускать меня в свою жизнь? Я бы не хотела, чтобы это случилось.

Я взяла телефон и, всё ещё плача, позвонила маме, потом поняла только, что уже очень поздно.

— Регина? У тебя, что-то случилось? — послышался в трубке, встревоженный голос мамы.

— Я тебя не разбудила? — спохватилась я.

— Нет, нет я ещё не сплю, — успокоила она меня. — У тебя всё нормально? На работе, что-то не так? — да, мама была права, много лет работа для меня была самым главным, и я со злости на себя даже плакать перестала.

— Я не работаю уже больше года, а тебе врала, каждый раз, когда звонила, — я прямо в эту минуту осознала, как тяжело признаваться, что ты была не права, палка явно перегнулась не без моей помощи. — Потому что не хотела говорить, что у меня родился сын, — на том конце послышался возглас.

— Но я не понимаю, Регина, почему ты мне ничего не сказала? — мама, кажется, заплакала, а я не знала, чем себя оправдать.

— Потому что я очень большая сволочь и за всех всё решила сама! — говорила я сквозь слёзы, которые не смогла сдержать.

— Господи! Как же ты одна-то со всем справляешься? — запричитала она в трубку. — Боже мой! У меня внук есть! — теперь мама радовалась откровенно, но сквозь слёзы. — Сколько ему? Как ты его назвала? — посыпались вопросы, как из рога изобилия.

— Через три дня Егорке исполнится семь месяцев, — сообщила я счастливой бабушке.

— Ну, надо же, Егорка! Мне прямо не терпится его увидеть! — лично я от мамы ничего подобного не ожидала и находилась в полнейшем шоке от удивления.

— Приезжай, мам, мы тебе будем очень рады, — тут же пригласила я её к нам.

— Конечно, приеду, дня через три у вас буду, — сразу засуетилась мама. Про больницу ей сказать у меня язык не повернулся, и я почему-то боялась пугать маму, по-крайней мере, говорить такое надо не по телефону, находясь за тридевять земель. А то ведь она может додумать всё страшнее, чем есть на самом деле.

Мы с ней договорились, что адрес я смской скину, и мы будем созваниваться.

После разговора с мамой мне явно полегчало, но уснуть я всё равно не смогла.