Наставник

Алиса Линд, 2023

Депрессия. Работы нет. Деньги заканчиваются. К двадцати пяти Макс зашла в тупик, и, кажется, из него уже не выбраться. Но, словно знак свыше, ей на глаза попадается газетное объявление: незнакомец обещает бесплатно решить любые проблемы. Только что он возьмет взамен? Какая у него цель? И к чему приведет эта встреча?В тексте есть:властный геройтелесные наказанияэротические сценыхэппи эндАвтор обложки Алиса ЛиндИзображение создано с использованием нейросети mid

5. Воля прийти к цели

Господи, стыдно-то как! Вот уж не думала, что он явится меня будить вот так. Да что говорить, вообще ни о чем не думала. А чего ты ждала — кофе в постель? Размечталась, Макс! Ты не принимать ухаживания сюда пришла. Да и посмотри на себя! Что такому, как он, делать с такой, как ты? Посмешище!

Все еще ненавидя себя за глупость — надо же было додуматься стянуть с себя всю одежду! — бросаю косой взгляд на простецкие пластиковые электронные часы, стоящие у изголовья. Серое узкое табло показывает 07:45. Скатываюсь с матраса и ползу к умывальнику. Голова кружится, руки и бедра отзываются несильной тянущей болью.

Умываю лицо и смотрюсь в небольшое зеркало над раковиной. Края неровные и щербатые, словно его подобрали на помойке. Мысли неуклонно возвращаются к Рику и его реакции на мою наготу. Она удивила и ошарашила. Мужчины из моего мира, не упускающие возможности похабно пошутить, смотрели на меня, как голодные псы на кусок мяса. И в такой ситуации, точно как собаки, залили бы весь пол слюной.

Рик четко дал понять, что не собирается преступать границы отношений учитель-ученик. Наверное, это к лучшему. Он же сказал, что я смогу найти себе мужа. Вряд ли он имел в виду себя. Хех.

Вода взбодрила. Натягиваю белье, спортивный костюм, выхожу в зал под звуки ритмичных ударов по чему-то брезентовому. Словно больничный матрац выбивают ковровой щеткой. И только видя Рика сосредоточенно молотящим боксерскую грушу, вспоминаю о ее существовании. Движения четкие, хорошо поставленные. Похоже, он боксер или вроде того. Определенно занимался какими-то единоборствами.

Воспоминания о вчерашней тренировке прокатываются по телу судорогой. Невольно передергиваю плечами, припоминая, как он меня ударил. Внезапно и быстро, словно это был карточный фокус. Если сначала это казалось умозрительной концепцией, то в тот момент я отчаянно осознала — только я смогу решить, когда это закончится. Я могу позволить себе сдаться. А могу дойти весь путь до конца, каким бы тяжелым он ни оказался.

Опираюсь на канат и с интересом наблюдаю эффектное представление одного актера. Рик пугает и до дрожи будоражит одновременно. Жестокий и властолюбивый с одной стороны, с другой — сильный и красивый. Взгляд против воли задерживается на подтянутом атлетичном теле — широкие плечи, рельефные руки, прекрасная осанка. Мешковатая спортивная одежда придает ему особый шарм. Хватит любоваться, Макс! Ты здесь не за этим. Чувства к нему только все испортят! Отворачиваюсь и слышу бипающий звук. Кажется, таймер?

Рик прекращает молотить грушу, поднимает телефон и заглушает раздражающий писк. Смотрит на меня с азартом.

— Вовремя, Макс, — выговаривает довольным тоном, берет с каната полотенце, обтирает лицо и шею. — Сейчас завтрак. Я покажу тебе кухню.

Желудок вдруг отзывается гортанным рычанием. Я же последний раз ела вчера утром, перед сном! И это была лапша быстрого приготовления…

Рик пружинисто спрыгивает с ринга и направляется в проход, противоположный ведущему в мою комнату. Интересно, там обстановка такая же спартанская?

Короткий, в пятнадцать футов, коридор приводит нас в уютно обставленную кухню. По левую руку у входа холодильник, за ним начинается длинный прилавок с встроенной плитой, духовым шкафом и мойкой в самом конце. На глянцевой, словно из натурального мрамора столешнице стоят в линию микроволновка, пароварка, блендер и даже миксер! Здесь полноценная кухня! И столовая заодно — помещение пополам разделяет барная стойка с двумя высокими стульями по бокам. На хромированных крючках сверху висят коньячные, винные бокалы, фужеры для шампанского — а Рик эстет. Противоположную стену тоже подпирает длинный прилавок с множеством ящиков, под потолком висят шкафчики. Сквозь стекло дверец вижу пустые полки — значит, Рик здесь постоянно не живет.

В дальнем левом углу замечаю приоткрытую дверь, за которой виднеется незаправленная двуспальная кровать. Взгляд цепляется за простыни — судя по благородному блеску, шелковые. Рик заслоняет собой вид и аккуратно притворяет створку. Смотрит на меня с укоризной, точно делая молчаливое замечание, что подглядывать нехорошо. Затем указывает на барную стойку, жестом предлагая сесть, а сам включает чайник.

Что? Я сплю? Протираю глаза — Рик продолжает шуршать по кухне, как будто я у него в гостях. Может, фактически это так, но… Я не так себе это представляла. Точнее, вообще не представляла… Никогда бы не подумала, что он будет готовить мне завтрак! Мне еще никто завтраков не готовил.

— Чему ты так по-дурацки улыбаешься? — вдруг спрашивает Рик.

Тушуюсь. Щеки теплеют. Я и не думала, что правда улыбаюсь. Не совладала с лицом. Черт!

— Меня восхищает, сэр, — отвечаю бессвязно, лишь бы не молчать, но нужные слова все-таки находятся: — Все восхищает. Я благодарна. Так, наверное, будет вернее.

— Подожди… — произносит Рик с ухмылкой, от которой по коже бегут мурашки тревоги и предвкушения. — То ли еще будет!

Щелчок чайника, оглушительный в тишине кухни — и Рик ставит на барную стойку две пиалы с овсяными хлопьями. Мда. Лучше бы вообще не готовил, чем такое. Кипяток льется в тарелки, пропитывая жухлые бежевые чешуйки. Рик кладет по ложке в каждую пиалу и помешивает сначала мою, затем свою порцию.

— Так ты будешь завтракать каждый день, — говорит назидательно и придвигает ко мне одну порцию овсянки. — Сегодня я показываю, что мы едим. Как это готовить, узнаешь из кулинарного справочника, — показывает на увесистый фолиант, лежащий на одной из полок открытого шкафчика. — С завтрашнего дня готовить будешь ты. Поняла?

— Да, сэр, — отвечаю, как по Уставу.

Зачем ему эта нелепая клоунада? Ведь и так ясно, что иначе ответить я все равно не могу.

— Эти хлопья завариваются за две минуты, можно даже не накрывать, — продолжает Рик, садясь по другую сторону стойки. — Дальше. Из напитков в твоем меню чай и кофе. Чай только зеленый. Кофе не больше кружки в день по утрам. Но это потом. Здесь нет кофеварки. Никаких лимонадов и соков, кроме томатного. На время обучения алкоголь полностью исключается. Это ясно?

— Да, сэр, — черт, говорю, как попугай!

Рик смотрит на меня несколько мгновений, словно удивлен моим согласием, а потом кивает на пиалу и с иронией в голосе говорит:

— Ешь, Макс. Завтрак готов, — и показывает мне пример, углубляясь в тарелку.

Вот же пакость эта овсянка! Без энтузиазма ковыряю ложкой ровную гладь. Что-то в этой каше есть противоестественное и мерзкое. Рик же ест ее с удовольствием и аппетитом. Как такое может быть?!

Зачерпываю первую ложку. Склизкая безвкусная субстанция склеивает рот, обволакивает язык, на зубы попадаются твердые кусочки зерен — гадость несусветная! Усилием воли заставляю себя проглотить. Не тошнит, и то неплохо. Придется это съесть, ведь другой еды, похоже не будет. Голодный желудок, на удивление, с радостью принимает невкусное кушанье.

— На первый раз я приготовил тебе еды, — ровный голос Рика отвлекает от нерадужных мыслей о треклятой овсянке. — Есть будешь по часам, без пропусков и опозданий. Подписанные контейнеры найдешь в холодильнике. Хорошо меня поняла?

— Да, сэр, — привычный ответ.

Черт, да мой лексикон сузился до двух слов. Так я вообще говорить разучусь!

— Рад, что ты такая понятливая, — с сарказмом говорит Рик. — Доешь, приготовь чай. Мне одну таблетку сахарозаменителя. Себе можешь тоже положить. Сахара в меню нет, как и шоколада.

Вопроса не последовало — молчу. Рик отставляет пустую тарелку в сторону и идет к одному из шкафчиков, откуда достает непочатую пачку ментоловых Вог. Выкладывает на стойку Парламент и передвигает пепельницу на середину. Мозг мгновенно вспоминает о жажде никотина, и рука сама тянется к ложке, чтобы поскорее доесть.

Быстро запихиваю в рот остатки мерзкой каши, как делала в детском саду, и убираю тарелки в мойку. Пачка пакетированного зеленого чая вместе с тубой сахарозаменителя стоят на виду на одной из полок, чайник вскипает меньше, чем за минуту — разливаю кипяток по кружкам и переставляю на барную стойку.

Рик кивком благодарит и поднимает зажженную зажигалку, ожидая, пока я возьму сигарету. Едва ли не дрожащими руками срываю полиэтилен, выковыриваю плотную бумажку и вытягиваю тонкую сигаретку. Бело-желтый язычок пламени касается кончика, опаляет бумагу, табак загорается красно-коралловым цветом и меркнет, начиная тлеть. Дым проходится по легким — невыразимый кайф. Еще затяжка — голова кружится. После долгого перерыва никотин действует сильнее.

С наслаждением курю, запивая горячим сладким чаем. Вкусно. Но начинает грызть тоска — вдруг Рик отберет сигареты? Это будет крайне жестоко! К тому же, я не собираюсь бросать. Сбегу ли я, если он лишит меня курения? Брось об этом думать, Макс. Пачка новая! Он ее купил. Сама подумай, зачем ему это?

— Хватай сигареты и идем, — командным тоном объявляет Рик, вставая из-за стойки.

Допил чай быстрее меня. Плевать, потом еще приготовлю. Иду за ним в общий зал. Рик подводит меня к журнальному столику. На стеклянной столешнице пепельница, рядом книга с громким лаконичным названием «Воля прийти к цели».

— Присаживайся, — говорит Рик, указывая на одно из кресел. — Задача на день — прочитать эту книгу. А чтобы ты не шастала где попало, — наклоняется и вытаскивает из-за кресла толстую, с полдюйма толщиной, увесистую цепь. На конце металлическая манжета с навесным замком. — Давай сюда ногу.

Не мигая смотрю на Рика. Он собирается посадить меня на цепь? Это не умещается в голове. Душу затапливает паника — вдруг он вовсе не планирует помогать? Может, изначально даже не собирался? Защелкнет на ноге цепь и никогда не снимет. И я навсегда останусь в этом бункере.

Взгляд Рика становится злее.

— Что еще, Макс? — спрашивает раздраженно с рычащими нотками.

— Мне страшно, сэр, — мямлю тихо, руки тяжелеют, словно мокрая вата, пальцы холодеют и деревенеют.

— Страшно, значит, — Рик упирает руки в боки и оглядывается, размышляя.

По спине катится пот. Что он сейчас сделает — непредсказуемо. Вдруг ударит? Внутри от одного воспоминания все сжимается. Мозг перебирает варианты — схватит за волосы, влепит пощечину?

— А знаешь, что? — слышу его голос сквозь стук собственного сердца. Резкий и громкий. Агрессивный. Рик указывает в дальний правый угол. — Дверь вон там! Можешь прямо сейчас выйти отсюда. Но помни — вернуться не удастся.

Умолкает, давая мне взвесить решение. Внутри борются панический страх и желание продолжить обучение. Черт, что со мной не так? Почему я так хочу ему верить? Ответ приходит сам — простой и жестокий — потому что не верить еще страшнее. Не хочу признавать, но, похоже, это правда.

— Или ты мне доверяешь, Макс, или все это не имеет смысла. Решай, — менее грубо, но твердо говорит Рик.

Снова ставит перед выбором. Не хочу ничего решать!..

Ты уже приняла решение, Макс! Жалкая мокрица, словно бумажный пакет в луже под дождем. Соберись! Хватит уже разлагаться!

Молча сажусь в кресло и, задрав правую штанину, выставляю ногу вперед. Рик наклоняется и аккуратно защелкивает у меня на лодыжке суровое украшение. Затем продевает дужку замка через скобы и коротким движением смещает ползунки с цифрами.

Холодный металл касается ноги только по краям. На внутреннюю поверхность приклеена мягкая кожаная вкладка — варварский девайс оказывается сносным.

— Цепь сматывается сама, — довольным тоном продолжает Рик. — С ног не собьет, но и спотыкаться о нее не придется. Свет, ты, наверное, уже поняла, включается автоматически. Следующий прием пищи в одиннадцать, потом в три. Я вернусь вечером, поужинаем вместе. — Проникновенно смотрит мне в глаза, словно пытается прочитать мысли. — Хорошо меня поняла?

— Да, сэр, — отвечаю с привычной сдержанностью, но уже проклинаю себя за то, что не покинула треклятый бункер, когда Рик вспылил. Ведь могла! Выйду ли теперь на свободу?

— И читай на совесть. Потом обсудим, — напоследок бросает Рик и направляется на кухню.

Следует взяться за чтение. Пролистнув вводное «от автора», принимаюсь сразу за первую главу. Буквы складываются в слова, слова в предложения, читаю — но не понимаю ни слова. Все мысли только о цепи, которая лишила меня свободы. Вдруг случится пожар? Или бункер затопит? Я же не смогу выбраться и останусь погребена в этом бетонном склепе! Цепь такая, что не перегрызешь — не разломаешь! Хотя цепь — лишь одна из проблем. Дверь тоже заперта!

Расслабься, Макс, и отдайся на волю судьбы. В случае бедствия ничего не поможет.

Волевым усилием заставляю себя перестать гонять нерадужные мысли. Рик наверняка накажет, если ничего не прочитаю.

Нехотя возвращаюсь в начало книги. Во введении автор пишет, что прошел долгий и непростой путь, прежде чем научиться добиваться целей. Замечаю фразу, которую Рик вчера произнес слово в слово — «чтобы достигать целей, надо научиться их ставить». Получается, он читал эту книгу? Дал из своей библиотеки? По нему и не скажешь, что когда-то у него были сложности с целеполаганием.

Прочитав вступление, перехожу к первой главе под названием «Цели большие и маленькие». Звук захлопнувшейся двери отрывает от чтения — из кухни появляется Рик в белой футболке-поло с желтой полоской по краю рукава и бежевых шортах до колена. Белые носки и кроссовки оттеняют загорелую кожу ног. Одет так, будто собирается играть в гольф. Модный и эффектный образ — взгляд не оторвать. У него отличный вкус!

Приблизившись, еще раз назидательно рекомендует читать внимательно, затем прощается и снова скрывается в кухне. Как будто только показаться вышел. Провожая его взглядом, машинально удивляюсь, почему он туда пошел — дверь же в другом месте. Хотя как знать, может, способов выйти отсюда несколько. Иначе зачем бы ему сажать меня на цепь, как собаку?