Моя маленькая Анна

Алиса Игнатьева, 2016

Если убежать? Так далеко, что воспоминаниям не угнаться за тобой… Прихватив лишь ноутбук и пару платьев, Анна сбегает из своей жизни, оставляя позади мужа, дом, родных и близких людей. Туманная Великобритания принимает беглянку в прохладные объятия. Здесь можно отдохнуть, отдышаться от боли, чтобы никогда больше не впускать в своё сердце непрошенных гостей. Но у судьбы для Анны свои планы – вместо тихой и размеренной жизни ей уготованы новые испытания и новое чувство…

Глава первая

Доводилось ли вам испытывать жгучее желание проникнуть в чужие мысли?

Понять истинные мотивы тех или иных поступков другого человека? Достоверно узнать, что движет вашим другом или врагом в их действиях?

Лично мне — да. И далеко не раз. По роду своей писательской деятельности я частенько ломала голову над помыслами своих знакомых и малознакомых личностей. Мне всегда хотелось понять их суть, понять, что происходит у них в головах, чтобы запечатлеть самых аутентичных персонажей в своих книгах.

Это все очень забавно. Очень… Но, поверьте, далеко не так забавно, как копаться в собственной голове. Отстраниться и холодным умом наблюдать свои личные мотивы в той или иной ситуации. Иногда это довольно весело, иногда — грустно, а порой — стыдно…

Возьмем, к примеру, вот эту незнакомку, что стоит сейчас у дверей «Кэпитал Гриль», смешно щурясь от слепящего нью-йоркского солнца.

Эта хрупкая миниатюрная женщина растерянно озирается по сторонам. Непослушная прядка каштановых волос выпала из строгой прически и легкомысленно колышется на ветру. Тонкие аристократические брови сошлись к переносице в попытке защитить от яркого света синие глаза своей хозяйки. Строгий брючный костюм не может ввести в заблуждение относительно изящной фигуры, прямая спина и красиво развернутые плечи красноречиво говорят о природной грации их обладательницы. Хотя едва ли она отдает себе отчёт, что привлекает пристальное внимание противоположного пола, воспринимая свою внешность как досадное недоразумение.

Её зовут Анна Хэмптон. И я приглашаю вас в её жизнь.

«Тридцать шесть лет!.. — проносится сейчас в голове у Анны. — Как же я умудрилась забыть про день своего рождения?!»

После спокойной и тихой атмосферы ресторана шумный поток машин Сорок Второй Стрит оглушил Анну. Даже прожив в Нью-Йорке восемнадцать лет, она так и не смогла привыкнуть к его темпу. Торопливо перебежав дорогу на перекрестке, Анна села в свой синий «BMW» и завела мотор.

Из года в год свои дни рождения Анна традиционно отмечала в кругу семьи. Так уж повелось с незапамятных времен, что дни рождения мужа и дочери отмечались шумно и весьма многолюдно, а её — был исключительно домашним и уютным праздником.

Но в этот раз четырнадцатое августа казалось ничем не примечательной датой. Погрузившись с головой в свои будничные хлопоты Анна и думать забыла об этом дне.

Ранним утром она уже была в огромном книжном магазине на углу Бродвея и Двенадцатой улицы, где провела презентацию своего последнего романа, битых четыре часа отвечая на всевозможные вопросы и раздавая автографы. После чего, совершенно измотанная, Анна помчалась в другой район Манхэттена на встречу с Финчем, своим издателем. Проголодавшись, она увлеченно занялась едой, а галантный Финч понимающе дожидался момента, когда можно будет заговорить. Их отношения сложно было назвать сугубо профессиональными, они длились уже много лет. В свое время Мингус Финч поверил в юную, никому неизвестную начинающую писательницу, и рискнул издать её первую книгу за свой счёт. С той поры прошло много времени, но Анна не забыла, кому была обязана началом своей карьеры. На все попытки более известных издательств переманить её под своё крыло она всегда отвечала отказом, и Финч ценил это.

Проводить свои деловые встречи в неформальной обстановке стало традицией для старых знакомых. И в этот раз оба выкроили время из своих насыщенных графиков, чтобы не спеша поговорить о своих буднях. По завершению трапезы белый конверт с гонораром приятно утяжелил дамскую сумочку Анны.

Теперь ей предстояла менее радостная встреча с агентом по недвижимости, который занимался арендой домика в Англии. Волокита с этим домом уже порядком утомила Анну, она длилась уже не один месяц. Дочь уезжала учиться в другую страну, и Анна с болью отпускала её от себя. Чтобы хоть как-то успокоить своё сердце, она решила снять небольшой домик в Англии и пожить там пару месяцев, пока не убедится, что её ребёнок самостоятельно справляется со взрослой жизнью на чужбине. Эта затея с самого начала натыкалась на разнообразные препятствия, — то долгое время не попадался подходящий дом, то, когда выбор был уже сделан, другая сторона вдруг отказалась от сделки, не объясняя причин. А в последний раз договор был почти заключен, но делу помешал неожиданный, представьте себе, пожар. Всё осложнялось ещё и тем, что у них не было возможности посетить будущее жилище и увидеть его собственными глазами. Выбирать приходилось по снимкам, которые их агент присылал на электронную почту. И вот теперь, когда жилье было найдено и утверждено на семейном совете, Анне позвонил Элл и окончательно закружил ей голову, известив, что присмотренный ими дом теперь и вовсе продаётся, причем по смехотворно низкой цене.

«Вы можете выгодно вложить деньги в эту недвижимость, — вещал в трубку Элл, — уже через год вы продадите её в полтора раза дороже, а если ваша дочь будет жить в этом доме весь период обучения, уверен, вы удвоите свою выгоду. Анна, я настоятельно рекомендую вам сделать это, такая возможность предоставляется раз в сотню лет. Кроме того, вам не придётся каждый раз подыскивать себе жилье, когда вновь соберетесь навестить вашу девочку».

Его назойливый голос буквально ввинчивался в мозг, должно быть, это профессиональная черта всех агентов по недвижимости. Всю неделю Анна взвешивала «за» и «против», окончательно потерявшись во времени. Обведя в ежедневнике четырнадцатое число красным маркером, она написала напротив — «встреча с занозой Эллом». И ничто не отозвалось в её памяти.

«Погоди-ка, а Джордж? — Анну озарило, — не мог же и он позабыть?!»

Она нехотя вырулила на Третью авеню и неторопливо повела машину, дорогой размышляя над новым обстоятельством.

Ну, конечно же, Джордж не забыл. Наверняка, всё утро посмеивался про себя, глядя как она мечется по дому в поисках своей сумочки, на ходу допивая остывший чай. И, конечно же, он давным-давно приготовил подарок, который вручит сегодня вечером в свойственной ему преувеличенно шутливой манере.

На светофоре Анна решительно вывернула руль в сторону, противоположную той, куда собиралась повернуть секунду назад.

«Домой!» — пропела её душа.

Свободной рукой она уже набирала Эллу. Минута не слишком приятного разговора, и встреча перенесена на другой день.

Анна мгновенно излечилась от напряжения и усталости. Она предвкушала неожиданную встречу с любимым мужем и рисовала в воображении его лицо, когда застанет его врасплох за приготовлением сюрприза.

Тут нужно обязательно рассказать, как жилось нашей Анне с её замечательным супругом.

Итак, они были женаты долгие семнадцать лет. Познакомились ещё в университете, когда Анна посещала подготовительные курсы, а Джордж уже успешно заканчивал магистратуру. На летних каникулах ему, как и многим другим старшекурсникам, поручили встречать и курировать группы поступающих. Ему досталась группа Анны.

Она до сих пор удивлялась, с чего вдруг двухметровый красавец-брюнет, пользовавшийся неоспоримым успехом у всей женской половины Государственного университета штата Нью-Йорк, включая немолодых преподавательниц, обратил внимание на маленькую, ростом немногим более полутора метра, худенькую семнадцатилетнюю девушку. Всего-то и было в ней — огромные синие глаза и копна густых вьющихся волос цвета темного шоколада. Да ещё не сходящая с лица наивная жизнерадостная улыбка.

Поклонники у Анны все же водились, что крайне удивляло её саму, и среди них бытовало мнение, что она похожа на маленькую изящную нимфу и очень мило сложена.

Анна и сегодня, в свой тридцать шестой день рождения выглядела как девочка, чего крайне стеснялась. Она не была костлявой и сухой, как это часто бывает с щуплыми в юности дамами. Её фигура напоминала азиатский тип женщин — ростом ниже среднего, с маленькими кистями и ступнями, небольшой высокой грудью, тонкой талией и стройными ногами. Консервативными деловыми костюмами, пучком волос на затылке и сдержанным макияжем она тщетно старалась придать себе солидности. Серьёзное выражение лица нет-нет, да и прыснет девичьим смехом. Но всегда Анна старалась помнить, что она уже, как-никак, маститая писательница, замужняя женщина и мать взрослой дочери, и спокойное умиротворение прогоняло неуместное веселье.

К слову, дочь Анны — Дженни, — была на голову выше своей матери и отличалась весьма женственными для вчерашней школьницы формами, от чего Анну и вовсе коробило. Джордж подливал масла в огонь, называя обеих — мои дочки. Особенно он любил представлять их так новым знакомым, жутко смущая свою чувствительную жену.

Вспоминая прожитые с Джорджем годы, Анна не могла припомнить ни одной крупной ссоры. Трудно было найти двух более разных по темпераменту людей, но они, как ни странно, прекрасно подходили друг другу.

Их жизнь можно было сравнить с широкой ровной дорогой, без ям и ухабов, без резких поворотов. Даже в самые трудные годы, когда родилась Дженни, и Хэмптоны едва могли оплачивать счета, в их семье царило безрассудное счастье. Они поженились в сентябре, как только Анна поступила в университет. Она родила в неполных девятнадцать, и ей пришлось совмещать дальнейшую учебу на журналистском факультете с уходом за ребёнком. Джордж доучивался последний год в магистратуре. Он был вынужден отказаться от своих планов защитить докторскую и пошёл работать сразу после окончания университета. Но, несмотря ни на что, они всегда были безмятежно довольны, не замечая ни новых трудностей, ни материальных проблем, ни физической усталости. Когда Анне поочерёдно помогали их с Джорджем родители, она умудрялась выкраивать время между стиркой, уборкой и штудированием учебников, чтобы писать статьи в один популярный в то время журнал, а после и вовсе начала писать любовные романы и, надо сказать, весьма в этом преуспела. Впоследствии, это определило судьбу Анны. Хотя она мечтала о карьере журналистки, восторженные отзывы читательниц побудили её не сходить с проторенной тропы, да и прибыль от книг со временем стала очень солидной. Джордж также преуспел в бизнесе, что сделало их семью даже состоятельной. В Гринвич-Виллидж у них была чудесная двухэтажная квартирка с пятью спальнями и тремя ванными комнатами. В общем и целом, их жизнь удалась.

«Идеальный брак», — подвела итог Анна, улыбаясь избитой фразе, как нельзя лучше характеризующей их крепкий союз.

Она повернула на свою улицу, и машина заскользила вдоль тенистого тротуара.

Приближаясь к дому, в поле зрения Анны неожиданно попал Джордж. Он стоял с незнакомой женщиной на тротуаре, прямо напротив дверей их дома. Даже одного взгляда хватило, чтобы заметь яркую красоту незнакомки. Но ещё больше удивления вызвал тот факт, что Джордж цепко держал за руку эту красавицу. Та игриво пыталась вырваться, но он вдруг притянул её к себе и поцеловал.

Поцелуй прекратился ровно в тот миг, когда Анна остановила машину рядом с ними. Джордж неосознанно обернулся на звук и встретился взглядом со стеклянными глазами своей жены.

Не осознавая своих действий, Анна открыла дверцу и вышла из машины. Она смотрела на женщину, чью руку Джордж так и не выпустил из своей. Вблизи она выглядела совсем юной, лет двадцать пять, не больше. Брюнетка с пухлыми губами, броско накрашенными бордовой помадой. Анне пришлось запрокинуть голову, чтобы поймать её взгляд — рост у девушки был под стать Джорджу.

А он, наконец, обрел дар речи и прервал эту мучительную немую сцену:

— Анна… — голос мужа, несмотря на чудовищность ситуации, был удивительно спокоен, — Я думаю, нет нужды в словах. Ты сама все видишь… Это Эйприл.

Эйприл сделала попытку улыбнуться, но, встретившись с ледяным взглядом Анны, отвела глаза в сторону.

— Я давно хотел сказать тебе об этом, — продолжал между тем Джордж. — Но как-то не мог найти подходящий момент. Ты сама, должно быть, заметила, что наш брак исчерпал себя, и нам обоим пора двигаться дальше. Сейчас, ты конечно же, в шоке… Ты сможешь начать новую жизнь, я уверен в этом. Тяжело будет только первое время…

Анна подняла на него свои огромные глаза, а Джорджу вдруг не к месту вспомнилось, как вот так же, в первую их встречу, она вскинула на него эти глазища синего цвета, только выражение их тогда было совсем иное… На сердце у него было очень тяжко, хоть он и репетировал этот разговор в своих мыслях не одну сотню раз. Но именно сейчас он был не готов. Он стоял напротив двух женщин, и понимал, что жизнь с этого момента не будет прежней. Этого он желал, и этого он всё равно боялся.

— Мне надо идти, — сказала Анна и пошла к двери своего дома.

— Ты хочешь поговорить? — спросил ей вслед Джордж.

— Нет, — голос не подвел, теперь главное дойти до двери, открыть её и запереть за собой. Простой алгоритм действий, но Анне потребовалось собрать все свои силы, чтобы выполнить его.

Она села на пол прямо посреди прихожей и закрыла глаза. Тело ослепло и оглохло. Мысли вихрем носились в голове: «брак исчерпал себя…», «ты сможешь начать новую жизнь…», «Эйприл…».

Неожиданно для самой себя она хохотнула. Нервный вышел смешок. Анна вспомнила свои мысли по дороге домой, как представляла Джорджа готовящим ей сюрприз.

Что ж, нечего возразить — сюрприз удался! Такого она и предположить не могла. Болезненный спазм сдавил ее горло.

«Тсс… Не плачь!», — сказала себе женщина.

Анна занималась йогой уже много лет, это помогало расслабиться, настроиться на работу. И в этой критической ситуации она не нашла ничего лучше, как сесть в привычную позу и делать дыхательные упражнения до тех пор, пока бешено стучащее о рёбра сердце не затихло в груди. Впоследствии, ей сложно было сказать, сколько времени она так просидела. Когда Анна поднялась на ноги, закат уже окрасил дома за окном в персиковые тона. Джорджа и его пассии давно уже не было.

Обернувшись к зеркалу, Анна вздрогнула, поразившись своим блестевшим, как влихорадке, глазам. Решение созрело в одну секунду.

Обведя взглядом привычную обстановку дома, все эти милые сердцу безделушки, любовно охраняемые ею от пыли, Анна почувствовала неудержимо нарастающую в душе злобу.

Как ловко водил он её за нос все это время! Как добр и снисходителен был этот человек, позволяя Анне жить в иллюзиях и строить планы на будущее. На их совместное будущее, — зная, что ничему из этого не суждено сбыться!

Великодушный, милосердный Джордж Хэмптон! Как любезно с твоей стороны было дать твоей дурочке-жене до последнего момента пребывать в радужном неведении! Умилялся ли ты сам себе, своему малодушному состраданию, выслушивая разнообразные предложения о совместном отдыхе перед отъездом дочери в Англию?

Как многие спокойные и терпеливые люди, оказавшиеся в крайней степени отчаяния, Анна возжелала одним махом вырвать все корни, оборвать все нити и связи в своей жизни.

Телефон в руках, пальцы находят нужный номер. Длинные гудки, щелчок соединения:

— Алло? — высокий мужской голос в трубке.

— Элл, это снова Анна. Я беру дом.

— В смысле?! Покупаешь?!! — Элл опешил.

— Именно. Подготовь все бумаги и как можно скорее.

Второй звонок. На этот раз в трубке звонкий девичий голосок:

— Привет, мам! С днём рожденья! Я проснулась, а тебя уже нет. Надеюсь, папа ничего тебе не рассказал, потому что я сама…

— Дженни, — перебила Анна, — мы с твоим папой расходимся. Я уезжаю жить в Эксетер, в тот самый дом, я покупаю его. Ты можешь уехать со мной сейчас, можешь остаться с папой до начала занятий.

Пауза в трубке была слишком короткой.

— Я с тобой.

— Отлично. Я соберу наши вещи.