Если бы не ты

Алиса Гордеева, 2021

Ксения возвращается в Россию после учебы в закрытой школе в Лондоне, в которую ее в спешке определил отчим. За годы учебы она потеряла всех, кто был ей дорог. Впереди жизнь с чистого листа. Новые горизонты, планы, мечты. Вот только ОН не позволит ей жить так, как хочет она. У него свои планы на эту девочку. И уже давно!

14. Эйфория

— Ксю-у-у-ша! Ксюш. — Ладонь Егора легла на моё плечо. — Куда Аня ушла, не знаешь?

— А-а-а… что? — Я так увлеклась, что не сразу услышала его. — Вроде, в туалет ушла, она тебе не сказала?

— Да я с Илюхой заболтался. А ты чего зависла?

— Не знаешь, почему за столом напротив нет света, а посетители есть?

— Где? — Егор бросил взгляд через мое плечо. — А, там? Так это место Тимура Черного и его команды. У них всегда темно, хотя сегодня Черниговский, вроде, один.

— Черниговский?

— Ну да, его отца ты наверняка знаешь. На каждом столбе его фото. «Депутат Федор Черниговский — надежда на светлое будущее России!» — Егор явно смеялся над этим. — Владелец заводов и пароходов, а в прошлом — главный бандюга в нашем городе. Вот неужели думает, что все забыли, что он раньше вытворял? Хотя, конечно, после той трагедии в его семье люди прониклись жалостью, особенно пенсионеры. Видимо, на них весь расчет!

— Какой трагедии? — Я не знала никакого Черниговского. Где я и где политика? Да и в город вернулась совсем недавно, а до отъезда меня криминальные новости мало интересовали.

— Да там разборки двух авторитетов шли, неужели не слышала? Я, конечно, подробностей не знаю, но говорили, что за год почти всю его семью грохнули. И главное — все знали, чьих рук дело, а доказать, вроде, так и не смогли. Это года три назад было.

— Всю семью?! — Мир однозначно сошел с ума. Что происходит с людьми, если они запросто лишают жизни других?! Кто дал им такое право — решать, кому жить, а кому нет?!

— Ага, Тимур один остался. И говорят, что всё из-за того, что не родной он Федору, от какого-то там брака пасынок. А то его бы тоже… того… ну, ты понимаешь… — Егор ненадолго замолчал. Было видно, что тема ему неприятна. — Ксю, да ты в инете почитай! Зачем вечер страшилками портить? Пошли лучше танцевать, а то Анька, вон, без меня отжигает!

— Я потом, иди один. — Егора не надо было уговаривать, он практически сразу сорвался с места и убежал. А мой взгляд вернулся к темному столику. Вот только там уже никого не было.

Танцевать мне не хотелось. Рассказ Егора разбудил моих личных демонов. И мне вдруг тоже захотелось погасить свет и стать незаметной перед лицом опасности.

Минут через десять ко мне подсел Реми. Он запыхался, вспотел, но выглядел довольным, словно кот у банки со сметаной.

— Ксю, Ксю, Ксю… это просто анреал! Ну почему ты сидишь здесь? Ладно, Женька с Захаром сидят, у них любовь-морковь, а ты чего сохнешь? — Женя бросила на Реми недовольный взгляд. Еще бы, эти двое уверены, что мы ни сном ни духом об их отношениях, а сами каждую свободную минуту так и льнут друг к другу! А в полумраке — особенно. Я и сама чувствовала, что мешаю им. Но когда и Реми это заметил, мне особенно захотелось их оставить наедине.

— Ксю, сейчас воды попью, и мы с тобой на танцпол! И попробуй возрази! Через плечо перекину и на руках унесу! — Пил Реми жадно, как будто только что пробежал стометровку. Вот они, сладости в неограниченных количествах!

— Только попробуй! Я же испугаюсь, закричу… А вдруг со страха и по имени тебя назову! Весь твой французский шарм ненароком разрушу перед поклонницами. — Я знала, что Реми терпеть не мог, когда я называла его Мишей, поэтому частенько подкалывала его по этому поводу. — А если серьезно, я не умею, как вы. Все же смотрят, неудобно!

— Неудобно будет лежать на моем плече попой кверху, если мне придется все же тебя нести! Поверь, все внимание окружающих будет сосредоточено на твоей аппетитной пятой точке, и что ты там будешь кричать — дело второстепенное. Пошли, давай, стеснюша, научу всему!

Реми привел меня в самый центр зала. Вокруг все танцевали в такт игравшей музыке, а я стояла. Мне нравилось то, что я слышала. Умом-то я понимала, что никому до меня не было дела, но пересилить себя не могла. Не знала, как двигаться, что делать.

— Закрой глаза. — Реми обнял меня сзади за плечи и тихо прошептал: — Представь, что кроме тебя здесь никого нет. Ты одна. Отпусти свое тело! Ему не нужна голова, чтобы отдаваться музыке.

Я сделала, как сказал Реми. Закрыла глаза, выдохнула. Некоторое время постояла так, а потом ощутила, что меня начинает отпускать. Музыка звучала внутри меня, наполняя собой каждую клеточку тела. Я забыла, где нахожусь. Мне стало безразлично, что рядом полно других людей, что они могут на меня смотреть. Я танцевала — точнее, не так: мое тело плыло в нежном ритме музыки, я растворялась в ней. Руки непроизвольно поднялись вверх, тело начало плавно изгибаться. Мне было так хорошо! Как же хорошо!

Сколько длилась моя эйфория, сложно сказать. Но в какой-то момент я поняла, что руки Реми давно меня отпустили. Мой танец — это только моё! Я открыла глаза, чтобы тут же снова зажмуриться.

Прямо передо мной стоял он — тот самый парень из темноты. Тимур. Весь в черном, он стоял неподвижно. При свете неона я могла рассмотреть его немного лучше. Темные волосы были небрежно причесаны, на щеках — легкая небритость. Глаза его были черные, как смоль. На шее и на правой руке виднелись огромные татуировки. Я не смогла рассмотреть рисунки, но они были выполнены очень красиво. Он просто стоял напротив и смотрел на меня в упор. От его тяжелого, пронизывающего взгляда мне стало не по себе. Я забыла о том, что еще секунду назад чувствовала себя легко и свободно, и мне захотелось убежать, спрятаться от его взгляда. Но вместо этого замерла на месте и стояла, глядя ему в глаза. Зачем — сама не знала, но чувствовала, что иначе не могла.

Никто из нас не отступал. Ни он, ни я не отводили взгляд. Он шагнул вперед, ко мне. Было ли мне страшно? Нет, не так: внутри всё замерло. Тем не менее, мне хотелось продолжения.

В этот момент кто-то схватил меня за руку и потащил к выходу. Это была Аня. Откуда она взялась, зачем увела меня, я не могла сказать, но пошла за ней. Наверно, оно и к лучшему. Меня пугал этот парень. Нет, опять не то: меня пугал не сам парень, а моя реакция на него.

Я ушла, не оглядываясь, но чувствуя спиной его взгляд — колючий, обжигающий, опасный.