Послушница тайной школы

Алиса Борей, 2020

Уличная девчонка, не брезгующая никаким заработком, и гордая аристократка. Ураганный тандем! Они очень разные, с разными представлениями о морали, любви и дружбе, но так получилось, что у них одна цель и достичь ее они могут только, опираясь друг на друга. Им обеим даже в голову не приходила мысль об учебе, и тайная школа – это не мечта жизни, это скорее предложение, от которого невозможно отказаться.

Глава 2

В маленькой комнатке две пожилые женщины с одним тазиком воды пытаются придать моему телу максимум привлекательности. Я им не мешаю, стою как истукан и все мои мысли сейчас только об одном — что дальше?

Одна из теток, заматывая мои волосы в полотенце, наставительно бубнит в ухо.

— Ты, милая, не ерепенься, дело наше такое бабье — подчиняться.

Напоровшись на мой бешеный взгляд, она слегка отодвигается, но не отстает.

— Ну чего ты зыркаешь то, чего? Лучше будет, если они тебя покалечат? Ты посмотри, какая ты красивая, кровь с молоком.

Другая, обтерев меня губкой и обернув простыней, вступила вторым голосом.

— Поработаешь первое время, осмотришься, деньжат подзаработаешь, а потом и решать будешь.

— Вот-вот, ты не торопись, — первая, стащив полотенце, начала расчесывать мои волосы, — глядишь в такую красавицу и влюбится кто. Возьмет в содержанки, а это уже совсем другое дело.

Слушаю их и думаю, — ах вы, вороны старые, сами когда-то обожглись, а сейчас вот так других ломаете. Ведь знаете, стоит лишь первый раз согласиться и из этой трясины уже не вырваться никогда.

Мое молчание они истолковывают по-своему и обрадованно продолжают кудахтать.

— Ну вот и молодец, — женщина взяла кисточку, — сейчас подкрасим тебя немножко и будешь у нас красавицей из красавиц.

— Вот и платье тебе приготовили, ты посмотри только какая прелесть. — Вторая приложила к себе практически прозрачную тунику.

Стою молчу и стараюсь выглядеть испуганной и сломленной, а у самой в голове крутится, как заведенное — надо бежать, надо бежать отсюда.

Тетки — хоть и сволочи, но дело свое знают. Лихо подкрасили ресницы, брови, подвели губы, румяна на щеки. Смотрю в зеркало и не узнаю себя — настоящая кукла. Распущенные волосы вороновым крылом падают до самого пояса, глаза черные, огромные, ресницы длиннющие, на голых плечах тонкие, золотые бретельки, удерживающие ничего не скрывающую невесомую ткань короткой туники. Даже сама засмотрелась на себя, так понравилось.

— Ну пошли, пошли, — потянула меня за руку одна из моих надсмотрщиц, — мужик там уже заждался.

Голос резанул как ножом, напомнив, ради чего меня так вырядили и в груди опять все заледенело. Иду под конвоем. Одна тетка впереди, другая сзади, не убежишь. Свернули за угол и остановились у двери.

— Ну давай, — та, что поразговорчивей, взялась за ручку, — не выкаблучивайся. Сделай все как надо, ублажи мужика и пойдешь отдыхать в чистую постель, а не в подвал.

Дверь приоткрылась и меня втолкнули в залитую светом комнату. После полутемного коридора я даже зажмурилась, и глаза ладонью прикрыла. Вижу сквозь ресницы большую кровать с балдахином, небольшой столик, на нем фрукты, вино, рядом кресло, а в нем тот самый богатей из-за которого в первый день нашего приезда скандал разгорелся. Мужик в возрасте, аккуратно подстриженная бородка, налысо выбритая голова, атласный халат, из которого торчат волосатые ноги. Сидит лыбится, как кот на сметану.

Значит, вот из-за кого все мои беды, — бросила исподлобья взгляд в сторону сидящего и пробежалась глазами вокруг. Цель у меня по-прежнему одна — сбежать, и мой взгляд лихорадочно ищет, что мне может в этом помочь. Справа наглухо зашторенное окно, интересно, что за ним и высоко ли до земли? На подносе маленький фруктовый ножичек — это не оружие, таким даже не напугаешь.

Пока я раздумывала, мужчина поднялся и, пожирая меня глазами, подошел вплотную. Не выше меня, но кряжистый и квадратный, если навалится, из-под такого не выберешься.

Мужские пальцы жестко схватили меня за подбородок, поднимая голову.

— Хороша чертовка!

Пухлые губы сочно причмокнули.

— Даже не жалко тех денег, что я за тебя выложил.

Широкая волосатая ладонь легла на мою грудь, вдавив напрягшийся сосок.

— Хороша!

Теперь уже обе руки зашарили по всему телу.

Так, — испуганно мелькнуло в голове, — сейчас завалит на кровать и тогда все…

— Может вина сначала выпьем? — Пытаюсь притормозить неумеренную прыть моего страстного поклонника.

— Вина?

Мужчина непонимающе переспрашивает, с трудом отрываясь от моей груди, но потом взгляд его упирается в поднос с фруктами, и сознание вновь появляется в его глазах. Почти ощутимо в них мелькает сомнение, но торгашеская сущность побеждает — уплачено ведь, не пропадать же добру.

Впервые в жизни радуюсь человеческой жадности, она дает мне кратковременную отсрочку.

Мужик плюхается обратно в кресло и хлопает себя по оголившимся ляжкам.

— Садись, красавица, сейчас выпьем, сейчас все будет, как ты хочешь.

С брезгливостью поглядываю на волосатые ляжки, садиться на них мне совсем не хочется, и я все еще не решила, что буду делать. Подхожу к столу и, приподняв кувшин, наливаю вино в бокалы.

Может развернуться и засадить кувшином в башку этому уроду, — эта мысль самая первая и самая устойчивая в моей голове. — А дальше? Дальше, вышибаю окно и выпрыгиваю на улицу. Скорее всего сейчас ночь, найти меня в темноте им будет непросто.

Примериваю на вес кувшин и кошусь на крепкую шишковатую голову, — нет, легковат будет, такого быка только разозлит.

Протягиваю мужчине бокал и пытаюсь зайти за стол, но не тут-то было, опрокинув в глотку вино, загребущая лапа уже схватила меня за подол и рывком усадила на колени.

— Куда это ты собралась? — Потные, жадные руки вновь по-хозяйски зашарили по телу, стаскивая с плеч бретельки туники.

Все, ждать больше нельзя? — Чувствую под собой напрягшийся мужской член. — Сейчас!

Широкая ладонь, на мгновение отпустив меня, ложится на подлокотник кресла и меня словно прошивает озарение. Короткий взгляд на маленький ножичек на столе.

Сейчас! Стремительно метнувшись к блюду, моя рука хватает клинок и что есть силы втыкает его в тыльную сторону волосатой ладони.

— Аа-аааа! — Раздается громоподобный рев и тонкое лезвие, прошив ладонь насквозь, припечатывает здоровяка к креслу.

Я свободна! Вскакиваю и хватаю столик. Слышу звук разбившегося кувшина, покатившихся по полу фруктов и ошарашено-бешеный крик раненого мужика.

— Ты что делаешь, дрянь!

Теперь вперед! Выставив стол вперед, как таран несусь на закрытое окно. Хрясь! Вылетают рамы и стекла. Дзень! Посыпались сверкающие осколки. Стол вместе с тяжелой шторой полетели куда-то вниз. Вскакиваю на подоконник и остолбеваю…

Внизу вместо темной улицы светло как днем. Поднятые вверх удивленные лица мужчин и женщин, несколько опрокинутых столов, разбитая вдрызг посуда и застывшее тягостное молчание.