Послушница тайной школы

Алиса Борей, 2020

Уличная девчонка, не брезгующая никаким заработком, и гордая аристократка. Ураганный тандем! Они очень разные, с разными представлениями о морали, любви и дружбе, но так получилось, что у них одна цель и достичь ее они могут только, опираясь друг на друга. Им обеим даже в голову не приходила мысль об учебе, и тайная школа – это не мечта жизни, это скорее предложение, от которого невозможно отказаться.

Глава 5

Баронесса лежит на кровати, а я пристроилась на полу у двери. Тощий матрасик ничуть не смягчает деревянные доски пола, но мне не привыкать. Перекатываюсь на спину и, уставясь в потолок, чувствую, что не засну, сна, как назло, ни в одном глазу. Прислушиваюсь и судя по тому как ворочается баронесса, ей тоже не спится. Стоило подумать о ней и сразу же всплыла целуя куча вопросов. Совсем юная девушка одна в ночном городе. Как ее вообще отпустили? Ладно я, пропащая душа, но она то аристократка. За ней конвой и толпа прислуги должна ехать. Странно это.

Терплю сколько могу, но все же, не удержавшись, спрашиваю.

— Ваша милость, вы не спите?

Ответ приходит после небольшой паузы.

— Нет, что ты хотела, Мара?

— Раз уж вы не спите, — живо переворачиваюсь на живот и поднимаю голову, — Знаю, это не мое дело, но любопытно жуть. Скажите, что делает юная баронесса одна, в чужом городе, ночью и без охраны?

Вижу, как моя новая хозяйка резко приподнимается и садится, прислонившись спиной к стене. Ее нервное возбуждение передается и мне. Чувствуется, что тема очень болезненна для нее, и что она хранила ее в себе так долго, что та уже превратилась в невыносимый груз.

— Расскажите, — пытаюсь ей помочь, — легче станет. Мы ведь теперь вместе, и если я смогу, то буду рада помочь.

Минутное молчание, чувствуется, что ей хочется поделиться наболевшим, но и решиться тоже нелегко. Я больше не лезу. Захочет расскажет, а нет, так это ее тайна. Наконец, она все же решается и начинает говорить. Рассказывает про свое детство, про замок, друзей, как дралась с пацанами во дворе, ну прямо как я, мне тоже пришлось несладко и бывало места живого на мне найти было трудновато. Поэтому я прямо прониклась вся, слушаю, переживаю. Когда она дошла до того момента как граф ла Руа ворвался в замок, я уже вся на нервах была, дальше вообще жуть. С насилием я знакома не понаслышке, но такого, что она вытерпела, даже мне не доводилось. Потом настоящая сказка пошла, этот парень ее, Вийон ла Руа, поначалу я его просто возненавидела, но она так рассказывала о нем, что я вместе с ней начала его уважать за безбашенную отвагу и мужество, а уж под конец чуть сама не влюбилась и ревела вместе с ней в три ручья.

Наревевшись, спрашиваю ее.

— И что? Как же вы дальше-то будете?

Голос моей новой хозяйки чуть дрогнул, но тут же вновь наполнился уверенностью.

— Я решила, что нельзя его бросать там одного. Я должна пойти к королеве и просить ее о великодушии, ведь он раскаялся и готов добрыми делами искупить свою вину.

— Правильно, — у меня аж загорелись глаза, — пойдем к королеве. Она справедливая и сумеет оценить настоящую любовь. Говорят, у нее самой был роман с истмари… Ой! — Я прикусила язык. Говорить такое про королеву, это оскорбление. Можно и без головы остаться.

К счастью, она меня не расслышала и продолжила говорить.

— Сначала надо пойти к грандессе Элинии, заручиться ее поддержкой. Она мой сюзерен и без ее разрешения идти к королеве было бы непорядочно. К тому же, если честно, то без ее помощи вряд ли я вообще смогу попасть в королевский дворец.

Ну, в этом я уже не разбираюсь. Тут ей видней, и я просто поддакиваю.

— К грандессе, так к грандессе.

–

Просыпаюсь от того, что солнечный луч разбудил наглую, жирную муху, и она, не переставая, жужжит у меня над ухом. Когда и как я заснула, не помню, и на чем мы остановились тоже. Помню лишь, что собирались к грандессе, но не с утра же ведь. Закутываюсь в одеяло с головой и пытаюсь вновь заснуть, но короткого куска шерстяной ткани не хватает на все тело, и мои торчащие голые ноги предстают перед той же мухой в виде чудесного утреннего подарка. Пытаюсь не думать о вальяжно прохаживающейся по моим ногам мухе, но не получается. К тому же поднятая пыль забивается в нос, и не выдержав, я вскакиваю, с наслаждением чихаю и луплю по своей ноге. Мухи, конечно, там давно нет, она возмущенно жужжит где-то под потолком, но это уже не важно. Я окончательно проснулась и вздрогнула, вспомнив весь вчерашний день. А где же моя новоявленная хозяйка? Смотрю на пустую смятую постель и слышу ее твердый спокойный голос.

— Мара, раз ты проснулась, принеси воды. Мне надо умыться и одеться.

Мать Всех Ветров, я же теперь служанка, — взлетаю на ноги и упираюсь взглядом в стоящую у окна баронессу.

— Все, Ваша милость, уже бегу. — Хватаю с покосившегося стола большой глиняный кувшин и несусь к двери.

Уже в дверном проеме оборачиваюсь и вижу смеющиеся голубые глаза.

— И вот еще что, Мара, зови меня Луиза. Думаю, так нам обеим будет проще.

— Хорошо, Ваша милость… Ой! — морщу от неловкости нос и тут же поправляюсь, — хорошо, Луиза.

Закрываю дверь и скатываюсь по лестнице. Где же у них здесь вода? — Стою в полутемном коридоре между залом и кухней.

— Эй, чего ищешь?

Верчу головой на звук и вижу здоровенного молодого мужика в белой, длинной рубахе с веревкой вместо пояса.

— Мне бы воды набрать для хозяйки. — Для убедительности поднимаю повыше зажатый в руке кувшин.

— А! — Мужчина расплывается в улыбке. — Это здесь, в кладовке.

Он протягивает руку и открывает скрипучую дверь рядом с собой.

— Я, Оли, сын хозяина, а тебя как зовут?

Несмотря на широко распахнутую улыбку, я просто кожей чувствую неприятности. Поэтому не тороплюсь отвечать, а подхожу и заглядываю вовнутрь. Там темно и пахнет плесенью. Поднимаю вопросительный взгляд.

— Здесь?

— Там у стены бочка стоит. — Хозяйский сынок радушно открывает дверь пошире.

— А что, света там нет? — Спрашиваю так, на всякий случай, потому что лезть в эту темень мне совершенно не хочется. А что делать, не могу же я вернуться с пустым кувшином в первый рабочий день. Зачем ей такая служанка?

— Не-а, — Взрыхлив вихры, парень скалится еще больше, — свечи только вечером зажигаем. Да ты не бойся, бочка здесь рядом, зайдешь сразу увидишь.

Видимо, придется идти, — кошусь на улыбчивого и бочком протискиваюсь в кладовку. Зайдя сразу же начинаю шарить рукой у стены в поисках бочки. Ничего. Зато слышу звук захлопнувшейся двери и чувствую жаркие, потные руки, лезущие мне под подол.

— Ты чья будешь-то, красотка? — Мокрые губы слюнявят мне ухо.

Ах ты, паскуда такая! — У меня от злости аж лицо перекосилось. — Я с ним как с человеком, а он, тварь…

У меня в подобных делах опыт большой, много их таких было, тех кто бесплатно, на халяву хотел попользоваться. Тут первое правило, сразу не орать и не дергаться. Он этого ждет и готов применить силу. Мужик, какой бы он не был, все равно сильнее, а уж этот гигант и подавно. Поэтому, засовываю злость поглубже и, не сопротивляясь, позволяю ему лапать себя. Пусть успокоится и расслабится.

Чувствую его сопение над ухом, его слюнявые губы на своей шее и терплю. Пока он за моей спиной ничего с ним не сделаешь. Надо развернуться, но этот гаденыш зажал меня так, что не шевельнешься. Хуже того, он уже задрал подол и давит всей массой, пытаясь меня нагнуть.

— Подожди, красавчик, — шепчу горячо и страстно, — давай по-другому.

— Что? — Он, не разбирает слов, но интонации ему нравятся, и хватка на мгновение ослабевает.

Поворачиваюсь к нему лицом. Я уже практически голая, туника висит на талии, собранная в узкий поясок. Даже в темноте ощущаю, как расплывается в сальной ухмылке рожа напротив, а жадные руки тискают мою грудь.

— Вижу тебе понравилось. — Мужская ладонь спускается вниз и впивается мне в зад.

Вот теперь пора, — моя рука с зажатым кувшином взлетает вверх и что есть силы обрушивает глиняную посудину на голову негодяя. Удар прямо в висок.

Хрясь! Грохот, осколки и короткий вскрик человека, теряющего сознание. Со злым удовлетворением слежу как сползает с его лица сальная улыбочка, и как он валится ватным кулем к моим ногам. Жив, мертв, не знаю и знать не хочу. В таких случаях у нас есть только один удар. Только один и в него надо вложиться по максимуму. Заменжуешься, подумаешь не о том и пиши пропало. Тут как с быком, если его не свалить, то он тебя затопчет.

Перешагиваю через лежащее тело и открываю дверь. Прежде чем выйти, одергиваю подол и натягиваю на плечи бретельки. Тут только до меня доходит в каком виде я все еще шляюсь. Прозрачная рубашка, чуть прикрывающая ягодицы. Мать честная! Неудивительно, что на меня первый же мужик бросился. Если застукают в таком виде рядом с этим, — бросаю взгляд на лежащее без движения тело, — то никто и слушать не станет, приговор очевиден — чокнутая шлюха убила приличного человека.

Выглядываю в коридор. Никого. Выскакиваю и тут же бросаюсь вверх по лестнице. Взлетаю на второй этаж и толкнув дверь врываюсь в нашу комнату.

— Что случилось? — Луиза резко разворачивается на шум.

Захлопываю дверь и приваливаюсь к ней спиной. Сердце все еще бешено колотится. Делаю глубокий вдох, выдох и поднимаю глаза на свою хозяйку.

— Кажется у нас проблемы.

— Что с тобой? — Взгляд баронессы уперся в мою разорванную тунику и вывалившуюся наружу грудь.

— Тут такое дело, — не знаю, с чего начать и выдаю то, что тревожит меня больше всего — кажется я хозяйского сынка прибила.

Глаза моей хозяйки наливаются холодом и мне кажется, что сейчас она врежет мне по первое число, но через мгновение гнетущей тишины Луиза лишь отрывисто бросает.

— Платье!

Кивком головы показывает на две свои объемистые седельные сумки и добавляет, подстегивая мою нерасторопность.

— Уходим немедленно!

Кидаюсь к ее не распакованному багажу и быстро вытаскиваю аккуратно сложенный сверху наряд, благо ничего другого там нет.

Длинная шелковая рубаха, батистовые нижние юбки, еще одна из чудесного, нежного бархата и лиф с шелковой шнуровкой на спине.

— Быстрее! — Моя хозяйка уже стащила с себя сапоги и штаны.

Стянув через голову рубаху, она бросает мне охапку одежды, которая только-что была на ней.

— Одевайся.

Я в замешательстве, что делать в первую очередь. Одевать хозяйку или одеваться самой. Поскольку Луиза стоит совершенно голая, то решаю все-таки начать с нее. Опыта возни с таким количеством дорогой одежды у меня никакого. Да и откуда, мое тело кроме одной суконной рубахи никогда ничего не знало. Аккуратно расправляю платье, боясь порвать. Все такое тонкое и нежное, что хочется прижать эти ткани к лицу и замурлыкать. Наконец, разобралась и пошло быстрее. Чулки, юбки, затянула корсет и довольная выдохнула.

_ Уфф!

— Туфли. — Палец Луизы вытянулся в сторону второй сумки.

Бегу опять в угол, распаковываю вторую. Туфли — блеск! Держу их на вытянутой руке и любуюсь матовым отливом кожи и тонким изящным каблуком. С тоской замираю над ними — будут ли когда-нибудь у меня такие?

Так замечталась, что не заметила, как подошла хозяйка и, забрав у меня из рук туфли, похлопала по плечу.

— Не спи, Мара, одевайся.

Со своей одеждой я справилась моментом. Штаны, сапоги, это почти моего размера, а вот с колетом проблема — для моей груди, эта курточка явно маловата.

— Н-да, — закусив губу протянула Луиза.

— С таким богатством, — она бросила взгляд на мою внушительную грудь и торчащие сквозь рубашку соски, — пажа нам из тебя не сделать.

Баронесса отбросила мужской берет в котором приехала сама и подойдя, распустила мои волосы.

— Если уж мальчик из тебя не получается, то нет смысла и девочку прятать. — Затянув на моей талии тяжелый пояс, она пристегнула к нему свой меч. — Будешь моим оруженосцем.

— От меня ни на шаг, — голубые глаза прошлись по мне сверху до низу и ободряюще улыбнулись, — отлично выглядишь, Мара!