Возьми меня замуж 2: Неистовая Королева

Алиса Борей, 2018

Она дошла, сделала, казалось бы, невозможное, но никто не спешит ее благодарить. Более того, грозят тюрьмой или, того хуже, костром. Она прошла через огонь и воду, испытала любовь, страсть, обман и предательство. Она уже совсем не та молодая девушка, случайно попавшая в жестокий мир. Она готова к борьбе, но теперь ее ждет змеиный клубок дворцовых интриг, где каждый неверный ход грозит падением или гибелью. На кого ей опереться? Друзья, любовники, союзники, все хотят от нее слишком многого, а чего хочет она сама?

Глава 2. Гани

Гани оказался юрким невысоким пареньком. Небольшого росточка, с живыми карими глазами, чернявый и наглый. Веронея впустила его в комнату и встала у него за спиной, подперев косяк.

При свете дня «цыганская морда» не казалась такой страшной как ночью, и мне даже стало смешно, вспомнив, как такой мальчишка мог меня напугать.

— Твой отец сказал, будто ты способный малый.

Влажные навыкате глаза уставились на разрез моего рваного платья так, словно хотели взглядом поднять его еще выше.

— Ей, ты меня слышишь. — Щелкаю пальцами у него перед носом.

Он на секунду отвлекается, но лишь для того, чтобы упереться в мою грудь. Поднимаю взгляд на Веронею — мол, вразуми неразумного.

Вея понимает так, как надо, она поднимает парня за шиворот и хорошенько встряхивает.

— Перед тобой принцесса крови, олух, или ты на помойке рожден.

Доброе слово достучалось и принесло свои плоды, — произношу про себя, глядя в перепуганные глаза парня.

— Простите, Ваше Высочество, не со зла я, по глупости малолетней.

— Отпусти его, Веронея, вижу, юноша созрел для взрослого разговора.

Вея улыбнулась и разжала пальцы. Гани с грохотом рухнул на деревянный пол. Падение на настроение парня ничуть не сказалось, он вскочил с широкой улыбкой и восторженно покосился на женщину у него за спиной.

— Женился бы на тебе, да батя не позволит.

Вея скривилась.

— Угомонись, малахольный, а то ведь язык отрежу.

Зная, что это не пустая угроза, спешу взять ситуацию под контроль.

— Итак, мне нужен дом сегодня и платье к вечеру завтрашнего дня. Можешь сделать?

— Для вас, Ваше Высочество, с удовольствием. — Молодой человек почтительно склонился, показывая, что может быть серьезным. — Хороший особняк с парком и бассейном можем посмотреть хоть сейчас и совсем недорого. Слишком много богатых семей покинуло Город Ветров перед войной, их поверенные будут рады нечаянным деньгам.

— Отлично, — размышляю вслух, — с домом решили, а что с платьем.

— Тоже не проблема. — Парень довольно лыбится во весь рот. — По пути зайдем в одно место. Отличный портной, запойный, правда, но руки золотые. Если он возьмется, то считайте, вы уже в новом платье.

— Если ты делаешь все так же складно, как говоришь, — поджимаю губы, полная решимости, — то значит твой отец прав, есть у тебя способности.

— Не сомневайтесь, останетесь довольны.

— Пошли, — направляюсь к двери, — Чего тянуть, сейчас все и решим.

В проходе встречаюсь взглядом с Веей.

— Что с Ристаном? Где он?

Веронея надевает свою самую равнодушную маску.

— Внизу, винище хлещет. Со вчерашнего дня не просыхает.

Что-то мне это напоминает, — в памяти всплывает мой самый затяжной роман, — во второй раз я в эту яму не полезу.

Ступени скрепят под ногами, спускаюсь в питейный зал. Народу полно, несмотря на то, что день еще в полном разгаре. В основном солдаты, вооруженные горожане и шлюхи. Гомон стоит сплошным гулом, резкий запах прогорклого пива, кислого вина и немытого человеческого тела.

Останавливаюсь на последнем шаге.

— Сегодня праздник или здесь всегда так? — Идти в этот вертеп нет никакого желания.

— Всегда. — Весело отвечает Гани. — А чего им еще делать, теперь никто не работает, все воюют и, в основном, по кабакам.

Не могу удержаться от вопроса, хотя мне абсолютно «по барабану».

— А деньги у них откуда?

— Все платят понемногу, лига, король, трибунал. Мой отец говорит, что солдат либо пьет, либо воюет, либо бунтует. Четвертого не дано.

— Ясно, пусть пьют, лишь бы не бузили. — Спускаюсь в зал и кручу головой, высматривая Счастливчика.

— Вон он. — Веронея встала рядом и ткнула рукой в конец зала.

Теперь и я вижу. В самом углу большой стол, заставленный глиняными кружками и жбанами. Во главе сидит мрачный Ла Вэй в состоянии полной прострации. На коленях у него полуголая девица, что-то шепчет ему в ухо, рядом жмется еще парочка, а вокруг веселая компания из десятка вооруженных типов и весьма потасканных женщин.

— Да он у нас просто женский любимец. Оставить его здесь, что ли? — Вырывается у меня, поскольку совершено не хочется участвовать в сцене — несчастная жена пытается забрать из кабака своего пропойцу — мужа.

Веронея пожимает плечами.

— Он нам нужен?

— Да нет, вроде бы. — Отвечаю, но какой-то червь сомнения грызет меня. — Нехорошо как-то своих бросать.

Вея недоуменно косится на меня.

— Бросать? Мы же не на поле боя, да и выглядит он совершенно счастливым.

Уступаю и поворачиваюсь к выходу. Вдруг прямо передо мной возникает мерзкая пьяная рожа.

— А ты чего, красотка, прячешься тут?

Морщусь от жуткой вони, несущейся на меня изо рта пьянчуги.

— Убирайся! — Толкаю его в грудь. Пятьдесят килограмм против ста, мужик даже не шелохнулся, а, смеясь, тянет ко мне волосатые лапы.

— Не ерепенься, козочка.

Вперед с бранью вылетает Гани, чем меня искренне изумляет.

— С дороги, пьянь подзаборная! — В руке парня сверкнул нож. — Или в твоем бурдюке появится еще одна дырка.

Ни ярость, ни блеснувшая сталь на морду впечатления не произвели.

— Ах ты, щенок! — Пьяный солдат, не раздумывая, врезал кулаком в лицо парня.

Гани этого вполне хватило, нож, звякнув, упал на пол, а защитник рухнул к моим ногам, душераздирающе хряснувшись затылком.

Ничего не соображая, морда полезла ко мне с криком:

— Не бойся, красотка, я не отдам тебя этим шелудивым торгашам.

Это было бы смешно, если бы не было так грустно, — с тоской замечаю, как повсюду поднимаются пьяные рожи. Звенит вынимаемая из ножен сталь. Намечается большая драка.

Валерия Сергеевна, ну вы без этого не можете, не живется вам без потасовок и смертоубийств. — Варга появился в моей голове, как ни в чем не бывало.

Убирайся! Не хочу тебя слышать. — Ишь, сволочь, думает, ему сойдет захват моего тела.

Уворачиваюсь от хватающих меня рук.

— Прочь, мразь! — Господи, где же Вея? Наконец, краем глаза вижу метнувшуюся гигантскую тень. — Ну, слава богу!

Веронея, перешагнув через лежащего парня, всаживает свой сапог в грудь рвущемуся ко мне мужику, и тот отлетает метров на пять, прямо в руки своих товарищей. Их много, человек десять, все с оружием и в хорошей броне.

— Ба, так ведь это баба. — Загомонили голоса. — Что, тоже на шлюшку запала?

Вея вытащила клинок, черты лица ее заострились, и в глазах заблестела жгучая ненависть.

Пьяная солдатня тоже посерьезнела и потянулась за оружием.

Поначалу, они нападали как-то лениво, не воспринимая Веронею всерьез, но вот уже один раненый отошел, зажимая бок, затем другой присел на лавку, держась за кровоточащую руку. В глазах нападающих разгорелась настоящая ярость. Рубка пошла уже всерьез. Вея зажала меня в угол и машет клинком, как заведенная. Блок, выпад, блок. Повсюду сверкает смертоносное железо…

И вдруг тишина!

Вея утирает пот и удивленно ведет глазами по залу. В чем дело? Выглядываю из-за ее плеча, тоже стараюсь понять.

Толпа молча и медленно растекается по стенам, оставляя середину зала пустой, все глаза устремлены туда, в центр, а там стоит Ристан ла Вэй с мокрым от крови мечом в окружении пяти или шести лежащих вокруг трупов. Лицо у него в этот момент совершенно жуткое, два отливающих сталью глаза на безобразном живом шраме. Он поворачивается к нам, и смеющаяся голубизна мгновенно возвращается в его взгляд.

— Куда это вы, девочки, собрались без меня в такое опасное время? — Ристан обвел взглядом ошалелых посетителей таверны. — Ведь вокруг так много плохих людей.

Пауза затягивается, по рядам нападавших побежал шепоток. Надо что-то делать, — лихорадочно соображаю, — в разговор вступать нельзя, провоцировать никого нельзя, потухший уголек может в любой момент разгореться. Выхожу из-за спины Веронеи и делаю шаг вперед. Говорю громко, стараясь, чтобы голос, не дай бог, не дрогнул.

— Ристан ла Вэй следуйте за мной, мы переезжаем. — Иду мимо него к двери, Веронея рядом, за ней Гани с заплывшим глазом.

Счастливчик секунду пялится на нашу троицу пьяным, плохо соображающим взглядом, а затем с лязгом вгоняет клинок в ножны.

— Так бы сразу и сказали, а то устроили тут, не пойми что. — Он перешагнул через лежащие тела и двинул за нами.

Гнетущая тишина сопровождает нас до самого выхода, поэтому грохот захлопнутой двери кажется оглушительным. Вздрагиваю, вот она последняя капля моего терпения, этот звук словно нажал на спусковой крючок, и из меня вывалился весь накопившийся за два дня негатив, все нервное напряжение, неудовлетворенность и злость.

— Ну, знаете! — Поворачиваюсь ко всем троим. — Это, уже ни в какие ворота! Мы теперь и шага без трупов сделать не можем.

Мне не важно, из-за чего все началось, что они все защищали, именно меня. Не важно. Ору, потому что устала от трупов, от войны, от копеечной стоимости человеческой жизни.

— Что обо мне люди скажут? Кровавая королева, куда не придет — одни покойники. Хватит трупов! Хватит!

Счастливчик сморщился и пожал плечами, у него разболелась голова больше от моего визга, чем от смысла сказанного. Веронея та вообще стоит так, будто все, что я говорю, ее никаким боком не касается. Один только Гани, казалось, слушал меня, и он в восторге. Обернувшись к Вее единственным здоровым глазом, парень теребит ее за рукав.

— Неужто правда, сколько же вы народу положили?

Я в бешенстве. Разворачиваюсь и шагаю по улице, остальные за мной. Встречный поток расходится, напряженно косясь и не желая с нами связываться. Идем так минут пять, пока Гани не догоняет меня и осторожно так спрашивает.

— Мы сейчас куда?

Бросаю на него злой взгляд, что за дурацкий вопрос.

— Я к тому, — начинает парень, — что если идем смотреть дом, то нам в другую сторону.

Готова испепелить мерзавца взглядом.

— Так чего ж ты молчишь тогда?

— Вы не спрашиваете, помчались куда-то, все за вами, ну и я тоже.

Делаю глубокий вздох, успокойся, Валерия, ничего страшного, ты и не такое видала.

— Ладно, веди. — Поворачиваю обратно

Вижу смех в глазах Ристана и снова завожусь — издевается, гад.

— Ничего смешного не вижу, рыцарь ла Вэй, это вы во все виноваты.

— Я? — Искреннее недоумение на его жутком лице.

— Да, да, вы! Если бы вы не наливались вином и не тискали баб, а были бы на своем месте, то никого бы убивать не пришлось. Никакой потасовки вообще бы не было.

Кажется, я его достала, он посмурнел и на лице такое выражение, будто он и меня сейчас отправит к тем пяти покойникам. Гордо шагаю мимо прожигающего меня взглядом наемника, но и у самой на душе нехорошо. Меня неприятно поразило, с каким мазохистским наслаждением я бросила ему в лицо «баб тискаешь». Неужели весь взрыв из-за этого? Я что, ревную или это претензия собственника. Или это одно и то же. Да нет, чушь какая-то, я же смотреть на его рожу без содрогания не могу, не тот случай.

Дальше идем молча, впереди Гани с Веронеей, затем я в полном одиночестве и замыкающим, мрачный, как скала Ристан. Первым не выдержал молодой парень, он дернул Вею за рука и, покатываясь со смеху, начал ей что-то рассказывать. Та покосилась на него, но прерывать не стала, его веселая, пустая болтовня показалась ей лучше гнетущей тишины.