A.S.Y.L.U.M: Экклезиазм

Алиса Альта

Лучшее лекарство от хандры – попасть в театр абсурда. Да на сцену, да на главную роль! Настя Касьянова не видит смысла в своей жизни, медленно разлагаясь под сонной сенью Петербурга. Однако коварное мироздание сидеть на месте ей не даст: то говорящего кота-эстета с дьявольскими замыслами подкинет. То нашествие сумасшедших неоманосов на её квартиру организует. Охотница за Непознанным постепенно входит в азарт. Однако планы Вселенной на её персону куда необычнее, чем кажется на первый взгляд…

Глава 5. Нашествие

Стоял такой трезвон, будто на Васильевский остров съехались все пожарные Петербурга. Гость за порогом, казалось, вот-вот вдавит дверной звонок пятой квартиры в фундамент дома.

Каштанка давно успела починить деревянную дверь, покорёженную ею при одном из вторжений; едва слышно выйдя в прихожую, она аккуратно отвела в сторону вторую дверь, металлическую, и сквозь глазок инвестигировала возмутителя общественного спокойствия.

Звенело так, что даже Настя выпорхнула из спальни раньше времени.

— Откройте же, откройте! — всё раздавался визгливый голос, и незваный гость начал выламывать дверную ручку.

— Что за Содом тут творится? — удивилась хозяйка квартиры, едва открывая слипшиеся от сна глаза.

Наглый посетитель выломал хлипкую дверь и ворвался в прихожую, столкнув Алю на пол. Бедняжка попыталась вцепиться ему зубами в голень, но мужчина оказался проворнее. Безумным торнадо влетев в гостиную, он стал торопливо оглядываться по сторонам, пока его взгляд не споткнулся о вошедшую Настю.

— Вы! Вы-то мне и нужны. Слушайте сюда внимательно, — ласково затароторил он, беря девушку за руку и усаживая её в тяжёлое бархатное кресло. Сам он занял противоположное кресло, точь-в-точь такое же. Кожей обоим служила потёртая бархатная обивка.

— Что это у вас такая гамма цветовая забавная? — приступил посетитель, с любопытством ворочая головой. — Всё вокруг тёмно-зелёное, а кресла красные. Ну точно белорусский флаг.

— Я фанат картошки, — вяло ответила девушка. — И вообще, это символ райского сада с красными яблоками соблазна. Вам чего надо вообще?

— Как вас звать-величать?

— Касьянова Анастасия Сергеевна.

В дверях показалась Аля; она уселась у порога и подозрительно посматривала в сторону гостя, чуть ли не рыча.

— А, точно! Совсем что-то запамятовал. Так вот, мамзель Касьянова, вы — единственное существо в этом городе, которое в силах мне помочь.

— С чего вы взяли?

— Ах, не бросайте меня в беде! Прошу вас, хотя бы выслушайте! Вы обязаны знать!

— А ведь этих кресел раньше тут не было… — медленно проговорила Каштанка, поражённо уставившись на ноги Насти.

— Что? Что я обязана знать? Земля, наконец-то, налетит на небесную ось?

Касьянова внимательно всматривалась в незнакомца, который выглядел достаточно забавно. Он был небольшого роста и занятно пухлый; с блестящей лысиной, которая, казалось, могла пускать по потолку солнечные зайчики; одетый в оранжевый балахон, где золотыми и фиолетовыми нитками были вышиты странные символы.

— Вы наверняка слышали об организации «Молот и балалайка»?

— Нет.

— Очень странно! — обиженно съёжился гость. — Мы — сверхсекретная ложа петербургских неомасонов, отколовшаяся от основного течения. Дело в том, что представители «Железного феникса» — ужасные ретрограды и занимаются вещами, в наше время совершенно устаревшими.

— Понятненько, — сумбурно ответила Настя, настойчиво указывая взглядом Каштанке на дверь. Но та, открыв рот, слушала гостя, и на подругу не смотрела.

— Вы имеете честь разговаривать с самим председателем ложи, Игнатием Васисуальевичем, — чинно добавил гость, раздувая грудь от гордости, точно парус. — Между прочим, как вы относитесь к теории о том, что Земля стоит на трёх слонах, слоны — на черепахе, а черепаха — на трёх китах?

— Прекрасная теория, мне кажется, — отрапортовала девушка, начиная медленно сдвигать кресло в сторону валявшего на подоконнике мобильного телефона. — По-моему, именно так всё и есть. Это гораздо интереснее, логичнее и последовательнее, чем висящие в пустоте шары, бегающие, как сумасшедшие, хороводами вокруг своего вожака и при этом умудряющиеся ворочаться вокруг своей оси, как фанатичные танцоры танура.

Конец ознакомительного фрагмента.