Приют заблудших душ

Алиса Абра, 2019

Есть ли жизнь после свадьбы? Это и предстоит выяснить юной графине, оказавшейся в сложной ситуации, а также узнать множество семейных тайн. И как всегда ей на помощь придут Алька и её друзья.

Глава 4 Обретение силы, каково это?

Он коснулся губами моей щеки, как в последнее время делал перед сном, но я обвила его шею руками, не желая, чтобы он уходил.

— Ты действительно хочешь, чтобы я остался? — прошептал Донован, согревая дыханием мою кожу.

— С тобой так хорошо и спокойно, — тихо призналась я.

— Я твой муж и мне нужно не только твоё спокойствие, но и любовь, — он тронул лёгким поцелуем мои губы, покрыл нежными поцелуями шею.

— До-о-н, — застонала я. — Что со мной? Я не хочу тебя отпускать. Я не могу тебя отпустить! — Я подставляла свои губы под его поцелуи, которые становились всё жарче и глубже. Я пылала, изнывая от внутреннего жара, помогала избавляться нам от одежды, которая сейчас казалась совершенно лишней.

Рубашку Донована из нежнейшего шёлка я, стремясь коснуться его удивительной кожи, рванула так, что пуговицы отлетели, звонко рассыпаясь по полу. Он лишь довольно хмыкнул, быстро освободившись от рубахи и продолжил целовать моё тело так нуждающееся в его горячих прикосновениях, в его поцелуях.

Я не задумываясь дарила ответные ласки, с наслаждением приникая губами к его бархатистой коже, касаясь пальцами его сильных плеч, но мне этого было мало. Слишком мало! Я стонала от того, что не могу почувствовать его каждой частичкой своего тела.

— Выпей! — он подал мне бокал с вином. Я с жадностью пила предложенный напиток, проливая себе на грудь драгоценную влагу, которую он тут же подобрал своими губами. Вино затуманило разум, и усилило желание слиться с мужем, забраться ему под кожу навсегда, чтобы он нуждался во мне так же, как я нуждаюсь в нём.

Я чувствовала его руки в самых потаённых местечках и была рада тому, что именно он открыл для меня радость этих прикосновений. Почувствовав в себе горячую пульсацию, я вскрикнула от причиняемой боли, но его пьянящие губы отвлекли меня жаркими страстными поцелуями, и дальше я уже плыла на волнах, прижатая его горячим мощным телом. Я подчинялась ему, я принадлежала ему не понимая, как могла раньше жить, не зная этого счастья.

— Спасибо, ты вернул мне меня, — прошептала я, ещё не осознавая до конца истины этих слов.

— Я люблю тебя, — услышала засыпая.

Я любовалась спящим Донованом, его смуглой загоревшей за лето кожей, похоже, он не чурался простого сельского труда, изгибом его красивых губ, воспоминание о пряном вкусе которых вызывало неизвестное ранее томление, его сильными руками, умеющими прикасаться так нежно и так волнующе, что перехватывало дыхание.

Сейчас я не чувствовала себя одиноко. Я ощущала любовь семьи и тепло родного дома как раньше, в безмятежном детстве. Весь мир, казалось, смотрел на меня с радостью и заботой. Новое ощущение обретения чего-то важного, сокровенного, наполняло меня.

— Ты уже проснулась? — Донован убрал прядь волос с моего лица и чмокнул в нос. Я захихикала, прижимаясь к нему теснее и укладывая свою голову ему на грудь, вдыхая его такой желанный запах. — Ты стала сильнее, Лили, — произнёс он, перебирая пряди моих волос.

— Да, я это чувствую, но не понимаю, что со мной происходит, — призналась я.

— Ты обретаешь силу, и нам придётся вернуться в поместье.

— Почему? — я приподнялась и заглянула ему в глаза. Его решение меня весьма порадовало, но всё же мне хотелось узнать причину. И опять эти разговоры о силе!

— Нельзя, чтобы кто-то заметил эти изменения, а скрывать их здесь не получится, как и наши с тобой отношения. Я распоряжусь чтобы готовились к отъезду, и напишу несколько писем, а ты собирайся, — он коснулся лёгким поцелуем моего плеча и направился в ванную.

Я помогала горничной укладывать вещи, размышляя о словах Донована и не понимала, что же его встревожило. Я ведь так и не рассказала ему о своих страхах, что многократно усилились после разговора с Эмилией. Осознание пришло позже.

— Прости, я тебя подвела? — я взглянула в задумчивое лицо супруга, что смотрел в окно кареты на проплывающий мимо унылый осенний пейзаж, дождь зарядил с утра. — Нам следовало остаться до конца ярмарки?

— Что ты! Наоборот, ты меня порадовала, просто я не ожидал, что изменения пойдут так стремительно. — Я не понимала о чём он говорит, но муж обнял меня, и я быстро забралась к нему на колени, стараясь прижаться, как можно теснее.

— Боже, как я себя веду! — рассмеялась я, устраиваясь поудобней.

— Сейчас это сильнее тебя, — улыбнулся он, — потому мы и уехали.

В поместье добрались к ночи, я уже с трудом сдерживала себя, чтобы соблюсти приличия, и набросилась на Донована, едва он успел закрыть дверь наших покоев. Я пила его дыхание, словно от этого зависела моя жизнь, сдирала с него одежду в стремлении почувствовать его тело. Даже не думала, что могу обладать такой силой, я с лёгкостью сдвинула массивный комод, который чем-то помешал мне и он с грохотом врезался в стену.

Донован вовремя перехватил меня, не дав устроить масштабные разрушения, отвлёк поцелуями и ласками, постепенно увлекая в постель. Я с радостью подчинилась ему, и, утолив свою страсть, умиротворённо заснула.

— Я вела себя ужасно! — констатировала я, наблюдая утром, как четверо крепких мужиков с кряхтением возвращают многострадальный комод на его прежнее место.

— В твоём состоянии это нормально, — спокойно отозвался супруг.

— Ты считаешь «это» нормальным? — усомнилась я, показывая ему взглядом на старинный предмет, который мужчины двигали с большим трудом.

— Перестановка мебели, это неплохой вариант выброса силы, немотивированная агрессия — куда хуже, — покачал головой супруг.

— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал! — встревожилась я, вспоминая своё вчерашнее состояние, когда хотелось крушить всё вокруг. — Что со мной происходит?

— Не бойся, всё хорошо, — он обнял меня, — просто мне нужно постоянно находиться рядом с тобой, чтобы сдерживать твои порывы, пока всё это не закончиться, — прошептал мне на ухо.

— Не закончится что? — продолжала допытываться я, благо мужики, всё же водрузив несчастный комод на его законное место, поклонившись ушли.

— Обретение силы, ты должна научиться управлять своими эмоциями и желаниями, — пытался объяснить супруг, а я усвоила лишь то, что он должен всё время находиться рядом со мной и меня это очень даже устраивало.

— Но тебе же придётся отлучаться по делам?! — спохватилась я.

— Будешь ездить вместе со мной, заодно познакомишься со своими землями, — улыбнулся он.

— С нашими землями, — поправила я, — и давай начнём побыстрее, прямо сейчас!

Жажда бурной деятельности, вдруг открывшаяся во мне, не давала усидеть на месте. За завтраком мы решили начать моё знакомство с землями нашего рода с близлежащего селения. Я быстро поела и помчалась готовиться к прогулке.

— И не надевай нижнее бельё, — шёпотом предупредил супруг, — оно может сильно осложнить ситуацию. Я прыснула в кулачок, но решила быть послушной девочкой. Донован опять оказался прав, сбрасывать напряжение пришлось прямо в экипаже, сразу после посещения дома старосты поселения.

— А что же будет когда придётся ездить на дальние расстояния? — посетовала я, приводя в порядок одежду.

— Будем закладывать карету, — невозмутимо ответил муж. — Там диваны широкие.

— Может, мне какую-нибудь тяжёлую работу выполнять, чтобы ни на что другое сил не оставалось? — задумчиво изрекла я.

— Лес валить? — рассмеялся он. — Это не слишком хорошее занятие для графини, да и лес жалко. Попробуй лучше научиться управлять своей силой.

— Как? — не поняла я. Как можно управлять страстью, которую я испытываю к своему супругу?

— Например, заполнить этот накопитель, — он протянул мне небольшой огранённый прозрачный камень. — Представь свою силу в виде луча и наполни ею кристалл. Он должен изменить цвет.

Я честно пыталась это сделать, но камень рассыпался в моих руках. Следующие камни, которыми меня снабжал Донован горели, взрывались, обращались в пепел, и только к концу недели стало что-то получаться.

Карета и правда, оказалась намного удобнее экипажа, я получала удовольствие от наших поездок,…супруг, похоже, тоже.

К нашей близости я оказалась совершенно не готова ни теоретически, ни практически. Если в практических вопросах я всецело доверилась супругу, то вот в теоретических вещах мне хотелось разобраться самой. Всё же в пансионе я была лучшей ученицей и привыкла докапываться до сути во всём, чем бы ни занималась. После нескольких моих вопросов, которые привели Донована в смущение, он пообещал, что подберёт мне в библиотеке книги по интересующей меня теме.

В пансионе я изучала анатомию, но наши учебники в некоторых моментах совсем не отражали действительность, с которой мне пришлось столкнуться.

— Только, пожалуйста, изучай дома, — усмехнулся он, протягивая пару книг. — В дороге я этого не переживу.

Одна книга оказалась на чужом языке, но с большим количеством картинок, а другая учебником по физиологии. С него — то я и начала. Решив полистать то, что уже мне было известно, я поняла, что в пансионе нам давали весьма поверхностные знания, и с интересом углубилась в чтение.

Изучая практически заново человеческий организм, я использовала мужа, как наглядное пособие для своих экспериментов, разумеется, вполне гуманных. Когда я дошла, до особо интересующей меня темы, супруг демонстрировать способности мужского тела категорически отказался, сказав, что предпочёл бы стать пособием для изучения второй книги.

Картинки из второй книги при внимательном рассмотрении повергли меня в шок своей фривольностью и бесстыдством. Даже то, что мы проделывали с супругом в карете, на фоне этого безобразия, показалось теперь вполне пристойным. Он что, хочет, чтобы мы так же?! Я залилась краской стыда и брезгливо отбросила книжку.

Конец ознакомительного фрагмента.