Все, что Меня касается

Алина Энн, 2019

А вы любите своего ребенка? Вы его понимаете? Что вы будете делать, если ребенок скажет вам, что готов уйти и не любит вас, только сейчас уйти ему некуда? Все эти возгласы: «Ты-же-мать!» бьют вас в самое сердце и вы, хватаясь за сердце, обнаруживаете там зияющую дыру и пустоту, удивляетесь, что еще как-то дышите? Вы опять поругались со своей мамой, отцом? Терпеть не можете братьев и считаете, что было бы лучше без них? Недолюбливаете школу и взрослых, потому что они бесконечно лгут и притворствуют? Вы не найдете ответов, но в какой-то момент вам может показаться, что часть книги написана вами.

Глава 4

Моя мама

Устала, в постоянных заботах, малыш на руках, старший делает жизнь несколько сложной (мягко говоря), работаю из дома. Это же только те, кто не работал из дома с ребенком, могут рассказывать, как это здорово и классно, и сколько есть времени свободного (свободного для чего? Для того, чтобы заниматься ребенком, домом, готовить, убирать, собирать?). На самом деле офис я вспоминаю с теплотой и радостью, там я приезжала и отдыхала. По крайней мере, до первого звонка учителя, и необходимости срываться. Учительница первая моя, какой кошмар, как пугающе звучит для меня это устойчивое выражение. Ну ладно, я не об этом, а о чем? Ах, о граблях. Так вот о них. не в смысле о садовом инвентаре, а о том, что опять я делаю не то и не так. И если в лицее мне хотя бы советовали обращаться к психологам разным. К детскому — была у разных неоднократно, ничего не диагностировали, к неврологу — посмотрел на ребенка, на меня и задал вопрос: «Зачем пришли». Причем в какой-то момент даже промелькнула светлая мысль, что никому не нужен ни мой ребенок, ни я сама. Эта мысль царапала мне мозг после разговора с социальным педагогом в первой школе ребенка (вроде, так она называлась). Примерно вот такое ужасное повествование прозвучало из ее уст:

— Вот так в первом классе моего родного брата ударил одноклассник, и брат умер.

Она была горда собой в тот момент, что какую-то страшилку мне рассказала и произвела фурор, явно, это был успех. А я впала в легкий ступор несколько от других мыслей. Во-первых, в голове начали роиться мысли: «А были ли вы свидетелем происшествия? А зачем вы, будучи неким прокурором неизвестного мне ребенка, пошли в принципе в систему образования работать? А сколько детей уже от вашей ненависти пострадало и пострадает еще?» Вспомнились мне и слова моей мамы, которая была в первом классе ребенка моего на праздновании 1 сентября. Когда детей забрала учительница знакомиться в класс, а мы шли по первому этажу, она мне прямо без обиняков сказала: «Посмотри, как директор школы не любит учеников своей же школы. И это ужасно». И вот спустя время, мне показалось, что, как в той поговорке «рыба гниет с головы» или то, что выбирают себе подобных, именно поэтому и в школе все такие же, которые не жалуют детей, а некоторые явно их терпеть не могут.

Но вернемся к теме моей работы над собой и ребенком. Была я и у семейного психолога. О, это было самое фееричное. Напомню, я была склонна тогда анализировать себя и ребенка. И вот однажды мне сказали, что надо обязательно примириться с отцом ребенка, договориться обо всем, ну вот эти красивые слова и пафосные фразы. Скажу сразу — я ни с кем не ссорилась. Более того, когда на бракоразводном процессе (затеял отец ребенка, чтобы подписать со мной документ, что я остаюсь с ребенком и больше ни с чем) судья увидела, как я улыбаюсь, то спросила: «А вы отдаете себе отчет в том, что остаетесь одна с ребенком, у вас забирают все без зазрения совести?». Я ответила, что да, я в адеквате в общем, просто погода хорошая, у меня есть ребенок, голова на плечах, которая мне позволяет работать и заботиться о себе и ребенке, чего мне тут истерики закатывать. На это, конечно, судья не выдержала и рассказала все, что она думает про мужчин вот таких, закончила бракоразводный процесс и прогнала нас взашей. Так вот я хочу сказать, что мне абсолютно все равно на отца ребенка, я с ним не ссорилась, мириться мне не нужно. Более того, даже будучи во втором браке, я консультировала его по бизнесу. Но тут иная тема. НЕВОЗМОЖНО договориться о единой линии поведения с ребенком двум независимым взрослым. (Будем честными, даже родители, живя счастливо друг с другом и с детьми, не всегда могут прийти к общему знаменателю в отношении воспитания детей, что уж говорить про бывших супругов.) Тут может быть или равнодушие одной из сторон, и тогда она просто не вмешивается в процесс воспитания, и все проходит ровно в единой стратегии, либо бывают невыраженные давние претензии, обиды, как угодно это можно назвать, но суть в том, что одна из сторон начинает целенаправленно гадить. Надеясь, как можно больше (вонюче, фигурно, объемно) нагадить в душу бывшему супругу, эта сторона не отдает себе отчет в том, что гадит на самом деле в душу ребенка. Своего. Собственного. Ребенка. Но на войне, как на войне, все методы хороши.

Но тогда опять же я была далека от подобных рассуждений, и мне казалось, что да, надо все пробовать, чтобы исправить ситуацию с ребенком. Первый психолог умилил меня своими текстами, и вообще он такой прекрасный психолог отношений мужчины и женщины, а сам в разводе (или не раз в разводе), потом опять в браке. Правда, апогеем стала сумма за посещение. Когда он ее назвал, я внутренне сдерживала смех, потому что замешательство отца ребенка была на лице у него ярко отражено, а с учетом того, что он не хочет нести бремя содержания собственного-то ребенка, обозначенная сумма была прямо верхом неприличия для него. И я бы даже заплатила, но так расхихикалась внутри, что надо было скорее бежать в туалет.

В какой-то из таких визитов уже к другому психологу я вдруг подумала — блин, а почему я должна слушать какой-то бред о совместном кафе-мороженом с человеком, который мне уже не близок совсем, бросать детей своих, мужа и нянчиться с великовозрастным мужиком. Нет, увольте. И уволила саму себя с этих встреч.

А потом был совет уже в новой школе, который меня поверг в ужас. Надо зайти на какой-то сайт, и там можно задать вопрос о поведении своего ребенка, все анонимно, и вам ответят специалисты. Анонимные. Кто они? Аноним их знает, но отвечают хорошо.

Н-да, это фиаско, братан, хорошо хоть близилось лето, а на конец мая я запланировала поездку на море с детьми, чтобы немного прийти в себя. А про анонимов я, пожалуй, подумаю завтра. Или летом. Или никогда. А ведь совет этот дали мне специалисты школы. Не абы кто. И это пугает еще больше. Уж лучше бы Аноним мне написал этот совет в СМС/Вайбер/Вотсап/Телеграмм…

Правда, спустя некоторое время, уже когда ребенок больше года был учеником третьей школы, я вот, о чем думала. Ведь ни один из учителей, которые были у ребенка, н разу не поинтересовался у меня, как дела и успехи у ребенка. Ни разу. Ни один. (Здесь мне есть с кем сравнить — моя бабушка, будучи учителем начальных классов, знала о своих учениках практически все, даже после того, как они уезжали из деревни, даже не смотря на отсутствие таких мобильных средств связи, как есть сейчас.) Так вот ни разу никто не проявил никакого интереса. Да и Бог с ними, конечно.

А еще одна мысль, которую я крутила в голове была примерно следующей. В первой школе ребенка, он же лицей, говорили вот так: «Мы выбираем лучших из лучших детей, чтобы они могли сиять». Но я не видела почти ни разу, чтобы на уровне городских, региональных или межрегиональных конкурсов были лауреаты или победители из этого самого лицея. Странно же, что вот так кичится лицей этой своей возможностью выбора лучших из лучших, и где они все? Что с ними происходит? Видимо, не мое это дело.

Но кроме темы, связанной со школой, меня пугает тема отношения старшего ребенка со средним. Все я прекрасно понимаю — ревность, эгоизм и все такое, но я из тех, кто искренне считает, что отношения с братьями и сестрами во взрослой жизни очень важны, ведь это близкие тебе по крови люди. Да, бывает всякое, разные жизненные ситуации, из-за которых портятся отношения между этими самыми людьми, и во взрослом возрасте часто забываются все детские обиды и кажется, что отношения там, давно, были исключительно идеальными, гладкими и безоблачными. Абсолютно точно я могу сказать, что мои отношения с собственным родным братом складывались очень непросто. Может, в силу гендерного различия, или, не знаю, от чего там еще. Но факт остается фактом. Мы постоянно дрались не на жизнь, а на смерть. Это было больно, обидно и неприятно. А как жестоко обзывались — это просто какой-то ужас. Правда, при этом родители вообще никак не вмешивались в наши взаимоотношения. (К слову, так получилось, что воспитывались мы с братом родной нам матерью и отчимом. Можно сказать, что вот он — пример матери. Который я переняла с нее, и теперь мой собственный ребенок тоже растет с отчимом, но я честно считаю, что это брехня. Не пример для меня мама и ее жизнь, просто думать надо было прежде чем замуж выходить.) Просто нужно было спокойно себя вести, когда они рядом и все. А что происходило между нами, когда не рядом взрослые (а это была большая часть времени) особо никого не интересовало. Но при этом я никогда не «закладывала» брата, когда его ругали учителя, а учились мы в одной школе. Его жутко бесило то, что меня постоянно приводили все ему в пример. Ему, который старше меня на два года, постоянно говорили, какая умница у тебя сестра, бери с нее пример.

Но один случай запомнился мне очень хорошо. Мы шли вечером с подружкой, уж не помню, куда именно, но возвращались вдвоем по темноте. И тут за нами явно послышались чьи-то шаги, а дальше очень негромкий разговор. Но так как у меня идеальный слух, в отличие от далеко не идеального зрения, то слышу я прекрасно. (Кстати, я считаю, что компенсаторная тема работает везде прекрасно. И если так получилось, что какой-то орган восприятия информации «хромает», не очень здоров, то какие-то другие обязательно будут развиты на сто пятьдесят процентов.) Так вот услышала я примерно такой диалог:

— А давай докопаемся вот до этих?

— Да ты с ума сошел? Ты знаешь, чья это сестра?

— Нет.

И второй собеседник ему называет моего брата и добавляет:

— Он нас с тобой сотрет. А это рядом — ее лучшая подруга, так что давай уже присмотрим за ними, чтобы спокойно добрались и пойдем.

Меня, скажу откровенно, этот диалог сильно потряс. И это было то время, когда мы все так же продолжали ссориться с братом, но этот разговор сильно запал мне в голову.

И, конечно, в свете своих убеждений, я показываю личным примером и пропагандирую тему того, что нужно дружить с братьями обязательно. Но пока через тему эгоизма прорваться очень сложно, она как броня защищает все.

Но ребенка ведь окружают разные взрослые, в том числе и те, с которыми сложно договориться. Особенно те, с которыми сложно договориться. И вот ты думаешь о том, что нужно и должно быть вот так, а на самом деле выходит совсем иначе. И даже не специально эти самые взрослые делают что-то поперек: иногда из-за собственных детских или не очень детских травм, чаще — повинуясь своим невнятным амбициям. И чаще всего не понимая, что своими установками, поведением сильно вредят ребенку.

Разные взрослые окружают и нас, самих взрослых. Однозначно. Особенно я до сих пор думаю именно про психологов. Ведь нет людей с большим количеством и размером тараканов в голове, чем у них. Да, многие из них работают в живую с людьми и у них просто база для аналитики и выводов больше, чем у обычного человека, который в этой сфере не находится. Хотя все мы так или иначе психологи, ведь это наша, отечественная черта и особенность — посиделки на кухне с «изливанием» души, а тут уж волей-неволей станешь психологом и научишься анализировать какие-то вещи, а то и очень многие. Но, возвращаясь к психологам, хочется сказать о том, что, есть ощущение, что когда эта самая база для анализа пропадает, они берут все из головы и как раз эти самые упомянутые тараканы начинают вылезать с огромной скоростью и непонятно, в каком направлении они будут ползти. Помнится мне отчетливо из недавнего пост в группе класса от директора школы на тему того, что сказал один из популярных в городе психологов во время самоизоляции и пандемии. «Родители, не обсуждайте с детьми тему вируса, несмотря на то, что в вашей квартире постоянно звучит эта тема отовсюду, вплоть до утюга. Берегите детскую психику». Там был, конечно, более обширный пост, но тезис именно такой. И вот тогда я прямо опешила, потому что до этого поста вообще не думала об этом, и ниоткуда у нас не звучала информация про вирус и пандемию, и уж тем более, с детьми мы это не обсуждали.

Но тут ничего не поделаешь, ведь каждый через свою призму восприятия мира все делает и говорит. И психологи не исключение. Это нужно помнить, чтобы не навредить ни себе, ни своему ребенку, если уж такое происходит. Нужно уметь четко отделять, где в сказанном вам тексте есть наука, а где — личность и жизненный опыт произносящего этот самый текст.

Ну и если уж заговорила я про психологов, помню, как на заре моей активной карьеры к нам в компанию на супер тренинг для персонала приехал столичный гуру психологии. А в те времена это еще было все-таки редкостью, и не каждый неудачник в плане коммерции называл себя тренером. Так вот, я с этим психологом общалась до тренинга, чтобы все подготовить с ним, про людей рассказать информацию, во время тренинга и немного после. И вот, провожая его в аэропорт, и получая обратную связь обо всем, получила ее и о себе. Этот самый специалист сказал: «Вы знаете, я неожиданно удивлен вами, тестировал вас все это время, и вот надо же быть такому — в двух случаях из трех вы действовали не так, как это было ожидаемо». Полагаю, что это был комплимент. К слову, продажи после этого тренинга выросли на самом деле очень существенно. Хотя, может, и не тренинг выдал такой эффект, скорее даже, не тренинг, а все в совокупности (и маркетинговые ходы, и финансовые приемы в том числе, и вообще целый спектр действий), но это уже совсем другая история.

Конец ознакомительного фрагмента.