Леди с секретом для некромага. Книга 2

Алина Углицкая (2024)

Ева вернулась в родной Кенсал-грин без копейки в кармане. Все, что у нее есть, это заброшенная цветочная лавка возле старинного кладбища, подозрительный кот и внезапно проснувшийся ведьминский дар, о котором она прежде не знала. Казалось бы, можно жить. Но маленький городок полон тайн: темные личности топчутся вокруг дома, со старого кладбища веет опасностью, а Ева, сама того не желая, привлекла внимание столичного мага. Алекс Дерринджер — дознаватель из Службы Магического Контроля. Его долг выявлять неучтенных магов и ведьм. И хоть в Кенсал-грин он прибыл совсем по другому поводу, но Ева теперь для него цель номер один!

Глава 10

— Не стоит волноваться, миссис Доутсон.

Граф попытался увильнуть от прямого ответа, но уткнулся взглядом в грудь ведьмы, аккуратно прикрытую тонкой косынкой. Он и не думал, что собранный мелкими складками муслин может так нежно просвечивать и так бурно вздыматься!

— Прошу сказать точно и определенно, — в голосе ведьмы слышалось легкое раздражение, — какую плату герцогиня Вандербильт потребует за свою помощь? Я понимаю, что магов Жизни в нашей стране крайне мало, и то, что она делает для этой несчастной сироты — бесценно. Поэтому меня беспокоит вопрос оплаты. Чем я могу отблагодарить вашу матушку, у которой и так есть все?

Взгляд некромага скользил по краю чепца в надежде увидеть восхитительную каштановую прядь или маленькое трогательное ушко вдовы. Как же аппетитно она выглядит с растрепавшейся буйной гривой волос!

Но момент был весьма подходящим, поэтому Алекс не стал его упускать. Сглотнув набежавшую слюну, граф выпалил:

— Вы должны прийти к нам на ужин! Отказ не принимается.

— На ужин? Я? — ужаснулась Ева. — К герцогине Вандербильт? Невозможно!

— Почему нет? — некромаг чуть насмешливо поднял брови.

Алекс успел взять себя в руки, осознав, что на аристократический ужин принято приходить в платье с вырезом. Довольно глубоким вырезом! Он обязательно появится на этом ужине, сядет напротив гостьи… Или лучше рядом? Как нужно сесть, чтобы незаметно и внимательно рассмотреть все, что сейчас скрывает тонкий муслин?

— Я не аристократка! — выпалила Евангелина, выпрямившись так, что ее осанке позавидовала бы и королева.

— Какая ерунда, — отмахнулся Дерринджер, — воспитанники моей матушки регулярно бывают в ее доме, но назвать их аристократами ни у кого язык не повернется.

— Я не ребенок! — процедила Ева, и на ее щеках загорелись алые пятна.

— А кто сказал, что воспитанники моей матушки — дети? — Алекс вновь насмешливо сверкнул глазами.

Ему отчаянно нравилось выводить ведьму из себя. Тогда она из засушенной вдовы в черных тряпках превращалась в настоящую фурию с блестящими глазами, алыми щеками и живым румянцем. Ее рот манил прижаться к нему губами, а дрожащая на шее жилка так и просила провести языком по трепетной коже…

Вновь сглотнув, Дерринджер вернулся к реальности и продолжил говорить, глядя в испуганные глаза ведьмы:

— Я младший сын, и мне уже почти тридцать лет, а Школу матушка открыла еще до замужества. Ее первый выпуск давно стал самостоятельным. Мужчины построили карьеру, женщины либо обзавелись своим делом, либо вышли замуж, но многие любят навещать матушку и нередко остаются на ужин. Неужели вы откажетесь от компании мистера Пибоди, мистера Крайзена или леди Оршен?

— Леди Оршен?

— Одна из учениц вышла замуж за разорившегося повесу и привела семью к процветанию, — отмахнулся Алекс. — Поверьте, его родственники сочли этот брак невероятной удачей для Сэмуэля. Ему всегда была нужна крепкая рука!

— Мистер Пибоди?

— Всего лишь депутат округа Глэмпил в Нижней палате, — снова отмахнулся Дерринджер.

— Мистер Крайзен?

— Ректор Академии Права, он всегда был занудой!

Евангелина чувствовала, что еще чуть-чуть — и она упадет в обморок от ужаса.

Прийти на ужин к самой герцогине Дерринджер! Сесть за стол с людьми, о которых слышали даже в Кенсал-грин! Да она умрет от ужаса на крыльце особняка.

— Так что бояться вам нечего, никто вас не съест, — заверил Алекс тоном, не терпящим возражений. — К тому же на ужине обязательно буду я! Рядом со мной вам ничего не грозит.

Ева перевела взгляд на графа и закашлялась.

Это он ее сейчас пытается убедить в своей безобидности?

Красив, элегантен, богат и циничен. А еще, судя по его раздевающему взгляду, не знает отказа у женщин. Идеальный набор, чтобы держаться подальше.

Ну-ну! Даже сейчас, приглашая на ужин, он говорил с ней сухим строгим тоном, будто отдавал команды или отчитывал провинившегося ребенка.

А если вспомнить, что он некромаг…

Отчетливый холодок бежал по позвоночнику ведьмы.

И что сей благородный господин еще и младший дознаватель в управлении Магконтроля!

От совокупности всех этих фактов у Евангелины темнело в глазах.

— Если там будете вы, я вообще не приду! — просипела ведьма сквозь неприличный даме кашель.

— Не слышу, что вы там бормочете! — чересчур жизнерадостно улыбнулся Алекс. — Принести вам водички?

Ева жалобно глянула вокруг, но двор был пуст. Она сама направилась к колодцу. Однако стоило коснуться ворота, как поверх ее ладошки легла рука некромага:

— Простите, не могу позволить даме в моем присутствии делать тяжелую работу!

К удивлению Евы, граф довольно споро опустил ведро в колодец 22и вытянул его наверх. Она, измученная кашлем, немедля схватила висящий на столбике ковш и зачерпнула ледяную жидкость. Пила мелкими глотками, чувствуя, как ломит зубы.

Но стало чуть-чуть полегче, в голове прояснилось.

Чинно выпрямившись, Евангелина наконец-то смогла сказать:

— К сожалению, вынуждена отклонить любезное приглашение леди Вандербильт. В ближайшее время я буду очень занята. Детям, которых мы забрали у Нокса, нужна моя помощь.

Алекс хмыкнул:

— Уверен, матушка не оставит Энни здесь. Ей еще долго нужна будет помощь мага Жизни. Девчонка безобразно изорвала ауру, нахватала чужих грехов и едва не ушла на тот свет. Брат, конечно, пожелает навещать сестру, когда сам встанет на ноги…

— Как он? — встрепенулась Ева.

— Под чутким контролем мистера Оруэна — моего лекаря. Не переживайте, тот знает свою работу.

— Ему сильно досталось, да?

Она сжала руки, которые начали подрагивать от беспокойства за мальчика. Но от Алекса не укрылся этот жест.

— Можно сказать и так, — взяв ковш, он тоже сделал пару глотков студеной воды. — Парню повезло. Били его основательно, есть переломы. Но врач сказал, что это все поправимо, а организм молодой, быстро восстановится.

— Вы же найдете тех, кто это сделал?

Граф поджал губы:

— Хм… Вообще-то, это не моя работа.

В глазах Евы мелькнуло разочарование, но он тут же быстро добавил:

— Однако в вашей полиции есть пара типов, которые мне должны. Я напомню им про должок, если вы примете приглашение моей матушки.

Ведьма стиснула пальцы еще сильнее. Слишком уж непреодолимым было искушение залепить наглому аристократу пощечину.

— Вы не отступитесь, да? — вздохнула она с пониманием.

— Не имею такой привычки. Соглашайтесь, миссис Доутсон, иначе за вами будет должок, а я помню всех своих должников.

Он произнес это многозначительным тоном, давая понять, что последствия отказа могут быть непредсказуемы.

Ева скрепя сердце сдалась.

— Я подумаю, — нехотя сказала она. — Вы умеете быть… убедительным!

По губам Алекса скользнула победная усмешка:

— Думайте, но не слишком долго. Матушка будет ждать вас в субботу к семи часам.

***

Стоило ведьме и Алексу выйти из кухни, как Энни занервничала. Хрупкая седовласая женщина в дорогом платье, ничуть не чинясь, присела на край ее скудного ложа и, разворошив одеяло, положила руку на солнечное сплетение поверх нижней сорочки.

— Спокойно, детка, сначала нужно поднять общий тонус, потом займемся ногами. Расскажи мне пока про себя.

Энни поморщилась. Ей не хотелось делиться с незнакомкой, но приятное тепло, внезапно наполнившее ее измученное болью тело, заставило блаженно прикрыть глаза. Это было так же прекрасно, как целый котелок горячего супа! Или охапка дров для печурки и тулуп, в который Дрозд по вечерам закутывал ее дрожащее тело. Это было нежно и тепло, как объятия матери…

Вспомнив про мать, Энни дернулась и открыла глаза. Женщина все так же сидела на краю топчана и держала руку на ее солнечном сплетении.

— Почему ты вздрогнула? — спросила она участливо, заглядывая девушке в глаза. — Вспомнила что-то?

Та попыталась отвести взгляд, но не смогла. Открыла рот, чтобы возразить, и услышала будто со стороны собственный голос.

Наверное, все это время ей нужен был кто-то, кому можно передать свою боль. Вот такая невысокая женщина с мягкими морщинистыми руками и теплым взглядом, которой можно выложить все, что долгие годы хранила душа.

Захлебываясь словами, будто боясь не успеть, Энни заговорила. Она рассказывала все подряд, перескакивая с одного на другое, и никак не могла остановиться. И про стихийный дар, который внезапно открылся в три года, и про эпидемию холеры, и про то, как старый колдун нашел их рыдающими в холодном доме с печатью на двери.

— С печатью?

— Мама была должна владельцу домика, в котором мы жили, он подал в суд, — сглатывая и дрожа, рассказывала девушка.

— А кто был владельцем, не помнишь?

— Нет, — замотала головой Энни, — я не знаю. Господин Нокс пришел и сказал, что мы можем жить в его лодочном сарае. Только у него очень болит спина… А если я помогу, то он не будет брать плату, даже даст нам еды и дров. Я согласилась. Мне было семь, а братику всего три. И мы не ели уже несколько дней…

— Неужели вам больше никто не помог? — ужаснулась герцогиня.

Энни помотала головой:

— Мы ходили просить милостыню к храму. Но младший жрец нас прогнал. Еще мы побирались по улице, но люди закрывали двери у нас перед носом. Все знали, что наша мать умерла от холеры, и боялись, что мы их заразим. Братик все время плакал, а у меня так сильно болел живот, что я украла яблоко на рынке. За мной погнался помощник торговца и сильно побил, — она шмыгнула носом, совсем как ребенок. — После кто-то вызвал констебля. Тот пришел с какой-то женщиной. Она долго осматривала нас, щупала, даже зубы посмотрела. А потом сказала, что в работный дом нас не возьмет. Мы слишком слабые, быстро умрем, для нее это лишние расходы.

— Значит, господин Нокс вам помог?

— Да. Он нас приютил и за все это время не взял ни единого фартинга. Наоборот, раньше всегда приносил дрова, горячую еду и теплую одежду.

— Раньше?

— Ага, пока Дрозд не вырос. Братик почему-то решил, что старик меня использует. Но я же сама согласилась, ведь так? Мне ничто не мешало уйти, только куда идти? Кому и где мы нужны?

— А там были нужны?

— Конечно! — с чувством воскликнула Энни. На ее щеках горел лихорадочный румянец, глаза блестели. — Он заботился о нас!

— Но не безвозмездно, ведь так?

— И что? Разве вы сейчас помогаете мне безвозмездно? В этом мире за все надо платить!