Землянка для звездного принца

Алина Углицкая, 2020

Каково это – попасть в далекое будущее, где люди успели покорить космос, заселить другие галактики и даже мутировать? Оказаться в чужом теле и узнать, что теперь ты – особо ценный объект. Но и это еще не все! Так уж получилось, что редкий дар, больше похожий на проклятие, отметил тебя, вернее, ту, кем ты стала. И теперь именно тебе придется ломать голову над тем, что с ним делать. А заодно разбираться с навязанным женихом, тайным обществом инопланетных убийц и собственным сердцем. В оформлении обожки использованы фото с сайта depositphotos, дизайнер Рябова Анастасия

Глава 3

Несколько минут я просто лежала, погрузившись в размышления. А потом рядом с кроватью что-то пикнуло, заставив меня подскочить от неожиданности.

— Лирра Дизраелли, я ваш дроид-сиделка ММММО дробь восемнадцать.

Я с изумлением уставилась на блестящий металлический цилиндр, подкативший ко мне на трех колесиках. Как он сюда попал? Неужели я так задумалась, что не услышала звук открывающегося люка?

У механической сиделки оказался бесцветный голос, три псевдо-руки в виде гофрированных шлангов, на концах которых находилось по три пальца-манипулятора, и матовый экран там, где по идее должно находиться"лицо". Я не знала, как обращаться с этим чудом роботехники, и даже слегка оробела. Мне показалось, что дроид разглядывает меня, хотя ничего похожего на глаза я на нем не увидела.

— Эм-м… как мне к вам обращаться? — осторожно поинтересовалась я. Все же это мой первый опыт общения с роботами.

— Лирры не обращаются к механическим и кибернетическим организмам на"Вы", — менторским тоном просветил меня дроид. — Мое полное наименование ММММО дробь восемнадцать, но вы можете его сократить, как вам будет удобно.

— Так, а что означает твое название?

— Медицинский Манипулятивный Многофункциональный Механический Организм с самообучающейся программой. Партия номер восемнадцать. Идентифицирую себя как женский пол для более комфортного общения с пациентами.

— Ого, — я нервно улыбнулась, — звучит очень представительно. Но слишком длинно. Можно, я буду звать тебя просто Маша?

— Как вам будет угодно, лирра.

Сама не знаю, почему именно"Маша", но это было первое имя на букву"м", что пришло мне в голову.

Пальцы-манипуляторы подсоединились к разъемам аппарата, от которого шли трубки к моим ногам. Матовый экран дроида посветлел, на нем странной абракадаброй пронесся ряд непонятных каракулей и значков, отдаленно напоминавших привычные арабские цифры и латинские буквы. Да уж, не знаю, куда меня занесло, но у этих гуманоидов подозрительно знакомый алфавит! Контрольная панель на аппарате замигала разноцветными огнями, раздался неприятный звук зуммера, и дроид отсоединился.

— И что это ты делала? — я с любопытством наблюдала за всеми манипуляциями.

— Проверила ваши показатели, лирра. У вас отличная регенерация, как и у всех модификатов Гораукана.

Вот тут меня колотнуло. Эх, не зря я насторожилась, когда Нурран упомянул этих самых модификатов! Попой чуяла, что что-то со мной не так!

Дроид продолжал:

— Кости и мышечная масса ног практически восстановились, поэтому вам больше не понадобится помощь дендримертона.

— Помощь кого?

Все незнакомые названия вызывали у меня холодный озноб. Я уже начинала бояться их, как черт ладана.

— Аппарата, к которому вы подключены. Он поставляет лекарства и питание к определенным клеткам с помощью наночастиц — дендримеров.

Можно подумать, я что-то поняла.

Впрочем, это было не важно. Меня интересовало другое.

— А модификаты это кто? — начала я осторожно прощупывать почву.

— Представители человеческой расы, видоизмененные в результате естественного и искусственного трансгенеза.

Ну, слава Богу, хоть не инопланетянкой стала, а обычным среднестатистическим мутантом, зато с человеческими корнями.

— Так я мутант? — некстати вспомнился синий язык.

— Нет, лирра. Мутант — это биологический организм, отличающийся от исходного типа каким-либо наследственным отклонением, возникшим в результате мутации. Модификаты — это новый вид человеческой расы. На сегодняшний день существует около десяти подвидов.

Из этой тирады я поняла от силы слов пять. Смысл остальных безнадежно ускользал.

Разговаривая со мной, дроид откинул с кровати одеяло, ловко отсоединил трубки от сосудов под моими коленями и наложил на ранки какую-то клейкую массу, моментально застывшую тонкой непроницаемой пленкой. Боли я не почувствовала.

— Я могу встать? — тут же спросила я.

— Пока нет, лирра. Дождитесь вашего лечащего врача.

— И когда он придет?

— Обход через девять часов тридцать минут.

Я только растерянно захлопала ресницами. Вдаваться в подробности побоялась, а потому кивнула с понимающим видом и спросила другое:

— Кстати, а Гораукан — это что?

— Четвертая планета звездной системы Альстерия, созвездие Нереид, галактика Немертея.

— А где я сейчас?

— Вы находитесь на научно-исследовательской космической станции"Гермес", в медицинском блоке.

— Ах, да, кажется, мне уже говорили об этом вчера.

Удивительно, но дроид даже не поинтересовался, почему я задаю вопросы, на которые, вроде бы, должна знать ответ. Видимо, его не запрограммировали на любопытство. Но как раз это и было мне на руку. Нелепый цилиндр на колесиках мог стать настоящим кладезем информации, но я боялась, что наш разговор может записываться. Если даже в моем салоне везде были натыканы камеры, то здесь, наверное, и подавно.

Ну да ладно, если что — спишем на амнезию.

— А сейчас какое время суток? — продолжила я допрос.

— На"Гермесе"время отсчитывается автоматически, — просветил дроид, — Сейчас одиннадцать часов, двадцать пять минут.

"Бред сумасшедшего! — подумала я. — Хоть бы сказала, день или ночь?"

— А число какое?

— Двенадцатое бариэля 5386 года по Всегалактическому календарю Паттерсона-Минаева.

Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Ничего себе, меня занесло! А по старому доброму григорианскому это сколько?

Одно утешало — фамилии звучали вполне человеческие. Кажется, все не так уж и плохо.

Хотела спросить, что за месяц такой бариэль, сколько их всего и какое сейчас время года, но мой новый организм решил о себе напомнить.

В животе забурлило.

— А кормить меня полагается?

— Да, лирра. Выберите на моей панели интересующие вас блюда. Заказ будет доставлен через десять минут.

— Эм-м? Я не помню, как это сделать…

— Просто нажмите на название блюда в списке сегодняшнего меню. Или закажите дежурное блюдо.

На матовом экране дроида высветилась колонка непонятных загогулин. Эх, чему быть, того не миновать. Закусив губу, я наугад ткнула пальцем в пару строчек. Потом подумала и нажала еще одну внизу. По логике, в верхней части списка должны идти первые блюда, а напитки и десерты внизу. Надеюсь, я угадала.

— Ваш заказ принят. Ожидайте доставку.

Интересно, а что тут едят?

Глаза заволокло туманом, накатила слабость. Я прикрыла веки, пытаясь справиться с легким головокружением, и тут же перед внутренним взором возникли плоские квадратные и треугольные тарелки с разноцветными субстанциями странного вида. Некоторые напоминали прозрачное фруктовое желе, другие — манную кашу, заварной крем или яблочный мусс.

Пришло четкое понимание: — это не мои воспоминания, я такого в жизни не видела.

Стало не по себе. Неужели просыпается память этого тела?

Я невольно сосредоточилась на блюдах, которые продолжали маячить перед закрытыми веками. Никакой определенной формы, размазня. Оставалось только надеяться, что на вкус это окажется лучше, чем на вид.

Дроид подъехал к одному из металлических шкафов-коробок, чем-то напоминавших старые добрые автоматы для кофе, и подключился. Через несколько минут шкаф замигал веселыми огоньками, и в передней панели открылось окошко, из которого показался поднос с тарелками, словно сделанными из твердого глянцевого пластика. Дроид ловко подхватил его и водрузил передо мной на кровать.

Поднос оказался с ножками, что было очень удобно в моем положении, а вот в тарелках лежала субстанция непонятного происхождения. В первой она была неприятного серо-желтого цвета, во второй кремового, а в третьей находился кубик полупрозрачного розового желе, украшенного сверху чем-то белым. К каждой тарелке полагалась отдельная ложка — треугольная, с закругленными углами и длинной ручкой.

Умереть — не встать!

— Я должна это съесть? — я с сомнением колупнула ложкой месиво в первой тарелке. Этот цвет мне что-то напоминал.

— Да, лирра.

— И что, это едят все на станции?

— Нет, лирра. У вас особая витаминно-протеиновая гомогенизированная диета.

— Чего? — я опешила. — Тогда давайте мне мясо, фрукты, овощи, а не эту"детскую неожиданность"!

Слишком поздно пришло мне в голову, что на космической станции мясо и фрукты могут быть дефицитом.

— К сожалению, вам нельзя употреблять твердые продукты, лирра. Кишечник полностью восстановлен, но для его нормальной работы вам придётся соблюдать диету.

— А что было с моим кишечником?

— Нижняя часть тела пострадала при аварии. От пояса и ниже вас пришлось восстанавливать в нанобоксе.

Я поежилась, представив себе, что это могло означать на деле. Да здравствует медицина будущего!

Отсалютовав дроиду ложкой, я зачерпнула коричневатую массу и с опаской отправила в рот. А ничего так, похоже на детское овощное пюре из баночки. Такое же однородное и непонятное на вкус. Пробовала однажды, когда кормила дочку подруги. Еще тогда подумала, как бедные дети едят эту дрянь, а теперь сама жую безвкусную субстанцию, напоминающую цветом такое, что в приличном обществе и сказать стыдно.

Кое-как, давясь и чертыхаясь, я набила желудок и с облегчением отодвинула поднос. Не к месту вспомнились картошка-фри, шаурма и шашлычок. Рот наполнился голодной слюной, в животе тоскливо заурчало, будто я и не впихнула в себя только что три тарелки витаминно-протеиновой гадости.

— Теперь вам рекомендуется хороший сон для скорейшего выздоровления, — произнес дроид, забирая посуду.

Я уже открыла рот, собираясь ему возразить, но внезапно накатилась сонливость. Думать ни о чем не хотелось, говорить тоже. Мое сознание медленно уплывало, качаясь на волнах дремы. Где-то на периферии мелькнула мысль — в пище было снотворное! — и растаяла, не оставив о себе и следа.

Я уснула.

***

Разбудили меня тихие голоса, что-то обсуждавшие рядом со мной. Один из них я узнала — это был лейр Нурран, а вот второй слышала впервые.

— Командор, девочка потеряла память. Она не помнит даже собственного имени! Я не могу взять на себя ответственность и выписать ее до того, как буду твердо уверен в том, что она здорова, — мой врач явно горячился, хоть и старался говорить шепотом. — Таковы правила. Я не буду их нарушать по чьей-то прихоти.

— Понимаю, — у его собеседника оказался приятный глубокий баритон с бархатными нотками, в котором, тем не менее, чувствовалась сталь, — но и вы поймите меня. Глава Гораукана передал официальный запрос. По их законам вашу пациентку должны отдать под опеку жениха. Это у нас она считается полноценным гражданином общества, а там — несовершеннолетней до тридцати лет. Если Драммоны оформят опеку над ней, даже я ничего не смогу сделать. Тем более, после вашего заявления об амнезии, ее вообще могут признать недееспособной.

Я осторожно приоткрыла глаза и глянула сквозь ресницы. Взгляд уперся в серебристый комбинезон Нуррана. Врач стоял спиной ко мне, колдуя над очередным аппаратом.

— Да, это очень странный случай, — озадаченно пробормотал он. — Нейрограф не выявил никаких нарушений в работе чипа, мозг не поврежден, нет даже легких ушибов. Такое ощущение, что пациентка просто не хочет ничего помнить.

— Психологическая травма? — предположил тот, кого Нурран назвал командором. Я его не видела, но тихий голос раздавался со стороны врача."Связь", — мелькнуло в голове, и тут же перед внутренним взором предстал силиконовый браслет, виденный мной на руке доктора.

— Судя по всему, так и есть. Мы с коллегами посоветовались и решили, что это реакция на смерть близких. Девочке нужен покой и уход.

"А девочка — это я", — мелькнули вполне обоснованные подозрения. Вряд ли здесь была еще одна страдающая амнезией. Но спасибо врачу, он хоть и не человек, но в человечности ему не откажешь, беспокоится за свою пациентку.

— Покой это вряд ли. Следователь ВСБ со вчерашнего дня мне порог обивает. Требует разрешение на проведение следственных работ.

— Дамиан?

Знакомое имя заставило затаить дыхание. Вспомнились пронзительные зеленые глаза на суровом лице кирпично-красного цвета. Кажется, их обладатель обещал вернуться и продолжить допрос. Надеюсь, у него под рукой не окажется детектора лжи.

— Да, Левицкий. Ему плевать, что твоя пациентка пережила стресс. На территории станции погибли посол Гораукана и его жена. Служба безопасности будет носом рыть, но найдет виновных или тех, кто возьмет на себя ответственность. Им же надо как-то отчитываться перед начальством. Мне ВСБ не подчиняется, но, как глава станции, я могу ограничить им доступ к твоей пациентке.

Тон говорившего изменился с официального на более доброжелательный, в нем появились приятельские нотки.

Я невольно испытала прилив благодарности. Каждая клеточка моего тела буквально вопила:"Да! Пожалуйста! Запретите ему ко мне приближаться! По крайней мере, пока я не наловчусь врать с открытым честным взглядом".

— Да, Рейн. Я буду тебе благодарен, — в голосе Нуррана послышалась улыбка. — С меня бутылка"Звездной пыли".

— А она хоть хорошенькая?

Это он о ком? О бутылке?

Мне показалось, что командор обязательно должен был многозначительно подмигнуть при этих словах.

— Рейн! Тебе прочитать лекцию о врачебной этике? — ответил врач с шутливым возмущением и покачал головой.

— Давай, у меня перерыв через десять адронов. Заходи, прочтешь.

Нурран повернулся ко мне. В руках он держал плоский предмет, подозрительно похожий на знакомые мне планшеты, только тонкий, как лист бумаги. Я боялась пошевельнуться, даже вдохнуть, лишь бы он не догадался, что я все слышала. Но врач, похоже, был погружен в свои мысли. С задумчивым видом он потер подбородок, скользнул по мне взглядом и опять вернулся к изучению той штуки в руках.

Я позволила себе едва слышно вздохнуть.

— Лирра Дизраелли? — тут же встрепенулся Нурран, подходя ближе. — Вы не спите? Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо, — я натянуто улыбнулась.

— Отлично, — врач убрал планшет в карман и довольно потер руки. — Мы как раз с командором Сагирой обсуждали ваше дальнейшее будущее. Возникли кое-какие проблемы.

— Со мной что-то не так? — испугалась я.

— Нет, дело не в вас, а в законах вашей планеты. Понимаете, ваш случай амнезии просто уникальный. За последние пятьсот лет, с тех пор, как использование мнемочипов сделали обязательным для всех, еще ни один человек или модификат не терял память. Это просто невозможно.

— Почему?

— Потому что этот чип записывает всю входящую информацию с момента своего внедрения и активации, — объяснил Нурран таким тоном, словно говорил с умственно-отсталой. — Обычно его вводят сразу после рождения, через родничок, хотя на отсталых планетах бывает и позже. Но процедура обязательная для всех, исключений не бывает.

— Так у меня он тоже есть? — я невольно ощупала свою голову.

— Да, лирра, но если вы ничего не помните, значит, ваш чип дал сбой.

— И что это значит?

— У вас есть два пути. Мы можем постараться разбудить вашу память, сняв психологический барьер, а можем изъять имплантат и работать уже с ним.

Меня передернуло от этих слов.

— Нет, ничего изымать не надо! — поспешно сказала я. — У меня иногда мелькают воспоминания, просто я не могу их пока осознать.

— Я так и думал. Сейчас лейр Драммон хочет оформить опеку над вами и забрать на Гораукан. Я не могу ему запретить, но мне бы очень хотелось самому наблюдать ваш случай. Вы отличный материал для диссертации!

— Ага, — уныло вздохнула. Материалом для диссертации я еще не была. — А кто такой этот Драммон?

— Ваш жених.

— Ах, да…

Кажется, мне о нем уже говорили.

— Вы его помните? — обрадовался врач.

— Э-э-э… не очень.

— Я разрешил ему повидать вас сегодня вечером. Надеюсь, эта встреча всколыхнет память.

Я отвела взгляд. Боюсь, эта встреча ничего не всколыхнет, но огорчать милашку врача не хотелось. Было стыдно ему врать, но иначе я уже не могла. Начав разыгрывать амнезию, я сама сделала выбор, а теперь уже поздно сдавать назад и кричать, что я попаданка.

— О! У меня для вас есть кое-что, — Нурран загадочно улыбнулся, вспомнив о чем-то, и полез по карманам, — но сначала завтрак.