Вам хорошо, прекрасная маркиза?

Алина Кускова, 2014

Глава 3

Так, ерунда, пустое дело,

Кобыла ваша околела…

Вечер подобрался незаметно, как хорошо обученный сторожевой пес к вору, перелезшему через забор. И дернул меня за штаны, призывая надеть платье. Но вечернее, забракованное Давыдовым, у меня было всего одно. Как-то не настраивалась я на легкомысленное времяпрепровождение. Пришлось остановить свой выбор на черном блестящем топе с белыми шелковыми брюками. Раз уж Давыдов предпочитает сдержанную классику, то не стану его злить в первый же вечер. Но вредность, полезная в некоторых случаях черта моего скверного характера, подсказала обуть красные атласные шпильки. Собственно, другой обуви у меня и не было. Красные шпильки я взяла под красное платье, оттенки совпадали до невозможности, ведь туфли мне сшила Ванда Вольфовна из остатков пошедшей на платье материи.

Волосы я предусмотрительно помыла, высушила феном, взбила и собрала в пучок.

Да, еще вниз я надела шелковое белье телесного цвета. Дорогущий комплект, между прочим! На всякий случай купила его на распродаже. Мне с распродажами обычно везло, на маленький размер, а у меня — сорок второй, мало кто покушался. Иногда доставались такие экземпляры! Покупала бы и покупала. Ну что поделаешь, одежду я люблю: и чужую покупать, и свою изобретать.

— Сойдет, — как обычно, без стука вошел Давыдов и окинул меня придирчивым взглядом. — Как я понимаю, другой обуви нет?

— Нет!

— Придется завтра проехаться по магазинам.

— Я никуда не поеду!

— Почему?!

В его вопросе было столько изумления, что он ушам своим не поверил. В этом его «почему» слышалось: да как ты можешь, все нормальные девушки любят шопинг; все нормальные девушки на халяву очень любят шопинг; все любят халяву. Он не учел, что я тоже ненормальная.

— Потому что все необходимое у меня есть, — отчеканила я, отворачиваясь от него.

— Ты действительно так думаешь? — прищурился он.

Я заметила, что он всегда щурился, когда задавался трудным для себя вопросом. Скорее всего, прищуром подстегивал мыслительный процесс, тормозивший после моей реакции.

— Да, я действительно так думаю.

— Мы еще поговорим об этом, Кэт, — пообещал Давыдов и приблизился ко мне.

Очень-очень близко встал рядом, от чего моя голова пошла кругом и ноги сделались ватными. Если он сейчас поцелует, подумала я, то рухну в его объятия, наплевав на приличия и правила игры. Кстати, правило третьего свидания, на котором позволяется первый раз целоваться, тоже никто не отменял… Хоть бы это сделал он сам! Он же все может.

— Тебе больше идут распущенные волосы.

Давыдов отколол заколку и распустил мой пучок. Рыжий каскад свалился на плечи, нагло демонстрируя мою сексуальность. Сейчас точно поцелует, решила я и закрыла глаза. Но он только провел рукой по моим волосам и отошел в сторону.

Какой облом! Первый раз я встретила мужчину, которого мне придется соблазнять долго и упорно. А мне придется его соблазнять? Я обернулась, он уже выходил, поправляя свой безупречный черный фрак. Придется, решила я. Не смогу же я остаться в стороне, будучи по уши влюбленной в этого сомнительного типа.

А если он сам укокошил своего отца?!

А если он собирается так же расправиться со своей мачехой?!

А если его разыскивает международная полиция?!

О, я же ничего о нем не знаю!

Только полная идиотка без мозгов может влюбиться с первого взгляда.

С этим нужно что-то делать.

Я подошла к окну и посмотрела вниз, прыгать со второго этажа как-то расхотелось. Снега было недостаточно много, чтобы избежать неприятных последствий. Но я понимала, что должна что-то предпринять, чтобы оказаться случайной, а не нанятой соучастницей будущего преступления. Я чувствовала, что такой необыкновенный мужчина, как Давыдов, появляется в жизни девушки не зря, а с намерениями. И не всегда они бывают чистыми! Как хорошо, что я вовремя засомневалась.

— Привет от Михал Иваныча! — ко мне без стука, вот уж привычка у мужчин, вошел Заславский в строгом черном костюме.

Кстати, приветственная фраза — из фильма «Бриллиантовая рука». Там как раз один бандит собирался увезти честного человека в неизвестном направлении!

— Готова? О! Катюха, ты божественно хороша!

— Правда?! — обрадовалась я. Доброе слово и мне приятно, и еще как. Я прямо растаяла от комплимента умного опытного мужчины. — Ничего выгляжу? — еще раз напросилась.

— Обворожительно! Король — вдовец, я и тебя пристрою!

(Ну, с этой фразой вы уже знакомы.)

— Тогда пойдемте, Иван Сергеевич, — я взяла его под руку.

— Катерина, дочь наша! Ты обязана звать меня папой. А еще лучше — любимым папенькой.

— Папики в наше время у девочек с чем-то другим ассоциируются, — хихикнула я. — Но хорошо, я стану звать вас папой.

— С попой только не перепутай.

Иногда Заславский очень плоско шутил, видно, потому и пользовался заимствованиями.

— На сцену, господин Заславский! Ой. На сцену, папа! На сцену, господин маркиз!

— Вот это другое дело. Вот это правильно.

Встреча поколений происходила в гостиной хозяйского особняка, правда, я так и не поняла, кто являлся истинным владельцем поместья. С другой стороны, мне было без разницы, владел ли им Давыдов или старуха…

Когда я вошла в просторную светлую комнату в псевдорусском стиле, то потеряла дар речи. Не сразу, а постепенно. Посредине зала стояла сверкающая елка, на которой висели одинаковые игрушки, конверты и конфеты. Такая дизайнерская елка, где все одинаково блестит и переливается, радуя привычный офисный глаз. Редкая мишура разбавляла строгую тональность новогоднего дерева. А стоявший под ним придурочного вида Санта-Клаус в коротких красных штанишках и курточке до пупка добавлял общей картине карикатурности. Впрочем, поразилась я не этому, а другому.

Она стояла у окна и смотрела вдаль. Когда мы с Заславским зашли, госпожа Давыдова медленно повернула голову, увенчанную пучком густых светлых волос, и посмотрела пронзительными синими глазами. У нее линзы, сразу подумала я. Не может быть естественным такой изумительный цвет глаз! Конечно, она носит линзы, в ее-то возрасте зрение явно не стопроцентное. Впрочем, о точном возрасте госпожи Давыдовой говорить не приходилось. Разве что путаться в датах рождения, вычисляя, насколько она выглядит моложе истинной. Артур говорил раньше, что его мачехе за шестьдесят. Я и представить не могла, что женщина за шестьдесят может так хорошо выглядеть!

Мне нечего было терять, кроме своего гонорара, так что я продолжала ее бесцеремонно разглядывать, пока она жестом не указала мне место за столом. Итак, мадам Давыдовой на вид чуть больше сорока. И она это прекрасно осознает, держится истинной королевой. Высокая, стройная, в облегающем черном вечернем платье, магнетически прекрасная — такая была мачеха моего мнимого мужа. Ко всем внешним ее достоинствам я предположила ум, что меня несколько испугало. Вдруг она догадается о наших настоящих отношениях?! Вернее, об их полном отсутствии.

Я поискала глазами Давыдова. В комнате его не было! Что бы это значило? Бросил нас с Заславским на вражеские баррикады… Или она не враг ему? Тогда почему он ей врет про нас? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

— Как устроились? — с холодной улыбкой поинтересовалась в пространство Давыдова.

— Спасибо, миледи, прекрасно! — встрепенулся Заславский, тоже, видимо, опешивший от неземной красоты хозяйки поместья.

То, что она являлась хозяйкой, я уже не сомневалась. Я могла поверить, что такой красавице отец Давыдова оставил все на этом свете, отправившись на тот. Но что тогда хотел Давыдов?!

В любом случае, я точно знала, что он хотел, чтобы мы с Заславским сыграли свои роли.

— Да, папа, — сказала я елейным голоском, — здесь так восхитительно! Кругом дубы!

И сразу почувствовала, что последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно. Словно я призывала Давыдову, такую тупую-раступую, увидеть, что ее обманывали.

— Я рада, что вам понравилось, — ответила она и провела рукой по накрытому как на роту солдат столу. — Угощайтесь сами, прислуги в моем доме нет.

Ага! В ее доме, значит, Давыдов здесь ни при чем. Кстати, где же он?

— Спасибо, господа! — радостно ответствовал Заславский, пододвигая к себе блюдо с фаршированной щукой.

Реплика главного героя спектакля «Тетка Чарлея», когда он падает на пол, усаживаясь мимо стула. Но вроде я об этом уже говорила. Иногда я буду повторяться, чтобы вы окончательно не запутались в его цитатах.

Давыдова удивленно посмотрела на него, но промолчала.

— К-хе, к-хе, — сказала я. — Извините, но нас не представили друг другу.

— Неужели? — снова удивилась Давыдова.

Да, ее день сегодня полон сюрпризов, мстительно подумала я. Нет, все-таки обидно, когда о знакомстве с тобой не помнят.

— Вы Екатерина Давыдова, я знаю. Артур о вас говорил.

Ее глаза выражали такую рассеянность, что я решила, дамочка сидит на наркоте или пригоршнями глотает успокоительное. Еще бы! Я ее понимала. Приехал пасынок и заявил свои права на такой домище. Я б, наверное, тоже расстроилась.

— А вы Иван Сергеевич Заславский…

Заславский собирался соврать, но эта информация приперла его к стенке.

— Да, — гордо заявил он. — Я отец этой юной леди! И еще я маркиз!

— Кто?

Да-да, сегодня был явно не ее день.

— Маркиз, — менее уверенно заявил Заславский, поправляя бабочку на воротничке белой сорочки. — И брюки превращаются, — ляпнул он не к месту, чтобы разрядить обстановку, — в элегантные шорты!

Реплика из фильма «Бриллиантовая рука».

И даже положенную паузу выдержал. Смешно получилось, но отчего-то улыбнулась только я.

— Давыдова Фаина Борисовна, — бросила хозяйка нам небрежно и чинно уселась за стол напротив нас.

— Весьма приятно познакомиться, — сказал мой «папочка» и потянулся за салатом.

— А где же… — начала я и замолчала.

Хотела поинтересоваться, где же Давыдов, но вовремя поняла, что вопрос глупый. Если я его жена, то должна об этом знать.

— Да, — схватила самую суть Фаина Борисовна, — где же наши мужчины?

Наши мужчины?! Так их еще несколько?!

Теперь сюрпризы сыпались на меня.

— Поразительно, поразительно, — прожевав, воскликнул Заславский. — У вас, Фаина Борисовна, золотые руки! Приготовить такую изысканную фаршированную щуку может далеко не каждый!

Конец ознакомительного фрагмента.