Кроссовки для Золушки. Рассказы и рассказки

Алина Загорская

Старость – это конец маршрута, обозначенного дорожными знаками и остановками. Все цели достигнуты – или уже недостижимы. Впереди полная неопределенность, довольно страшная. Потому что облетели иллюзии, а это единственное, что есть хорошего в жизни.Но надо быть мужественным и жить в этой пустыне по возможности достойно. Ну или сваливать, что еще страшнее.Впрочем, иногда встречаются оазисы.

Органик

С «представителем органов» впервые познакомилась тут, в Израиле. «Органика» звали Толя Иванов и он был похож на актера Гунара Цилинского. Когда Толя величаво прошествовал по редакционному коридору, я подумала: вот он, миллионер-работодатель.

На самом деле Толя был таким же олимом, как и я. Его взяли на работу переводчиком: в 2000 году гугл-транслейтора в природе не существовало, но толины переводы были выполнены в том же стиле. Моей задачей было приводить эти жуткие тексты в чувство.

«Толя, дорогой, я не понимаю — кто на ком стоял?!»

«Что написано, то и перевел», — невозмутимо ответствовал он.

Долгими ночными сменами Толя рассказывал о том, как он путешествовал по миру и посещал Японию, Вьетнам и Таиланд. Такой простодыре как я не приходило в голову, что это означало в 60-е годы прошлого века. Но чертов язык… Он знал больше меня — и с мозгами этой информацией не делился.

«Как ты здорово разбираешься во всех этих ЦРУ и ФБР! Признайся — был шпионом?" — пошутила я однажды.

И тут добрейший и тишайший Толя неожиданно взорвался: «Как ты можешь, как ты можешь так меня оскорблять?! А если бы я назвал тебя проституткой?»

«В мои годы? Сочла бы за комплимент», — парировала я, так ничего и не поняв. Потом коллеги объяснили…

Ночной журнализм Толя ненавидел лютой ненавистью. Часов около двух он горестно вздыхал: «Господи, чем я тебя прогневал и почему нахожусь тут об эту пору!»

Когда нас разогнали, Толя был счастлив. Он ушел из редакции твердым шагом, не оборачиваясь — и организовал в своем подвальчике кружок по изучению каббалы.