Второй первый брак

Алина Аркади, 2023

Выйти замуж за пасынка босса, поправить своё материальное положение и впоследствии занять кресло главы компании – всё складывалось отлично до того момента, пока я не узнала, что уже замужем. Почти забытый момент из прошлого может разрушить идеально спланированное будущее. Но я не та, кто пасует перед проблемами, а маленький нюанс в виде замужества с незнакомым мне мужчиной легко решаем расторжением брака. И если отыскать "мужа" не проблема, то с разводом не всё так просто, потому что у него на меня есть планы…

Глава 3

— Чего ждёшь? — донимает Надя, пока я обдумываю варианты вопросов к Мартову номер один.

— Что говорить. Простите, вы, случайно, не на мне женились пять лет назад? Как-то глупо…

— Твоя задача узнать, этот ли мужчина является твоим мужем. Всё. Мартуш, ты меня пугаешь. — Подруга непонимающе сканирует меня взглядом, чуть отодвинувшись и внимательно осматривая. — С каких пор ты сомневаешься?

— И то верно, — киваю и выхожу из машины, оставляя Надю в одиночестве.

На подъезде кодовый замок, и приходится ждать минут пятнадцать, пока открывшаяся дверь не позволит мне войти без необходимости набирать номер квартиры. Деловая тётка с собачкой, окинув меня презрительным взглядом, удаляется по дорожке, и я успеваю проскользнуть в подъезд, чтобы подняться на одиннадцатый этаж. Не задумываясь жму на звонок, прокручивая возможные варианты развития событий.

Дверь открывается, и мне приходится опустить голову, чтобы увидеть девчонку лет семи, с интересом изучающую незнакомую тётю.

— Привет. Взрослые есть дома?

— Ма-а-ам. — Звонкий голосок разносит эхом по лестничной клетке, и я слышу шаги в глубине квартиры.

— Здравствуйте. Чем могу помочь?

Передо мной женщина, которую мы вчера рассматривали на страничке одного из Мартовых, как нам показалось, самого подходящего кандидата в мужья. Не знаю, с чего начать разговор, а присутствие ребёнка не позволяет спросить напрямую.

— Простите за вопрос… а вы с мужем официально женаты?

— Да. — Женщина ощутимо напрягается, берёт за руку девочку и уводит в другую комнату, пока я мнусь на пороге. — Кто вы? — Голос становится жёстче, и сейчас я воспринимаюсь как угроза благополучию её семьи. — Вы его любовница?

— Я? Нет. Я его вообще не знаю. — Наиглупейший ответ не располагает женщину, а лишь злит ещё больше. Вспоминается шутка Нади про Альцгеймера, и идея приходит неожиданно. — Полгода назад я попала в аварию и потеряла память. Когда очнулась, оказалось, что у меня есть муж — Мартов Михаил Артемьевич. Но он исчез, а как он выглядит, не помню. У меня нет родственников, которые могли бы рассказать, по этой причине я его ищу. — Звучит как минимум неправдоподобно, но легенда придумана на ходу, поэтому имеем то, что имеет. На удивление женщина смягчается, а я, спохватившись, протягиваю ей свидетельство о браке. — Вот. Смотрите.

— И правда, — в удивлении распахивает глаза, — даже дата рождения совпадает. Сейчас…

Исчезает в комнате, и я слышу шорох бумаг и шёпот ребёнка, который, видимо, интересуются, кто я такая. Не проходит нескольких минут, как жена Мартова номер один возвращается, вручая мне документ.

— Мы женаты девять лет. Как вы понимаете, свидетельство подлинное.

Пробежавшись по строчкам, узнаю, что она Прянова Лидия Владимировна и действительно состоит в браке с Мартовым Михаилом Артемьевичем уже девять лет.

— Спасибо, — возвращаю доказательство и спешу ретироваться, пока не создала мужику ещё больше проблем.

— А сколько их? — неожиданно интересуется. — Мартовых?

— Трое, — показываю список, чтобы она удостоверилась в правдивости моих слов. — Ваш первый.

— Удивительно! Словно один человек… Так бывает?

— Видимо, бывает. Этот список мне дали в полиции, когда я обратилась со своей проблемой, — нагло вру, но ложь необходимо поддержать до конца.

— Удачи вам в поисках. — На лице проскальзывает подобие сочувствующей улыбки. — Надеюсь, вы всё вспомните.

Пока спускаюсь в лифте, вычёркиваю Мартова под номером один. Осталось двое, и следующий пункт назначения — Нижний Новгород.

— Он? — Подруга даже выскакивает из машины, чтобы получить ответ.

— Не он. Это, кстати, тот Мартов, страничку которого мы вчера изучали.

— Да ладно? Он сам открыл?

— Нет, дочка. Позвала маму, которая показала мне свидетельство о браке, заключённом девять лет назад.

— Вот так просто взяла и показала? — Надя с недоверием косится, желая услышать подробности.

— Нет, конечно. Сказала ей, что потеряла память после травмы и ищу мужа, который исчез.

— Надо было сказать, что у тебя Альцгеймер!

— Надь, данная болезнь проявляется у людей старше шестидесяти лет. Только полный идиот поверит в эту версию. Большинство людей отлично проинформированы.

— Я нет, — разочарованно вздыхает, — и мой Лёша тоже. Он глупый?

— Твоему Лёше всё знать по званию не положено, — бурчу, одёргивая подругу и не желая скатывать в выяснения симптомов болезни, о которой она говорит второй день. — Поехали.

Погружаюсь в мысли, прикидывая, куда отправиться: в Нижний Новгород или Санкт-Петербург. Второй пункт привлекает меня больше во всех смыслах, но отчего-то интуиция настойчиво сигнализирует о первом.

— В Новгород летим?

— Не сегодня.

— Это почему? — Надя возражает, показывая, что на часах одиннадцать утра а остаток дня мы можем провести плодотворно. — Уверена, билетов навалом, очереди нет, и мы успеем вернуться сегодня.

В подтверждение её слов на сайте заказа билетов выскакивает список рейсов, один из которых через два часа.

— Если ты ускоришься, успеем на ближайший рейс, — подгоняю подругу, которая в момент становится гонщиком, маневрируя между машинами и сигналя тем, кто её задерживает.

Успеваем в назначенное время, приобретаем билеты и идём на посадку, чтобы через час оказаться в Новгороде и проверить Мартова номер два. Что-то мне подсказывает, что это не мой муж, но убедиться необходимо. Посадка — и мчимся по указанному адресу, надеясь, что мужчина проживает именно там.

— Нам повезло, — указываю на бабульку, блуждающую по двору. — Как правило, бабушки знают всё и обо всех. Они из той категории людей, кто осведомлён о жизни жильцов, даже если сами жильцы их в упор не замечают.

— Главное, чтобы она не затащила тебя в тёмный угол и не накормила пирожками, — хихикает подруга, прячась за меня и подталкивая в спину.

— Я бы не отказалась. Последний раз ела утром. — В подтверждение мой желудок издаёт звонкую трель. — Пошли.

— Может, ты сама? — пятится в сторону, но успеваю схватить её за руку и потащить за собой.

— Нет уж, на этот раз вместе. — Останавливаюсь в нескольких шагах от бабушки, не зная, с чего начать расспросы. С первым Мартовым всё оказалось проще, чем я думала. — Добрый день, — обращаю на себя внимание сухой и чуть сгорбленной пожилой женщины, рассматривающей нечто несуществующее под ногами. — Подскажите, а вы знаете Михаила Мартова? В этом доме живёт, — указываю на окна второго этажа, где и прописан мой предполагаемый муж.

— Знаю. — Бабуля поджимает губы и недоверчиво нас осматривает, явно понимая, что мы чужаки. — Тысяча за информацию.

— Серьёзно? — поперхнувшись, сначала не верю услышанному, но затем вспоминаю, в какое время живём. Вполне приемлемая цена за нужную мне информацию. Достаю купюру и протягиваю. — Так знаете?

— Мишку? А кто его не знает? — прыскает и плетётся к двери подъезда, заставляя семенить за ней следом, чтобы не пропустить ни единого слова. — Полчаса назад ушёл. За бутылкой, наверное… — бурчит бабуля.

— Часто пьёт?

— Лучше спроси, когда он не пьёт. В квартире бомжатник развёл, друзья приходят к нему такие же алкаши. Врубят музыку на всю, песни орут, дерутся, спорят, гадят в подъезде. Участкового два раза на неделе вызываем, а толку нет. Он в своей квартире. — Бабуля разводит руками, видимо, достаточно натерпевшись от неприятного соседа. — А на этаже семьи с детками живут, тишины хотят, хотя бы по ночам. Прошлой зимой чуть не примёрз, думали всё, не выкарабкается. Но нет, отошёл и за старое. Ничему жизнь не учит…

— Думаю, это не он, — шепчу Наде, немного отстав от бабули, — алкаш со стажем, у которого в планах брак не значится. Да и триста тысяч такой заплатить точно бы не смог.

— Так может, пять лет назад мог.

Вполне жизнеспособная мысль, как по мне. Возможно, Мартов номер два скатился по наклонной совсем недавно.

— Бабуль, а Мишка давно пьёт?

— Четвёртый день, — отвечает без запинки.

— А вообще? В годах?

— Да как жена ушла лет десять назад, так и пьёт. Уехала куда-то с дочкой, с тех пор её не видела. Он, по-моему, с ней так и не развёлся. Точно не скажу.

— А жену как звали? — врывается Надя, а я закатываю глаза, потому как лишние детали жизни второго номера нам не нужны.

— Людмила. Красавица, умница, замечательная хозяйка — вышла замуж за этого… — злобно шипит, вероятно, испытывая к Мартову весь спектр негативных чувств. — Хотя парень он неплохой. Был. Руки у Мишки золотые, только глотка глубокая. А вот и он. — Наш информатор указывает пальцем на кого-то, и мы, следуя за её жестом, видим в конце дорожки мужчину, который с трудом передвигает ногами.

Приблизившись, тело раскачивается значительнее, а тёмно-фиолетовый синяк под глазом, указывает, что рассказам бабули можно верить. Останавливается в метре от нас, окинув безжизненным взглядом и пробурчав нечто невнятное, шагает в направлении подъезда. Несколько минут борется с кодовым замком, не в силах зажать две кнопки сразу, но справляется с задачей и скрывается за дверью.

— Когда он уже напьётся? — причитает бабушка, провожая взглядом мужчину и качая головой. — И куда лезет оно им?..

Риторический вопрос, который остаётся без ответа. Обмениваемся с подругой взглядами, кивая и прикидывая, что здесь ловить больше нечего.

— Спасибо.

— А вам что от него надо было? Денег должен?

— Уже не должен, — бросаю через плечо и спешу догнать Надю, которая семенит к выходу из двора. — Я замёрзла, — подхватываю её под локоть и прижимаюсь. — Давай забежим в кафе.

Пройдя квартал, находим вполне приличное уютное заведение и, обосновавшись за столиком, делаем заказ.

— Подводим скудные итоги, — констатирует Надя, отпивая горячий напиток. — Мартов номер один и два — мимо. Первый женат, второй алкоголик с многолетним стажем. Остаётся вариант номер три, который, как, мне кажется, и есть тот самый забытый тобою муж. И надеюсь, он посимпатичнее этого, — обводит пальцами глаза, намекая на синяки, — или хотя бы трезвый.

— Это и напрягает. Мужик отдал приличную сумму за то, чтобы жениться на незнакомке и пять лет не думал о разводе. У него что, личной жизни нет?

— А может, оно того. — Надя дёргает головой, намекая на нечто, понятное лишь ей.

— Что?

— Ну не по женщинам он, а свидетельство о браке необходимо для сокрытия его истинной сущности.

— Ну у тебя и мысли, — фыркаю, но спустя несколько секунд понимаю, что версия подруги вполне жизнеспособна. — В таком случае всё намного проще. Он без проблем согласится на развод. Прохоров меня подгоняет со свадьбой.

— Вот скажи, ты Вадика любишь?

Вопрос, уже звучавший вчера, начинает напрягать. Словно спроси Надя ещё раз — и ответ будет иным.

— Я испытываю к нему тёплые чувства, но это не любовь. Нечто другое, что даёт гарантии сытой и обеспеченной жизни.

— Это плохо, — вздыхает подруга, окидывая меня сочувственным взглядом.

— Иногда нет выбора между «хорошо» и «плохо», нам приходится выбирать самое приемлемое из предложенных жизнью вариантов и надеяться на лучшее. Вадик спокойный, уравновешенный, часто инфантильный, но и это плюс: с ним можно договориться. Он не устраивает сцен и не разбивает кулаки о стену, доказывая свою правоту. Он как ребёнок в первом классе: сказал «встать» — встал, сказал «иди» — плетётся в указанном направлении. Не требует, не доказывает, не скандалит.

— Ты сейчас описала что-то из серии овоща.

— Так и есть. У него апатия к любой форме жизни, включая свою. Он женится на мне только потому, что отчим настоял, а мать поддержала инициативу. Я делаю всё сама: тащу его в ресторан, к родителям, в постель. Последнее — только когда мне надо. Но и там всё нужно делать самой.

— Это же скучно, — шепчет Надя, приблизившись, — без огня, страсти, чувств.

— Ты знаешь, для меня главное другое: выйти замуж за единственного наследника Прохорова и принять в дальнейшем его дело. Вадику бизнес не интересен, а Леонид Олегович как-то обмолвился, что единственная надежда сохранить созданное — невестка с мозгами и стремлением занять кресло босса. Не знаю, по каким критериям он выбрал меня, но я этому факту рада.

— Март, а если ты встретишь кого-то особенного? Того, на кого откликнется душа, а сердце будет вырываться из груди при каждом прикосновении?

— Что-что, а чувства свои я контролировать умею. Именно они и сделали из моей матери несчастную женщину, утопившую свою жизнь в стакане. Напившись, она всегда срывалась в воспоминания о том единственном, кто оставил незаживающий шрам на её сердце и пустил жизнь под откос. А по мне, так какой-то залётный мужик просто развлёкся и укатил в неизвестном направлении, забыв её имя. Ровным счётом ничего романтичного и вдохновляющего, — развожу руками, пока Надя, уткнувшись в тарелку, думает, вероятно, о Лёше.

Я слышала несколько десятков версий о моём «отце»: строитель, лётчик, бизнесмен, учёный, исследователь… Пока была маленькой, с удовольствием слушала пьяный бред, представляя, как вырасту и найду того, кто оставил мою маму, сделав её несчастной. Но чем старше я становилась, тем меньше иллюзий испытывала насчёт мужчины, который стал причиной моего рождения. А затем и вовсе перестала слушать мать, которая придумывала очередную легенду из серии «угадай, кто твой папа». Да и желание найти человека, который, вероятно, не планировал моего появления, со временем сошло на нет, оставшись детской наивной мечтой. Приложить титанические усилия, чтобы найти того, кто окинет тебя равнодушным взглядом, указав на дверь? Лучше вообще не знать, чтобы не омрачать жизнь сожалениями. К тому же мама дала мне свою фамилию и отчество деда, а в графе отец значится прочерк. Можно было, конечно, обратиться к частному детективу или в одну из передач, которые находят людей на краю света, но я осознала, что мне это не нужно. Моя задача — сделать свою жизнь сносной.

— А ты никогда не думала найти отца? — Вопрос Нади словно итог моих мыслей.

— А зачем? Живёт себе человек спокойно двадцать семь лет, а тут заявляюсь я с претензией на родительскую любовь. Он давным-давно забыл про какую-то Лебедеву Иру из Междуречья. Развлёкся мужик, поправил трусы и устремился дальше. Может, у него и тогда семья уже была, а интрижка на стороне просто стала приятным эпизодом в забитой бытом жизни.

— Злая ты, Мартышка. — Прозвище, полученное ещё в школе, произносится Надей всегда в момент, когда нужно меня осадить.

— Я реалист. Прекрасно понимаю, что в этой жизни могу помочь себе только сама. Не надеюсь, не мечтаю, не строю дворцы из иллюзий, чтобы потом рухнуть навзничь, размазанная о реалии этого мира. Мне некого просить о помощи и не на кого надеяться. Я одна.

— Грустно это, Марточка, — подруга поглаживает мою ладонь, смахивая одинокую слезу, — и неправильно. Человек не может быть один. Не должен. Должен быть тот, на чьё плечо можно положить голову и пожаловаться на этот ужасный мир.

— Для этого у меня есть ты, — щёлкаю её по носу, вызывая улыбку.

— Знаешь, что самое удивительное? Я знаю тебя десять лет, но ни разу не видела, чтобы ты плакала.

— Лимит жидкости в организме исчерпан ещё в четырнадцать лет.

Лгу, конечно. В период учёбы, когда девчонки устраивали посиделки в нашей комнате, шла в парк в трёх остановках от общаги, устраивалась на самой дальней лавочке и рыдала. Такие моменты случались нечасто, но они были для меня своего рода перезагрузкой, позволяющей вступить в новый день.

— Поехали в аэропорт.

Прошу счёт, расплачиваюсь, оставляя чаевые. Несколько лет работы официанткой не позволяют оставить работника без приятного бонуса, которому сама всегда радовалась, мысленно благодаря клиента. Быстро добираемся и ждём посадки. Надя болтает с Лёшей, рассказывая о Мартове номер два, а я просматриваю рейсы на Питер, где проживает последний кандидат в моём списке. Остаётся лишь поговорить с Прохоровым и отправиться в Северную столицу, чтобы вытрясти из «мужа» развод.