От любви до ненависти и обратно

Алика Алмаран, 2023

Как прекрасно, когда у тебя есть друзья, на которых ты можешь положиться. Я со школьной скамьи дружила с Сашей. Он всегда был рядом, и мне казалось, что так будет всегда. Но время шло, мы повзрослели и у каждого появилась своя личная жизнь. Редкие встречи с когда-то лучшим другом каждый раз заканчиваются новым скандалом. Наши взаимные упреки и острые словечки колют сильнее ножа, перепалки начинают переходить все границы. В моей жизни появляется достойный парень, и все должно быть замечательно! Только все мои мысли – о бывшем друге, а одно его лёгкое прикосновение заставляет мою кровь бежать по венам быстрее.

Глава 4. Александр

День — полный отстой!

Я так устал от всей этой хрени, происходящей в жизни, что иногда хочется все бросить и уехать. Может, действительно плюнуть на все и поехать работать в Америку? Многие однокурсники уехали, некоторые даже звали с собой, говоря, что как бы ни было хорошо здесь, там возможностей все равно на порядок больше. Нет, побег — это не выход. Да и от мыслей не убежишь.

Сегодня я не выдержал и поругался с очень влиятельным клиентом. Каким-то высокомерным депутатом и его засранцем-сынком. Меня на клеточном уровне бесят людишки, считающие, что за деньги они могут купить всех и все. Хрен вам! От смерти деньгами не откупишься!

Я работаю ветеринаром в одной из лучших московских клиник. Мой наставник и хозяин этой самой клиники Юрий Андреевич — замечательный пожилой мужчина, ставший мне добрым другом. После отца Ани он был вторым человеком, протянувшим мне руку помощи в моем совсем не радужном детстве. Не жалости, а именно помощи! И за это я был несказанно ему благодарен.

К несчастью, пару лет назад не стало его жены и дочери. Женщины погибли при совершенно абсурдных обстоятельствах. Милые дамы решили отправиться на курорт, а там рискнули заняться парасейлингом. Это такой вид отдыха, при котором человека, или двух, закрепляют с помощью длинного троса к двигающемуся катеру или другому транспорту. Благодаря парашюту ты паришь по воздуху и получаешь неимоверную дозу адреналина и новых ощущений. Только в их случае что-то пошло не так. И моему наставнику пришлось пройти все круги ада, чтобы вернуть тела двух любимых женщин на родину. И никакие деньги не помогли ему перенести эту боль проще. Наоборот. Мужчина оставил клинику и ушел жить в лес, подальше от людей и цивилизации. Я сильно волновался за него, полностью взял работу клиники на себя: делал что мог, даже ночевал там сутками, когда требовалось. Пару раз ездил к нему, дабы убедиться, что он в порядке и дать полный отчет по его бизнесу. Спустя три месяца он вернулся как ни в чем не бывало, чем несказанно обрадовал всех сотрудников. И только я смотрел на него с беспокойством, потому что знал по собственному опыту: улыбка и спокойствие совсем не признак умиротворения.

Мне не раз приходилось прятаться за маской безразличия, когда хотелось рвать и метать. Я часто молчал там, где хотелось кричать и ругаться матом. Меня начинало мутить, когда я вспоминал свое прошлое. Отец алкоголик вел себя как животное, да и мать тоже не сильно от него отличалась. Так что они вдвоем еще с детства уничтожали мою психику и веру в хорошее.

В отличие от меня, мудрый Юрий Андреевич своей стойкостью каждый день доказывал силу духа. Он старался жить дальше. И с ним все действительно было нормально, не так хорошо, как он показывал, но нормально. А недавно он вызвал меня к себе в кабинет и заявил, что хочет отойти от дел. От этой новости я опешил, не понимая, как реагировать. Зарплатой он меня никогда не обижал, помогал в личных вопросах, дал возможность реализоваться, когда я еще был совсем зеленым.

Меня это ошеломило. Я даже не знал, сработаюсь ли с новыми хозяевами клиники, учитывая мой скверный характер. Но его дальнейшие слова потрясли меня еще больше. Он сказал, что в будущем хочет видеть, как я стану совладельцем. То есть по его плану я должен был стать во главе клиники, а он сможет позволить себе спокойно наслаждаться заслуженной пенсией, где-то подальше от суеты.

Я не мог не обрадоваться столь щедрому предложению. Фактически это была моя мечта. Мне было лестно, что мужчина доверял мне настолько, что предложил такой вариант, вместо того чтобы продать бизнес кому-то постороннему. Когда мы обсудили все подробности, он назначил день подписания документов. Уже на следующей неделе.

Но не бывает худа без добра, а этом случае наоборот: появляется богатенький мажор и выводит меня из себя!

Молодой парень, судя по всему, после веселой ночки, привез свою собаку и начал орать благим матом, чтобы я сотворил чудо и вылечил его животное. Дикие вопли переросли в некрасивый скандал, распугивающий остальных клиентов с их питомцами. Но и этого ему показалось мало. Он начал предлагать мне деньги, буквально тыча мне ими в лицо. Я досчитал про себя до десяти и вошел в его положение, распознав такое поведение как отчаяние и страх перед потерей своего четвероногого друга. Я спокойно и доходчиво объяснил, что, увы, это уже невозможно. Пес очень стар, и его болезнь совершенно не поддается лечению. Но парень неожиданно истерически заорал во все горло: «Если эта долбаная псина сдохнет, пока родители жарят свое сало на островах, они обвинят в этом меня! И лишат меня моих бабок! А я за это разнесу эту гребаную клинику!»

Другими словами, мелкий говнюк совсем не волновался о животном, а переживал о своих карманных деньгах! Вот я и не выдержал и тут же выкинул его на улицу. Затем позвонил по номеру хозяина собаки, который числился у нас в базе данных. А сам остался ночевать в клинике и присматривал за бедным животным, пока богатенькие хозяева не определились с его судьбой. На следующее утро у клиники стояла парочка тонированных автомобилей с мигалками. Разгорелся охрененный скандал! И пока старший дегенерат с флажком триколора на дорогом пиджаке ругался о принципах и чести, а начальник пытался уладить конфликт, бедный старый пес сделал свой последний вздох у меня на руках.

Тяжело! Твою мать, как же тяжело. Зачастую наше внимание обращают на то, как эмоционально сложно врачам, которые стараются спасти своих пациентов, но все же теряют их. Этим пестрят новостные каналы, газеты и даже художественная литература. И почти никогда не придают значения схожим обстоятельствам, касающимся наших меньших братьев. Случается так, что животного уже нельзя вылечить, а облегчить его страдания можно лишь радикальным методом — усыплением. И почему-то никто не задумывается о том, что чувствует их любимец в последние минуты своей жизни. Да, многие хозяева считают, что так легче переносить потерю — отстранившись… Возможно, так и есть. Но только кому? Им или их любимцам, пускающим последнюю слезу в одиночестве? Ненавижу такие дни! Но, как говорит мой наставник: «Это издержки нашей профессии, поэтому мы всегда остаемся с ними до последнего». Наверное, меня особенно цепляют такие моменты, потому что с самого детства я сам чувствовал себя старым и никому ненужным псом. И мне не хотелось оставлять ничем неповинное животное умирать в одиночестве. Хозяина, как и родителей, не выбирают.

После моего несдержанного поведения я даже не был уверен, что достоин принять такой дар и подпишу ли эти долгожданные документы. Начальник дал мне два дня отдыха, а я так и не понял: наградил он меня или наказал. Дал мне время выпустить пар или взял отсрочку от передачи прав на владение бизнесом, потому что усомнился во мне? Только покинув клинику в конце рабочего дня, я осознал, что мне совершенно фиолетово! Не хотелось думать о завтрашнем дне. Ничего из сказанного и сделанного мной я не стал бы менять, даже выпади такая возможность. Как и просить за что-либо прощения. Просто было немного стыдно, что своей опрометчивостью я подставил под удар начальника.

Мои мысли витали где-то далеко. В клуб я приехал на полном автомате и с единственным желанием: напиться и забыться. Близняшка попалась под руку по чистой случайности. Она стояла в общей очереди, а увидев меня, позвала и с жалостливыми глазами попросила провести ее внутрь. Когда я от скуки согласился, она плюнула на свою компанию и побежала передо мной, довольная, точно выиграла в лотерею.

Ну что ж, пускай порадуется и пошевелит попой в танце. Может, отвлечет меня, — подумал я, глядя на нее. И очень быстро понял, что это было не лучшим решением. Поднявшись с ней в VIP-кабинку, я даже голос ее толком не слышал, потому и не совсем осознавал: Даша это или Света. Смазливые близняшки были соседками Аньки, и я знал их с детства. Девочки быстро выросли и обе приставали ко мне, не стесняясь друг дружки.

Девушки — непонятные для меня создания. Их поведение не поддается логике. Их мысли так запутаны, что ногу можно сломать в этих дебрях. Но я и не пытался их понять. Никогда. Давно осознал: когда к ним относишься с теплотой в сердце, они могут сильно попортить тебе нервы. Но если относишься прагматично, все проходит безболезненно, а иногда и приятно. Поэтому я просто брал то, что предлагали, не задумываясь о чем-то серьезном. Хороший секс — приятная разгрузка. Чего еще можно пожелать? И никак иначе, чтобы не лезли в душу и не царапали там все своими наманикюренными ногтями. Только все они почему-то думают, что смогут стать той единственной, кто заставит меня разлюбить одиночество. Смогут покорить мужчину при помощи секса. Смешные.

Сидя в отдельной кабинке с близняшкой битый час, я ловлю себя на мысли, что ее компания меня раздражает. Все ее движения, даже рука, нередко скользящая по моим штанам, как бы невзначай, не производит на меня никакого эффекта. А глупая болтовня только выводит из себя. Так и тянет прямиком сказать ей, чтобы шла танцевать или еще куда подальше и оставила меня одного. Но глядя на мое раздраженное лицо, вижу, она не собирается сдаваться и идет обратным путем: самоуверенно усаживается мне на колени и трется задницей в попытках поднять мне «настроение». И если бы я захотел, взял бы предложенный десерт без каких-либо стараний, прямо на диване в клубе. Но это не то, что мне нужно! Ее похотливое настроение меня просто достало, как бы она ни старалась. Я искренне начинаю жалеть, что приехал сюда, а не домой, пить в полном одиночестве.

Поглядываю на нее и удивляюсь. Собеседник из меня сегодня паршивый, а она все равно не сдается. Влюблена? Отнюдь. Такие, как она, влюбляются в кошелек спутника и в выгоду, которую может принести такая ночь. И почти все встречающиеся мне девушки именно такие. Хотя это честно. Мы, мужчины, хотим секса, они, женщины, — внимания, побольше подарков и регулярных ужинов в дорогих ресторанах. И раньше меня это совсем не смущало. Я ведь тоже не по библиотекам ходил и жену себе искал. Только сегодня ее откровенные действия меня совсем не будоражат. Надоело. Все надоело!

Пришлось скинуть ее обратно на свое место и подняться с дивана. Отойти подальше, пока не сорвался и раздраженно не послал ее по непротоптанной тропе. «Она же не виновата в том, что попала мне под руку, когда у меня настроение ни к черту!» — постарался я успокоить самого себя.

Я сделал большой глоток обжигающего напитка и, оставив стакан на столе, устало облокотился на перила. Когда я рассматривал танцующую внизу толпу, мое внимание привлекла одна девушка. Сердце застучало громче, а кровь по венам забегала быстрее. Мое возбуждение стало заметно по натянутой ткани штанов, даже несмотря на то, что я не мог как следует ее рассмотреть из-за слишком близко танцующих хмырей. Точно загипнотизированный, я не мог оторвать от нее взгляда. Продолжил наблюдать, как она эротично двигается, извиваясь как дикая кошка, сексуально шевеля своими чертовски аппетитными округлыми бедрами, обтянутыми белыми джинсами. Девушка стояла ко мне спиной, но даже с такого немалого расстояния ее черты показались мне знакомыми. Она очень сильно напоминала мне мою упрямую кошку из прошлого…

Я снова устало повернулся лицом к своей спутнице, взял со стола стакан, наполнил его виски и залпом осушил.

Мне сегодня совсем не хотелось думать о прошлом, особенно сейчас. Прошлое не приносило радости и душевного успокоения. Но глядя на безотказную близняшку, я не испытал и десятой доли того возбуждения, которое вызвала во мне незнакомка в белых джинсах. И это раздражает еще больше, заставляя меня прекратить сдерживаться в высказываниях:

— Света, ты уж извини меня, но лучше тебе пойти к своим друзьям!

— Я Даша. — Она обиженно надула губы.

— Точно. Найди сестру и потусуйся с ней. Или с кем ты пришла сюда?

— Но я думала, мы проведем эту ночь вдвоем.

— Не сегодня. У меня совсем нет настроения. — Я рассчитывал, что после честного ответа Даша все поймет сама, а отсутствие моего интереса остудит ее пыл, и, окончательно обидевшись на меня, она уйдет не попрощавшись.

Я лениво долил себе виски из полупустой бутылки, стоявшей на столике. Даже алкоголь сегодня не действовал — не успокаивал и не помогал расслабиться. Взяв бокал в руки, не обращая никакого внимания на близняшку, я опять повернулся в сторону танцпола и начал искать аппетитную попку в белых джинсах.

Она все еще извивалась в танце спиной ко мне. Цветные лучи попадали на нее, создавая какое-то волшебное свечение. Мир уменьшился до точки, а в душе отозвался давно позабытый трепет. Ох, как сильно она похожа на…

— Твою мать! — вырвалось у меня устало, когда она повернулась и показала свое красивое личико. — Разве день может быть еще хуже?

Похожа… на Марину!

Только незнакомка совсем не была похожа на нее. Это и оказалась Марина Романова собственной персоной!

Марина Романова — мое спасение и проклятие в одном лице. Несдержанная ведьмочка, околдовавшая меня своей улыбкой, греющей сильнее летнего солнца. Именно эта девушка терзала мои мысли много лет. Она покинула мою жизнь, проехавшись по моему самолюбию на своем новом дорогом внедорожнике. Вырвала кусок души и забрала с собой, никому больше не позволяя к ней притронуться.

Все мои детские школьные драки происходили из-за нее, даже когда она этого не знала.

Помню так, будто это произошло вчера. Она — совсем малышка, с двумя косичками, в светленьком сарафанчике, — стоит и трусится от страха, когда рослые мальчишки отобрали у нее очки. В тот день я подумал, что она нуждается в моей защите, и заступился за нее. На самом деле это я нуждался в ее дружбе и том тепле, с которым она на меня смотрела. Никогда и никто не смотрел на меня так, как умела Марина. Это я не смог отойти в сторону и сделать вид, что не покорен ее добротой с первой минуты.

С ней я начал чувствовать себя сильным — защитником, маленьким мужчиной. Ради нее я с радостью просыпался каждое утро и бежал в школу на всех парах. Ради нее я просыпался ни свет ни заря в выходные дни и шел во двор, якобы на лучшие качели в районе — в аккурат напротив ее окон. Она никогда не выпускала книги из рук, и ради нее я научился читать гораздо быстрее всех остальных мальчишек в классе.

Но и из-за нее же я с легкостью терял голову.

Какой-то пацан по-за глаза нелестно отозвался о ней, назвав скучной зубрилкой, и снова возникла драка — моя первая разбитая губа. Марина так и не узнала причину моего срыва. Вытирая мою кровь, она не прекращала проливать слезы. Шмыгая носом, долго ругалась на меня, призывая больше не делать так, потому что могу напроситься на неприятности, такие как перевод в другую школу. Даже вспоминать смешно эту картину.

Я стал умней. Следующую драку я затеял вне школьного двора. Мне не понравилось, как парочка мудаков старшеклассников, с которыми она танцевала на школьной дискотеке, сделали ставки: «Кто первый затянет Марину в постель».

Я всегда оберегал ее как старший брат. Ее и Аню. Только Марина была особенной девочкой. Очень умной и упорной, ставила перед собой цель и перла к ней как танк. Никто не мог ей помешать. Меня восторгала эта черта ее характера, но вместе с этим она обладала очень чувствительной и тонкой натурой. С Аней было проще. Она всегда была бойкой, могла сама кому угодно лицо начистить. Эта девушка, воспитанная папой, военным, чуть что, тут же влепляла обидчику в глаз, чтобы в будущем неповадно было. Марина же была более остра на язык — всегда знала, что сказать. Но как только оставалась одна, плакала и задавала один и тот же наивный вопрос: «Почему люди такие жестокие, почему они друг друга постоянно обижают?»

Отвлекаясь от воспоминаний, я заметил танцующую рядом с Мариной Аню — ее неразлучную лучшую подругу. «Мне казалось, они не любят такие места», — подумалось мне. Я закрыл глаза, постарался взять себя в руки и устало потер переносицу. Хотя откуда мне знать, что теперь любит эта… Даже слов нет, как ее называть теперь.

Судя по всему, эта чувствительность и чуткость была детским явлением. Марина взрослела, а с ней менялся ее характер — становился несносным.

В старших классах мне было совсем хреново, а справляться с жизненными трудностями все труднее. Отца не стало, а мать постоянно боролась сама с собой. Каждое утро она просыпалась и обещала, что обязательно исправится. Вот только после обеда, когда я возвращался с учебы, она уже была в стельку. Сколько бы я ни искал и ни выливал алкоголя в унитаз, она находила его вновь.

После этого моя вера в людей, в особенности женщин, почти умерла. В моей жизни остались фактически две девушки — две сестры: Аня и Марина. Только им я доверял и только с ними чувствовал себя хорошо, до поры до времени…

С Аней мои отношения оставались прежними, а вот с Мариной все резко изменилось.

Помню, когда, как мне кажется, все началось. Мне семнадцать. До выпускного считанные недели. Мы шли со школы втроем. Аня жила ближе, чем мы. Мы попрощались с ней и пошли дальше. Внезапно поднялся жуткий ветер, и мелкая соринка попала Марине в глаз. Как она ни старалась, не могла от нее избавиться. Сняв очки, она повернула невинное личико ко мне и попросила помочь. Я притронулся к нежной коже ее лица и замер. Меня словно молнией поразило, электрический разряд пробежался по всему телу. Ее кожа была такой нежной, словно персик. Мне не хотелось отстраняться. Хотелось приласкать ее розовые щеки пальцами. Наше расстояние сократилось до сантиметров, и меня жутко потянуло поцеловать ее. Я даже наклонился ниже, чтобы попробовать на вкус ее губы. Первый поцелуй, интересно, как это делается? А понравится ли ей?

— Ну же, Саша, я так без глаза останусь, пока ты решишься что-то сделать, — взмолилась она, сбивая меня с мысли. — Ты видишь соринку?

— Стой и не двигайся! Кто тебя одноглазую замуж возьмет? — отшутился я и подумал, что я бы женился на ней, какой бы она ни была. Больной, хромой или одноглазой. Это же моя малышка Марина.

В тот же момент меня поразила другая молния. Это же моя Марина. Как я мог подумать о ней в таком контексте? Это ведь ненормально: мечтать о поцелуе с ней. Она же мне как сестра. Да и финансовое положение наших семей было как небо и земля. Что я мог ей дать, кроме любви и заботы? Жалящие мысли, точно рой азиатских ос, напугали меня больше любого фильма ужасов. Реакция моего организма на нее довела меня до паники. Я боялся и злился на самого себя. Я не имею права желать лучшую подругу.

Распрощавшись с ней возле ее дома, я отстранился. На следующий день не пошел в школу, сославшись на неизвестный вирус. Когда пришлось вернуться на учебу, стал дерганым. После этого, оставаясь с Мариной наедине, я начал чувствовать себя неловко. Винил себя и свои неправильные мысли.

Помог спорт. Клубам и дискотекам я предпочел нашу мрачную местную качалку. Спорт стал моей главной терапией, помогающей вернуть самоконтроль. Я перестал быть взрывным. Занимаясь борьбой, научился выплескивать ненужную агрессию в честных поединках с другими целеустремленными ребятами. В конце концов я стал увереннее в себе и в своих силах, к тому же это сильно отразилось на моей внешности.

Там же, в качалке, я познакомился с Юрием Андреевичем. Оказалось, что он сам вырос в нашем дворе, а хозяином качалки был его армейский друг. Поэтому он и продолжал ездить в наш район, хотя мог позволить себе самый лучший и дорогой спортзал в городе. Как заявил мужчина: «Нужно помнить свои корни — это не просто слова из фильма».

Общаясь с ним, я начал интересоваться его профессией, после школы приходил к нему в клинику и помогал по мелочам, за что он мне приплачивал. Вскоре я у него стал зарабатывать больше, чем в местном ларьке. Потом, также не без его помощи, поступил в университет. Спустя пару лет он же помог мне положить мать в клинику. Так что в благодарность за его добро я был готов работать на него днями и ночами.

С девчонками я встречался все реже. Я запретил себе думать о Марине как о девушке. Страх потерять ее как подругу пересилил все желания. Тем более куда мне до ее уровня? На летние каникулы она летала с родителями в Дубай. Проводила недели на яхте и занималась подводным плаванием, серфингом и множеством других видов активного отдыха, которыми родители старались ее отвлечь от тоски по родине. Зимой она посещала Швейцарию и Андорру, каталась на лыжах и пила горячий шоколад с маршмеллоу, которых мне только в фильмах приходилось видеть. На весенних — ела круассаны в Париже. А я даже в Подмосковье на отдых не выезжал. Все деньги уходили на оплату счетов по учебе, жилью и лечению матери.

За нашими редкими встречами я не успевал замечать изменения, происходящие с Мариной. Временами она вставляла колкие замечания о моих спутницах-однодневках, заявляя, что я могу добиться только глупых девчонок, больше похожих на надувных кукол из секс-шопа. Потом начала критиковать мою внешность и говорить, что стероиды уменьшают насыщение организма кислородом, отчего я становлюсь глупым качком.

Марина замечала все изменения о мне, но в упор не видела своих собственных. Она стала говорить со мной по-другому, словно свысока. Даже смотрела не так, как раньше — вечно обиженные губки, сложенные бантиком, стали ее новой привычкой. Из угловатого милого подростка в очках она превратилась в женственную девушку, а потом, слишком резко, в чертову соблазнительницу с очень аппетитными формами.

Каждый раз, когда мы выходили гулять, — а это было крайне редко, — я замечал, как на нее смотрят не только парни, но и уже вполне себе взрослые мужики. А она словно специально провоцировала их, надевая юбки покороче или топы с вырезами поглубже. Вот и я начал в ответ иногда вставлять свои не самые лестные комментарии по поводу ее стиля.

Со всеми окружающими она была молчаливая и спокойная, а со мной же вспыхивала как спичка, искрила пуще бенгальского огня и отвечала мне на одно слово своими пятью еще более острыми. Она, глупенькая, совсем не понимала, что я волновался за нее! И не имел злого умысла. Она же мне была как сестра! По крайней мере, я искренне старался продолжать так думать.

Марина стала моим запретным плодом, и я никогда бы не позволил себе отнестись к ней неподобающе. Я старался не думать, что меня тянет к ней как магнитом, но ничего не мог поделать с офигенным стояком, с которым просыпался каждое утро после эротических сновидений с ее участием. Что бы я ни делал, кого бы ни укладывал в постель, мне по-прежнему снилась Марина, а в снах занимались мы с ней ну совсем не тем, чем подобает простым друзьям.

Терпеть это стало невыносимым! Я перестал заниматься самообманом и признал, что бесповоротно влюбился в свою лучшую подругу именно в ее день рождения. Решил рискнуть и сознаться ей, что не могу думать ни о ком другом, а целуя других девчонок, представляю только ее. И пускай все летит к чертям.

Утром, как придурок, спешил быть первым. Хотелось, чтобы именно я, а не кто-либо другой сказал ей заветное: «Доброе утро. Поздравляю». Подготовив подарок, я пришел на праздник в указанное место и время. Было немного за полдень.

Пафосная публика, прогуливающаяся по шикарной территории, и дорогие автомобили на парковке заставили меня поежиться. Я почувствовал себя не в своей тарелке, точно бродячий пес, попавший на выставку породистых собак. Но не беда, отмахнулся я, ведь я спешил к своей малышке.

На крыльце у входа я остановился, чтобы завязать шнурок, и стал невольным свидетелем разговора двух мажоров — типичных избалованных сынков богатеньких родителей, которые постоянно крутились вокруг Марины. Один нахваливал именинницу и ее роскошный праздник, подсчитывая, сколько средств потрачено за один день. А другой, лупоглазый, выдал слащавый комментарий о ее внешности и о том, что уже много месяцев мечтает о ней и именно сегодня рассчитывает, что Марина наконец-то останется ночевать у него. Хотелось вырвать ему руки, разбить наглую морду и повесить на заборе за трусы, видневшиеся из-под джинсов. Но меня отрезвило парирование его друга, подшутившего: «Не в мечтах ли?» Я замер на месте, когда лупоглазый ответил, что это пожелание самой именинницы.

У меня в душе что-то надломилось. Заболело так, словно я получил удар в солнечное сплетение. Все зыбкие планы на счастливое будущее канули в Лету. Моя малышка с космическими глазами, по которой я сходил с ума много лет, уже нашла свое счастье. И я явно был третьим лишним. Я взбесился! По сравнению со мной, разъяренный бык на корриде казался бы спокойным животным, пасущимся на зеленом лугу. Только не ясно, на кого мне было злиться. Разве что на себя и свою никчемную жизнь! Родители Марины были очень богаты, даже не знаю, почему они так долго прожили в нашем простом районе, а не где-нибудь на Арбате или Хамовниках. Они бы никогда не попустили к своей дочери простого парнишку, у которого ни кола ни двора. Марина всегда любила дорогие вещи, хоть и не была избалованной стервой.

«Может, моя милая девочка давно выросла и изменилась? Ей теперь подавай шикарную жизнь, а ее парень должен выглядеть как выряженный Кен? — кольнула первая догадка в мой больной мозг. Так я совсем не такой! Я обычный парень. В будущем ветеринар, который если и заработает что-то в этой жизни, то точно своим трудом, и вряд ли этих денег хватит на постоянные покупки элитных шмоток из ЦУМа».

Что я мог предложить девочке, привыкшей к подаркам в виде машины? Ничего. И кто мне вообще сказал, что Марина могла испытывать ко мне что-то большее, чем дружеское тепло? Начиная свои ухаживания, я не только рисковал опозориться, как осел, явившийся на праздник во фраке, но и мог полностью потерять ее как подругу.

Тем более что моя девочка «запретная мечта» сделала свой выбор — запланировала провести ночь в постели совсем другого парня.