5 дней в Мадриде

Алика Алмаран, 2022

Пять дней. Два влюбленных человека. Одна горячая ночь. Они так хотят быть вместе, что же может пойти не так? Случается непредвиденное и парень забывает ту, ради которой был готов на все. Обстоятельства играют против них. Она вернулась домой, уверена в том, что любимый ее бросил. А он пролежал в больнице, безуспешно пытаясь вспомнить что-то важное. Все кончено? Нет, все только начинается! Идеальный парень оказывается одним из новых боссов. Он меня не узнает и оно к лучшему! Я ни за что не дам себя снова использовать.

Глава 9. Анна

Минутная тишина начинает давить мне на нервы, создавая шум в ушах. Пытаюсь успокоить себя и подобрать лучший вариант ответа. Может, он и не заметил ничего странного в моей фразе?

Но нет! Макс молча, как дикий зверь, подходит ко мне, не произнося и слова, окидывает холодным взглядом, пока я все сильнее сжимаюсь в комочек и мысленно молюсь, вопрошая просто испариться. Одним резким движением он стягивает с меня капюшон. Мои волосы вырываются наружу и спадают волнами по моим плечам и спине. Я не могу пошевелиться, это выглядит слишком интимно. Появляется чувство, будто он сорвал с меня верхнюю одежду и полностью оголил мое тело. Хочется прикрыться — вернуть капюшон на место, — но я в таком потрясении, что не могу пошевелить даже пальцами рук. Мое тело отказывается слушаться. Макс медленно снимает с меня уродские очки двумя руками, складывает их и зажимает их в своем кулаке. Могу поклясться, что слышу звук трескающегося пластика.

Я так нервничаю, что меня пробивает мелкая дрожь и кружится голова. Случайно прикусываю губу до крови. Собираю в себе последние крупицы смелости, что осталась во всем моем ошарашенном сознании, упрямо поднимаю голову и смотрю ему в глаза, пытаясь храбриться из последних сил, после чего выравниваю спину и мысленно становлюсь в оборонительную позу.

— Какого хрена?! — зло выдает Макс сквозь зубы.

Его челюсти так сильно сжаты, желваки ходят по лицу, я даже слышу скрип зубов от злости. Смотрит на меня в упор, прожигая дыру. Осознаю, что еще никогда не видела его настолько рассерженным; даже в тот день, когда он ударил парня, кажется мне мальчишеской разборкой.

В силу обстоятельств мне приходится стоять на своем, делать вид, что все нормально и не показывать ему, что мне хочется умереть от стыда и тревоги.

— Ты о чем? — выкидываю спокойный ответ ему в лицо, машу головой и делаю вид, что ничего не произошло.

— Что это за маскарад? — выкрикивает он и показывает на мою одежду.

— Это мой рабочий вид.

— И как долго ты собиралась от меня прятаться?

— Я не пряталась. Что произошло в Мадриде, осталось в Мадриде! — говорю я, поведя носом, и понимая, что несу полный бред.

— Вот так, значит? Мы вдоволь потрахались, тебе не понравилось, и ты решила больше об этом не вспоминать?! — уже кричит Макс, на всю парковку размахивая рукой у моего лица.

— Мы не траха… — хотелось сказать «не трахались», а «занимались любовью», но вовремя прикусываю язык еще сильнее — не хочу выдать этот бред. — А ты чего ожидал? Это ты не приехал в аэропорт! — тут же щетинюсь и вскидываю подбородок в гордом порыве.

— Девушка! Я попал в аварию, не доехав к тебе в аэропорт ровно километр.

— Значит, не судьба, — безразлично выпаливаю еще одну порцию полнейшей несуразицы.

Макс одаривает меня брезгливым взглядом — это хуже пощечины, но мне нельзя подпускать его к себе, у нас не может быть будущего. Я не могу подойти к нему и обнять, сказать, что скучала. Не могу объяснить, какие чувства и тревоги меня посетили, когда до меня дошло, что это он сильно пострадал в аварии. Поэтому я стою с ровной спиной, создаю вид безразличной, холодной королевы. Или пытаюсь сделать такой вид, хотя сама смотрю в пол, понимая, что не выдержу его взгляда. Я уже в секунде от истерики и держусь из последних сил.

Я снова должна быть благодарна Максу. Он молча садится на мотоцикл и выезжает с парковки, оставляя меня одну. И как только его мотоцикл скрывается из виду, меня накрывает волна полного отчаяния. Прикрывая лицо руками, сползаю на грязный пол я плачу навзрыд.

Почему так больно? Я ведь сама старалась сделать так, чтобы Макс меня не узнал и оставался в стороне. Хорошо, он узнал, но после моих безразличных слов, от которых даже мне противно, мужчина не посмотрит мне больше в лицо. Все кончено. Так почему я не рада своему успеху? Почему хочется броситься за ним и рассказать, как на самом деле я чувствую себя?

Вспоминая его холодные глаза и тот брезгливый взгляд, в душе становится совсем холодно. Он никогда так на меня не смотрел. Без тепла его взгляда, пускай даже дружеского, я чувствую себя одиноко.

Я не знаю, сколько времени рыдаю, сидя на полу, создавая много шума на нашей маленькой парковке. Мне безразлично, что подумают обо мне, если увидят в таком состоянии. Внезапно, чувствую легкое прикосновение пальцев к своему плечу. Открываю глаза и замечаю девушку, глядящую на меня испуганными глазами.

— Ты в порядке? Ты ранена? — спрашивает она, а наклоняясь, рассматривает меня, ища повреждения.

— Да, — отвечаю я, сама не осознавая, к чему именно в данный момент относится мое «да».

— Понятно. Пошли со мной.

Девушка с облегчением вздыхает, помогает мне подняться и ведет к лифту. Мне не очень-то хочется возвращаться в офис, но я послушно иду за белокурым ангелом, протянувшим мне руку помощи. Она нажимает кнопку последнего этажа, и я припоминаю, что там находится квартира хозяйки всего здания — холодной и красивой Алисы Александровны Алмарановой. О ней постоянно ходит много сплетен, к которым я никогда не прислушивалась. Я видела ее только проходящей мимо, но лично никогда не общалась. Молодая, красивая девушка, чуть старше меня, всегда была вежлива и совсем не выглядела высокомерной.

Мы молча проходим в ее квартиру. Здесь очень красиво, но при моем настроении совсем не хочется ничего рассматривать. Мои мысли заняты только одним человеком — человеком, уехавшим в злом состоянии на мотоцикле. Боже! Надеюсь, с ним ничего не произойдет, и он сейчас просто катается по городу.

Взмахом руки девушка приглашает меня присесть на диван, а сама уходит на кухню. Пока я скромно стою как вкопанная у края дивана, она возвращается с двумя бокалами и бутылкой красного вина. Ставит их на столик рядышком с нами, разливает и один бокал протягивает мне. Скидывая красивые, дорогущие туфли, она поудобнее усаживается с ногами на диван и предлагает мне сделать то же самое.

— Тебе надо успокоиться, — произносит она и делает маленький глоток вина. — А это, — взглядом указывает на вино, — поможет. По собственному опыту знаю.

— Спасибо. Извините, я вас побеспокоила. Я нарушила ваши планы, — пытаюсь оправдаться в ее глазах.

— Успокойся. Ты хотя бы за меня сейчас не волнуйся. Видно, у тебя проблема посерьезнее есть.

— Я не знаю, — печально отвечаю и тоже делаю небольшой глоток из бокала. — Как мне дальше быть?

— Во-первых, давай знакомиться. Меня зовут Алиса. И давай сразу на «ты».

— Аня.

Мы протягиваем бокалы и слегка прикасаемся в знак знакомства. Я сажусь на край дивана, но совсем не могу расслабиться.

— Ага. Ты та самая таинственная девушка гений-программист?

Таинственная? Это впервые. В свой адрес я привыкла слышать: мизантроп, ненормальная, больная на голову, страшилище и еще много чего подобного. Но не таинственная.

— О чем вы? То есть ты.

— Прости, но я не раз наблюдала за тобой. Ты красивая, молодая и веселая, но я совсем не понимаю причину, по которой ты не показываешь этого у вас в офисе.

— Ого.

— Я люблю наблюдать за людьми. Это мое любимое занятие в нашем кафе внизу, — резюмирует Алиса. — Я видела тебя много раз, как ты весело болтаешь с подругой, сидя на скамейке напротив нашего здания. Ты вежливая в кофейне, ребята любят тебя, и это никак не схоже с твоей славой человеконенавистницы у вас в офисе.

— Я даже не знаю, что сказать.

Я действительно не знаю, что сказать. Лишь ошеломленно смотрю на нее совсем новыми, удивленными глазами.

— Не думала, что привлекаю столько внимания.

— Нет, ты не обижайся на меня, пожалуйста. Все нормально, ты не привлекаешь. Дело не в тебе, а во мне. Я люблю делать свои выводы основываясь на том, что вижу, а не на сплетнях и слухах.

— Я тоже.

— А еще, основная масса людей совсем невнимательна и не видит ничего дальше своего носа, — с грустной улыбкой дополняет Алиса.

Становится смешно, ведь это то, что я так часто думаю, когда вспоминаю, что уже год ношу очки с обычными стеклами.

Очки? Макс не отдал мне очки. Они хрустнули у него в руках. Где же он сейчас? — новая волна отчаяния нахлынывает на меня и затапливает мысли.

— Это ваш новенький довел тебя?

— Откуда ты знаешь?

— Да перестань. У нас маленькое здание, всего четыре этажа рабочего персонала, а сплетни разлетаются с порывом ветра и скоростью света.

— Это точно, — потупив взгляд, отвечаю я.

— У меня есть замечательная помощница, которая считает, что обязана выделять час нашего рабочего времени на сплетни. Я ее очень люблю и не могу прервать эту странную традицию.

Она поднимает плечи и с усталой улыбкой делает еще один маленький глоток вина.

— Моя подруга тоже любит посплетничать.

— Девушка со второго этажа?

— Да, мы знаем друг друга со школьной парты, — разоткровенничалась я, совсем уже не удивляясь осведомленности моей собеседницы.

— Хорошо, когда есть верные друзья, — говорит она задумчиво.

— Я тебя тоже иногда замечаю с одной девушкой с постоянно меняющейся прической.

Пришла моя очередь признать, что я тоже обращала на нее свое внимание.

— Моя Лиза, — шепчет, смеясь, и показывает в меня пальцем. — А ты тоже замечательная? Все замечаешь.

Мы вместе выдаем грустный смешок с ее шутки.

— Люблю наблюдать за людьми, — говорю я, — а за этими ужасными капюшонами можно делать это незаметно. В моем камуфляже есть свои плюсы.

— Я так понимаю, у тебя есть серьезная причина, раз ты пошла на такую жертву. Видно же, что ты модная и красивая.

— Что меня выдает? — подшучиваю я.

— Красивая, дорогая обувь, не менее дорогие рюкзаки. Человек, не следящий за модой и не любящий себя, никогда не потратит столько денег на свою внешность, — звучит от нее новое умозаключение.

— Не думала об этом. Просто не могу я уродовать себя на все сто процентов.

— А-а, и мотоцикл! Он у тебя такой красивый, ну прям солнышко.

— Ты любишь мотоциклы? — спрашиваю я и вижу, как резко меняется ее настроение, а улыбка сползает с лица.

— Любила. Последний раз каталась почти семь лет назад.

— Хочешь, можем на выходных покататься? Если у тебя будет желание, — дополняю я, но не хочу показаться навязчивой.

— С удовольствием! Давно пора уже дать пинка некоторым воспоминаниям из прошлого.

Алиса меня ничего не спрашивала, но под действием волшебных чар ее дружелюбия или красного вина, точно не знаю, уже через час я выдала самый большой секрет своей жизни. Она слушала и не перебивала, только мимика на лице указывала на то, о чем она думает. Мне стало так легко, я совсем не сожалела и искренне доверилась Алисе. Я была уверена, что она не предаст и никому не выдаст мой секрет. Почему-то создавалось впечатление, что она знает вкус предательства и ненавидит его так же как и я, поэтому не поступит так со мной.

— Да, мужик омерзительный, — говорит она и брезгливо кривит лицо, — полностью с тобой согласна! Был у меня с ним один неприятный случай, но после хорошего облома он даже глаза на меня не поднимает. Хотя тайком его блудные взгляды до сих пор временами скользят по мне.

— Вот поэтому это лучший способ обезопасить себя, — прыскаю я и показываю на ужасные шмотки.

— Мне очень жаль за то, что произошло с твоей сестрой, сочувствую вашей потере. Даже не представляю, как ты переживаешь. Я единственная дочь и привыкла быть одна, потому и не знакома с болью потери сестры; хотя и мне приходилось терять любимых людей. Но ты должна понимать, что ты ни в чем не виновата, просто твоей сестре было плохо и она приняла неправильное решение.

— Но я же могла ее остановить, — начинаю плакать снова, вспоминая тот день.

— Не могла, — она делает паузу и отрицательно машет головой. — Если она не хотела твоей помощи, не могла. Прости, Аня, но я считаю, что невозможно помочь человеку, который отказывается принимать эту помощь. А насчет Макса ты не горячись. Он не в ответе за поступки своего отца! Ты не можешь наказывать его за дрянного родственника.

— Но он никогда не позволит мне навредить его родному отцу.

— Аня, не навредить, а вывести его на чистую воду. Ты же на него не фальшивые документы собираешь. Ты по факту ловишь преступника, и, если сможешь это доказать, он должен за содеянное ответить.

— А если Максу без разницы, что его отец преступник?

— Ты не узнаешь этого, пока не столкнешься с этой проблемой лицом к лицу. Не делай выводы за него. Может, все совершенно не так, как тебе кажется? Может, он сам не предполагает, кто его отец? Отцы умеют нас удивлять. — Говоря последнюю фразу, ее голос дрогнул, и она полностью осушила свой бокал. — Это я тоже по своему опыту знаю!

Чуть позже Алиса настояла, чтоб я вызвала такси и ни в коем разе не садилась за руль. Я искренне поблагодарила девушку за то, что она сделала для меня сегодня. Общение с ней многое расставило по полочкам в моей голове. Обняв меня как давняя подруга, она провела меня к лифту.

— Думаю, у тебя не будет проблем найти мой номер телефона. Так что звони когда захочешь. И удачи тебе, — произнесла Алиса перед тем, как между нами сомкнулись двустворчатые двери лифта.

Спасибо за то, что в такой плохой момент моей жизни судьба послала мне Алису. Она оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Ее слава «холодной королевы» — полный бред, хотя разве меня должно это удивлять? Люди очень часто ошибаются в своих предположениях, основываясь на чужом мнении или, что еще хуже, на глупых сплетнях.

После выпитого вина с Алисой, мотоцикл однозначно остался на своем месте на парковке, а шустрый таксист молча довез меня до моей квартиры уже через полчаса. Выходя из такси, я не сразу заметила Макса, стоявшего облокотившись на свой мотоцикл. Раздался знакомый свист, и я увидела, как меня буравят знакомые глаза.

— Нам нужно поговорить! — произнес успокоившийся мужчина, подходя ко мне.

— Хорошо, — отвечаю чуть мягче. — Поднимемся ко мне, я не хочу устраивать шоу на радость соседям.

В лифте мы находились в полной тишине, и я старательно отводила взгляд. Как только Макс зашел в квартиру, у меня зазвонил телефон и на экране высветилось «Папуля». Зная, что, если не отвечу, он не остановится и будет названивать до победного, произношу:

— Извини, мне надо ответить на звонок.

Даю Максу знак, чтоб молчал, и он спокойно машет головой в знак согласия.

— Привет, папуля, — выдаю бодрым тоном и кошусь взглядом на Макса, по-хозяйски прогуливающегося по моей маленькой квартире.

— Анюта, ты сегодня не на мотоцикле вернулась домой? Все хорошо?

Испуганный голос и его фраза выдали его с головой.

— Папа, я тут недавно тебя хотела спросить, а сколько камер у нас в доме?

Я давно предполагала о скрытом видеонаблюдении, но надеялась, что папа изредка просит приглядывать за мной кого-то из его охранки.

— Две, — ответил он честно, понимая, что бесполезно отпираться. — На входе в подъезд и на твоей лестничной площадке.

— Папа, а сколько камер в квартире? — шепчу и оцениваю, насколько Макс слышит и понимает суть нашего разговора.

— Одна, на кухне, — без капли стыда выдает отец.

— Спасибо, что у меня нет привычки ходить дома голышом, — зло цежу я сквозь зубы отцу в трубку.

— Малышка, что я там не видел? Я менял тебе пеленки и купал тебя.

— Да, но не твои амбалы!

— Доступ к этим камерам есть только у меня лично. Прости, но мне так спокойнее.

— Я понимаю, — произношу мягче. После смерти сестры я не могу его в чем-то винить.

— А кто это у тебя дома?

— Мой коллега. Не волнуйся, мы по работе кое-что должны обсудить, — отвечаю я, сгорая от стыда под пристальным взглядом Макса. — Надеюсь, камера звук не передает, или мне как в шпионских фильмах, музыку теперь врубать погромче?

— Только видеосигнал, — выдает мой строгий, но честный военный.

— Я люблю тебя, папуль.

— А я тебя, малышка.