Перелом любви со смещением

Алена Валентиновна Нефедова, 2020

Мой идеальный брак рухнул в одночасье, когда любимый муж вдруг решил подарить мне “свободу”. А я не знаю, что с ней делать и как существовать без него. Все в жизни изменилось: у меня теперь новый дом, новая работа и новый босс, оказывающий странные знаки внимания. А еще начались пугающие ночные звонки от таинственного преследователя. И не только звонки… Куда я вляпалась? Содержит нецензурную брань.

Глава 6

В странных ситуациях я, в отличие от бывшего мужа, теряюсь. Просто не знаю, как на них реагировать. Вот и сейчас я лишь растерянно хлопала глазами в попытке принять решение — то ли верить своим воспоминаниям о вчерашнем вечере, то ли нет. Если не верить, то все окей, конечно, и взаимно “отшен приятный”. А если верить?

Скандал на людях — моветон и zhlobstvo, говаривала бабуля. Поэтому любые разборки полетов всегда происходили в нашем доме при закрытых дверях. Ну а раз уж Андрей успел накануне приобщиться, так сказать, к моей семье, то с ним я тоже дождусь разговора тет-а-тет, и в этот раз отмолчаться у него не выйдет!

— Взаимно, мистер Zhukov. Позволю себе поправить, мое имя Тания.

— Тания? — удивленно приподнял бровь “босс”. — Очень похоже на русское имя Таня.

— А я разве не так сказала? — так же удивилась я.

— Это все на самом деле не так уж важно, коллеги, — прервал нашу фонетическую дискуссию Айзек, недовольно зыркнув в мою сторону. — Предлагаю приступить к знакомству с нашей компанией вживую, так сказать. Тания, переводите, пожалуйста, будем экономить наше время, — и добавил вполголоса: — я по три раза одну и ту же фразу разными, максимально простыми словами не собираюсь ему растолковывать.

Очевидно, это было сказано в расчете на то, что “русский специалист” ее не услышит и вряд ли поймет.

То, что Андрей ее и услышал, и понял, было видно только мне, ведь накануне я обращала внимание на его мимику и даже почему-то научилась различать некоторые эмоции. Вот и сейчас на его лице мелькнула некая тень чего-то, больше всего похожего на довольную улыбку.

Так значит, мистер Zhukov, хотите попритворяться ничего не понимающим valenkom? Ну ладно, подыграю. Пока подыграю.

Следующие два часа я просидела рядом с Андреем, вполголоса переводя ему то, что решило нужным озвучить на ознакомительной встрече руководство. При этом сей… хитрец — пусть пока будет так — умудрялся иногда поправлять меня, когда я ставила неправильно ударение или выдавала неверно подобранное слово в переводе. И все это с совершенно невозмутимым видом, будто так и надо!

А после совещания вместе с Айзеком ходила и представляла нового Технического директора всему заинтересованному персоналу. Максимально заинтересованными оказались наши незамужние маркетологи и специалисты документарного обеспечения. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что “совершенно случайно” некоторые из них принесли сегодня на работу “собственноручно” испеченные овсяные печенья и вездесущие маффины — угостить по-соседски. Только вот мое присутствие и максимальная сосредоточенность новенького на том, что я говорю, мешала нашим дивам применить все инструменты обольщения в первый же день.

Наконец подошло время ланча.

— Кде я есть поесть? — как бы невзначай поинтересовался Андрей у Айзека, заглянувшего в техотдел с очередной инспекцией.

— О! Тут совсем неподалеку есть масса небольших уютных кафе и ресторанов. И, конечно, знаменитый во всем мире и всеми любимый Мак. Тания, переведите бедолаге и сопроводите обязательно, еще не разберется в меню, а завтра будет животом маяться.

— Всенепременно, мистер Катош. Всенепременно, — пообещала я, от злости дернув ноздрями. Дьявол! Мои любимые сорок минут дневного расслабона, которые я предпочитала вздремнуть или позаниматься растяжкой в своем закрытом кабинетике, я теперь вынуждена буду проводить с этим… как я там решила пока его называть? хитрецом! Ну ничего, как говорится в одной русской пословице — “На каждый Khitry Khuy найдется Shopa Sfintom!”

— Я настаиваю на том, чтобы вы объяснились, Андрей! — выпалила я, как только мы вышли за пределы офиса.

— Тш-ш-ш, Татьяна, тут слишком много лишних ушей. Полагаю, им покажется подозрительным, что в первый же день новый техдиректор и его ассистент громко ссорятся под окнами офиса. Мне бы показалось, — он мягко улыбнулся и вежливо указал рукой: — Прошу вас, ведите меня во всемирно известный ресторан Мак. Или вы предпочитаете KFC?

— Я? Боже упаси! Я лучше голодная останусь, чем буду есть это… Но вы правы. Здесь я руки в боки упирать не стану. Но как только мы отойдем, я шагу не ступлю, пока не услышу внятное объяснение происходящему.

— Вы такая красивая, когда сердитесь, — все так же мягко улыбался Андрей, даже не глядя при этом на меня, а жмурясь на яркое полуденное солнце. — Вам идут эмоции. Вы будто оживаете, загораетесь и светитесь изнутри, как лампочка. Но я, наверное, не должен теперь говорить вам комплименты, ведь мы с вами, как оказалось, работаем вместе, а в американских компаниях не приняты слишком тесные отношения между коллегами, верно?

— Андрей, я прекрасно знаю этот прием. И как мать двоих нереально смышленых детей сразу вам объясняю — заговорить зубы не получится. От офиса мы отошли на достаточно приличное расстояние. Никто не увидит и не услышит. Я жду.

Я даже притормозила возле одной из уличных скамеек, намекая на то, что усядусь прямо здесь, если он на ответит на мой вопрос.

— Ох, Таня, это не совсем мой секрет и…

— Андре-е-ей, — с легкой угрозой в голосе протянула я.

— Ну ладно, ладно, — вскинул он руки в “я-сдаюсь” жесте. — Все дело в том, что мою кандидатуру ваша сторона изначально забраковала — мол слишком молодой, опыта маловато, мы поищем кого-то получше. Нашли какого-то поляка, который взвинтил цену на свои услуги вдвое против моего, да еще и затребовал полный пакет — обеспечение жильем, машиной, подъемные, питание и наличие личного ассистента. А когда ему прислали документацию, оказалось, что он не тянет проект. Вообще не тянет. А я тяну. Потому что я только по паспорту молодой, а мозгами уже очень и очень взрослый. Так что когда ваш Ковальски снова обратился ко мне, я сказал, что теперь согласен только при тех же условиях, что были согласованы Штефану: зарплата выше плюс соцпакет. Да еще и кабинет отдельный затребовал. Страсть как не люблю, знаете ли, эти американские опен-топы. Не понимаю, как вы вообще можете в них эффективно работать — ведь сосредоточиться совершенно невозможно. Ну что, мир?

— А причем тут я?

— А при чем тут вы? — удивился Андрей. — Не мог же я сказать, что персональный ассистент мне не нужен вообще, я ж закусил, что называется. А какое может быть основное оправдание для наличия помощника в моем случае? Что я недостаточно бегло говорю на английском. Недостаточно для устных переговоров, с письменным у меня полный порядок, ведь составленную мною документацию и переписку со мной они помнят прекрасно.

Прищурившись, я пронзила его долгим пристальным взглядом. Что-то в объяснениях Андрея казалось мне… принужденным, искусственным. С другой стороны — если отбросить эмоции и мыслить рационально, все выглядело вполне оправданно. Мужская гордость, задетое пренебрежением противоположной стороны самолюбие могли вполне привести к такому решению со стороны Андрея. А ведь он еще и русский. Следовательно, плюсом сверху идет “необъяснимая душа”.

Я вздохнула. Да, нужно признать, что ночной звонок и преследования со стороны неизвестного мне otmorozka здорово увеличили мою подозрительность. А на самом деле все вон как просто объясняется.

— Ладно, — буркнула я. — Мир. Пойдемте уже поедим, раз вышли.

Я снова убедилась в том, что Андрей — прекрасный собеседник, в разговоре с которым можно затронуть любую тему — от политики и истории до анекдотов и забавных историй, приключившихся наяву. Он не боялся показаться смешным, не выпячивал свое мнение, ловко обходил острые углы и не давил собственным мужским превосходством. Бабуля наверняка назвала бы его прекрасно воспитанным молодым человеком. А кстати…

— Андрей, простите за личный вопрос, а сколько вам лет?

— Хм, говорят, мужчине столько лет, насколько он себя чувствует, — незамедлительно отреагировал босс, будто ожидал этого вопроса. — Слышал еще и второй вариант: мужчине столько же лет, сколько женщине, которая его любит. Учитывая, что единственная женщина в данный момент, любящая меня искренне и безусловно, моя мама, лет мне немало. Собственно, и чувствую я себя так же. Но я все же отвечу прямо на ваш вопрос — мне двадцать восемь.

— Сколько? — поперхнулась я. — Простите, не хотела обидеть, но…

— Что? Так плохо выгляжу?

— Нет, нет, прекрасно. Но мне, и правда, показалось, что вы значительно старше.

— Ой, да не переживайте. Мужчинам по большому счету это не так важно. Верно? Ну и продолжая тему возраста, хочу сказать, что ваш любимый мужчина по идее должен выглядеть как студент университета, — и он выжидательно уставился на меня.

— Я… я бы не очень хотела затрагивать эту тему. Но раз уж мы все равно работаем вместе и вы рано или поздно узнаете это, скажу сама. Я в разводе. Полгода как… — я запнулась и от того, что не знала, как умудриться сглотнуть подступивший к горлу ком и тот неожиданного прикосновения.

Рука Андрея была сухой и теплой. Он слегка сжал мою ладонь и тут же выпустил, словно устыдившись своего порыва.

— У нас говорят “если невеста ушла к другому, еще неизвестно, кому повезло”. Простите, что затронул болезненную для вас тему. Если что — у меня с собой есть настоящая русская водка, привез на всякий случай. У вас тут такую не делают. Так что как только захотите напиться от радости — обращайтесь. Все-таки качественный натур продукт и дружеское участие намного лучше антидепрессантов и безличных вопросов даже самого дорогого психолога. И сработает, поверьте, намного эффективнее. Не пора ли нам, кстати, закругляться с обедом?

Я, спохватившись, глянула на лежавший на столе мобильный. Верно! Мы уже почти опаздываем! Катош будет очень недоволен.

До самого офиса мы практически уже не разговаривали. А перед входной дверью Андрей распахнул передо мной створку и воскликнул:

— Карашо! Супер-супер карашо! Здесь, в Америка, бургеры совсем карашо, не так плохо, как в Россия.

Ну вот, а я чуть было не запамятовала, что он у нас русский недотепа.

Створки лифта почти закрылись, когда в них просунулась мужская рука с планшетом курьера службы доставки.

— Простите, сэр, мэм, срочная доставка, — выпалил запыхавшийся паренек, боком протискиваясь в лифт. — Не подскажете, на каком этаже находится…

Я не слышала, что он дальше говорил. Мне казалось, что я внезапно оглохла — в руках курьер держал букет алых, как запекшаяся кровь, роз. Точь в точь таких же, как найденная утром на крыльце собственного дома.

Умом я понимала, что нахожусь на рабочем месте, в окружении множества людей, и здесь мне бояться совершенно нечего, но в голове так и билось рефреном: “Он меня и здесь нашел. Нашел. Он знает даже место моей работы”. Я вжалась в стену лифта, словно букет роз был бомбой, готовой вот-вот взорваться и разнести в клочья нас всех здесь присутствующих.

Осознала я себя в тот момент, когда обеспокоенный Андрей пощелкал перед глазами пальцами и по-русски спросил:

— Таня, вам плохо? Вы так побледнели.

— Простите? Что? — проговорила я по-английски.

— Я говорю, не подскажете, как мне найти миз ТиДжи? — обратился ко мне парень-курьер, и судя по выражению его лица, этот вопрос он задавал уже повторно. Его явно раздражало, что не удается ничего добиться с первой же попытки. Наверняка впереди еще куча адресов, и по всем надо успеть.

ТиДжи? Тания Галлахер? В моей голове шумело.

— Не надо искать. Это я, — побледневшими губами прошептала я.

— Какие прекрасные цветы… — с улыбкой протянул Андрей. — У вас появился поклонник?

Я перевела на него взгляд. Что-то мелькнуло в глазах Андрея… что-то такое, словно он наслаждался ситуацией и с любопытством наблюдал за тем, как я выкручусь из положения. Хотя нет — прошла секунда, и на лице Андрея осталось лишь вежливое выражение, как и положено человеку, присутствующему при процедуре дарения цветов даме. Похоже, это у меня просто сдают нервы.

— Распишитесь, миз, — шмыгнул носом курьер, протягивая мне планшет.

И тут внезапно меня пронзила догадка, и я встряхнулась.

“Миз”? (универсальное обращение, когда точно не известно семейное положение женщины. Прим. Автора)

Мисс ТиДжи. Дьявол! Трейси Грант! Одна из девочек-маркетологов. Не я!

— Третий отсек по левой стороне. Спросите там, — пошатываясь на неверных ногах, я доползла до своей каморки. — Андрей, у меня есть несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок после обеда?

— Разумеется, миссис Галлахер. А я пока догоню курьера, он, кажется, что-то выронил. — Андрей повертел в руках явно поднятый с пола белый бумажный квадратик, и меня вновь бросило в дрожь — точной такой же клочок бумаги был прикреплен к моему утреннему “подарку”.

Лоб Андрея между бровями пересекла глубокая вертикальная морщина. Может, ему не понравилось, что “мой” букет отправился другой? Или он действительно просто переживал, что незадачливый курьер выронил что-то, принадлежащее адресату?

— Что там написано? — спросила я и кивком указала на записку, запоздало подумав, что невежливо как-то интересоваться содержанием чужих записок.

Андрей лишь пожал плечами, сунул бумагу в карман и размашистым шагом ушел.