Перелом любви со смещением

Алена Валентиновна Нефедова, 2020

Мой идеальный брак рухнул в одночасье, когда любимый муж вдруг решил подарить мне “свободу”. А я не знаю, что с ней делать и как существовать без него. Все в жизни изменилось: у меня теперь новый дом, новая работа и новый босс, оказывающий странные знаки внимания. А еще начались пугающие ночные звонки от таинственного преследователя. И не только звонки… Куда я вляпалась? Содержит нецензурную брань.

Глава 3

— Ты пахнешь мечтой, — я втягиваю запах и, не удержавшись, облизываю мужское ухо, призывно торчащее из-под свежей стрижки. — Моей мечтой. Запретной.

— М-м-м, я должен сам себя премировать за прекрасный выбор парфюма?

— А это точно ты выбирал этот запах? Или тебе кто-то помогал? — я прикусываю мочку чуть сильнее, ощущая, что он дрожит всем телом и теснее прижимается ко мне.

— Ну, мне, разумеется, помогли. Мир не без добрых людей, знаешь ли, — горячее дыхание опаляет шею, а наглые руки уже вовсю справляются с застежкой бюстгальтера.

— Чш-ш-ш, мы не слишком спешим? — я усмехаюсь и смотрю, наконец, прямо в глаза — теплые, карие, с солнечными искрами, мерцающими в темноте, как золотистый топаз.

— О, я не буду спешить, ни в коем случае, моя Татиана. Я просто сперва сделаю это быстро, резко, дерзко, возможно, даже грубо. Вот так… — Рывок, и мои трусики где-то в районе коленей, а саму меня дергают, прижав спиной к наспех расстегнутой рубашке…

— Нет! — я вырываюсь из мужского захвата, развернувшись опять лицом к нему. — Я хочу слышать этот аромат. Что это, черт возьми?..

Comme des Garcons.

Odeur 53.

Запах прибрежного парка ранней весной: соленый порыв морского бриза, пепельная сладость набухающих почек, мокрые металлические поручни трапа яхты, обросшие водорослями огромные валуны, костер на диком пляже, в который кто-то бросил старую велосипедную шину…

Унисекс.

Цветочный, древесно-мускусный, с нотами песка, гальки, металла и глины.

Свежий, с кислинкой, будоражащий, заставляющий в недоумении принюхаться.

Странный, как многое из того, что создано руками и душой представителей древней, загадочной цивилизации страны восходящего солнца.

Редкий аромат, который настолько мало кому нравится, что его даже в общераспространенных парфюмерных магазинах не продавали. Только под заказ. Только в трех городах: Нью-Йорке, Сан-Франциско и Бостоне.

Odeur 53 стал для нас с Фергалом запахом свободы. Нашей с ним личной свободы — свободы выбора, свободы пространства, свободы передвижения. Запахом, царившим в нашей первой в жизни гардеробной — совершенно пустой и казавшейся огромной. Запахом солнечного утра, цивилизованного, не в четыре часа, а в восемь, когда даже зимой ты уже видишь солнце. Запахом совершенно безумных ночей в собственной просторной спальне, без детских кроваток с обеих сторон, с плотной дверью, закрывающейся на ночь на задвижку во избежание внезапных ночных гостей, скучавших без мампапы в новых комнатах.

Что это были за ночи!

Мы как с ума сходили, стоило только щелкнуть замку, отсекавшему нас от любопытных глазенок и слишком уж чутких ушек. Мы, уже взрослые люди, моментально оборачивались озабоченными подростками, использующими отсутствие родителей в рабочие часы будних дней для того, чтобы вкусить запретного секса — горячего, потного, громкого. Да, из мастеров беззвучного секса, коими мы были вынуждены стать, теснясь долгое время в арендованных крохотных квартирках, мы превратились в разнузданных громогласных хищников, урчащих от удовольствия при пожирании любимой плоти. Я больше не стеснялась стонать, вскрикивать и всхлипывать, а Фергал позволял себе озвучивать финал с присущим его голосу низким рокотом валунов, ворочающихся от удара штормовых волн…

— Татьяна, я, честно говоря, немного удивлен, но при этом страшно обрадован.

— Что? — я лупала глазами, пытаясь вынырнуть из поглотившего меня воспоминания, навеянного таким знакомым, практически родным ароматом, который раньше я слышала только от одного мужчины — единственного в моей жизни.

— Я страшно обрадован тому, что встретил в чужой стране человека, с которым на удивление легко общаться. Без всех этих странных церемоний, присущих двум незнакомцам, говорящим на не родном языке.

— А удивлены чему?

— Тому, что мне повезло не просто познакомиться с настоящей красавицей, но еще и стребовать с нее при первой же встрече как минимум свидание, — мило улыбнулся Андрей.

— Стребовать? — я склонила голову набок, пытаясь в темноте разглядеть собеседника. На удивление примечательный экземпляр: высокий, подтянутый, серый джемпер обтягивает широкие плечи, никакого пивного животика, теплые сухие ладони, в которой утопают обе мои, открытый взгляд, добрая улыбка и… сводящий меня с ума аромат.

— Разве не вы буквально пару минут назад предложили выставить счет за нанесенные повреждения? — лукаво усмехнулся Андрей, не выпуская моей руки из захвата. — Вот это и будет оплатой за причиненные неудобства.

— А если я замужем? — мысленно скрестила пальцы, как обычно делали мои дети, подвирая маленько.

— Даже если это и так, в чем я лично сомневаюсь, будет любопытно встретиться и с вашим супругом, — беспечно пожал плечами новый знакомец.

— А можете объясниться по обоим пунктам?

— Ну, если бы вы были замужем, то нормальный муж ни за что не отпустил бы вас одну на это мероприятие, это же очевидно. А если он все же безумно занят, то мне было бы крайне интересно познакомиться со столь беспечным мужчиной, крайне небрежно охраняющим такое сокровище.

— Простите, я вынуждена прервать нашу беседу. Мне очень важно посмотреть следующее выступление, — смутившись от такого откровенного комплимента, я вытащила наконец свою руку из его слишком длительного пожатия и сосредоточила все свое внимание на сцене, успев отметить и набитые костяшки, и твердые мозоли. Похоже, этот мужчина много времени проводит не просто в спортивном зале, а на ринге. Как мой му… Бывший. Все. Бывший. Не мой.

А моя звездочка стояла там, в самом центре бального зала. Пара под номером тридцать четыре.

Мы еще вчера шутили с ней, что повезет обязательно, ведь им с Адамом по семнадцать, на двоих как раз тридцать четыре, а значит… Ерунда, конечно, но мы всегда искали любые зацепки, которые можно было бы объявить хорошей приметой и поверить в нее: — ой, смотрите, нам навстречу едет такая же машина, как у нас, а вон какая-то пожилая леди выгуливает собаку — точь-в-точь наша Пич; ты только посмотри, у председателя жюри туфли, как у мамы — точно хорошая примета! Ну и наиглавнейший талисман «на удачу» — сама мама, сидящая в седьмом ряду на седьмом месте. Фергал мог быть занят, Айвен тоже, а я должна была присутствовать обязательно. И я исправно ходила на все соревнования — где бы они ни проходили, объездив со своей звездочкой все соседние штаты.

Ярко освещенный танцпол будто подернулся расплывчатой дымкой, мешающей четко видеть то, что там происходило. Зато перед глазами как наяву встала другая сцена: мой муж, страстно сжимающий в объятиях другую женщину. Пальцы впиваются в обнаженную откровенным платьем спину, ее нога бесстыдно обвивает его поясницу, а шея откинута для поцелуя, горячего, агрессивного, оставляющего след на нежной коже.

Я помнила такие поцелуи — не поцелуи, а пылающие печати, тавро, помечающие принадлежащее только ему, ему одному, ни для кого больше хода на эту территорию быть не могло. И не было. Уж по крайней мере не на ту, которая являлась мною. За все двадцать два года, с самой первой нашей встречи, я принадлежала только ему. Ему и нашим детям…

— Татьяна, а вы азартны? — внезапный вопрос снова стал спасением от очередной волны воспоминаний. Что-то я сегодня совсем разошлась. Видно, недостаточно устала на работе, раз мозг функционирует.

— Ну-у-у, даже не знаю, что вам ответить, — ответила, по-прежнему не отрывая взгляда от сцены. — Смотря что вы подразумеваете под словом “азарт”?

Андрей как-то загадочно хмыкнул.

— Ну, на что вы готовы пойти ради достижения заманчивой цели? Когда выигрыш уже маячит перед глазами и нужен лишь последний рывок? С крыши бы прыгнули, если бы за это получили взамен джекпот? Человека бы смогли убить? Ну или хотя бы обмануть?

Я невольно поежилась. До развода я и не подозревала о наличии в себе многих, незнакомых ранее эмоций. Ведь решилась же я полностью поменять свою жизнь, значит ли это, что я готова в экстраординарной ситуации пойти и на…

— Н-не думаю, что до таких крайностей я бы дошла, — покачала я головой.

— Значит, не настолько азартны, — усмехнулся он. Я бросила на него короткий взгляд, недоумевая, к чему мужчина клонит, и испытывая некоторое чувство дискомфорта из-за того, что беседа повернула в непредсказуемое русло. Но Андрей лучезарно улыбнулся.

— Простите. Неудачная шутка вышла, правда? Хотел вас подколоть по-дружески, не более того.

— Я понимаю шутки, — пресекла я его извинения и, желая поддержать разговор, добавила: — Наверное, я все же азартная. Бабушка говорила, что я не умею проигрывать, и страшно веселилась за мой счет, выигрывая у меня раз за разом в “Русского дурака”, как она называла.

— Я тоже ненавижу проигрывать, — кивнул Андрей. И предложил: — Тогда давайте сыграем в русскую рулетку?

— Это как? Вернее, я знаю, что такое русская рулетка, но не понимаю, как в нее можно сыграть во время соревнований по бальным танцам.

— А мы возьмем два листика, напишем на них номер той пары, за которую болеет каждый из нас, сложим их, не показывая друг другу до объявления победителей, и посмотрим, чья выиграет. — Андрей тут же достал два небольших огрызка бумаги и протянул один из них мне.

— А дальше?

— Ну, — он закатил глаза, делая вид, будто задумался. — Если я выиграю, то выбираю, где мы сегодня ужинаем.

— А если проиграете?

— Тогда плачу за сегодняшний ужин.

— Прелестно, — усмехнулась я. — Экий вы хитрец. Вариантов без ужина сегодня не предвидится ни при каком раскладе?

— Как я сказал, я терпеть не могу проигрывать, — кивнул мужчина. — Ну-с, так за кого мы сегодня болеем? — он прикрыл ладошкой свой кусочек бумаги и что-то быстро черкнул на нем. — Подруга? Или сестра?

Слушайте, ну честно. Каким бы натянутым ни был подобного рода шаблонный комплимент, но и он греет душу женщине бальзаковского возраста. Не отрывая взгляда от сцены и комкая от нетерпения предложенный листик, я чуть ли не отмахнулась от собеседника, пряча очередной румянец удовольствия. Вот это мастер соблазнения мне попался. И где? На соревнованиях по бальным танцам.

— Дочь.

— Да бросьте! Взрослая дочь у такой юной мамочки? Слушайте, я уже готов довольствоваться оплатой счета. Дети — это святое, — вдруг совершенно сменив легкомысленный тон, он протянул мне свою бумажку. — В конце-концов, проиграть красивой женщине, это почти победить.

“Тридцать четыре”.

Blyat!

Тридцать четыре — номер пары моей звездочки. Мои руки слегка задрожали.

— Откуда вы знаете?

— Что именно? Что вы красивая женщина? Это и слепой заметил бы.

— Откуда вы знаете, в какой паре танцует моя дочь?

Ведь не бывает таких совпадений? Русскоговорящий, поймал меня, наговорил кучу комплиментов, а теперь еще и типа угадал мою Эйприл?

По спине тонкой струйкой прополз холодок. И вдруг стало неуютно и даже немного тревожно.

— Господи, вы побледнели? — совершенно искренне встревожился собеседник. — Только, пожалуйста, не подумайте ничего такого. Я… скажем так, моя мамуля очень верит во всякого рода… эм-м-м, знаки Вселенной, как она их называет. Мы с вами сидим на креслах под номерами три и четыре. Девушка, теперь я понимаю, что это ваша дочь, в зеленом платье — а это мой любимый цвет. Это просто совпадение. Честно. Если вы испугались меня, то я отзову все свои предложения об ужине — хотя мне этого ужасно не хочется — просто чтобы вы не подумали ничего дурного.

Иисусе, я, наверное, дура?

Подумала невесть что о хорошем человеке. Чуть не обидела его своими глупыми подозрениями. А совпадения в жизни действительно порой случаются. В конце концов, это не он полез в мой ряд, не он стукнул меня по голове, не он практически упал мне в руки.

Balda!

— Нет-нет, все хорошо. Душновато немного. И очень волнуюсь за дочку. Мне приятна ваша поддержка, — вымучила я из себя улыбку и отвернулась к сцене.