Рубеж апокалипсиса. Часть 2. Жатва

Алексей Яшин

Все новые методы уничтожения человечества извлекает из своих запасов разбушевавшаяся планета. Беспомощным людям практически нечего противопоставить этой безжалостной мясорубке, но зачастую человеческий фактор оказывается не менее разрушительным и фатальным. Экстремальные ситуации заставят в полной мере проявиться светлым и темным сторонам каждого, однако лишь самые достойные выйдут победителями из этого непростого испытания.

* * *

— О, лопни мои глаза, это же Мигель! — Фелипе громко хлопнул себя по коленям и хрипло рассмеялся. — Похоже, у них «улов» не особенно жирный. Я-то думал, что они над нами ржать будут, а тут — наоборот.

— Хм, интересно, они опоздали или там просто поживиться нечем было? — сидящий у мотора Серхио пытался рассмотреть лавирующую между деревьями желто-коричневую лодку, на борту которой угадывались три знакомых силуэта. — Рэмбо, ты только не злорадствуй над ними, знаешь ведь, какой Мигель обидчивый.

— Ладно, попробую. Разве только самую малость, — Фелипе подмигнул сам себе и, сделав большой глоток, допил бутылку, которую выманил у друга и охранял до последнего, периодически прикладываясь к горлышку.

— Стой, стой, не выбрасывай! — Серхио криком остановил занесенную руку друга, который уже собрался выкинуть опустошенный сосуд.

— А зачем она нужна? Она же пустая? — Фелипе недоуменно посмотрел на друга, но руку все же опустил и закрутил пробку на место.

— Пригодится, дружище, поверь мне. Будет во что простую воду набрать, если что.

— Воду? Зачем воду, когда есть кашаса! — мужчина кивнул в сторону двух целехоньких бутылок, которые лежали под сиденьем Серхио.

— Рэмбо, я знаю, что ты можешь обходиться совсем без воды, сидя только на роме, но не все же такие, — Серхио махнул рукой в сторону приближающейся лодки, — готовься лучше гостей встречать, думаю, разговоров сейчас много будет.

Передвигаться по затопленным джунглям в перегруженной лодке было неудобно: судно сильно потеряло в скорости и слабо слушалось руля. Фелипе помогал другу в маневрировании, периодически отталкиваясь веслом от торчащих из воды стволов, а один раз даже изо все сил треснул по спине крокодила, неожиданно всплывшего совсем рядом с ними. Рептилия вяло отреагировала на удар: мотнув головой и разок щелкнув челюстями, двухметровая туша равнодушно отплыла в сторону, чтобы через несколько мгновений вновь затеряться в глубине мутных вод. Привязанные к бортам громоздкие чемоданы тоже не способствовали движению, Фелипе попытался ножом вскрыть один из них, но быстро отказался от этой идеи, едва не отхватив себе пару пальцев. Он все же умудрился распотрошить одну из сумок, благо, что та была полностью из ткани, поэтому вскрыть ее ножом не представлялось никакого труда. Друзья стали обладателями пары пляжных шорт, полудюжины футболок, дизайнерски разодранных джинсов, которые маловероятно налезли бы хоть на кого-то из них и двух пар пестрых кроссовок сорок шестого размера, которые Серхио вполне заслуженно окрестил «тазиками для купания младенцев». Еще в сумке лежала пара книг, судя по всему, на немецком языке, несколько телефонных зарядников, большая переносная акустическая колонка со встроенным радио и восемь пачек коричневых сигарет с нарисованными крупными кофейными зернами. Фелипе, не раздумывая ни секунды, моментально раскурил две сигареты, и вот уже за лавирующей между деревьями лодкой заструился сизоватый шлейф из ароматного дыма, приправленного бензиновым выхлопом работающего на пределе мотора.

— Мигель, ты ли это? — несколько заплетающимся языком Фелипе поприветствовал подплывшую лодку, подкрепив свои слова взмахами зажатой в руке книги, — Зубастый, здорово! Передай от меня привет и Гному, он же плохо слышит своими маленькими ушками.

— Здорово, мужики! — сидящий на носу лодки остроносый высокий мужчина с длинными черными волосами протянул руку Фелипе и скрепил приветствие громким рукопожатием, — Серхио, привет! Ты как допустил, что у Рэмбо в руках книга оказалась? Если там нет голых баб — ему категорически нельзя ее открывать: взорвется голова и всех забрызгает чем-нибудь спиртосодержащим.

— Мигель, ну зачем ты так о Рэмбо говоришь, вдруг все не так уж и плохо, — расположившийся у двигателя очень невысокий мужчина, вполне заслуженно носящий прозвище Гном, поправил на голове бейсболку неопределенного цвета и заглушил мотор, — может, человек просто захотел в туалет, а тут как раз бумага подходящая.

— Все равно ему нельзя к книгам даже притрагиваться, видишь, к каким катаклизмам это привело, — третий пассажир лодки шмыгнул носом и широко улыбнулся, обнажив огромные клыки, наградившие его соответствующей кличкой. Помимо больших зубов, у мужчины были еще и оттопырены уши, а на голове почти полностью отсутствовала растительность, делая ее обладателя чем-то похожим на подвергшегося очень сильной мутации голливудского актера Брюса Уиллиса.

— Пусть побалуется, главное, что ей не поранишься, хотя… — Серхио также заглушил мотор, при этом сильно наморщив лоб, словно пытался что-то извлечь из далеких уголков памяти, — Фелипе, положи книгу, ну его нахрен! — убедившись, что друг безропотно повиновался, мужчина привстал и оглядел лодку гостей.

— Я смотрю, что-то у вас совсем не густо, — Серхио смог рассмотреть лишь большой черный чемодан, кожаную коричневую сумку и кучу каких-то мокрых вещей, поверх которых лежала джинсовая куртка, сплошь усыпанная разноцветными стразами. Мужчина с огромным трудом подавил в себе желание пошутить по поводу этой находки. Серхио прекрасно знал вспыльчивость Мигеля, и даже ближайшие друзья частенько страдали от его кулаков и короткого ножа, который тот всегда носил в кармане рубашки.

— Зато у вас густо! — Мигель закурил сигарету и оценил содержимое лодки двух друзей, — Нам ловить было нечего, не повезло, так скажем. Вы все это в хвосте насобирали? Мы тоже его видели, но тут Зубастый заладил: «Поплыли дальше, поплыли дальше, в хвосте ничего нет, найдем основной корпус, там много всего будет!»

— Нашли?

— Нашли, конечно. В паре километров от хвоста. Только лучше от этого не стало. Как крылья отломились, так самолет и заскользил дальше как торпеда. В итоге прямо так под воду и ушел. Там и лежит теперь одним куском. Глубина — метров восемь или даже больше. Всплыло только это, — Мигель показал на свои трофеи, — и еще с пару десятков покойничков. Но им недолго там плавать: течение сильное, и пираньи с крокодилами помогут. Гном очень порывался нырнуть, но я насильно остановил, а то из него вообще бы лилипута рыбки сделали, — мужчина у мотора показал всем, включая Мигеля, вытянутые средние пальцы рук и отвернулся.

— А это у вас кто такой? — Зубастый показал на юношу, лежащего на дне лодки. — Выживший?

— Да, точно! Видишь ли, Зубастый, это внучок Ротшильда. Вот спасем парнишку, и его дедуля отвалит нам по миллиарду. Каждому! — Фелипе сделал характерное движение руками, словно он пересчитывал купюры.

— Точно, Рэмбо, так и будет, — Гном сменил гнев на милость и присоединился к разговору, — вот только, дружище, внуки Ротшильда такими самолетами не летают, а от него самого, максимум, чего ты дождешься, так это пары драных носков, да и то заплатить за них придется.

— Черт, не мог же я его там оставить, живой же все-таки. Мы же не звери какие-нибудь, в джунглях и без нас ужасов хватает, — Серхио опустил руку в воду и положил мокрую ладонь на лоб юноше. Тот едва заметно вздрогнул и застонал, хотя и не очнулся.

— Да поняли мы, Серхио, поняли, — Мигель прикурил от окурка новую сигарету, — не хочешь, часом, трофеями поделиться, ты же мне должен, помнишь. И Рэмбо, кстати, тоже. Ну и вам полегче плыть будет, особенно учитывая какого «драгоценного» пассажира везете.

— Да без вопросов, Мигель. Забирай половину, и мы в расчете. Но только договоримся сразу: чемоданы берешь здесь, не копаясь во «внутренностях». Они все заперты, мы с Рэмбо планировали открыть их в спокойной обстановке и аккуратно. Не мы, не ты не знаем, что в них лежит. Лотерея с сюрпризом — в конце. Если с содержимым не повезет — без обид. По рукам?

— По рукам! — Мигель оглянулся на своих спутников, от них никаких возражений не поступило, — перекинь мне, Рэмбо, вон тот желтый, потом вот этот черный, с серой полосой. Какие еще возьмем, а?

— Клетчатую сумку с карманами, — глаза Зубастого алчно бегали по соседней лодке.

— Вон те два темных одинаковых чемодана с маленькими белыми крестиками в красных квадратах, — Гном вытянул указательный палец, показывая на багаж, который его напарникам не был виден с их мест.

— Думаешь, Гном, если на них флаг Швейцарии — они деньгами набиты? — Серхио улыбнулся и принялся доставать указанные мужчиной вещи. — А если там шоколад? И ничего другого, кроме шоколада. Вот смеху будет.

— Швейцария — это еще и часы, Серхио, — Гном жестами показывал, чтобы мужчина двигался побыстрее. — Я в журнале видел, что некоторые из них тысячи стоят.

— На самом деле, Гном, некоторые из них даже миллионы могут стоить. Только, боюсь, что этот значок означает всего лишь фирму производителя чемодана из этой страны. И даже это далеко не факт: все может быть сделано в Китае или где-нибудь в Индонезии.

— А вот это мы и посмотрим. Давай их сюда.

— Бери, конечно, только не забудь позвать, когда вскрывать будешь, мне до ужаса самому интересно, что внутри окажется.

— Договорились, только и ты нас позови, чтобы никому потом обидно не было…

— Ну все, обмен закончили, куда двигать думаешь, Серхио? Наша деревенька, того… Тю-тю! Под водой она. И соседние тоже. И река вообще непонятно где, — Мигель пристально смотрел на собеседника, нервно открывая и закрывая крышку своей любимой зажигалки, — было бы неплохо забраться куда-нибудь повыше, а то, если честно, не нравится мне это цунами, совсем не нравится. Первый раз такое вижу, и раз мы здесь, так далеко от океана и по самые кишки в воде, значит, всю страну смывает. Или уже смыло. Течение сильное и не утихает, землетрясение не прекращается… Что-то серьезное и нехорошее происходит, и нам какое-то спокойное и высокое место найти бы…

— Если честно, Мигель, мне тоже все это не нравится. Что происходит, я не знаю, как и не представляю, куда от этого бежать. На ум приходит только одно — монастырь!

— Слушай, Серхио, а ведь и правда, это может быть выходом, — Мигель посмотрел на своих напарников — те тоже поняли, о чем идет речь, и одобрительно закивали. Гном даже снял кепку и принялся поправлять редкие волосы, пытаясь придать прическе более-менее упорядоченный и приличный вид.

«Монастырем» собеседники называли небольшую католическую церквушку, что располагалась примерно в десяти километрах от того места, где они сейчас находились. Сама церковь представляла собой довольно старое каменное здание, дату постройки которого никто уже и не помнил. Рядом с ней располагались несколько небольших строений, в которых ютились сам настоятель, его помощник и несколько прихожан-отшельников. Это была своего рода затерянная в джунглях самодостаточная община с ярко выраженным религиозным уклоном, живущая пожертвованиями и натуральным хозяйством. Те, кто наведывался туда, никогда не приходили с пустыми руками и в качестве благодарности всегда могли получить духовный совет от умудренного опытом священника. Этот же настоятель периодически осуществлял миссионерские вылазки в окрестные деревни и близлежащие индейские племена, которые еще не успели сбежать от надвигающейся цивилизации вглубь сельвы.

Один из прихожан в прошлом был неплохим врачом и организовал в одном из помещений какое-то подобие фельдшерского пункта, где любой желающий мог получить более-менее сносную медицинскую помощь. Главным же достоинством этого места, по мнению Серхио, было его расположение. Комплекс стоял на вершине довольно высокого холма, возвышаясь над джунглями на пару десятков метров. По идее, волна океанского цунами не должна была затронуть его. При желании там можно было переждать любую стихию. Обитатели весьма доброжелательны и готовы поделиться с нуждающимся человеком последней рубашкой.

Обе лодки осторожно двигались между деревьями, Мигель взял на себя роль ведущего, ему казалось, что он лучше других сможет проложить путь до конечной точки, учитывая, что наведывался в монастырь всего каких-то пару месяцев назад. Причину своего посещения мужчина предпочел не озвучивать. Серхио так и не доверил вести лодку Фелипе и теперь двигался в фарватере судна Мигеля, периодически поглядывая, как его друг дрожащими руками старается убрать кровь с тела и головы остающегося без сознания юноши и разглядеть характер полученных травм, хотя ровным счетом ничего в этом не понимает.