Грань могущества

Алексей Яшин

В этот раз писатель Аркадий Дружинин привлекает команду своих друзей для поиска пропавшего в Италии родственника, исчезновение которого связано с таинственным и могущественным артефактом, обладающим мощными и необычными свойствами. В ходе своих приключений им опять предстоит путешествовать по экзотическим местам планеты, знакомиться с новыми людьми, вступать в противостояние с опасными антагонистами, жаждущими с помощью этого артефакта менять ход истории в угоду своим желаниям.

Глава 10

Когда Кирилл смог, наконец, раскрыть глаза, то обнаружил, что весь сценарий сегодняшнего дня путешественниками фактически был провален. Активировать пирамидку нужно было непременно с первыми лучами солнца, а, судя по времени, этот момент был безнадежно упущен. Тот свет, что настойчиво пытался пробиться сквозь плотно закрытые жалюзи, конечно же, обладал пробуждающей силой, но теперь мог активировать лишь двоих, проспавших все свои планы, молодых людей. Проснувшийся мужчина расстраивался всего несколько мгновений, как и его новый друг, он смотрел на многие вещи достаточно спокойно и беззаботно. Вот и теперь, Антонио, спящий на соседней кровати, отмахивался от всех попыток Субботина разбудить его и что-то невнятно бормотал по-итальянски, лишь еще больше закутываясь в коричневое одеяло. Когда Кирилл настежь распахнул жалюзи и окончательно впустил свет внутрь их гостиничного номера, поток ругательств лишь усилился, но почти моментально заглох — итальянец просто спрятал взлохмаченную голову под подушку и для большей верности прижал ее обеими руками.

Добраться до древней армянской обсерватории оказалось не так-то просто, вместо запланированного дня путешественники потратили на дорогу почти три. В Армении они смогли оказаться, лишь проделав четыре пересадки в разных странах: то на нужные им рейсы не оказывалось свободных мест, то необходимый им самолет улетал раньше, чем они успевали приземлиться. К концу этих трех дней друзья были неимоверно вымотаны и больше походили на только что переплывших довольно неспокойное море экстремалов. Двести финальных километров от Еревана до крошечного городка Сисиан молодые люди практически проспали на сидениях полупустого автобуса. Уже на месте они из последних сил доползли до приличного на вид хостела и, клятвенно пообещав друг другу быть на ногах за пару часов до рассвета, завалились спать. От места их ночлега до древнего сооружения под названием Карахундж было всего чуть более трех километров, но в тот момент друзья даже и не думали, как они будут добираться до конечной точки их путешествия.

Утром хозяйка хостела накормила мужчин традиционным армянским мясным супом. И Кирилл, и Антонио на завтрак обычно ограничивались лишь кружкой горячего кофе, однако на сей раз оба с неподдельным аппетитом умяли по целой порции, а итальянец даже попросил добавки, чем растрогал пожилую женщину до глубины души. Глядя, как его товарищ поглощает содержимое довольно внушительной тарелки, Кирилл вялыми движениями собирал остатки своего супа куском мягкой хлебной лепешки и параллельно с этим размышлял о планах на сегодняшний день.

— Скорее всего, даже хорошо, что мы не успели к сегодняшнему рассвету, — Субботин откусил пропитавшийся ароматным бульоном край лаваша и продолжил свое занятие, разглядывая дно почти пустой тарелки, — нам еще нужно найти тот самый камень, а их там аж целых двести двадцать три штуки. Днем это точно будет сделать сподручнее.

— Там же не все с дырками! — набитый рот не давал итальянцу нормально говорить, и он с усилием пропихивал в себя большие куски отварной говядины. — Немец дал нам хороший ориентир — что конкретно мы должны искать!

— Он не немец, а австриец, — Кирилл положил в рот очередной кусочек мокрого хлеба, — да, я помню, что на нужном нам камне должен присутствовать знак перевернутой пирамиды. Вот только будет ли он там? Этой обсерватории сколько-то там тысяч лет, никто даже не знает сколько точно. Ветры, дожди и даже люди могли уничтожить все что угодно. Что тогда будем делать, если никакого символа не найдем?

— Сколько там камней с отверстиями? Сорок? Пятьдесят? — Антонио помешал в тарелке остатки супа и до краев наполнил им ложку. — Будем каждое утро пробовать по одному булыжнику. На такой еде, — мужчина отправил в рот очередную порцию бульона, — я месяц-полтора, скорее всего, протянуть смогу.

— У них еще шашлыки очень вкусные, — Субботин махнул рукой в сторону висевшей на стене картины, где была изображена шеренга шампуров с плотно нанизанными на них румяными и сочными кусками мяса. Художник настолько точно передал все нюансы и оттенки популярного блюда, что мужчине уже начало казаться, что он полной грудью вдыхает запахи капающего на раскаленные угли жира и даже слышит, как те с громким шипением возмущаются столь бесцеремонным с ними обхождением.

— Тогда тем более, — итальянец отставил в сторону пустую тарелку и похлопал себя по животу, — была бы эта армянка лет на сорок моложе — женился бы, не раздумывая.

— Подожди, сейчас схожу узнаю, может, у нее дочурка какая-нибудь незамужняя имеется! — Кирилл принялся демонстративно отодвигаться от стола, делая вид, что ищет глазами хозяйку столовой.

— Тут, скорее всего, не про дочку, а про внучку надо интересоваться, — Антонио откинулся на стуле и подмигнул своему русскому другу, — и вообще, спрашивай сразу о двух. Женимся, будем дружить семьями, поселимся на берегу моря. У тебя же тоже пока никого нет.

— Постоянного — никого, но тут я тебя огорчу. В Армении нет моря, так что о доме на побережье и дайвинге тебе придется забыть. В лучшем случае баранов будешь пасти на склонах местных гор!

— А в худшем?

— В худшем — уедешь в какую-нибудь соседнюю страну и будешь там на рынке поддельными кроссовками торговать…

— Кстати, не такой уж и вкусный суп на самом деле, — итальянец демонстративно скривил лицо в сторону кухни, — можешь передать хозяйке, что на Антонио Конти она может губу не раскатывать.

— Это ты ей сам скажи, — Кирилл кивком головы показал другу, что они уже не одни в этом помещении, — вон она к нам направляется.

— Есть желающие ехать в Зорац-Карер? — в дверном проеме столовой внезапно показалась всклокоченная голова небритого мужчины средних лет, — есть еще три свободных места!

— Мужик, ты даже себе не представляешь, насколько ты вовремя, — оба постояльца быстрее пули откланялись накормившей их хозяйке, и итальянец быстрым движением подтолкнул товарища к выходу. Получив несколько толчков в спину, Субботин едва не столкнулся с так кстати появившимся мужчиной. Пожилая армянка несколько мгновений наблюдала картину поспешного бегства молодых людей, а затем принялась спокойно убирать со стола грязную посуду, бормоча под нос какие-то обрывистые фразы на родном наречии.

Зорац-Карер было как раз другим названием той самой древней обсерватории, ради которой мужчины проделали столь длинный путь. Помимо Кирилла и Антонио, в небольшом минивэне сидели уже три человека. Эти трое были белорусскими туристами, которые уже вторую неделю путешествовали по региону. Дорога до археологического памятника не была длинной, так что пассажиры успели лишь познакомиться, но на полноценное общение времени не хватило. Последние полкилометра были и вовсе не самого лучшего качества: грунтовая дорога заставила всех пассажиров как можно крепче ухватиться за автомобильные ручки, а о разговорах можно было и не думать. Две вещи радовали Субботина больше всего: куда не кинь взгляд, глазам открывался дивный вид на окружающие это место пусть и не очень высокие, но все же горы, что делало поездку достаточно живописной и запоминающейся. Вторым успокаивающим фактором было то, что дорога вела практически к самому Карахунджу, и не было ни малейшей необходимости идти остаток пути пешком. Белорусские туристы договорились с водителем, что он заедет за ними через три часа. Антонио же с другом решили добираться до города самостоятельно. Кирилл особо и не возражал: три километра до Сисиана можно было спокойным шагом преодолеть минут за тридцать-сорок, а погода для прогулки была вполне подходящей. К тому же у мужчин не было даже приблизительного понимания того, сколько времени им потребуется на все их дела.

Еще не дойдя до центрального круга с торчащими в небо камнями, Субботину внезапно пришла в голову идея. Оставив Антонио медленно брести вдоль выстроившихся в не очень прямую линию мегалитов, мужчина ускорил шаг и вскоре догнал идущую впереди белорусскую группу. Итальянец еще издалека увидел, как после не очень продолжительного разговора троица туристов утвердительно закивала головами и по очереди пожала его напарнику руку.

— О чем говорили? — Антонио поправил висящий на плечах рюкзак и вопросительно посмотрел на возвращающегося друга.

— Я решил вопрос с поиском нужного нам камня, — от удовлетворения своей находчивостью Кирилл буквально сиял, — сказал этим бездельникам, что нашедший на мегалите символ перевернутого треугольника получит от меня двадцать евро. Они теперь перероют тут все, а если не найдут, то голыми руками выдолбят.

— Умно, — итальянец поднял вверх два больших пальца и взглянул в сторону суетящихся среди древних сооружений людей, — а если я найду, мне тоже двадцатка светит?

— Нет, если найдешь сам, считай, что сэкономил свои деньги, — Субботин хитро улыбнулся, — потому что десять евро в этой двадцатке — твои!

Даже несмотря на неожиданную помощь, поиски нужного символа заняли довольно много времени. Вначале все пятеро исследовали только камни, имеющие в своей структуре хоть какие-нибудь отверстия. Поскольку в главном круге древней обсерватории таких практически не было — вся группа рассредоточилась по двум, расходящимся в противоположные стороны, линиям, почти через равные расстояния утыканных напоминающими остроконечные зубы мегалитами. Дырки в этих каменных клыках больше напоминали отверстия от гигантской бормашины дантиста, причем некоторые из них были сделаны на высоте, значительно превышающей человеческий рост. Высокие камни исследовать было намного сложнее: никакого подобия стремянки поблизости не было и часто приходилось взбираться на плечи напарника. В итоге через пару часов поисков белорусская троица потеряла всякий интерес к возможному вознаграждению, а еще через час, после целой серии фотосессий, туристы покинули археологический памятник на приехавшем за ними автомобиле. В этот раз черноволосый водитель привез всего двоих желающих лицезреть каменные нагромождения. Вновь прибывшие оказались очень молодой парочкой азиатской внешности. Влюбленные создавали неимоверное количество суеты и фотографировали буквально все подряд, а самое главное — себя в самых немыслимых ракурсах на фоне древних мегалитов и открывающихся с вершины видов на соседние горы. Шума от них было так много, что несколько уставший и раздраженный итальянец уже всерьез начал подумывать над тем, чтобы запихать обоих вглубь наполовину раскопанной гробницы и сверху накрыть одним из тех самых щербатых гранитов. К счастью парочки, все тот же водитель довольно быстро вернулся за ними, и Антонио с Кириллом, наконец, остались наедине с двумя сотнями торчащих из земли камней.

— Что-то меня уже мутит от этих булыжников, — итальянец демонстративно раскрыл рот и высунул наружу язык, — мне кажется, мы так никогда и ничего здесь не найдем. Может, пора позвонить этому немцу, пусть предложит какое-нибудь другое место для активации этой пирамидки.

— Нет, Тони! Мы не для того полностью отключили и заизолировали от внешнего мира свои сотовые, чтобы теперь беспокоить Кауфманна своими соплями. Он же сказал: связываться с ним только в случае крайней необходимости и только по тому мобильнику, который он нам выдал. И не включать этот аппарат без лишней надобности, — Кирилл оглянулся по сторонам, — к тому же мы с тобой еще не все булыжники просмотрели. Думаю, надо вон в ту сторону еще раз пройтись, мне кажется, наши славянские братья слишком поверхностно там поработали.

— Ну тогда иди, а я пока вот эту каменюку поизучаю, — Антонио уселся рядом с мегалитом довольно причудливой формы. Верх выбранного им камня выглядел так, словно его вершина совсем недавно была отломана, и теперь на ее месте красовалась глубокая полукруглая ложбина. Впрочем, та самая обломленная вершина лежала прямо тут же, и именно на ней сидел сейчас итальянец. Камень казался склеенным из двух совершенно разных материалов: чуть меньше половины торчащего из земли столба имела кирпично-красный цвет, остальная же его часть была насыщенного серого оттенка. Практически на границе цветов красовалось сквозное отверстие, которое располагалось почти на уровне глаз наблюдателя. В отличие от многих других мегалитов на линии этого отверстия не было никаких других камней и даже намеков на них. Обратив внимание на эту особенность, Антонио принялся осматривать ближайшую к нему поверхность с особой тщательностью. Отличное зрение и длинные руки дайвера позволяли ему это делать даже из сидячего положения. Закончив с одной стороной, мужчина огляделся: Кирилл находился метрах в десяти от него и, взгромоздившись на какой-то каменный обломок, что-то рассматривал сквозь отверстие похожего на высокий обелиск мегалита. Обойдя свой камень с другой стороны, итальянец продолжил осмотр, периодически помогая себе руками. Пальцы довольно проворно скользили по нагретой солнцем поверхности, изредка задерживаясь на отдельных многовековых трещинах и выпуклостях. Одна из таких неровностей чем-то особо заинтересовала мужчину, после тщательного прощупывания и осмотра он даже отошел на несколько шагов в сторону и устремил немигающий взгляд на конкретную точку древнего столба. Через довольно продолжительный промежуток времени лицо Антонио озарила улыбка. Путешественник спешно сбросил на землю рюкзак и достал из бокового кармана уже успевшую основательно нагреться бутылку с водой. Обильно смачивая теплой жидкостью указательный палец, он в несколько приемов соединил отдельные неровности в одну четкую и правильную фигуру. Оглушительный крик восторга и радости едва не сбросил его друга на землю и многократно отразился громким эхом в горных ущельях и вершинах, изборожденных тысячелетними морщинами и хранящими еще неисчислимое количество тайн.