Ценник

Алексей Шкатов

Перед вами увлекательная и головокружительная история в духе отечественной бондианы с угоном самолета, таинственными и коварными преступниками и террористами, роковыми красотками и, конечно, с прожженным героем, которого преследуют российские спецслужбы. Его дочь, впутанная в эти события, испытывает к нему большее, чем родственную привязанность. Хитроумно закрученный сюжет, нелинейная хронология и неожиданные повороты будут постоянно удивлять и держать вас в приятном напряжении всю книгу. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 1

Возможности Алексея

Террорист смотрел на них в прорези балаклавы. И ещё один — также смотрел. И все двадцать боевиков смотрели на всех одинаково. В самолёте было четыреста тридцать пассажиров. Боевики ликвидировали секьюрити и экипаж аэробуса за секунды. Рейс Симферополь—Москва излучал животный страх.

…Этот ключ всегда лежал у Алексея отдельно. В рюкзаке столетней давности. Газ подействовал на всех пассажиров всех пяти салонов летающего двухэтажного французского изобретения.

Кроме Алексея.

Причина 1

…Он понял, что хозяева квартиры зарвались. Протечка от соседей была год назад, и кухня с коридором в его квартире были похожи на хлев. Комната уже давно говорила, что скоро сдохнет. Ремонт хозяева всё обещали, а Лёша верил в адекватность людей. Внутренняя доброта досталась ему от его отца. И вера в людей. Это было так наивно при внешности и взгляде глаз Алексея… Невозможно было увидеть, что этот человек, высокий, интересный и сильный, был… Застенчив.

Слегка. И добр. И жестóк. Порой. Тоже слегка…

Причина 2

Она желала. Ей хотелось очень и только его. Это так часто происходило в Лёшиной жизни. А он сам? Часто задаваясь вопросом, что любил только однажды, он подсознательно искал любовь постоянно. А находил только влюблённости. Пылкие, жаркие. Мучительные после окончания романов.

…Она, как и все предыдущие, казалась особенной. Он не обманывался, она не врала себе. Все было правдой. Он сравнивал? Нет. Она? Он никогда не спрашивал. Он ВИДЕЛ. Мало кто из его окружения знал об этой особенности. Но он всегда видел их. И когда в его жизни случилась Великая Депрессия, Алёша сменил профессию. Прежняя деятельность даже сочеталась с новой, и это ему нравилось. Поначалу Лёша ликовал. Он так любил всё новое… Смены, перемены… И новых женщин. Постоянство? Он не знал, что это такое. Его романы были разными по длительности. Были просто ночи. Были годы. Кто был нужен? Все, кто были и появлялись. Он этим и отличался от многих — ментальной жаждой искать. И находил. Заинтересовывался. Ценил. А потом начинал скучать. От женщин? От самого себя с ними рядом. И отваливал к новому объекту. Порой оставляя в жизнях женщин руины. При этом он всегда начинал откровенно и искренне рассказывать им о своём состоянии. Смешно, правда? Вы пробовали напрямую разговаривать со своей женщиной? Очень откровенно говоря ей, что с вами или с вашими обоюдными отношениями что-то не так. «Заскрипело». А смазки больше нет. Представляете? Тот верблюд в Египте, на котором он проехал семьдесят километров (верблюда унесло), понимал больше всех его женщин вместе взятых. В его, естественно, рассказах. Поскольку Лёша говорил с женщинами, собой, верблюдами, деревьями и даже с историческими личностями. Псих? Внутри Алексея было СТОЛЬКО… И только от некоторых своих партнёрш он чувствовал понимание и то, что его слышат.

…Она тоже была такой же? Естественно! И он ведь был тем же Лёшей. Но он верил. И они, женщины, заражались его верой. А он просто не знал этого. Он верил Богу, себе и доверял им…

Причина 1. Продолжение

…Лёша пошёл в УФМС. Нашёл самое приятное лицо из тех тётечек, что там прозябали. И обратился к приятной сущности этого лица. Рассказал про хозяев. Показал липовый договор аренды на первый год, когда снимал у них квартиру. А жил он в ней уже больше четырёх. Рассказал он всё. Лёша был почти «потерян». Он вообще не знал, что делать. Но приятное лицо не обошла стороной Лёшина харизма.

…У русских есть две абсолютно разные поговорки: «Не было бы счастья, да несчастье помогло» и «На чужом несчастье счастье не построишь». Обе они относятся к большинству русских идиотизмов, граничащих с мудростью. Но где там мудрость, а где маразм — не знает даже создатель толкового словаря товарищ Даль. Итак, две поговорки.

«Приятное лицо» оказалось девушкой тридцати лет. Алексей поначалу думал, что это рядовая работница, в крайнем случае — молодая паспортистка. Девушка Катя оказалась новой начальницей паспортного стола. Она была озорной и удивительно прямолинейной для своей должности. Она не «пыталась казаться» кем-то. Он был удивлён. В Москве, почти в центре столицы нашей Родины, шеф УФМС была… Не той, кем была. То есть она занимала эту должность, но явно к ней не подходила. Лёша задумался. В свете его последних событий в квартирном вопросе ему многое казалось подвохом.

— Я бы хотел получить квалифицированную консультацию.

Катя рассматривала Лёшину регистрацию на пять лет «по месту пребывания».

— У вас, Алексей, официальная регистрация от собственника. А какую консультацию вы хотите получить?

— Наверное, больше — совет. Профессионала.

— И какой же?

— Мудрый.

Начальница Екатерина посмотрела на Лёшу взглядом своей великой тёзки. Так, по крайней мере, казалось. Вот сейчас она будет рубить головы… Или… В этих глазах, смотревших на Лёшу, было очень много всего.

— Давайте я скажу, а вы, Алексей, скажете «да» или «нет».

— Хорошо.

— Вам сделали регистрацию на пять лет. Ваша квартира в плачевном состоянии. Ремонт хозяева не делают. Ждут, что вы сделаете за свои деньги. И наверняка просят за эту квартиру больше, чем она может стоить.

— Вы ясновидящая, Екатерина… Не знаю вашего отчества.

— Катя.

— Катя…

— Я третий день на должности, и у меня свежи в моей маленькой голове все, скажем так, критические дела по квартирам.

— Критические?

Катя мимолётно оценила его шутку.

— Да. Соседи ваших хозяев под судом. Не знаю, что у вас там было, но судья — это моя знакомая.

— У меня была от них протечка. От соседей. Протекло на семь квартир в общей сложности.

— Да. Но в суд подали только ваши хозяева.

— Так их квартира прямо под этими соседями. У остальных, наверное, не сильно заметно.

— Сильно, Алексей. Но в квартире под вами — страховка.

— Да, я слышал. Но если «сильно», что остальные?

— Никто не верит в наш самый справедливый суд в мире.

— Понятно.

— Я всё правильно рассказала?

— Абсолютно, Катя.

— Сколько вы платите?

— Тридцать две тысячи рублей.

— Я понимаю, что не евро.

— Это весело, но мои хозяева могли бы закатить и такую цену.

— Теперь и я всё поняла. Сколько вы им предложили?

— Двадцать семь тысяч. И это тоже больше, чем она стоит за аренду в месяц.

— То есть? Это же двухкомнатная квартира?

— Да. Но во второй комнате вещи хозяев. Я снимал её как однокомнатную.

— Договор при вас?

— Да.

Зелёный листок «липового договора» лёг на стол перед Катей.

— Да уж… Я видела такие. Ничего не докажешь.

— Возможно. Но у дочери хозяйки, подпись которой стоит на договоре, нет права его подписывать.

— Я это знаю, Алексей. Но договор, хоть и «левый», был всего на год. А вы там живёте… четыре с половиной. И ещё регистрация на следующие пять лет. Возможность кредита, к примеру.

— Я знаю.

— Для этого регистрация?

— Нет.

— Просто вы очень законопослушный гражданин?

— Почти. Я пятнадцать лет жил в Европе.

— Это Москва, Алёша.

…Алексею и нравилось, и не нравилось, когда его так называли. Но от Кати это звучало… Ласково.

— Я в курсе, Катя.

…Они какое-то время смотрели друг на друга. Искра сверкнула, зажгла лучину. Дала тепло в ноги. Обоим стало легко.

— Помоги… те… Мне их…

— Утопить?

— Да. Напрочь.

— Не любите москвичей?

— Не всех, если честно. Простите… — Я не москвичка.

— Это очень хорошо!

…Засмеялись неожиданно синхронно и глубоко. Не этим дурацким смешком гоблинов и гоблинш, ходящих по улицам, стоящих в очередях, бесконечных экономических управленцев, менеджеров и финансистов, некоторых пока работающих в «Макдоналдсе». Словом, людей. Преимущественно — большей части населения Земли. Слышали, как они смеются? Как и живут — фальшиво. Страшно? Неприятно? А им уже нет…