Проклятые земли. Левиафан. Книга 4

Алексей Фролов

Он пришел в этот мир ради мести и не остановится ни перед чем, чтобы покарать предателя, которого здесь знают под именем Белен. Рунные камни, хирд конунга Эйрика, молодой шаман и бог-кузнец – для него все это лишь инструменты, с помощью которых он объединит нордманов, соберет величайшую армию севера и поставит земли притенов на колени. А что дальше – не имеет значения, ведь её уже не вернуть…

Глава 4. Биврёст

Он проснулся с рассветом. В низкой маленькой комнатушке под самой крышей, что обитала на втором этаже корчмы, было одно единственное окошко и выходило оно ровно на восток. Аудун раскрыл ставни, сквозь щели в которых назойливо пробивался тусклый серый свет. Солнце скрывалось где-то за плотным пологом низких облаков, укутавших небосвод насколько хватало глаз.

Вчера перед сном, едва не валясь от усталости, он все же заставил себя помыться. Ну как помыться — выйти на задний двор корчмы и, раздевшись донага, вылить на себя пару ведер ледяной воды. Зато теперь потом пахла только рубаха, но не его тело. Постирать одежду было совсем негде, но Аудун предполагал решить задачу более радикально — купить новое тряпье.

Когда воин спустился вниз, его уже ждали, как он и предполагал. Возле стойки корчмаря сидел эриль, лениво уплетавший какую-то кашу, консистенцией и цветом скорее напоминавшую сопли. А за ближайшим к выходу столом расположились два высоких хирдмана в кольчугах, у одного на поясе Аудун увидел характерные ножны со скрамасаксом и боевую секиру, у второго нож соседствовал с длинным клинком.

— Минутку, ребят, — небрежно бросил он воинам, что поднялись из-за стола при его появлении. Ему не нужно было спрашивать, кто они, откуда и зачем пришли.

Вместо этого Аудун заказал у корчмаря кусок баранины, бросив при этом «можешь не греть», и кружку воды. В оплату от положил на потрескавшуюся дубовую столешницу узкое латунное колечко с незамысловатым узором. Для оплаты нехитрого заказа этого было многовато, но Аудун преследовал иную цель.

Пусть он не владел магией в полном смысле этого слова, но силы его были велики. Даже сейчас, когда от них осталась в лучшем случае половина (кстати, эту проблему тоже надлежало решить в ближайшее время).Например, Аудун мог заставить некоторый предмет оказаться у нужного ему человека. Предмет мог переходить из рук в руки тысячи раз, его могли обменивать, делать ставкой в азартной игре или подбирать с трупа убитого, но очень скоро он так или иначе оказывался у того, кому был предназначен. Зачем нужен такой фокус — вопрос иного плана.

Выпив залпом ледяную воду, Аудун схватил оленину и, кивнув эрилю, двинулся к выходу. Воины пропустили его и вышли следом. Оказавшись на улице, он тут же двинулся к рыночной площади, что двух молодчиков, разумеется, не устроило.

— Конунг тебя ждет, — сказал тот, что был повыше. У него были карие глаза и темно-русые волосы, перехваченные у основания шеи простым кожаным ремнем. — Мы думали, ты понял.

— Я то понял, — хмыкнул Аудун. — Да только вы не поняли. Во-первых, не могу же я явиться пред светлы очи конунга Эйрика в этом, — он указал на заляпанные грязью штаны и рубаху, распоротую по бицепсу. — А во-вторых, сколько у вас лошадей, три?

— Три, — кивнул второй воин. Он был шире первого в плечах, грузнее, тоже светлый, но с яркими голубыми глазами. — Тебе нужно скарб вести? Это ни к чему пока.

— Не скарб, а… — он кивнул в сторону Лейва. — Эриль мой, без него никуда. А конунгу, думаю, не лишним будет получить в свое распоряжение не только нового знаменосца, но и рунного шамана.

Воины переглянулись.

— Ты одолел Сокола Вестфольда в честном поединке, — сказал высокий. — Это дает тебе право на его имущество и женщину, но не на его место при конунге.

— Впрочем, это решать не нам, а Эйрику, — поспешил добавить второй, выразительно глядя на первого. Он, видимо, всерьез предполагал, что воин, одолевший прославленного Ингвара, вполне может занять место знаменосца, а потому не спешил дерзить незнакомцу.

— Тогда встретимся через час у южных ворот, — констатировал Аудун, тут же теряя к войнам всякий интерес. — И не переживайте, если б я хотел сбежать — дожидался бы вас тут?

Хирдманы сочли замечание про побег разумным и лишь пожали плечами, а Аудун в сопровождении Лейва отправился к рыночной площади.

Он не соврал хирдманам конунга, но сказал не все. Он действительно купил лошадь для эриля и новую одежду для себя — льняную рубаху темно-синего цвета, новую верхнюю из плотной шерсти, серую, точно небо над ним, и пару саржевых обмоток, потому как старые было проще выбросить, чем вычистить от грязи и крови.

Еще он приобрел большую плащевую фибулу с валькнутом, а потом зашел к нескольким торговцам, которые, как понял Лейв из обрывков разговора, работали на Аудуна.

— Ты здесь всего несколько дней, а на тебя уже работают местные торговцы? — покачал головой эриль, пока они шли от одного торгового шатра к другому.

— Я бы не сказал, что они работают на меня, — поправил его Аудун. Он говорил серьезно, но от шамана не скрылась самодовольная улыбка. — Но мы сотрудничаем, да. Для полноценной торговой сети у меня не было времени, да и ни к чему она мне тут.

В итоге, когда они встретили хирдманов конунга у южных ворот через означенный час, оба серьезно преобразились. На Аудуне была короткая кольчуга, а у луки седла был приторочен шлем с поносью и длинный клинок в простых, но изящных ножнах. Теперь он выглядел уже не как торговец, но как умелый хирдман на службе конунга. Каковым в ближайшее время и намеревался стать.

Лейв сменил плащ и худ на темно-синюю накидку с широким капюшоном. Из оружия при нем был лишь скрамасакс, на поясе и переметных ремнях вперемешку с руническими оберегами (стало быть — рунами и ставами, нанесенными на обрывки кожи, деревяшки, камешки и даже звериные кости) висели мешочки со всевозможными травами и настоями в глиняных сосудах. Некоторые из них были целебными, другие давали силу, третьи — отнимали ее. Аудун знал, что в двух мешочках на поясе шамана лежат его рунные наборы, один — для ритуалов, другой — для чтения вюрда.

Они двинулись к Тёнсбергу, от которого им предстояло поехать дальше на юго-запад к Саннефьорду. Путь пролегал через главный торговый тракт, который минувшая ночь ухватила в свои морозные объятия, но лишь для того, чтобы пришедшее с утром тепло разбило льдистые оковы, вновь обращая дорогу в кашу из воды и грязи. Вдобавок из Хортена их провожал мелкий дождь.

— А ты ведь знаешь что-то о рунных камнях, — задумчиво произнес Аудун, увидев на холме характерные очертания. Он толи спросил, толи сказал, в любом случае Лейв счел нужным ответить.

— Разумеется, — не без гордости заявил он. — Разве может рунный шаман не знать о рунных камнях?

— Зачем вы их ставите? — тут же спросил Аудун и посмотрел на эриля, который ехал чуть впереди. Тот поймал его взгляд.

— Трудно сказать, — протянул он, почесывая короткую черную бородку. — Ведь в большинстве своем это… имитации.

— Имитации чего? — не понял Аудун. Он обладал огромным багажом знаний, но рунные камни всегда оставались для него загадкой. Одной из немногих. Быть может, потому, что до недавнего времени ему не приходилось с ними сталкиваться.

— Имитация настоящих рунных камней, — пояснил эриль, ему явно нравился предмет разговора. Собственно, как и должно быть, подумал Аудун. — Дело в том, что почти все камни, что ты встретишь в землях нордманов, поставлены эрилями вроде меня. Но есть другие, древние, по аналогии с которыми мы начали ставить свои. Те сохранились со времен, когда этими и многими другими землями правили асы, наши предки во главе с великим Ригом. Те камни древнее на сотни, а может и тысячи лет.

— Вот так, — хмыкнул Аудун, провожая взглядом силуэт рунного камня. Такого ответа он точно не ожидал. — А как их отличить? Я имею ввиду, настоящие камни, древние?

— А легко, — сказал эриль, радуясь тому, что может поделиться с кем-то своими знаниями. Воины конунга ехали впереди и не могли слышать их разговор. А если и слышали, не подавали виду. — Древние камни не из песчаника, это другая порода, я не знаю ее названия и никогда не встречал здесь. Все они — идеальной формы, не представляю, как и чем можно было их так обработать. И, наконец, руны на них другие. Они похожи на наши, нордманские, но не читаются, никто не знает, что там написано. Так что руны мы обычно пишем свои, ведь глупо писать слова, значения которых не знаешь.

— Не глупее, чем возводить камни в слепой попытке подражать своим предкам, безо всякой цели, — покачал головой Аудун. Он ни в коем случае не хотел обидеть эриля, слова буквально вырвались у него. Но шаман и не думал обижаться.

— Ну, не совсем без цели, — улыбнулся Лейв. — Мы используем их для фокусировки, помогает в ритуалах и…

— Ладно, ладно, — прервал его Аудун, в голове у него шевельнулась некая догадка, которую надлежало срочно проверить. — Слушай, а ведь тот камень на равнине между Тёнсбергом и Осгордстранном, где я… в общем, тот камень, ты ведь знаешь его? Он из древних?

— Верно, — кивнул эриль. — Но, как я слышал, он недавно разрушился. Это порой происходит с настоящими рунными камнями. Они внезапно рассыпаются в каменную труху. Сами собой.

— А где другие такие стоят, ты знаешь? — с этими словами Аудун полез в седельную сумку за картой, которую купил еще в первый день пребывания в Тёнсберге. Карта была выведена красными чернилами на коричневом пергаменте не самого лучшего качества, но вроде бы была достаточно точной. Она захватывала не только Вестфольд, но и Телемарк, Эуст-Агдер, Вест-Агдер, юг и запад Ругаланда.

— Знаю, — с готовностью кивнул эриль. — Но не все. Хочешь, чтоб я показал на карте?

Они поравняли лошадей и остановились. Лейв ткнул в карту длинным узким пальцем пять раз, обозначая точки, в которых располагались камни.

— Насколько мне известно, все они целые. Знаю еще несколько разрушенных, — пояснил он. — Но их на этой карте не показать, они дальше на север.

— Думаю, другие камни нам не нужны, — задумчиво проговорил Аудун. Он легонько толкнул лошадь пятками в бока, а сам не отрываясь смотрел на карту. — А теперь припомни-ка, в ваших сагах есть что-то насчет телепор… ммм, нет, этого слова ты не знаешь. Что-то вроде звездного моста? Дороги, по которой можно быстро попасть из одного места в другое.

— Биврест, — тут же ответил Лейв. На языке нордманов это означало «дрожащий путь». — Так асы попадают в Мидгард. И в другие миры великого древа Иггдрасиль.

— Биврест, замечательно, — покивал Аудун, все еще не отрываясь от карты. — А есть у эрилей какой-то ритуал, связанный с путешествиями.

— Шаманическими путешествиями? — уточнил Лейв. — По морю вюрда?

— Нет, нет, — резко замотал головой воин. — Путешествия телом, а не духом. Но не пешком или на лошади, а… иначе. Колдовством.

Эриль на мгновение задумался. Аудун оторвался от карты и внимательно посмотрел на шамана. От того, вспомнит шаман нечто подобное или нет, зависела одна любопытная авантюра, родившаяся у него в голове всего несколько минут назад. В принципе, Лейв был молод и многого мог не знать. С другой стороны, судьба уже несколько раз улыбнулась Аудуну, так почему бы снова не испытать ее?

— Странно, что ты спросил об этом, — медленно проговорил Лейв, смотря прямо перед собой. Глаза его были пусты, свой взор шаман направил глубоко в себя, в недра своей памяти, своих знаний. — Кажется, такой ритуал действительно есть. Он известен как Вей-гьённом, что на языке нордманов значит…

— «Путь насквозь», — кивнул Аудун и губы его непроизвольно обнажили ряды ровных чуть желтоватых зубов, а медовые и без того яркие глаза полыхнули нестерпимым золотым светом. — Думаю, это то, что нам нужно.

— Но этот ритуал никогда не проводили, — развел руками Лейв. — По крайней мере, я об этом не знаю. Он очень древний. Для него, как мне рассказывал старый эриль Саннефьорда, нужно особое место и…

— Послушай меня очень внимательно, — Аудун спрятал карту в седельную сумку и подвел лошадь максимально близко к лошади рунического шамана. — У тебя есть человек, которого ты мог бы попросить провести этот ритуал? Не спрашивай меня ни о чем, просто отвечай.

— Есть один эриль в Саннефьорде, но ведь… — Аудун жестом прервал его, любые последующие слова Лейване имели для него никакого значения.

— Тогда, как только мы прибудем в Саннефьорд, ты связываешься со своим эрилем и отправляешь его в Ставангер. Купишь ему самую быструю лошадь и немедленно отправишь в Ставангер, ты понял?

— Но это же Ругаланд! — всплеснул руками Лейв. — Туда неделя пути, если не больше!

— Больше, но если очень поспешить, то дней пять, — поправил его Аудун. — Но важно не это. Важно, чтобы ровно через… — он на мгновение зажмурился, что-то подсчитывая. — Ровно через двенадцать дней перед закатом твой эриль должен быть возле рунического камня Ставангера. Повтори!

— Через двенадцать дней перед закатом возле рунического камня Ставангера, — протараторил Лейв. — Но затем?

— Затем, чтобы провести ритуал Вей-гьённом, — ответил Аудун и глаза его вновь ярко вспыхнули, так что эриль инстинктивно отпрянул. — Говоришь, его никогда не проводили?

— Никогда, — медленно покачал головой эриль, во взгляде которого вновь поднималось это странное чувство — смесь страха и благоговения.

— Тогда ты сможешь гордиться собой, Лейв, — Аудун широко улыбнулся и хлопнул шамана по спине. — Ты станешь первым, кто проведет этот ритуал. И, думаю, последним, кому он удастся.

— Ты сейчас много вопросов передо мной поставил, — честно признался шаман, сдвинув брови. — Я все сделаю, но хотелось бы получить ответы. Хоть какие-то.

— Обязательно, — весело хмыкнул Аудун, настроение которого явно поднялось. — Но чуть позже. Сейчас я тебя очень прошу ничего не забыть, найти этого своего эриля в Саннефьорде и передать ему все, как я сказал. Ты ведь можешь ему доверять?

— Все эрили могут доверять друг другу, — Лейв гордо вздернул подбородок. — Все нордманы могут доверять друг другу. На том и стоим.

— Что-то тем берсеркам, что тебя схватили и дом твой сожгли, ты не сильно доверял, — криво усмехнулся Аудун. Уже в который раз воин говорил сходу, не подумав. Раньше он такого себе не позволял. Но пребывание среди простых и прямолинейных нордманов влияло на него сильнее, чем он думал.

— Они перестали быть нордманами, как только отвернулись от конунга, — хмуро ответил эриль, Аудуну показалось, что в голосе шамана прозвучал отголосок обиды и даже злобы. — Отвернувшись от конунга, они переступили через свои клятвы. А клятвопреступники теряют покровительство Всеотца, перестают быть его детьми.

— Справедливо, — кивнул воин. Дальше ехали молча по самого Саннефьорда, второго по значимости города Вестфольда, где Аудун намеревался продолжить воплощение своего замысла. Его самой сложной и важной части.