Москва-1939. Отчет оголтелого туриста

Алексей Фирсов, 2023

МОСКВА-1939 – это научно-фантастический роман о российском предпринимателе – долларовом миллионере, который разорился во время экономического кризиса в России 2008-2010 гг. и который в 2019 году в Нескучном Саду обнаруживает Кроличью нору – временной портал в Москву 1939 года. Изъездивший четверть мира, главный герой отправляется в Москву прошлого на 80 лет назад без всякой миссии, как на туристическую экскурсию. Просто посмотреть. Понимая, что это не Франция и не Америка, а это Северная Корея наших дней, он убеждает себя, что будет осторожным. Ни к чему не прикасаться, ничего не трогать и, не дай бог, ничего менять. Но нельзя побывать в прошлом и не наследить. И прошлое коварно – оно сопротивляется любому вторжению.Иллюстрация обложки создана автором.ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ!

Глава 10. Изобретатели

Известный профессор Массачусетского технологического института и Гарвардского университета, славный американский старичок Лорен Грэхэм, славный в том числе и тем, что чертовски любит и уважает Россию до такой степени, что является ведущим зарубежным учёным по истории советской и российской науки, без обиняков свидетельствует в пользу России с точки зрения великолепных изобретений, созданных русскими, и абсолютном провале по соображениям использовании этих изобретений в обществе. Советским учёным, говорит прославленный авторитет по истории науки и технологий, принадлежат две нобелевские премии за разработки в области лазерных технологий, но нет ни одной российской компании которая занимала бы хоть сколько-нибудь значительное место на рынке лазерных продуктов и технологий. Электрические лампочки в России изобрели до Томаса Эдисона. По сути, Томас Эдисон вообще позаимствовал эту идею у Яблочкова, у русского ученого. Но затем американские компании захватили этот рынок. И никакая российская компания с ними не стала конкурировать. История с Яблочковым потрясает своей амплитудой предпринимательских колебаний и цепочкой экономических метаморфоз. Её стоит рассказать.

Родившись в благородной, но обедневшей семье в Саратовской губернии Павел Яблочков к своим 27 годам изобрёл электрический прожектор. Работая начальником службы телеграфа на Московско-Курской железной дороге Яблочков воспользовался случаем заявить о себе и своём изобретении, когда император Александр II в 1874 году отправился на отдых в Крым. Яблочков установил прожектор с дуговой лампой на паровоз царского поезда для освещения путей ночью. Всю дорогу, стоя на площадке переднего паровоза, Яблочков следил за работой своей придумки, которая была первой в мире. Впечатлённый император пожал Яблочкову руку и отправился по своим императорским делам, а руководство железной дороги с вздёрнутыми задницами побежало за царём, не проявив интереса к электрическому начинанию, и проект не выстрелил. Через восемь лет французские инженеры-железнодорожники разработали аналогичный прожектор, установили его на свои паровозы и объявили свой почин первым в мире. А ещё через несколько лет прожекторы головных паровозов всех железных дорог в мире стали устанавливаться повсеместно, и российские железные дороги стали закупать прожекторы… да… у французов, позабыв про электрического парня Яблочкова напрочь.

Но Яблочков не угомонился. С группой единомышленников он открыл электротехническую мастерскую, которая предлагала услуги заводам и складам. Обивали пороги судоходных и железнодорожных компаний. Пусто. Идея с электрификацией потерпела крах, и Яблочков обанкротился. За ним гонялись кредиторы, нависла угроза судебного разбирательства, и за большое количество долгов ждало тюремное заключение. Он, горемычный и затравленный, в спешном порядке бежал в Париж, бросив в России долги, загнанную жену и детей. Можно только представить, как далось ему это бегство и какие накануне разговоры они провели в семье, какие слёзы вместе пролили перед его побегом.

В Париже Яблочков скитался и бомжевал, пока один парижский предприниматель не дал ему работу в небольшой электротехнической компании. Уже через год на выставке физических приборов в Лондоне Яблочков представил свою дуговую лампу, которую придумал ещё в России. И она выстрелила! Она произвела сенсацию, поразив зрителей своей идеей и эффективностью. Его лампами стали освещать кварталы Лондона и Парижа. Тридцатилетний Яблочков стал знаменитым и богатым. Огромные отели и роскошные магазины двух европейских столиц устанавливали лампы Яблочкова. На очереди были Марсель и Рим, крупнейший порт Франции Гавр. Яблочков стал миллионером. Яблочков захотел вернуться в Россию к жене и детям. Яблочков захотел расплатиться с Россией по долгам.

Это оказалось не так просто выполнить. Задолжать в России легко, расплатиться затруднительно. С большими сложностями и головоломками Павел Яблочков расплатился по долгам, и с триумфом вернулся в Россию. Великий князь Константин Николаевич, брат императора Александра II, как оказалось не забывшего о прожекторе, который Яблочков когда-то установил на его поезд, обещал крупные заказы на оборудование его лампами судов, доков и всего российского флота. Яблочков купался на волнах успеха и надежды электрификации России. Для того, чтобы выкупить у своих французских соинвесторов права на производство своих же ламп в России, Яблочков заплатил миллион франков. Он основал новую компанию в Санкт-Петербурге и стал продавать свои лампы. Великий князь сдержал обещание и российский флот купил у Яблочкова… боже, как по-княжески… несколько сот ламп. Ни российские отели, ни заводы, ни городские власти не проявили никакого интереса к лампам Яблочкова, предпочитая по старинке газовые фонари. Только спустя много лет Москва и Санкт-Петербург начали масштабную электрификацию и заключили мощнейшие контракты на выполнение этих работ… с немецкой фирмой Siemens.

Яблочков в России вновь оказался банкротом. Он вернулся во Францию, но составить там конкуренцию уже не смог. Темп электротехнического развития европейских стран был слишком стремителен, а Яблочков потерял время в России. Сломленный жизнью и болезнями он умер в России в возрасте 47 лет в 1894 году.

Великий американский самоделкин Томас Эдисон не изобретал ламп, он взял лампу Яблочкова и усовершенствовал её. А имея финансовую поддержку Уолл-стрит придумал систему электроснабжения, которая была способна обеспечивать электричеством целые города вместе с частными домовладениями. Чтобы завоевать рынок Эдисон продавал свои лампы по 40 центов при себестоимости их 110 центов. Четыре года Эдисон терпел убытки, снижая себестоимость ламп и увеличивая их производство, потому что своевременно разглядел за ними будущее. И когда ему удалось довести выпуск ламп до 1 млн. штук и снизить себестоимость до 22 центов, он за год покрыл все убытки. Конечно такое было возможно только при финансовой поддержке частных инвесторов США. У Яблочкова в России их не оказалось.

В России масштабная электрификация всей страны началась только в 1921 году и это было уже в советской России по плану ГОЭЛРО по заданию и под руководством Ленина. И лампочки стали ласково называться лампочками Ильича. Лампочка Ильича в жопе главврача. Холопы всегда будут ассоциировать достижения с именем царя или вождя. Для сотен миллионов русских людей лампочки Яблочкова, как и его судьба были неизвестны. И когда вам доведётся случайно промелькнуть мотыльком в Бутырском районе Москвы (не путать с Бутырской тюрьмой, которая находится совсем в другом месте) на улице Яблочкова, знайте — это улица названа в честь того самого Яблочкова, о котором рассказываю и который реально был с такой капризной предпринимательской судьбой.

Русский ученый Попов собрал первый передатчик и приёмник радиосигналов. Вскоре Попов уже передавал радиосообщения с баз Российского военно-морского флота на корабли. Радиоприёмник Попова передавал информацию по радиоволнам до изобретения радио итальянцем Маркони, который на теме радио стал мультимиллионером, вращался в высших кругах общества, развлекал на своей яхте королей и королев, многочисленных любовниц. Газеты всего мира прославляли его, как человека, который подарил миру радио. А у России и сегодня, как не было, так и нет сколько-нибудь заметных успехов на международном рынке радиоэлектроники. Попов гордился своим изобретением радио, но заниматься коммерцией своего изобретения считал ниже своего достоинства.

Очевидно, что Попов был человеком, достойным восхищения, но другой вопрос так и просится с языка — действительно ли это идёт на благо людей — иметь идеи, которые способны принести людям пользу, но не реализовать их? Русские вновь оказались хороши в части идей, но слабы в бизнесе.

Это-то, утверждает Лорен Грэхэм, и отличает изобретателя от инноватора. И это большая разница. Допустим вы изобрели продукт или процесс, который работает, и ничего похожего раньше не было. Вас можно поздравить, вы — изобретатель. Однако инноватор — это гораздо больше. Инновационность — означает взять этот продукт или процесс и сделать его коммерчески успешным. Причем успешным не только для вас, но и для общества, в которое вы его внедрили. На самом деле факт изобретения — это, вероятно, самая лёгкая составляющая в коммерческом успехе технологии. Самая же сложная составляющая заключается в знании рынка и способности встроить инновации в экономические реалии.

Конец ознакомительного фрагмента.