Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Алексей Федотов

Эта книга про Петра Великого, в которой автор раскрывает его становление как Государя Российского и тесные взаимоотношения правителя с Донским казачеством. Составлена на основе многих архивных документов.

3.Второй Азовский поход

В январе 1696 года в Москве скоропостижно скончался брат Петра Алексеевича, Царь Иоанн Алексеевич. Младший брат стал единовластным правителем. Это событие совсем не произвело на современников особого впечатления. Мало сохранилось сведений о погребении царя. Есть в архивных документах выписка, что хоронил его Архиепископ Московский Адриан и за гробом «шел Петр Алексеевич в печальном платье, супруга Царица Параскевия Феодоровна, тело принесено к церкви Михаила Архангела, совершено надгробное пение, Пётр Алексеевич сотворя с братом прощение… стол накрывали бояре Михаил Яковлевич Черкаский, Алексей Семенович Шеин, Иван Борисович Троекуров».

Из ениги В.Д.Сухорукова «Историческое описание земли Войска Донского».

После похорон брата Государь Петр Алексеевич продолжил свою государственную обязанность. На Дону он оставил для защиты Сергиевской крепости и Каланчей после компании 1695года гарнизон под командованием воеводы Ржевского и приказал атаману Фролу Минаеву в случае нападения татар на эти объекты помогать всеми силами.

По этому случаю казаки Войска Донского немедленно отправили к Сергиевской крепости 400 человек для усиления гарнизона. В Москву 31 января по степи была отправлена «станица» с атаманом Григорием Матвеевым и пленником «взяли знатного азовского татарина» захваченного под Сергиевым городком. Он при допросе сказал, что турки везут «20 мозжеров», то есть мортиры большого диаметра и с ними 50 артиллеристов для уничтожения этой крепости напротив Азова.

В ответной грамоте Царя и Великого князя Петра Алексеевича на Дон от 4 февраля 1696 года, сказано «стоять и оборону против неприятельских людей чинить, не щадя голов своих, да и всем войском хотите вы, атаманы и казаки, того смотреть и остерегать, сколко вам Всемилостивый Господь Бог помощи даст и чтоб они, неприятели, казны не зажгли и для того поставили вы у пушечной и у пороховой казны на сторожу 200 человек казаков… служа нам великому государю, новопостроенный город Сергиев и Каланчи от неприятельского навождения берегли со всяким усердным радением и до взятия и ни до кокого разорения не допустили… и были те казаки в том городе и на каланчах до приходу ратных московских и городовых полков не отлучно… а ваше жалование послано на Дон с зимовой станицы с атаманом Якимом Филиповым».

В первой неудавшейся компании по взятию Азова молодому Государю Петру стало понятно, что, не имея боевого флота эту крепость взять не удастся. Одной из главных причиной неудачи приступа и это ясно он видел был свободный подвоз в крепость живой силы, съестных припасов пороха и боевых снарядов. Прибыв в Москву, он начал готовиться к новому походу.

Фрагмент из книги П. П. Филевского «История города Таганрога».

Заготовка леса для строительства судов, пакли и железных приспособлений была поручена Григорию Титову. К февралю 1696 года было распилено 7000 стволов «для галеасного, галерного, каторжного и брандерного дела». Главным на строящийся флот назначен «адмирал морского каравана главного пути» Франц Яковлевич Лефорт. Себя Пётр зачислил капитаном 3 роты. Всего в районе Воронежа зимой собрали более 26 тысяч плотников, возчиков и иных работников, которые были заняты на постройке судов, заготовке и подвозке для них «членов» набора корпусов и стройматериалов. Перевозки обеспечивали несколько тысяч лошадей. Открылся санный путь Москва-Воронеж. Сам Петр лично участвовал во всех строительных работах как рядовой корабельный плотник и кузнец. Ещё в 1695 году Пётр заказывает в Голландии 32 вёсельную галеру, она предназначалась на Волгу и Каспийское море. Но война поменяла планы и разобранную галеру с моделью и с мастером срочно отправили из Архангельска в Москву и в Преображенское. Там вологодский плотник Осип Щека и нижегородец Яков Иванов с 32 товарищами принялись за постройку царской галеры по проекту голландской.

В феврале разобранные галеры отправлялись в Воронеж и с марта месяца уже начали собираться у пристанного двора подьячего Маторина на берегу одноимённой реки.

Голландская галера. Старинная гравюра 17 века.

На территории пристанского двора был возведён Государев шатёр-центр управления делами судостроения. Пётр принимает в строительстве галеры «Принципиум» и заложили два галеаса которые строил капитан А. Мейер.

Лефорт писал царю из Москвы о выполнении возложенных на него поручений: «…а галеи с Москвы до твоего писма все пошли. Про Маэра изволил ты писать, что он не бывал, и я непрестанно к нему посылал, чтоб он с Москвы ехал. И на Франц Тимермана в том он был сердит, что он ево с Москвы понуждал; отнимался тем, сказывал, что у него платья не готово. А на пилавой мелнице работают денно и ночно и доски готовят и пришлем к вашей милости».

Галеасы получились очень хорошие им присвоили названия «Апостол Пётр» и «Апостол Павел». Работы по строительству шли высокими темпами, и уже 2 апреля 1696 года, при выпавшем снеге, были спущены на воду галеры «Принципиум», «Св. Марк», «Св. Матвей».

Уважаемый читатель как я говорил выше адмиралом флота назначен был Ф.Я.Лефорт, вице-адмиралом Ю. Лима, шаутбенахтом Б. де Лозиер. Боцманом на царской галере был назначен Гаврило Меншиков, констапелем Гаврило Кобылин, подконстапелем Иван Вернер. На Пасху устроили праздник «…была из пушек стрельба великая на многе час».

Русские корабли. Старинная гравюра 17 века. Неизвестный художник.

Кроме этого Григорию Титову в Воронеже приказано к 20 марта приготовить250стругов: «в том числе 15 с чердаками, 3 с светлицами, 2 с мыльнями брусинные, 230 без чердаков. Константину Кафтыреву в городе Козлове 350 стругов, Сильвестру Агибалову 350 стругов, Козьме Титову в Сокольске 350 стругов, да каждому стругу по лодке, да на Воронеже сделать 30 лодок морских липовых однодеревьих. Всего 1300 стругов». В сохранившейся ведомости об раздаче стругов сказано: «…отданы на хлебный дворец под уголья и дрова… под живую рыбу… под дворец для поклажи льду… под кони государев… два крытых под аптеку». Один был отдан Петру в личное пользование… капитану Петру Михайлову, а расписался в том струге капрал Преображенского полка Иван Тельной»

15 марта 1696 года наместник Псковский Алексей Семенович Шеин «полку своего с конными и пешими ратными людьми с Москвы пошол». Всего в большом полку по наряду было 46235 человек, из городов Рязани, Тамбова и других было направлено 12 100 человек. Войско Запорожское в составе 15000 человек «обоих сторон Днепра» под командованием Гетмана Ивана Степановича Мазепы. Всего набралось 64 735 человек исключая Донских Казаков и Калмыков.

От Москвы до Воронежа у Шеина были остановки: «Выхино, Жилино, Коломенское, Спасское, Преображенское, Горы, Накаполово, Толстых, Подхожее, Подосиновик, Проня, Епифань, Калюкановка, Покровское, Донков, Лебедянь, Павловское, Студенец, Ржатово, Дубовое, Хлебное, Животинное, Воронеж пришел 31 марта во втором часу ночи, всего 325 верст». В среднем Большой полк проходил 10 — 15 вест. Далее после небольшого отдыха 20 апреля подошел к пристани и 26 числа в 6 часу дня отправился по реке «на будары и устроился со всеми к плавному ходу по воинской обычности, в назначенный военный путь».

Адмирал Лефорт был болен, но всё же вышел 1 мая из Воронежа «со своим морским караваном на галеасах, галерах и брандерах числом 30 с войсками и с огнестрельными и зажигательными снарядами».

Капитаном 3 роты был «Петр Алексеев, порутчиком Альбрехт Пиль, кумандиром Иван Головин, урядником Михайло Волков, боцманом Гаврило Меншиков, констапелем Гаврило Кобылин всего 172 человека». Они шли вдоль городов и сел, приведу их названия: «Костенск, Урыва, Коротояк, Дивногорский Монастырь, далее 6 дней не было городков, Донецкий городок, Казанка, Микулин, Тишанка, Решетов, Вешки, Хопер, Медведицкая, Распопин, Клецкой, Кременской, Григорьевский, Сиротин, Илавлю, Качалин, Паншин городок, Голубин, Пятьизбенск, Чир, Кобылин, Ясаулов, Зимовейки, Курмаяр, Нагавкин, Гугин, Перелыгин, Романовский, Камышников, Быстрянский, Коргал, Михалев, Троилин, Кагальник, Ведерников, Бабей, Золотой, Кочетов, Семикарокор, Раздор, Мелехов, Бесергенов, Маныч, Багаев, Черкаский городок 19 мая в 4 часу дня».

Встречал их в Черкасском городке наказной атаман Илья Зерньщиков с знатными войска Донского казаками. Ранее 11 мая полковник Каспар Гулиц со своим полком первый перешёл реку Дон на Азовскую сторону.

Азовские походы Петра Великого. Карта 20 века.

В путевом журнале Петра I было записано: «В 14 день… с полночи в 3 часу прошли городок Роздор, стоит на правой стороне. День и ночь шли парусом и греблею. Полночи стояли для погоды под Раздором. Северский Донец впал в Дон с правой же стороны».

Донские казаки и стрельцы с атаманом Леонтием Поздеевым 13 мая встретили на подступах к Азову турецкие корабли «и промысел и поиск над неприятелем учинили». Взяли в плен 2 корабля и 11 больших «тумбасов, татар на них порубили и потопили и в полон поимали многих, и пороховую казну припасы и пожитки побрали многие». Турки, отразив первую осаду никак не ожидали, что русские за зиму соберут такую армию и флот. Отставшие в крепости зимовавшие силы поправили только земляной вал и сложили по новые бастионы. Апроши, насыпи, рвы, раскаты под батареи остались в том же положении, в каком русские войска их оставили прошлой осенью. Ров у крепости они не засыпали, насыпи не раскидали, что стало неплохой подмогой в наступившем году. На плане осады размещённом выше, мы видим, что русские войска новые «апроши» подвели прямо под стены крепости. Султан послал весной подкрепление в 4000 человек пехоты, но они опоздали и не могли пробиться к обложенной русскими крепости. Множество крымцев и ногайцев было на Кубанской стороне за рекой Кагальник. Ими командовали Нурадын-салтан и Кубеком-ага.

19 мая атаман Фрол Минаев на 40 казачьих лодках имея по 20 человек на каждой пошли рекой Каланчой и Кутюрьмой к Азовскому морю, за ними следовал молодой Царь Пётр с 9 галерами, на которые был посажен один из пехотных полков П. Гордона.

23 мая 1696 года генерал Карл Ригимон с 10000 воинами Рязанскими, Белгородскими полками и «атаман Лукьян Савинов с 4000 Донскими конными казаками и Калмыками пошли под Азов сухим путем». Адмирал Лефорт в это время ещё находился в Черкаске и записал в своём дневнике: «Я несчастлив, что не участвовал; надеюсь выздороветь, и тогда, божею милостью, я буду участвовать в следующей победе».

26 мая Алексей Шеин с пешим войском пришёл с Ногайской стороны к городку на стрелке между Доном и Каланчею. Флот Адмирала Лефорта в составе 22 галер под руководством капитана Лимы и Петра Алексеевича в это время пошёл «ериком Кутерьма» к Донским устьям. Там на берегу они возвели 2 земляных укрепления для безопасной стоянки галер. Это был первый выход Русского флота в Азовское море. 27 мая поднялся сильный ветер с моря и продолжался всю ночь и следующий день, вода, нагоняемая с моря, затопила острова, на одном из которых высадился лагерем Гордон. Он вынужден был снова перебраться на галеры, но ночью буря ещё больше усилилась и раскидала гребные суда по берегу. Позже Гордон в своих мемуарах писал: «…мы провели ночь в великом страхе». Флот-это испытание отстоял благополучно, в судовых журналах было записано «день и ночь была погода великая». 2 июня к первому отряду присоединился вице-адмирал Ю. Лима с 7 галерами.

7 июня дан приказ полкам Петра Ивановича (Патрика) Гордона, Автоному Михайловичу Головину, Карлу Ригимону «чинить ко взятию Азова всякий промысел днем и ночью, вести шанцы и в них делать раскаты и в раскатах ставить большие пушки, галанки и мозжеры и полковые пищали».

10 июня татары, армия которых состояла из 60 000 человек, сделали первую вылазку из-за Кагальника на полки Шеина и ранили несколько человек. Ниже Азова на Дону были сделаны два земляных города с пушками для отражения десанта с вражеских кораблей. Море и устья Дона были все заперты Московскими морскими судами. Царь Пётр, спрятав галеры за Канаярским островом отправился на легких казацких лодках обозревать дельту Дона. В исторических архивах остался рисунок самого царя, который я обязан привести, тут мы видим, что он плавал до мыса Таганий рог. Крепость, Лютик которую он пытался захватить ещё в первую осаду то же здесь на рисунке и обозначена цепь и мост через Мертвый Донец.

Рисунок устьев Дона нарисованные Петром Первым.

Первый бой Донских Казаков под руководством молодого 24 летнего Царя Петра Алексеевича состоялся в эти дни. Отряд состоял из множества лодок, наполненных казаками. Турки, ничего не подозревая как всегда подошли к устью Дона на больших кораблях и отправили к крепости 14 гружёных «тумбасов». Казаки быстрым ударом овладели 9 транспортами, многих противников побили, взяли в плен 27 человек. Остальные 5 транспортов ушли к своему флоту, который поднял паруса и обратился в бегство. Догнав 2 корабля один захватили, другой потопили, взяв в плен 270 человек и одного «агу». Далее они прибили к берегу 10 полугалер, остальные загнали на мель и камни. На отнятых судах найдено 50 000 червонцев, сукна на 4000 человек, 70 медных пушек, множество снарядов, 300 бомб,4000 гранат,80 бочек пороху, большое количество свинца, сабель и другого мелкого оружия.

За первую такую победу Государь пожаловал казакам все деньги, сукно и прочую добычу, а воинские снаряды и оружие повелел обратить в казну. В своей книге историк Сухоруков писал: «Эта морская победа останется навсегда у Донских Казаков знаменитым происшествием; в первый раз они сражались под личным предводительством Величайшего из Монархов России и храбростью своею заслужили его милости и доброе о себе мнение».

12 июня прибыл шаутбенахт Б. де Лозиер с одной галерой и 4 брандерами. Всего галер собралось 34 штуки, и все стояли поперёк залива готовые встретить неприятеля. Ночевал молодой Царь на галере «Принципиум».

Крепость Азов. Гравюра Лаваля 17 век.

14 июня дозорные сообщили Петру и вице-адмиралу Лиме, что видны на море паруса. Генералы и Царь срочно прибыли к побережью и увидели 16 турецких кораблей,3 каторги и 14 фуркатов. Это пришёл Анатолийский Турночи-паша с 4 000 десантом. Петр Алексеевич, вице-адмирал Ю. Лима и Б. де Лозиер развернули свои корабли и галеры в боевой порядок в устье Дона.

На гравюрах и картах инженера Лаваля, хорошо видны башни Цитадели и каменные стены крепости, камни для которой турки привозили на «тумбасах» от «Белых камней» у Мертвого Донца. Так же здесь видим направление стрельбы пушек и мортир. Огонь велся со всех сторон и от Сергиева городка, через реку Танаис по-нынешнему Дон.

Турецкий адмирал в течении 2 недель стоял, не предпринимая никаких действий. Из письма Петра к Ромодановскому находим: «намерен он был в Азов пройти, но увидя нас принужден намерение свое оставить и стоит в виду нашего каравана и смотрит, что над городом делается». Спустя две недели Турночи-паша на 24 судах предпринял попытку высадить десант «но едва наши стали вынимать якори, чтобы на них ударить, Турки тотчас подняли паруса и ушли в море». Царь в это время жил на галере «Принципиум» её можно видеть на гравюре художника Схонбека 1699 года, правда корабль «Апостол Пётр» ещё стоит у Каланчи.

На берег Петр приезжал изредка, для проведения совещаний со своими генералами, он им полностью доверял. Будучи на батареях непременно стрелял из пушек и мортир по крепости, а к вечеру возвращался на галеру.

Здесь ещё скажу об адмирале Франце Яковлевиче Лефорте. Один из историков и биографов сказал так: «Доколе будет существовать Россия, с именем Петра будет неразлучно имя Лефорта». Вот и мне и другим людям в 21 веке приходится говорить об этом человеке, ему так и не пришлось принять участие в боях за Азов по болезни.

Русский флот у крепости Азов. Старинная гравюра 17 века. Неизвестный художник.

Историк Михаил Богословский так комментировал решение царя назначить адмиралом шотландца: «Очевидно, не какие-либо познания Лефорта в морском деле и не способности его к мореплаванию или кораблестроению оказали влияние на решение царя, а только дружба и симпатии к нему и преданность, которой тот платил за эту дружбу. Разумеется, адмиральское звание для Лефорта было только почетным, украшающим титулом. Действительное направление всего дела сооружения флота Петр оставил за собой».

Фрагмент из книги Николая Устрялова.

Нурадин — паша постоянно донимал набегами со степи и вот 18 июня пришли под Азов войска гетмана Мазепы и встали «подле обозу большого полку к реке Дону по левую сторону».

Малороссийские конные черкасы Черниговского наказного гетмана Якова Лизогуба, Галицкий полк Барахомича, Лубенский атамана Свечки, Прилуцкий атамана Горленки и два сборных Кожуховского и Вальковского. Черкасы расположились в поле, за валом, чтобы не пропускать конных татар из-за Кагальника.…из книги Рубана похода Шеина

Цитата из книги Василия Рубана.«Поход боярина Шеина»

23 июня в ночь наши войска предприняли действия по засыпке рва, окружавшего крепость Азов, начали от «шанцов валить вал земляный». На следующий день все крымские татары, кубанские ногайцы на конях и пешим строем пришли на русские обозы, и Донские Казаки вместе с Малороссийскими черкасами «их поганых били и бой с ними имели большой… тех неприятельских людей многих побили и смелое на них поган наступление и храбрость, неустояли и обратились в бегство, и конница гнала их и рубили до речки Кагалника, на 10 верстах».

В книге «Поход Боярина и Большаго полку воеводы Алексея Семеновича Шеина к Азову, взятие сего и Лютика города» изданного Василием Рубаном в Санкт Петербурге в 1773 году сказано: в том бою «большаго полку ратных людей побито и ранено», а про потери казаков и черкасов нигде не было учтено. В полон взяты наши стольники: Алексей Лыхарев, Федор Хрущов, Иван Жадовской, князь Никита Ухтомский. Ещё взяты татарами жильцы: Дмитрий Воейков, Павел Киреевский, Симон Палицын. Были ранены стольники: Князь Петр Гагарин «копьем в спину, под правое плечо, да по голове в правый висок, да в спину застрелен из лука, раны тяжелы», Иван Тихменев, Алексей Ознобишин, Иван Золотарев, Федор Хрущов, Семен Карпов, Федор Дурной, Семен Тургенев. Все потери Василий Рубан описывает до точности. Убиты: стольники-Сила Васильев сын Лихарев, Семен Михайлов сын Кабанов, Богдан Андреев сын Караваев, Кирило Гордеев сын Грсков. Иван Данилов сын Дурной; стряпчие — Карп Иванов сын Мятлев, Андрей Осипов сын Волжинской и так далее.

29 июня 1696 года воевода Алексей Шеин послал на передовую своего посыльного стольника Тимофея Ржевского с письмами, написанными в Азов «азовским сидельцам, Руским и Татарским письмом и велел те письма из шанец кинуть в Азов на стреле из лука».

Цитата из книги Рубана.«Поход боярина Шеина»

Татары решили защищаться и предприняли атаку на «шанцы» Большого полка «…и тех неприятельских людей из шанец многих побили и от шанец отбили и гнали их до Азовского валу».

1 июля от реки Кагальник пришли конные войска Нарадын-султана Крымского, Муртазы-паши Кафского и Кубек-аги Кубанского и совершили нападение на обоз Большого полка и князь Алексей Семенович Шеин с Малороссийскими Черкасами и Донскими Казаками и своими ратными людьми твердо дали отпор: «…и с теми неприятельскими людьми был бой большой… и на том бою многих побили и видят неприятельские люди у себя большой упадок, а Московских ратных людей мужественную храбрость и жестокие на них напуск; убоясь с бою побежали; а большого полку ратные люди гнали их и рубили до речки Кагальника, да на том бою убит Кубанской перьвой Дулак-мурза и голова ему отсечена и привезена в обоз большого полку, неприятельские люди той головы просили на откуп многажды».

Пока шли бои на суше Русский флот оставался в наблюдательном положении. В судовых журналах только 8 июля было записано «на заре была пушечная стрельба и из мелкого ружья со всего нашего флота». Турки были в шоке от такой массы новых русских галер.

17 июля была начата атака на крепость Азов с 3 сторон. Полки Шеина, Гордона, Голицына стали вести огонь из всех орудий. Защитники Азова перекинули все свои силы на южные стены. Начали возводить высокий земляной вал, чтобы потом привалиться к валу крепости. Войска работали поочередно, на каждую смену выходило не менее 15000 человек. Русский вал так приблизился к крепостному, что солдаты нередко вступали с янычарами в рукопашный бой. Прибывшие на помощь зарубежные артиллеристы под руководством полковника Граге с правого берега Дона от Сергиева городка разрушили «палисады в угловом болверке».

Пётр у Азовского моря. Фрагмент с картины. художника Петра Фёдорова.

В это же время ночью Донские Казаки под руководством Фрола Минаева и Запорожские Черкасы с Яковом Лизогубом, числом около 2000 человек, на лодках и пешие двинулись вдоль реки и овладели двумя бастионами со стороны Дона, завладев 4 пушками. Казаки держали свои позиции в течении 6 часов, при нехватке свинца они бывало стреляли из ружей деньгами «разрубленными ефимками». Конечно Гордон видя такое положение перекинул часть своих войск на помощь героическим смельчакам за ним последовал и Головин со своими гренадёрами. Азовцы неся потери от стрельбы пушек с занятых бастионов вынуждены были отойти глубже в город за стены Цитадели. Казаки, плотно сидевшие в угловой башне решили отправить «многочестнейшему командору» своего есаула с известием, что взяли Азовскую валовою стену. Утром янычары предприняли попытку в 2000 человек прорваться в крепость, но большинство были разбиты, а оставшиеся в живых бежали. Защитники Азова видя, что на помощь уже никто не придёт, вынуждены были сдаться 18 июля 1696 года с условием свободного выхода воинов совместно с гражданскими жителями.

Престарелый турок Кегай-Мустафа Тарыбердиев вышел на стены и махая шапкой просил Головина прекратить огонь, он доставил письмо боярину Алексею Шеину. В этом письме было сказано «письму, переброшенному на стреле азовцы не верят, не видя на нём боярской печати, и что они сдадут город, как скоро получат такое же письмо за подписью боярина и сургучной его печати» и уже на словах сказал «выпустить их с женами и детьми». Боярин и Князь Алексей Семенович Шеин не замедлил послать, в Азов с Донским Казаком Самариным требуемое письмо, «подтвердив прежнее обещание даровать свободу Азовским сидельца с их семействами». Через час из крепости вышел с белым флагом командир Гасан бей Арасланов для окончательного решения по сдаче.

Турки сдавали Шеину крепость Азов со всеми орудиями и снарядами; русские предоставляли свободу выйти из города в полном вооружении, с семействами и пожитками, и обязывались перевезти их на своих судах Доном до устья реки Кагальник. На требование вернуть изменника бывшего капитана Якова Янсена турки долго не решались, так как он успел принять мусульманство. После упорного спора и настойчивости Шеина бей согласился. Предатель Янсен связанный по рукам и по ногам был привезён в Русский лагерь, где он дико кричал на турок: «отсеките мне голову, а Москве не отдавайте».

Наступила ночь Гасан бей остался в Русском лагере «аманатом», то есть заложником. Утром 19 июля восемь полков россиян выстроились от Дона до южных ворот крепости Азов. Именно туда подошли все 34 галеры с пушечной стрельбою и бросили якоря у сдававшегося Азова. Ещё на реке было приготовлено 30 больших стругов и 2 галеры под командованием Адама Вейде для перевозки побеждённых до Кагальника.

Малороссийские Казаки. Художник. Игорь Дзысь.

Турки, вооружённые с головы до ног в большом беспорядке, бросились к судам после открытия ворот, другая часть кинулась в степь. Гасан Арасланов, сопровождаемый знатными турками с развевающими знамёнами, вышел к Шеину сидевшему на коне у берега Дона так же окружённому своими командирами. Бей преклонил перед ним 16 знамён и вручил городские ключи от Азова, благодарил за честное исполнение условий и на «осмнадцати бударах» отправился вниз Доном к устью Кагальника.

Турецкий гарнизон потерял более 2000 человек и при сдаче составлял 3700 человек. Гражданских жителей и женщин было 5900 человек. Алексей Шеин велел подчинённым принять город и «описать все пушки и всякие полковые и осадные припасы».

Боярин А. Шеин. Гравюра 17 века. Неизвестный художник.

20 июля Большого полка боярин и воевода Алексей Семенович Шеин приказал Донским Казакам и Калмыкам занять крепость Лютик на Мертвом Донце. По приходу этих войск к Лютику и окружении его вынудили турок сдаться и отправили письмо к Шеину с казаком Потапом Яковлевым и 2 калмыками. В письме говорилось «город и крепость Сеид Ислам (Лютик) здаём со всем что в нём есть. Подписали это письмо Махмет ага, Мустафа Алахамет ага, Ахмет Гусейн ага и печать приложили».

Русским войскам досталось в Азове: «Пищалей с жаграми-43, пищалей ложи ломаные-33, стволов пищальных-680, стволов ломаных-173, панцырь-1, бахтерцов-57луков ломаных-56, сабель ломаных-16,олова крупного-3 ящика, пил-6, кирок-200.буравов-60 ломов железных-33, цепь железная-1, топоров-16, 3 пуда серы белой. Пищали и пушки турецкого и московского литья, чугунные и медные — 96 штук, мозжеров-5 штук, якорей железных-5 штук».

Цитата из книги Рубана «Поход боярина Шеина».

Цитата из книги Рубана «Поход боярина Шеина».

В городе Лютик описано было: «пушек Голанских-5, пушек полковых-6,дробовиков-13,пушек медных со станками-31,ядер по 4 фунта-500 штук, гранат-300 штук, пороховой казны-14 чек, стрел-300, пищалей с жаграми-79,луков камышовых-14,свинца-2 пуда. пшеницы-3 мешка, соли-10 мешков, щитов кожаных набитых железом-20,луков старых-50,сундук-1,лопаток и кирок железных-8,лопат деревянных-100,знамя тафтяное желтое с алым-1.дробовых заправ-33,ядер на цепях-20,копья с крюками-33.стволов пищальных-55,сабли булатные, синего булата-4,сабель железных-60».

Цепь железная большая, которая была «переволочена через Донец реку-1 штука». Взято 24 лошади и отдано Донским Казакам. 21 июля Алексей Шеин велел своим ратным людям привести крепость в порядок «разбитые и худые места крепости Азов починить и вновь город земляной и всякие крепости по размеру присланного Цесарскаго инженера Антония Де Лавала». Лаваль предлагал Петру укрепить покорённый город и крепость «пятью каменными бастионами с равелинами на запад, с кронверком на восток, с обширным ретраншементом в степи на Кубанской стороне и отдельным фортом на правом берегу Дона».

В городе были сделаны 2 церкви одна «Похвалы Пресныя Владычица нашей, и Присно Девы Марии», другая «во имя Честнаго и Славнаго Пророка и Предтечи Крестителя Господня Иоанна, честныя Его Главы усекновения». Всё войско приступило к работам, главным назначен полковник Брюкель. Сам Государь Петр и инженер Лаваль принялись искать в близлежащих местностях удобную и глубокую гавань для Русского флота. В дельте Дона глубины были малы и корабли приходилось переводить на парных понтонах — «камелях».

25 июля адмирал Лефорт, так и не принявший из-за болезни участия в военных действиях, оставил флот и «пошел от Азова в путь свой, вверх рекою Доном, парусом, и провожали его командер (царь Петр) и капитаны». Уже в сентябре он прибыл в Москву совершенно разбитым и писал матери: «…я много вытерпел в походе. Врачи и хирурги делают всё возможное. Объем раны очень велик и глубок».

Молодой Государь Петр Алексеевич на противоположной стороне Азовского моря видел высокий берег и совершил поход на казачьих лодках к необитаемому мысу Таган-Рог (Патрик Гордон писал Tagana-Rogue). Изведав на опыте глубину устьев Дона, он решил осмотреть всё побережье приобретённого моря для выбора новой гавани для флота. По ходу движения они промеряли глубины. Вся компания побывала и у другова низкого мыса с названием Очаковский Рог. Историк Николай Устрялов пишет: «Первый мыс оказался несравненно удобнее второго по высоте положения, по крепкому каменистому грунту, по глубине моря, по обширности места для гавани, по значительному количеству пресной воды, бившей из родника и выбор Государя пал на Таган-Рог». На Очаковском мысу Петр решил возвести сильный форт. С рассветом следующего дня отряд спустился на веслах к Мертвому Донцу. Петру очень хотелось посмотреть крепость Лютик. Ветер был с материка и воды в реке было очень мало, так что пришлось несколько миль перетаскивать лодки в устье Донца, как раз там, где сейчас стоит село Синявское Ростовской области.

Петр. Фрагмент с картины художника Питера Шенка 1696год.

30 июля вышли в расположение Большого полка из-за реки Кубани беженцы от татар и звали их «Пронька Золотарёв, Янко Черкашенин, Климка Черкашенин, Васька Волошенин, казанский татарин Бамбет Ушмеев их отправили для распросу в разряд Посольских дел». Из документов следует, что жители азовские были и из числа малороссиян и великороссов. Например, много встречается людей с фамилией Черкашенин, то есть потомки одного из первых атаманов на Дону.

31 июля были отпущены из-под Азова Запорожские Черкасы гетмана Лизогуба, с ним ушли «126 старшины, да 13782 казака, которым выдано жалование золотыми деньгами 15000 рублей… гетману 40 соболей в 100 рублей,30 золотых, да 3 косяка лаудапу; полковникам по 15 золотых и по 2 косяка лаудапу».

13 августа было торжество по поводу освящения новой церкви. По указу Государя городом Азов остался управлять воевода и стольник Князь Петр Григорьевич Львов. Ему помогали дьяки Василий Русинов и Иван Сумороцкий. С ними оставлено 8303 воина 6 солдатских полков и 4 стрелецких, а также один Казачий полк, составленный из Донцов.

16 августа боярин Алексей Шеин «с Его Великаго Государя службы из заваеваннаго города Азова, со всеми ему врученными конными и пешими ратными людьми пошел к Москве сухим путем».

В походном журнале Петра, в августе месяце 1696 г., находим такую запись, в которой снова упоминаются Раздоры. Царь Пётр Алексеевич следовал из покорённого Азова в Коротояк: «В 17 день. День был красный с ветром. По утру приехали в городок в Роздоры, в обед також и ночь была с ветром…»

Историк казачества Е.П.Савельев пишет: «Таким образом, со взятием Азова доступ к морю на юге России сделался открытым. Эта была старая мечта Донских Казаков, не однократно владевших этим городом и потом отдавших его обратно туркам по повелению московских царей, не желавших войны с этим сильным врагом».

Взятие Азова наша страна Россия приобрела большие выгоды влиянием своим на другие народы, кочевавшие около реки Кубань, многие из них тогда же признали власть над собой Московского Царя. Недовольные кочевники были стеснены набегами Донских Казаков и ушли в степи за реку Кубань и тем самым сделались менее опасными границам России и «окраинным городкам».

Аюка-тайша со своими калмыками изменявший периодически Русским Царям торжественно принёс «повинную» и новую присягу. Они получили дозволение кочевать по Хопру, Медведице и Манычу. Донские Казаки стали расселяться в дельте Дона и за её пределами в направлении к реке Кубань всё дальше тесня кочевников.

Взятие Азова. Старинная гравюра 17 века. Неизвестный художник.

30 августа войска Алексея Шеина пришли за Северский Донец к реке Андаре и получив приказ от Царя «собрав ратных конных и пеших людей к разрядному шатру, сказал им Его Великаго Государя милостивое слово за их службу отпустил по домам… а за те свои верныя и радетельныя храбрые службы и за тяжелые кровавые раны ожидалиб к себе Его Великаго Государя милости и жалования». Были распущены основные военные силы, а Преображенский, Бутырский и некоторые другие полки «нового строя» продолжал движение к Москве и 2 сентября они прибыли к Волуйкам. К концу сентября возвращавшиеся из-под Азова части стали лагерем близ деревни Кожухово. Царь Петр следовал перед основным войском на специальной карете и посетил по пути Городищенский, Ведменский, Протвинский железные заводы. Он распорядился делать как можно больше чугунных и железных боеприпасов, отливать пушки и якоря для будущего флота России. В Тульской казенной слободе Пётр встретил искусного кузнеца Никиту Давыдова, который позже станет родоначальником горных промыслов на Урале.

Далее приведу цитату из книги Рубана «Поход Боярина и Большаго полку воеводы Алексея Семеновича Шеина к Азову, взятие сего и Лютика города»: «…Большого полку ближний Боярин и Воевода Алексей Семенович Шеин и Адмирал, и Командор и Генералы с солдатскими и стрелецкими полками с Государевы службы из Азова пришли к Москве и недошед стали на подхожем стану в селе Коломенском».

30 сентября уже нового 1697 года в девять часов утра победоносные войска от Симонова монастыря через Серпуховские ворота торжественно вступили в Москву. В конце «каменнаго мосту, что за Москвою рекою устроены нарядныя триумфальныя ворота». Растянувшаяся на много верст процессия двинулась в Замоскворечье. Шествие открывал думный дьяк Никита Моисеевич Зотов (дядька Петра) сидя в повозке, в руках у него был щит и сабля. Вслед за каретами генерал-комиссара Федора Головина и кравчего Кирилла Нарышкина следовала «конюшня» Франца Лефорта из четырнадцати нарядно оседланных лошадей и двух парадных колясок, запряженных 6 лошадьми каждая. На украшенных золотом «государевых санях» и шестерке парадно убранных лошадей из царской конюшни ехал Лефорт в окружении конвоя копейщиков. От моста был установлен плакат «картина на полотне» и на ней было изображение морского боя и соответствующая надпись «пристул к Азопу и бой на море с галер и фуркатов. На море турки поражены оставя Москве добычу. корабли сожжены». На этой картине был так же изображён Нептун на морском звере похожего на кита в руках у него были острога и весло и надпись «се и аз поздравляю взятием Азопа и вам покаряюсь». Так на санях адмирал проехал через весь город, чем немало позабавил жителей столицы.

За ним шел «морской караван» в 3000 человек. Его возглавлял «капитан Петр Алексеев» в черном немецком платье, «шляпе с белым пером и протазаном в руках». Так пешком за санями Лефорта царь совершил весь путь «от конюшен до Троицкого подворья и до слободы».

За «морской ротой», за князем Борисом Львовым, за священниками скромно следовал главнокомандующий Алексей Семенович Шеин на лошади верхом. За ним солдаты с карабинами тащили по земле 16 турецких знамён и шёл знатный татарин Аталык со связанными руками. Затем ехал генерал Автоном Головин «около ево 6 человек с палашами». За «преображенцами» на телеге, запряжённой 4 лошадьми с виселицей везли закованного изменника Якушку «в чалме, обвитой по-турецки, руки окованы цепями, на шеи петля, на грудях бумажное зерцало, на перекладине веревка петлею и ложена на шею». Шествие замыкал генерал Петр Иванович Гордон «шел пеш, при нем Генеральский значек» во главе своих шести полков.

Под своды Триумфальных ворот Царь Петр и адмирал Лефорт вошли рядом. От этих ворот Белым городом через «Предтеченские ворота мимо Государева двора, под переходы из Кремля в Никольские ворота» процессия вошла в Кремль. После чего полки разошлись по местам своей приписки «…и идучи на стойке и стойки в барабаны били и в сиповки играли, мушкеты и копья несли с поля вверх замками».

Позже адмирал писал в Женеву: «Шествие продолжалось с утра до вечера и никогда Москва не видала такой великолепной церемонии». Вечер 30 сентября и весь следующий день Петр провел в доме Лефорта в компании морских офицеров. Как обычно, стреляли из пушек и трубили в трубы «не жалели ни пороха, ни вина».

26 декабря 1697 года во второй день Рождества в Кремле состоялись награждения участников кампании. По прочтении «сказки» об истории похода была объявлена царская милость. Второе по размерам после главнокомандующего Алексея Шеина пожалование получил адмирал Лефорт, хотя практически он не участвовал в боях. «Тебе, адмиралу Францу Яковлевичу Лефорту, золотой в семь золотых, кубок с кровлею, кавтан золотой на соболях, да в вотчину в Епифанском уезде село Богоявленское с деревнями 140 дворов», читаем в указе Петра. Третье по величине жалование получили генералы Петр Иванович Гордон и Автон Михайлович Головин.

Воеводы получили «по золотому, в два золотых, по портищу объяри, придачи поместныя по 130 четвертей, денег по 27 рублей». Стольники поимели от Царя: «по золотому, в два золотых, по портищу байбереку, придачи поместныя по 200 четвертей, денег по 15 рублев». Солдатам и урядникам Московских жителям: «по копейке золоченой, к денежным окладам придачи по 100 четвертей, денег по 8 рублев». Солдатам выборных полков «по копейке золоченой». Донским Казакам в Москве ничего не было дадено, обещали только годовое жалование.

Памятная медаль «Взятие Азова» аверс 1696год.

Благорасположенность Царя Петра к своему любимцу этим не ограничилась. Лефорт получил почетный титул наместника Новгородского великого княжества, вотчину в деревне Красной Рязанского уезда в 35 дворов и ряд мелких подарков. По возвращении из похода семья адмирала переехала в построенный по распоряжению царя в его отсутствие каменный дворец в Немецкой слободе. Внесшие гораздо более значительный вклад в победу Патрик Гордон и Автоном Головин были удостоены несколько меньшими жалованиями.

По прибытию в столицу Петр собрал бояр и палатных людей в Преображенском «для великаго царственного дела, для приискания средств к безотлагательному сооружению флота». Боярская дума, убеждённая доводами Государя в необходимости такой меры, постановила: «возложить строение кораблей на помещиков и вотчиников, как духовного, так и светского чина, на гостей и людей торговых, на посады и слободы, не исключая и беломестцев, с тем, чтобы владельцы духовные с 8000 крестьянских дворов, а светские с 10 000 выстроили по баркалону или по кораблю, оснащённому и вооруженному, не позже апреля месяца 1698 года; гостям же, людям торговым, посадским, всем в совокупности, к тому же сроку изготовить 12 судов бомбардирских». Помещики и вотчиники обязаны были явиться в Поместный приказ для определения с кем быть в «кумпанстве», то есть в компании. Всего образовалось 19 кумпанств духовных,42 компании светских и 14 компаний гостиных. Судный Володимировский приказ, сообщил всем компаниям — кумпанствам, какой величиной строить суда, с каким числом орудий, сколько поставить плотников, кузнецов и других рабочих. Все материалы, железо, канаты, полотна, орудия, снаряды компании должны покупать за свой счёт.

Надзор за работами Царь поручил Францу Тиммерману, Августу Мееру, строившему галеры для похода на Азов и двум капитанам Симону Петерсену и Якову Моро. Корабельные мастера вызваны были из Венеции, Дании, Швеции и Голландии. Ещё из-под Азова он просил Венецианский сенат «для пользы общей христианской войны, прислать в Москву 13 добрых судовых мастеров, которые умели бы строить всякие суда воинские и морския». Они приехали в Москву в январе 1697 года с капитаном Моро и показали своё искусство всем, особенно в постройке галер и фрегатов. Все призванные мастера работали в Воронеже.

Вся зима 1967 года проходила в череде обедов. балов и прочих увеселений. Вся Москва сотрясалась от пушечных и оружейных салютов и фейерверков. В домах знатных господ собиралось большое количество желающих погулять на балах и танцах. На пруду у Красного села в память о походе Шеина «сделан был из снега город Азов, башни и ворота и каланчи нарядные и потехи изрядные, а государь изволил тешиться». После очередной гулянки произошёл пожар в доме Лефорта.

Сам Царь принимал участие в тушении, таскал воду и командовал пожарными. Далее гулянки продолжались уже в дому князя Алексея Шеина. Патрик Гордон в своих записках писал: «…все или большая часть присутствующих напились пьяны».

Гавань для нового флота решено было построить при мысе Таган-Рог. Вот тут приведу цитату из книги Николая Устрялова «Потешные и Азовские походы».

Цитата из книги Николая Устрялова «Потешные и Азовские походы».

Царь Пётр понимал, что придётся много переправлять материалов, а также пушек с железных заводов и всё это возить на подводах тяжести будет не всегда удобно. Он решает прорыть канал между Волгой и Доном. Инженер полковник Брюкель должен был приготовить проект и вести строительство. Здесь приведу фрагмент карты инженера и генерал-майора Александра Ригельмана, где показан путь, когда-то пройденный Петром.

Ещё до отбытия за границу Царь Петр весною 1697 года, приказал князю Борису Алексеевичу Голицыну рыть канал от речки Царицынки, впадающей в Волгу, до речки Иловли, впадающей близ Качалинской станицы в Дон. В распоряжении князя были 35 000 солдат и «посошных» людей Низовых городов «на шлюзное дело».

Волго-Донской канал. Фрагмент карты 1697 года.

Они прорыли Волго-Донской канал и поставили 5 крепостей, которые мы видим на карте. На Дону была построена Крепость Донецкая. Вот таким образом Царь Пётр соединил самый северный город Архангельск с Азовским и Чёрным морем.