В погоне за тенью

Алексей Сулейманов

Тени всю жизнь сопровождают нас. Будь то тени прошлого, наши потаённые страхи, и желания. Некоторые люди теряют всю свою жизнь, гоняясь за тенями прошлого, а чьи-то потаенные и подавленные мысли, воспоминания и страхи превращаются в настоящий кошмар. Кошмар, который будет преследовать вас до конца жизни, если с ним не покончить и не отпустить «свою тень».

Неудобные вопросы

В течение двух последующих дней полиция периодически приходила для опроса Генри, но врачи не пускали их к нему — ему тяжело было говорить, лицо еще слабо зажило, и он был слаб. Большую часть времени он спал под капельницами, а в то время, когда не спал, просто смотрел в потолок или в окно. Кто знает, что было в его голове в эти моменты. Лина периодически заходила, но Генри спал практически все время, когда она приходила, она сидела какое-то время с ним и уходила снова.

На третий день Генри уже мог полноценно говорить без вреда себе, и врачи пустили к нему офицеров Вэста и Вана. Генри открывает глаза около полудня, и видит двух мужчин в полицейской форме сидящих рядом. Едва Генри открыл глаза, офицер заговорил:

— Добрый день, я офицер Вэст, это мой напарник офицер Ван, как вы себя чувствуете? Расскажете нам что произошло?

Генри пытаясь понять, что происходит, какое-то время растерянно бегал глазами по комнате. «Как же все болит, теперь еще с ними говорить, как же погано», — думает он. Его губы иссохли и слиплись, а мышцы лица привыкли к неподвижности за прошедшие дни.

— Бывало и лучше, конечно, — с усилием отвечает Генри.

— Как вы оказались там и что случилось? У вас есть враги? Вы кого — то подозреваете? — говорит офицер Вэст.

— Я как обычно шел с работы, по той же дороге что и всегда, — говорит Генри и начинает хрипеть.

— Воды?

Генри кивает головой.

Офицер Ван дает стакан воды, Генри смачивает губы и горло и немного пьет.

— Спасибо, — говорит он, — врагов нет, некого не подозреваю. На меня напал какой-то человек и пытался ограбить, но у меня ничего не было. Он избил меня и ушел. Больше я ничего не помню.

— Вы запомнили, как он выглядел? Почему вы не сопротивлялись или не убежали? — спрашивает офицер Вэст.

«Если я скажу правду, что не хотел, и просто хотел спокойно принять то, что произошло и обрести покой, меня закроют в психиатрии, лучше сказать что я испугался», — думал Генри.

— Я… испугался и практически ничего не помню, — опустив глаза сказал он.

— Мы постараемся найти того, кто напал на вас, и обязательно сообщим вам, если что-то выясним. Оставайтесь в городе. Вам повезло, что та девушка нашла вас тогда, она вас спасла. Поправляйтесь, — говорит офицер Вэст, и они с офицером Ваном уходят.

За дверью палаты Лина тихо дожидалась, когда офицеры закончат. Она мило улыбнулась через стеклянную дверь, подняла руку в знак приветствия и тихо зашла.

— Вам уже лучше? — улыбчиво смотря на Генри, спросила она.

«А это она, снова. Вот она, моя спасительница, только я не просил меня спасать, мне это не нужно было, зачем она только влезла, зачем.…» — думал Генри.

— Это вы? Мне сказали, вы меня спасли, я должен вас поблагодарить, спасибо. Да мне лучше, уже могу говорить, — ответил он.

— Это было ужасно, вас чуть не убили, там было столько крови.… — грустно произнесла Лина.

— Хорошо, что вас спасли, — добавила она.

Хорошо, хорошо все твердят это слово, откуда они знают, что для меня хорошо? Все думают, что у всех одинаковое понимание этого хорошо, как же это раздражает.

— Да мне просто повезло, спасибо еще раз, что спасли меня, — тихо отвечает Генри.

— Можно узнать ваше имя? Я Лина, — говорит она, смотря на Генри и улыбаясь ему.

— Генри, приятно познакомится, — усталым голосом отвечает он.

— Ну, я, наверное, пойду. Просто зашла вас проведать, как-нибудь зайду еще. Может чего-то принести? — с теплом в голосе спрашивает Лина.

— Хорошо, было бы мило с вашей стороны, нет ничего не нужно, спасибо, — холодно отвечает Генри.

— До скорого, — говорит Лина.

— До встречи, — отвечает Генри.

Лина выходит из палаты и направляется к выходу, в ее голове мысли о том, что она рада, что удалось помочь человеку и ему становится лучше. Значит, ее усилия были не напрасны, и она все сделала правильно, это подбадривало ее и заставляло улыбаться.

«Наконец-то ушли, наконец-то покой, как же все надоели, когда уже меня отсюда выпишут. Как же все болит. Надеюсь, ублюдок или сдохнет, или найдет меня и закончит дело», — думает Генри.

В палату заходит доктор и говорит:

— О, как хорошо, что вы в сознании, как вы себя чувствуете?

«Опять это хорошо, везде это хорошо, как же надоело», — думает Генри.

— Все болит, особенно лицо, — отвечает Генри.

— С такими повреждениями это нормально. Вам повезло, что нос не раздробило, а просто сломало, так заживление пройдет намного быстрее, — говорит доктор, осматривая Генри.

— Видимо, да, — отвечает Генри.

— Судя по всем анализам и тестам вы скоро поправитесь, максимум неделя и все заживет, кроме носа. И я бы вам рекомендовал обратиться к психотерапевту или посетить анонимные группы, — отработанным уверенным голосом говорит доктор.

«Неделя? Отлично…. Я застрял тут на неделю, еще и к мозгоправу отправляют», — думает Генри.

— Это хорошие новости? — говорит он.

— Да, это хорошие новости, я еще к вам зайду, — отвечает доктор и уходит из палаты.

На протяжении всей следующей недели Лина приходила навещать Генри, а он делал вид, что спит, не желая говорить и видеть не только Лину, но и вообще никого. Восстановление длилось хорошо, почти все раны зажили. На брови и скуле остались шрамы, но нос еще был спрятан за фиксирующим устройством, которое помогало правильно срастись костям.

Настал день выписки. Генри покинул палату, направляясь по коридору к выходу, все казалось ему слишком громким и быстрым. Подойдя к раздвижной двери больницы его, одолевали непривычные ощущения.

Дверь открылась, Генри сделал шаг на улицу и в тот момент, когда его нога пересекла черту двери, дыхание его сперло, сердце начало колотиться быстрее и быстрее, появилось головокружение, стало очень тяжело дышать и очень жарко.

«Что? Что со мной? Почему я не могу дышать? Почему все вокруг так вертится», — думает Генри.

Генри падает с начало на колени, а затем и вовсе опирается ладонями о землю и тяжело дышит. Из больницы к нему направляются люди, медики спешат помочь ему, доктор осматривает Генри на месте.

— Все в порядке, расходитесь, — говорит доктор.

— У вас паническая атака, постарайтесь смотреть на меня и медленно и глубоко дышать, — добавляет он.

Генри следует указаниям врача, постепенно успокаивается и говорит:

— Паническая атака? От чего она?

— Вы пережили серьезный стресс, я не психотерапевт, но такие вещи без следа не проходят. Рекомендую вам, обратится к психотерапевту, хотя бы, чтоб он помог вам научится справляться с этим, — настаивает доктор.

Отлично, еще и панические атаки теперь, чертов нос болит, и так дышать нормально не могу, теперь еще и это. Мало мне, было….

— Спасибо думаю, вы правы, — отвечает он доктору.

Доктор выписывает рецепт на успокоительные, отдает Генри и говорит:

— Это поможет вам, пока не доберетесь до психотерапевта, получите их в аптеке и примите одну сразу. По одной таблетки три раза в день. Не тяните с проблемой, таблетки ее не решат.

— Спасибо, я постараюсь, — отвечает Генри.

Ему помогают подняться, и провожают до аптеки, там он получает таблетки, и принимает одну как сказал доктор, немного успокоившись, он, спешит к выходу быстрее покинуть больницу.

Беспокойство не покидает его, он нервно осматривается по сторонам по пути домой, и резко реагирует на каждый громкий звук. С трудом добравшись до дома, Генри быстро бежит в свою квартиру, руки его трясутся, и он не может попасть ключом в замочную скважину. Не с первого раза, но у него выходит, и он, наконец, попадает домой.

Захлопнув за спиной дверь, он прижимается спиной к двери, и медленно сползает на пол, садясь на колени, берется руками за голову и из глаз его текут слезы, он не контролирует их, они просто текут. Он берет таблетку и принимает одну.

«Когда же, наконец, все это кончится…. Как же я устал….»

Просидев так несколько часов, он успокоился, поднялся с пола и принялся бродить по дому. Зайдя в ванну, он взглянул в зеркало. Глаза его были пустыми и красными, он был обросший и небритый, под глазами были синяки, лицо было бледным и грустным. Зажмурившись он ударил зеркало кулаком и разбил его. Осколки посыпались в раковину, рука истекала кровью, в ней торчали осколки стекла.

«Какой же я тупой, зачем я это сделал? Теперь убирать это все и рука болит, идиот».

Обработав руку и перемотав ее бинтом, он принялся убирать осколки, несколько раз порезавшись и громко матерясь, он убрал все и упал спать без сил. Теперь он дома, теперь он в безопасности. В своей пустой холодной квартире, где нет ни единой души, пустота и тишина.