Каторжник

Алексей Рудаков

Продолжение приключений вольного пилота. После смерти Гранд Инквизитора команда пилота распущена. Некоторые её члены осуждены, другие отправлены в ссылку. Угнав ранее украденный у Федерации Корвет, пилот начинает вызволять своих товарищей. Приключения приводят его в заброшенный Храм древней инсектоидной расы, где хранится забытое Божество – противник Древнего. Завладев им, пилот провоцирует столкновение двух сил и направляется в обжитые миры, где его арестовывают и осуждают на пожизненную каторгу на планете Рай. На каторге пилот знакомится с новыми товарищами по несчастью и при помощи обитаемых там представителей вымирающего разумного вида совершает побег.

Часть 1

Древний

Глава 1

Скарабей неспешно шуршал колёсами по поверхности очередной мёртвой планеты, а я, сидя в его тесной кабине, ворчал, жалуясь на жизнь самому себе — в виду отсутствия других слушателей. И мне было от чего — Александер, после того как мы покинули территорию пространства обжитую человечеством, быстро покинул меня, сославшись на необходимость кое-что уточнить, как он сказал — по своим каналам. При этом он намекнул, что посторонние ему могут только помешать. Я, конечно, возмутился — это я-то посторонний? На что он ответил — что Лорду Империи, хоть и изгнанному, и Контр Адмиралу Федерации, хоть и не изгнанному, но чьё присутствие на территории Федерации нежелательно, не по чину якшаться с мутными личностями. Ха! Будто я раньше с такими не общался! Но когда надо он умел быть настойчивым и мне пришлось ему уступить. В качестве компенсации он сообщил мне, что почти уже знает на какой планете и в какой системе находится тюрьма с Бродяжкой и осталось только уточнить сущие крохи.

— Ты только учти, — сообщил он мне перед своим отлётом: — это Имперская зона. И она для особо опасных.

— И что?

— Защита там особая. Пробиться нахрапом не сможем. Тут думать надо. Да и просто так там не сесть — сначала надо на охранную платформу зайти. Там получить разрешение, код доступа.

— А, если, вот так, — я показываю рукой крутое пикирование. — Планета большая же? Зайдём с другой стороны — что бы с платформы нас не видели. Спустимся и потом низенько-низенько прокрадёмся.

— Не пойдёт. Там куча турелей развешена. Едва ниже десяти км — бух! И капут. А потом на орбиталке воскресят. А ты наказание за незаконное проникновение какое — знаешь?

Пожимаю плечами. Нет конечно, откуда.

— Минимум, для первого раза, — прижигание. — он поёживается.

— Это что?

— Три года аутодафе. Сожгут. Воскресят и снова — на костёр.

— Ого!

— Вот и я о том же. Это же ваша епархия, инквизиторская. А ваши орлы имеют весьма богатую фантазию.

— И что делать будем?

— Так я же говорю… Я сейчас смотаюсь тут, недалеко. Кое-что перетру. И возможно мы сможем легально спуститься. Вот правда, — он вздохнул: — Как на саму орбиталку попасть я не знаю. — И он печально развёл руками. — Но я что ни будь придумаю. Обязательно. А тебя я хочу попросить…

И вот я рыщу в своём Скарабее по поверхности мёртвой планеты. Ищу редкие минералы.

Сканер пискнул, привлекая моё внимание и отрывая меня от воспоминаний. На его экране появился новый сигнал — по самому нижнему краю экрана горела тонкая полоска. Мезосидерит, меланхолично констатировал я, где-то метрах в двухстах…

Я развернул свой вездеходик на новый курс и прибавил газу. Эх…, а пару недель назад я бы начал нетерпеливо ёрзать в кресле, стремясь побыстрее добраться до вожделенного камушка. Это была уже шестая или седьмая планета, на которой я побывал собирая ресурсы. Предсказать заранее, что можно найти на поверхности той или иной планеты было невозможно. В своё время учёные накидали просто море гипотез, но ни одна так и не была признана верной. Их споры тянулись не одно десятилетие, пока Академии наук — что в Империи, что в Федерации, не объявили эту тему закрытой и установили запрет на рассмотрение гипотез по данному вопросу. Я оставался сторонником звёздной или солнечной теории, согласно которой состав минералов в системе был привязан к звезде. Но и тут было много спорных моментов, не буду их тут перечислять что бы не утомлять вас заумными рассуждениями.

Полоска на экране сканера сузилась до нескольких сантиметров и бортовой комп услужливо обвёл рамочкой нужный мне камень.

Тра-трах-тах-таах! — Универсальная турель багги выплюнула несколько очередей, разламывая камень на небольшие куски и я, опустив ковш, начал сбор. Сера… Фосфор… Ну не так что бы супер, но пойдёт… О! Арсениум! Редкий элемент — за ним и другими редкими минералами я и охотился. Синтезатор корабля, после небольшой доработки очередным знакомым Александера, расширил границы своих возможностей — теперь он мог производить не только воздух, воду и различную еду, но даже и боекомплект. Правда при этом он сжирал просто гору минералов. Скажу просто — за две недели катаний по планетам я мог похвастаться только парой обойм.

Закончив сбор я убрал ковш и направился на поиски следующего сигнала, ориентируясь на какую-то далёкую, красную туманность, висевшую низко над горизонтом. Скарабей полз по равнине, озаряемой неярким светом местной синей звезды и под его мерное покачивание я снова погрузился в воспоминания.

— Нам нужно будет пробить оборону тюрьмы с одного удара, — расписывал мне свой план Александер.

— Один быстрый, мощный удар, потом посадка и рывок к её корпусу на багги.

— А ты знаешь — в каком она содержится? — Прервал я его поток оптимизма.

— Нет. Пока не знаю. Но — узнаю. Ты не отвлекайся. Я свою работу знаю, ты план тюрьмы учи, — и он в который раз принялся водить карандашом по карте.

Для своей тюрьмы Инквизиция выбрала очень грамотное место — в центре огромного кратера. Я ожидал, что все строения будут заглублены в тело планеты, но Святая Инквизиция решила иначе и все строения были размещены на поверхности. По периметру кратера они разместили несколько модулей защиты. Если верить добытым Александером данным, то мне предстояло быстренько уничтожить пару ракетных турелей и подавить отнесённую в сторону от ракет ячейку с импульсным лазерами.

— Но послушай, — мне его план казался бредовым. — Ты же, то есть — у нас же будет разрешение на спуск к планете. Сядем себе прямо в зоне, ну а там придумаем что ни будь.

— Не получится. Сесть не получится. В смысле не сесть а приземлиться. Внутри периметра.

— Угу. Сесть мы всегда успеем, — плоско пошутил я и он поёжился. — Скажи, Александер, а если я тебя отконвоирую? Типа я вот привёз опасного ЗК и передаю.

— Не пойдёт! — он аж вздрогнул, представив такую перспективу.

— Почему? — удивился я. — Мне нравится. Ослабим тебе кандалы, спрячем, — я оглядел его тощую фигуру: — куда ни будь, да найдём куда засунуть, нож то есть. Ты охранников — чик-чик, сзади я их огрею. Заберём ключи, форму и всё! А потом так же и Бродяжку вытащим — вроде как мы её конвоируем на другую зону. Ну, ну а чё? Хорошая идея, согласись.

— Нет, нет и нет!

— Почему?

— Я буду координировать всё с орбиты. Ты же заблудишься там. Один. Без меня.

— Так ты со мной будешь. Рядом! — Я уже понял, что опасность и интендантство есть две противоположности, свести которые невозможно и продолжал уже подкалывать его, стараясь сохранять серьёзный вид.

— Ты не бойся, как только ты их ножичком, я тебе ствол дам. Меня-то обыскивать не будут — Лорд как ни как. — Откуда то из памяти всплыла старая киношная фраза и я добавил. — Я дам вам Парабеллум!

— Не надо. — он даже отошёл на пол шага: — Я лучше головой работать буду.

— Головой бить, бодать в смысле? — Я сделал вид, что понял его буквально.

— Думать буду!

— Ааааа…, — делано разочаровано протянул я. — Значит девку тебе, а рисковать мне, да?

— Ну… — он замялся, — я вас эвакуировать буду. Нельзя же корабль вот просто так оставить. Угонят!

— Это то на тюремной планете — угонят? — Я скептически посмотрел на него, но он только кивнул в ответ. — А то! Там же эти… амнистированные живут. Это та ещё публика. Нет. Решено и не спорь даже! Спускаемся вдвоём, ломаем защиту, потом ты прорываешься на багги, а я тебя с орбиты навожу. Вытаскиваешь Бродяжку, выбираетесь с зоны и я вас беру на борт. Идеально!

— Идеально? — Я вопросительно посмотрел на него.

— Да! И не спорь!

Сканер снова привлёк моё внимание и я прервал свои воспоминания. На сей раз сигнал был другим — две близко расположенные горизонтальные полоски указывали на близость метеорита, окончившего свой полёт на этой планете и я свернул к нему. В основном такие небесные скитальцы несли в себе никель и железо, но чем чёрт не шутит — там могли оказаться и крайне редкие минералы. Например плутоний или уттриум.

Не свезло — я сопроводил грустным взглядом катящиеся со склона вниз обломки. Олово, железо и никель, а этого добра мне не нужно было от слова совсем. Хех… продолжим. И я снова нацелил нос Скарабея на далёкую туманность.

Но продолжить движение мне не удалось — на панели заморгал символ вызова и я активировал канал связи.

— Привет! — Несмотря на помехи голос Александера звучал бодро. — Ты как там? Сам камнем не стал?

— Тебя бы сюда, посмотрел бы я на тебя.

— Ну, не ворчи. У меня отличные новости! Двигай в HR 1621 1A, я тут тебя жду.

— Где это? — Я вызвал корабль.

— Неподалёку, думаю два или три прыжка, не более. Жду! До встречи! — И он отрубил связь.

На радаре Скарабея появилась метка моего корабля и я вытянул голову следя а его посадкой. Вот он перешёл из пикирования в пологий полёт, выбирая ровный участок для посадки. Вот вспыхнули синим нижние маневровые двигатели, гася вертикальную скорость, выдвинулись опорные лапы и он медленно опустился на поверхность. До него было недалеко — метров триста — триста пятьдесят и мне было хорошо видно как откинулись люки ангара и вспыхнули приятным жёлтым светом огни, окаймляющие его проём.

Не сдерживаюсь и взбираюсь на соседний с кораблём холмик. В свете моих фар его корпус мерцает матовым чёрным светом. После эпопеи с радикально чёрной краской я довольно долго летал на ослепительно белом корабле. Я свыкся с непривычным цветом и даже начал им гордиться, особенно после того как мне подвернулась старая и потрёпанная книжка, что-то из детской серии. Там говорилось, что особо злобные подводники древности красили свои корабли в ярко белый цвет. То ли, что бы не выделяться на фоне айсбергов, то ли понты у них такие были.

Но затем Александер приволок откуда-то несколько бочек модного чёрного цвета и мы за неделю перекрасили наш Штурмовик. Хотя и белый был не плох, цвет то есть. Особенно на ледяных планетах. Уже с пары сотен метров его сложно было заметить на фоне ослепительно белых склонов.

Достаточно налюбовавшись я направил машину прямо в световой колодец образованный льющимся из ангарного отсека светом. Мягкое, жёлтое свечение окутало Скарабея и я дал команду на подъём машины в ангарно-гаражный отсек. Зажужжали, складываясь колёса, убрались в транспортное положение стволы турельки и подъёмник втянул меня в корабль.

В корабле я первым делом активировал карту галактики, ища нужную систему. До неё действительно было недалеко — не более двадцати световых лет.

Мягким, нарастающим рёвом отозвались двигатели когда я начал плавно поднимать корабль от поверхности. На высоте около пяти сотен я задрал нос корабля вертикально и выжал тягу до максимума — нужно было подняться хотя бы до двух километров что бы перейти на сверхскоростной режим, прыгать в гипер от планеты было опасно. По барам, впрочем, гуляли легенды о пилотах, которые умудрялись уйти в прыжок прямо с поверхности, но мне не хотелось проверять эти легенды — ещё больше ходило страшилок о неудачниках, рискнувших повторить подобную попытку. Страшилки обычно заканчивались тем, что кому-то попадались остатки подобных смельчаков, вплавленных в планету или о гигантских кратерах, появившихся в момент прыжка. Самих смельчаков более никто не встречал.

Переваливаю отметку в два километра и перехожу на сверхскорость. Прокладываю курс — по закону подлости первая система в прыжке находится аккурат за планетой. Не свезло. Медленно разгоняясь выползаю из гравитационного колодца планеты и огибаю её по большой дуге.

Путь свободен!

Прыжок!

Корабль шёл по курсу и руки привычно выполняли необходимые действия. Мыслями я был далеко — с Аришей, точнее с тем обломом, который мы получили найдя её.

Александер оказался на высоте. И он и его связи. Сидя в камере, куда нас запихнули после произошедшего в кабинете Тода, он сумел найти общий язык со своим охранником. Уж не знаю как, но вышел он из камеры имея нового друга. Этот друг и сообщил нам, что со Станции, под охраной, отправили пару девушек, одна из которых была бывшей Инквизиторшей. От него Александер получил контакт на следующее звено в цепи наших поисков — на пилота, который вёз Аришу в ссылку. С Бродяжкой было сложнее — её транспортировку поручили пилоту из отряда Карателей, а эти парни разговорчивостью не отличались. Но бывший интендант, хотя — почему бывший? Общаясь с ним я понял, что интендантство это состояние души и вот просто невозможно вот так взять и перестать быть хомяком. Короче — он умудрился через свои связи среди зав складами получить информацию об отгрузке большой партии научного оборудования в одну из тюрем, расположенную вне обитаемого космоса. Дальше получить информацию, что именно туда прибыл черный корабль из известного отряда, было делом техники. Так что место, где томилась Бродяжка у нас было.

Пилот, везший разжалованную Инквизиторшу, особо замкнутым не был. Секретным его тот рейс не был и он с чистой совестью, в обмен на несколько кружек пива, выложил нам конечный пункт своего маршрута. Нужно ли говорить, что мы сразу же устремились туда.

Скажу честно — не самое приятное местечко. Ледяной шарик с бедной атмосферой. Кислорода там едва-едва, что бы не сдохнуть сразу. Встретиться с ней нам разрешили без особых проблем. Вот только местом встречи определили некое подобие беседки, вырезанной из ледяных глыб. Не спорю — смотрелось это строение красиво. Если смотреть на него из тёплой рубки корабля, с кружкой глинтвейна в руках.

Ариша пришла на встречу в каком-то рванье — поверх старого, засаленного комбез была накинута какая-то мешковина. Сапоги тоже не первой свежести — и это у неё, всегда стремящейся к идеальному состоянию своей формы!

— Ариш, — начал я: — может тебе комбез новый дать, Алекс сейчас сбегает, принесёт.

— Не надо, — она мотнула головой. — Я грешна и должна пройти испытание.

— Испытание? Отморозишь себе всё, какой чёртов придурок тебе такую епитимью назначил? Ты ж девка, тебе детей ржать?!

— Не богохульствуй. — Её голос быт тих и как-то мёртв.

— Так! — я протянул руку и взял её за рукав: — идём на корабль!

— Я не могу. Я согрешила и грех моя тяжёл. Я не распознала козни Врага рядом с собой.

— Это ты Бродяжку уже врагом называешь? Забыла, как вы наряды и купальники выбирали?

Её взгляд на миг изменился, стал прежним, живым, но тут же потух и снова от неё начало исходить равнодушие и обречённость.

— Алекс, — я кивнул стоящему рядом Александару, — я за ноги, ты руки придержи, потащили эту зомби на борт.

Он придвинулся, готовясь помочь мне, но она отступила на пару шагов и откинув рукав продемонстрировала нам широкий, блеснувший металлом, браслет.

— Не смейте! Я должна искупить свою вину!

— Дура! Какую вину, ты о чём?

— Ты всё верно делаешь, дочка. — Из-за её спины выдвинулись ещё две фигуры, одетые гораздо более прилично и по погоде — в комбезы с подогревом. Я пригляделся — пара тёток, далеко уже шагнувших за грань Бальзаковского возраста. Бабок — если говорить не политкорректно.

— Не слушай искушающих голосов, преодолей соблазны и очисти душу через страдания тела, — раскачиваясь в такт своим словам, заныла одна.

— Сейчас я вам страдания обеспечу! — Я придвинулся к ним, сжимая и поднимая над ними кулак.

— Не надо. — Ариша поникла головой. — Сёстры всё верно говорят. Уходите.

— Алекс, хватай её, сдурела девка! — Он придвинулся, но два лазерника, ловко выхваченные бабками, охладили наш пыл.

— Идите, мальчики, летите отсель, голубки, — почти ласково сказала одна из них, не прекращая выцеливать меня ниже пояса. — Дочка выбрала свой путь, летите отсель.

Ариша отвернулась и не прощаясь побрела в сторону жилых блоков. Я сплюнул на снег.

— А вот мусорить — некультурно, — заметила вторая и они начали пятиться, прикрывая Аришу со спины от нашего, возможного рывка.

— Слышь, бабуль, — окликнул я их, когда они отошли на десяток шагов. Одна из них опустила пистолет: — чего, сынок?

— Что ж ты злая такая, а?

— Вали отсюда, — напускная ласковость пропала и перед нами стояла злобная старая бабка.

— А поласковее?

— Вас, — она выплюнула следующее слово с ненавистью, — мужиков, кастрировать при рождении надо. Убирайтесь отсюда! — И она взмахнула стволом.

— Полетели, Алекс, — я повернулся к нему. — Не у всех климакс нормально проходит. У некоторых со сдвигом крыши.

— Вижу, — он согласно кивнул.

— Собьём при подлёте! Только попробуйте сюда сунуться! — Последнее слово осталось за старухой.

После взлёта Алекс подошёл ко мне:

— Не переживай. Вытащим. Я обязательно что-нибудь придумаю. Вот только, — он замолк.

— Что?

— Мозги ей промыли качественно. Как к нормальной жизни возвращать её думаешь.

— Может сама оклемается? Ну — со временем?

— Вряд ли. Скорее наоборот. Чувство вины и всё такое. Ещё и руки на себя наложит. Психолог нужен или… — он склонил голову набок и прищурился. — Ты с ней… ну… было у вас?

— Нет, — я почувствовал как краснею. — Не успел… и… не успели мы.

— Жаль. Это могло бы помочь. Затащил бы в койку и…

— Перестань, — я поморщился. — Что — другого варианта нет?

Алекс развёл руками:

— Это наиболее простой, быстрый и… хммм… приятный. Но можно и по другому.

— Как?

— Тут нужен хороший психолог, но есть риск — бывали случаи когда объект, после выхода из этого, сумеречного, ну того… к психологу.

— Чего того?

— Чего-чего, — передразнил меня он. — Влюблялся. Ну или начинал отеческие чувства, тьфу! Материнские в нашем случае. Испытывать.

— К кому испытывать? — затупил я.

— К врачу.

— И что делать?

— Откуда я знаю? Я что — доктор что ли? Буклет читал в своё время, пока в очереди сидел на флюорографии. Помню, что там советовали плавно выводить, положительными эмоциями. Вот например — она цветы любит?

— Да.

— Какие?

— Ээээ… не знаю.

Алекс осуждающе посмотрел на меня.

— А из еды что любит?

— Да всё она ест. Ела.

Он вздохнул:

— Про привычки, хобби тебя спрашивать тоже бесполезно. Ты про неё хоть что ни будь знаешь?

— Ну… я это… ну неразговорчивая она. Платья любит.

Он снова вздохнул:

— И это говорит человек, который заявляет, что любит её. И она его. Супер!

— Я этого не говорил.

— Не любишь? Тогда чего комедию ломаем? Ах Ариша, ах её надо спасти — передразнил он меня закатывая глаза и прижимая руку к сердцу.

— Но она мой друг и… и член экипажа!

— Сам ты… Ладно. Раз ты про неё ничего не знаешь, значит нам нужен кто-то кто знает о ней по больше.

— Это кто?

— Да подружка её!

— Но я не знаю её подруг! — Заявил я, чем вызвал новый стон Александера.

— Я. Про. Бродяжку. Они же дружили?

Киваю.

— Вот. Меняем план. Сначала вытаскиваем Бродяжку, потом с ней по магазинам. И не морщись, твой счёт выдержит. Потом с ней летим к ней и она её заманивает к нам. Понял?

— Нет. Она, с ней, её… ты нормально объяснить не можешь?

Он только отмахнулся:

— Рули. Мне план прикинуть надо.

И, усевшись в своё кресло, приник к монитору.

Александер выскочил на посадочную платформу едва штурмовик коснулся опорами поверхности.

— Трюм! — заорал он. — Открывай!

Я пожал плечами, удивляясь про себя его спешке и дал команду на открытие. Едва люк распахнулся, как он подогнал к нему транспортную платформу и при помощи пары грузчиков начал перегружать её содержимое в корабль.

— Всё! — Он появился в рубке спустя минут десять, уселся на край пульта — рубка штурмовика просторностью не отличалась, и протянул мне свой планшет, предварительно ткнув в какую-то иконку на его экране.

— Что это? — Я развернул его и начал вчитываться в мелкие строчки.

— Это, — он поставил на пульт баул и начал в нём копаться: — Это, брат, я к нашему походу подготовился. Всё предусмотрел. Ты ознакомься, а мне ещё кое что найти надо. Вот точно помню — брал, но куда засунул… — и он чуть ли не головой влез в сумку. Я только хмыкнул и принялся вникать.

Список внушал. Сразу ощущался подход опытного хомячка — лист был разделён на несколько таблиц, с выделенными жирным курсивом названиями.

Самая первая таблица была обозначена как «Планетарная Часть» и включала в себя ещё ряд подтаблиц — Оружие, Еда, Прочее. Почесав за ухом я нажал надпись оружие и она развернулась открывая внушительный список:

— пистолет лазерный, штурмовой (ПЛШ-44) — Зшт.,

— пистолет пулевой, полицейский (ППП-О) — 3 шт.,

— карабин укороченный, армейский — 5 шт.,

— дробовик, 8 кал., ГК — 5 шт.

— дробовик, 12 кал., ГК — 5 шт.

— винтовка с опт. пр. (17,5мм., ДС) — 1 шт.,

— рейлган Гатлинга, 6 ст. с тур в компл. — 1 шт.,

— граната оборонительная — 25 шт.

— Граната… — Я прервал чтение и помотал головой. Рельсомёт? Вернулся на пару строк выше — да, действительно рельсомёт, или, говоря официально — рейлган. Ткнул пальцем в эту строку и экран, послушно сморгнув, вывел пояснительную картинку. С неё, целясь мимо меня, направив все свои шесть стволов на неведомого врага, грозно смотрела она — мечта свихнувшегося милитариста. Рядом были изображены ещё три фигурки, облачённые в стандартную пехотную броню. Одна фигурка держалась за рукоять блока стволов, а пара других, слегка согнувшись подтаскивали к турели приличных размеров конт. Стволы опирались на массивную даже с вида, трёхногую опору.

— Ээээ… Эй! — окликнул я Александера и, когда он выкопался из сумки, повернул планшет картинкой к нему.

— Это что?

— Класс, да? Чудом урвал! — Он явно гордился собой. — Раритет! Времён второй галактической войны. Я знал что тебе понравится!

— Мне? Понравится? Этот монстр?

— Прелесть!

— Скажи, друг мой, а как я это тащить буду? В вообще — зачем нам столько стволов? Мы что войну начинаем?

— Как тащить? Чёрт! Я об этом не подумал. — Он виновато посмотрел на меня. — Можно на Скарабея поставить!

— Ага! А сопрягать приводы турели с этим? — Я потряс планшетом и картинка сменилась — теперь с экрана на нас смотрел симпатичный броневичок со спаркой этих гатлингов на крыше.

— Во! Это нам и нужно! — просиял Александер с самым воинственным видом.

— Тут и броня, и скорость, и оружие! На нём ты мимо их обороны проскочишь с ветерком! Загрузишь Бродяжку и назад, ко мне.

— Сдурел? А куда мы его запихнём? Он же в ангар Скарабея не влезет!

— Да? — Он отобрал планшет и начал копаться в ТТХ броневика. — Мммм-да. А если на внешнюю? Броневичок — под брюхо и… — увидев мой взгляд воинственный хомячок погрустнел. — Не влезет. Жаль. Очень жаль. У меня как раз друг есть, на планетарной базе. У него должны быть такие. Хмм… Ну да ладно. Оставим на потом.

— Чего оставим?

— И пушку эту и броневик. — и он снова принялся копаться в сумке.

Я только пожал плечами, удивляясь его настрою и вернулся к табличке.

Новое нажатие вызвало список патронов, батарей и прочих расходных материалов войны. Судя по закупленным количествам, Александер ожидал что я перестреляю весь персонал базы. Раза эдак два. С половиной.

— А патронов-то зачем так много? И батарей к лазерникам?

— Пригодится. — Он складировал какие-то коробки на пульте и я торопливо деактивировал его, пульт то есть. Мало ли — нажмёт случайно чего.

Следующее нажатие вызвало список, означенный как прочее и по мере его прочтения я удивлялся всё сильнее и сильнее. Ну скажите — зачем мне, ну, или нам, сеть рыболовная 15х15 капрон? Или три спиннинга, комплект блёсен и четыре двухместные палатки. Когда мне на глаза попался мангал и соседствующие с ним, пардон, презервативы, Виагра и обезболивающие таблетки, моё любопытство не выдержало и вынудило снова отвлечь напарника.

— Ты меня извини, но зачем нам палатки? Сеть, мангал, блёсны и прочие… Презервативы?

— А? Что? — Он закончил выкладывать свои коробочки и теперь вертел в руках какой-то сверкающий зеркальной поверхностью шар размером по более моей головы. — Для этого самого. — Александер переложил шар в одну руку и неопределённо повертел пальцами свободной в воздухе. — Ты что, не знаешь зачем нужны презервативы?

— Знаю!

— Ну? Чего отрываешь?

— Мы. Идём. Спасать. Бродяжку. Так?

Он кивнул.

— Потом мы. Идём. Спасать. Аришу. Так?

Он снова кивнул.

— Так зачем нам эти… Эта резина? Я что — для спасения Ариши, по твоему, должен тех старух того?

— Того? — непонимающе переспросил он, но тут же поправился. — А! Понял! А что — отличная идея!!! Гениально! Посмотри, я не помню, афродизиаки я заказывал?

— Сам смотри! — Я ткнул его планшетом в грудь. — И я не собираюсь с этими, то есть с теми, ну на той планете, холодной. Ясно?!

— Жаль. Это было бы красиво.

— Может тогда ты сам с ними?

— Увы. Я не герентофил, да и Бродяжка будет рядом. Ей забота потребуется. И внимание.

— Родной, а ты не охренел ли часом? — Я начал злиться.

— Почему?

— Бродяжку с зоны мне вытаскивать, — я начал загибать пальцы. — Это раз. Аришу от старух отбивать — это два. А ты? Ты что делать будешь?

— А я уже всё сделал. Информацию добыл? Добыл! К экспедиции подготовился? Подготовился!

— Но это-то нам зачем?

— Командир, не тупи! Я всё продумал. За тебя, кстати, думал, — язвительно добавил он, но заметив, что я не шучу и начинаю злиться по настоящему, торопливо продолжил. — Её из ступора выводить надо? Надо! А лучше чем на природе, на рыбалке, под шашлычок. А что бы она оттаивала быстрее — тебя обольём этим, ну стимулятором, афро который. Его, кстати, не так-то легко и найти было! В таких количествах!

— В каких таких? — По спине пробежал холодок.

— Пять литров концентрата! Я себе и Бродяжке фильтры прикупил, ну ты понимаешь, что бы тебя не того. — Он кивнул на одну из небольших коробочек на пульте. — Мы тебя в нём замаринуем, накормим виагрой и запрём в палатке. С ней.

Я откинулся в кресле и застонал — желание спасать девушек таяло на глазах.

Александер же по своему истолковал мой стон.

— Я тебе даже завидую! Тебя ждёт такое… Такое… Ммммм… Нечто! Так что, ты сам видишь — я свою часть работы выполнил. Теперь твоя очередь. А то, пока я пол галактики обежал, груз собирая, кое-кто в Скарабее сидел и толстел. Во как отъелся! — он ткнул меня пальцем в бок.

— Отстань, — я раздражённо оттолкнул его руку. — Это что за хрень? — показал я на сферу.

— А это сюрприз. Для тебя! — Он протянул её мне.

По виду — это был шар. Только пустой. С одной стороны в нём была дыра, как раз голову просунуть. Дыра была окаймлена швом-разъёмом, типичным для скафандра.

— Это что? Шлем? — я покрутил его в руках, заглядывая внутрь.

— Ага!

— Экспериментальный или тоже — эхо войны? — Я не спешил засовывать в него голову.

— Сложно сказать. Он числился как боевой шлем десантника третьей Республики.

— Какой Республики?

— Третьей. Это та, что была после второй.

— Угу. И перед четвёртой, да? Не умничай, рассказывай, зачем он мне.

— Не, четвёртой не было. После неё уже Империя появилась. Потом Федерация Солнц, потом…

— Ну и зачем мне этот хлам? — Прервал я его исторические изыскания.

— С кирасой было бы лучше, но увы, — он развёл руками. — Кирасу найти не смог. А шлем хорош! Держит лазерник в упор.

Я постучал костяшками пальцев по древнему шлему и он отозвался тонким, хрустальным звоном.

— А не? Если об стенку там ударюсь? Не развалится?

— А ты не бейся! В те времена был расцвет лазеров, вот от них защиту и делали.

— Только от лазеров? — я продолжал крутить его в руках не решаясь надеть на голову.

— Это монокристалл хрусталя, с армированием молекулярными нитями углерода. Должен и пулю держать. По идее. Нити — пружинят и сферическая форма помогает.

— С нитями? — я заглянул внутрь. С одной стороны там было что-то вроде небольшой подушечки, мягкой — под пальцами материал приятно пружинил. Напротив её торчали усики — я смог опознать только микрофон, назначение же остальных мне было абсолютно непонятно. Изнутри шлем был прозрачным — сквозь всю его поверхность я мог смотреть как сквозь стекло. Я засунул руку внутрь и посмотрел снаружи — не видно! Зеркальная поверхность не позволяла увидеть содержимое шлема.

— Надевай уже! — прикрикнул он и я надел шлем на голову.

Щёлк! Вжжжж… щёлк-щёлк-щёлк! — Что-то защёлкало, прожужжало в районе ворота скафандра и перед моим лицом загорелись рамочки, индикаторы, иконки и прочие элементы непонятного мне интерфейса.

— Он что, сам питание подключил? — Спросил я у Александера, впрочем без особой надежды, что он меня услышит — как активировать тут связь я не знал.

— Громкость снизь, чего орать? — Он прижал руки к ушам, уронив какую-то коробочку.

— А как? — Шепотом спросил его я.

— Не знаю. Инструкции к нему не было. Кстати — на тебе офицерский вариант. Вот, глянь. — Он достал из своей, воистину бездомной сумки небольшое зеркало.

В зеркале отразился человек в обычном скафандре с зеркальным, новогодним шариком на голове.

— Дурацкий вид. — Проворчал я.

— И… Как это снимать? — Я попробовал повернуть шлем, потом приподнять его, но без толку — он крепко держался за ворот скафандра.

— Как снимать его, ты знаешь?

— Не, — напарник развёл руками.

— Когда забирал, мне сказали, что это офицерский шлем Чистого, третьего ранга. Это что-то немного выше нашего полковника. Новьё, не б/у, прямо с кого-то склада.

— Чистого? — Я снова потянул шлем с головы и тут заметил, что рисунок, узор иконок изменился. Несколько зелёных погасли и вместо них загорелись, запульсировали жёлтые. В шлеме раздался негромкий, мягкий женский голос. Судя по интонации она о чём-то меня спрашивала.

— Слушай, он чего-то хочет. — Сообщил я Александеру и постучал пальцем по сфере.

Голос снова что-то произнёс, затем прозвучало несколько мелодичных тактов и голос продолжил, но — уже на стандартном.

— Голосовая адаптация произведена. Кивните если понимаете.

Я кивнул.

— Вот, теперь по нашему базарит! — Поделился я радостной новостью с напарником.

— Древние. Они… уууууу! Какие были! — Согласно закивал он.

— Оболочка не соответствует стандарту. Неприемлемо. — Меж тем продолжил голос. — Проверка действующих стандартов. — Собеседница замолчала было, но быстро продолжила.

— Стандарт МЮ-Тета-два-восемь признан устаревшим по сроку давности и отсутствию обновлений. Оболочка признана стандартной.

— Слышь, она про оболочку какую-то говорит, — сообщил очередную новость напарнику.

— Наверное про скафандр. Забавно, сколько лет прошло, а разъёмы так и не сменили.

— А что менять-то? Если работает, — поддержал его я. — Вон мы вилками пользуемся. А им сколько лет.

— Ну… — начал он, но тут снова раздался голос.

— Проводится оценка чистоты. Откройте глаза и не шевелитесь.

Я замер.

Один из усиков, до сих пор спокойно лежавших где-то на уровне моего подбородка вдруг распрямился и завис напротив моей переносицы. Левый глаз обожгла короткая белая вспышка и одновременно я ощутил короткий укол в шею справа, под ухом.

— Пробы взяты… Во имя чистоты рядов! — Каким-то патетическим тоном воскликнула девушка и снова замолчала.

— Чего дёргаешься? — Поинтересовался Александер.

— Да меня тут на чистоту проверяют.

— Умывался?

— Угу. И зубы чистил.

— Тогда расслабься. Странные они были, в этой Республике номер три. На чистоте просто помешаны. На любой.

У меня начало появляться нехорошее предчувствие.

— На какой именно чистоте?

— Да на любой. Всеобщей. — Он зевнул. — Я кое что нашёл. Кодекс чистого мира. В нём есть весьма интересные моменты — про чистоту помыслов, деяний и вот — самое интересное, про чистоту сношений.

— Про что? — Мои опасения начали быстро расти.

— Да стандартный бред. Чистое может родиться только от чистого, чистота души, тела, крови…

— Крови? У меня только что кровь взяли! Как эта штуковина снимается?!

Я начал дёргать шлем, но возникший новый, резкий мужской голос заставил меня замереть.

— Ты нечист! Подлежишь безусловной очистке!

Все иконки сменили цвет на красный и шлем заполнил неприятный, стонущий звук.

— Прощаем тебе загрязнение твоё! Усни! — Голос смолк и я почувствовал легкое дуновение на лице. Очень захотелось спать.

— Эй! Убивают! — Я принялся вырывать шлем из креплений.

— Чего? — Не понял Александер. — Ты чего?

Глаза начали слипаться и я с трудом удерживал себя в сознании.

— Газ. — Сонно пробормотал я. — Усыпляют… суки…

Голова закружилась и я повалился на пульт. Напарник попытался удержать меня от падения, но только изменил мою траекторию — вместо того, что бы комфортно улечься на пульте, теперь я падал лицом на его край, окантованный металлической защитной полосой.

Дзиньк!

По правой части шлема зазмеилась трещина. Из последних сил я приподнял голову и уронил её на уголок, стараясь попасть по нему тем же местом.

Дзинь! От правой части откололся небольшой кусок и я вцепился в дырку, пытаясь расширить её.

Не получилось. Выломать, расширить дырку не получилось — пальцы соскользнули и я со всей дури приложился шлемом о подголовник кресла. При этом мой затылок сильно ударился о подушечку — в ней что-то щёлкнуло, зажужжали приводы ворота и шлем соскочил с замков крепления. Я мотнул головой и шлем слетел с головы.

Некоторое время я сидел глубоко дыша и приходя в себя. Рядом сокрушался Александер.

— Ну ты блииин! Косорукий! Это ж раритет! Не мог просто снять? Ломать-то зачем?!

— Был… Раритет… Но… Что б… Ни… Одного… — я разеваю рот как рыба, выброшенная на берег.

— Ааа… — он расстроено махнул рукой и вытащил из своей сумки термос. — Держи. — напарник протянул мне крышку термоса, заполненную ароматнейшим кофе. — Себе варил. Что бы — пока ты внизу будешь, не уснуть.

— Продашь… Как вынесенный из боя. — Кофе взбодрил и я постарался утешить его. Хотя бы из чувства благодарности.

Он ещё некоторое время ворчал о сложности доставания таких раритетов и о моих кривых руках, но я его не слушал — нужно было готовиться к отлёту на тюремную планету.

Глава 2

До нужной системы мы добрались быстро. Ну — почти быстро. Прыжков так семнадцать заняло.

Выйдя из сверхскорости около местной орбитальной платформы я по плотнее запахнул на груди плащ и надвинул капюшон на глаза.

Плащ я хотел было выкинуть — когда так печально закончилась моя служба в рядах Инквизиции, но Александер настоял, что бы я его сохранил. Вдобавок к плащу он где-то раздобыл парадный мундир Адмирала Космофлота Федерации, даже с положенным по рангу, коротким абордажным палашом.

— Станция, прошу посадки.

На экране появляется морда дежурного. Сержант, судя по нашивкам, имеет крайне заспанный вид.

— Чё надо?

— Зенки проспал?! Не видишь, кто перед тобой?! Требую срочной посадки!

— Требовать в другом месте будешь! Код гони.

— Я — Лорд Инквизитор Империи! Вам, милейший, этого мало?

— Да ты что? — Дежурный с экрана смотрит на меня ну совсем как-то непочтительно. — Что — взаправду Лорд? И ещё Инквизитор? А что на Федеральном корыте?

Ну я и не в таких дырах бывал — меня хамством не проймёшь.

— Назовите ваше имя, ранг и личный код.

— Может тебе ещё и номер кредитки с пином назвать?

В экране появляется новое лицо — не менее заспанное, но над козырьком его мятой фуражки золотом блестит офицерский кант.

— Мой Лорд! Приношу Вам свои извинения. Сержант будет наказан!

Со стороны сержанта раздаётся:

— Угу. Два раза. А кто работать тут будет? Наказальщики хреновы…

— Я вижу у вас тут проблемы с дисциплиной. — Стараясь держать голос нейтральным и не пропустить в него какие либо интонации говорю, скорее констатирую, офицеру.

— Увы, — он скорбно склоняет голову. — Жуткий дефицит кадров.

— Так что с моей посадкой?

— Извините, мой Лорд. Площадка № 4.

Милостиво киваю и отключаю связь.

Привычно завожу корабль на посадочную платформу и выбираюсь из пилотского кресла, намереваясь покинуть корабль — впереди самая сложная часть — получить разрешение на спуск вниз, к планете. Нужной бумагой Александер обзавёлся, по ней я являлся внезапным Генеральным Инспектором по исправительным и изоляционным комплексам Империи. Правда — только по части поставок хозбыт инвентаря, но я не планировал особо упоминать данный аспект, делая упор на волшебных словах Внезапный, Генеральный и Инспекция.

Каких либо полномочий бумага так же не давала и рассчитывать я мог только на свою наглость, трепет местных перед Столичной шишкой и на чёрный Инквизиторский плащ.

— Ого! — Напарник окликнул меня когда я уже подходил к проёму шлюза. — Как они переполошились! Даже караул построили!

— Боятся — значит уважают! — Величественно, входя в роль Генерального Инспектора, промолвил я и начал неспешно и, как мне казалось, степенно, спускаться на платформу.

На платформе я потянулся, расправляя плечи и повернулся к шеренге солдат, готовясь сказать нечто вроде милостивого «вольно, сынки», но ко мне подскочил сержант, до этого стоявший на правом фланге строя.

— Руки! Замри! — Сходу зарычал он на меня

— Ээ-ммм… Что за дела? Я Лорд Империи, прислан сюда…

— Молчать! Ты тут никто и звать тебя зк!

— Вы что, в натуре охренели что ли? Хоть документы гляньте!

— Ха! Документы гляньте! — Передразнивает меня сержант. — Руки! — Он сверяется с данными наручного комма.

— ЗК № 27-23-43-00LII-8! — диктует набор цифр. — Во исполнение постановления суда № три три ноль два дробь семь дефис один шесть шесть четыре, вы осуждены на пожизненную изоляцию от социума. — Он поднимает глаза на меня. — Руки в гору! Быстро!

Я, продолжая ничего не понимать, поднимаю руки и тут на корабле оживает верхняя турель.

Александер — видя такую хрень, происходящую с отцом-командиром, быстро разворачивает на солдат тяжёлый импульсный лазерник и активирует внешние динамики:

— Эй, на площадке! Охренели? Ну быстро стволы в землю!

— Что?! Мятеж?! — Орёт сержант и крепко хватает меня за ворот плаща.

— Общая тревога!!! — Свободной рукой он достаёт пистолет и буквально втыкает ствол мне в горло. — Из корабля, с поднятыми руками! Иначе!!!

— Ну и убей его, мне-то что? — Доносится из динамиков.

Наверное сержант всё же активировал тревогу — грохоча сапогами к нам подбежала ещё одна группа солдат, на этот раз возглавляемая офицером.

— Сержант! — Заорал, впрочем не выходя на передний край новой шеренги, офицер. — Что тут происходит, я вас спрашиваю?!

— Зек больно наглый, вашвысоблардие! — Не убирая ствола и не сводя с меня взгляда выкрикнул тот. — Думаю, налёт это, вашвысоблардие! Попытка побега! Банда тут у них, вашвысоблардие!

— Сержант! Твою дивизию! Вы. Что. Тут. Делаете?!

— Принимаю зк согласно команде! Налицо злостное неподчинение! Бунт! Вашвысоблардие!

— Сержант! Вы на какой площадке должны принимать зк?!!!

Сержант трясёт рукой, всё ещё держащей меня и рукав сползает, открывая экран кома.

— Так точно!

— Что точно?

— Всё как есть верно! Площадка № 4.

— Сержант! Ты дебил! — Лейтенант осторожно пробирается между солдат и подходит к нам. — Это. Какая. Площадка?!

— Так точно! Четвёртая!

— Дебил! Это! Восьмая! И отпусти уже Господина Генерального Инспектора!

Сержант нехотя убирает пистолет, отпускает мой плащ и отходит на пару шагов, продолжая пристально за мной следить.

— Почему вы перепутали платформу?! — накидывается на него офицер, судя по погонам — лейтенант.

— Вас это не заинтересует, Вашвысоблардие! — Сержант вытягивается по стойке смирно и перестаёт следить за мной.

— Чтоооо?!

— Так что, у нашего меха закончились микросхемы для коммов. Тип ММ-КШ-05Z!

— Сержант… — лейтюха набирает в грудь воздуха готовясь выдать что-то уж конкретно сверхзвуковое и я заранее напрягаюсь в ожидании его вопля.

— МЕНЯ! НЕ! ИНТЕРЕСУЮТ! ВАШИ! СХЕМЫ!

— Так точно! Именно так я Вашвысоблардию и доложил! Как есть!

Лейтенант зависает на пару секунд, то ли обдумывая сказанное сержантом, то ли готовясь к новому залпу.

— На площадку! Восьмую! БЕГОМ!

Сержант перетёк из стойки «смирно» в хорошо известную служившим позу «бегущий египтянин» напрягся, готовясь к рывку и едва первые раскаты офицерского вопля «МАРШ» сорвались с губ лейтенанта — испарился.

— Лейтенант. — Я решил что мне можно напомнить о своём существовании. — Можно я руки то опущу — затекли уже.

Лейтенант перевёл взгляд на меня.

— Извините, ошибочка вышла.

— А руки опустить можно теперь?

— Не знаю. Стойте так. Сейчас Полковник подойдёт — он и решит.

Ну что делать — стою.

Ещё спустя минут десять подошёл Полковник со свитой. Представительный мужик. Без брони, без оружия но с тростью.

— Лейтенант!

— Здесь, мой Полковник!

— Это кто? — тычет в мою сторону тростью.

— Не могу знать! Данное лицо прибыло на площадку № 4 согласно направлению дежурного оператора!

— А чего он с руками в гору стоит?

— Для безопасности, мой Полковник!

— Хм… А вы собственно кто такой? — обращается ко мне.

Называюсь.

— Прибыл к вам с поручением от Отдела Ха-Ке! — Название я придумал сходу. Вообще, как я заметил, подобные, не штатные ситуации, очень способствуют работе моего воображения. А что — вполне достоверно — ХК, то бишь Хозяйственный Контроль. Всё как в бумажке моей записано.

— А… ну вот всё и ясно стало — это он кивает лейтенанту. — я Вас, господин Генеральный Инспектор, уже жду. Что ж вы, батенька так? Не прибыли ещё, а уже влипли. Вы руки то — опустите. Успеете ещё.

Облегчённо опускаю затёкшие руки. Вздыхаю. Он улыбается, а его свита подобострастно хихикает. Ну, ну… посмеёмся, дай срок.

Полковник начинает неспешно прогуливаться и я, следуя его жесту, иду рядом.

— Послушайте меня, Господин Инспектор, — придерживая меня за локоть, полкан неспешно бредёт по ангару. — У нас старая и достойная структура, нам тут шум не нужен. Вы понимаете меня?

Я киваю, пытаясь понять о чём тут вообще речь.

— Там, внизу — он тростью указывает на пол, — там можно много разного увидеть… ну Вы же понимаете меня?

Опять киваю.

— А ведь можно и не увидеть?

Киваю.

— Вы же понимаете… в жизни всякое бывает. Ну не подкупать же вас банально, да и противозаконно это… а так — вот оступитесь, не ершитесь, не надо… Все мы люди, все ошибки делаем, так вот — не дай Бог оступитесь, вас осудят и направят к нам для исправления и изоляции. А тут я, — он расправляет плечи и совсем другим, жёстким тоном продолжает — я тут и Царь и Бог! — и опять включает режим доброго дядюшки — И представьте себе всё один… В обоих ипостасях. Вы же понимаете, я же вижу — вы человек с понятиями.

Он Вздыхает и я следую его примеру — пытаюсь значительно кивнуть и сочувственно вздохнуть одновременно.

— Кстати — вот, обратите внимание — он куда-то показывает тростью. — Тут у нас санаторий для передовиков исправления, с блекджеком и массажем. Массажистки господина Руя очень хороши.

— И бассейн есть? — Спрашиваю.

Он искренне удивляется:

— Конечно! И три вида бань и сауна. Мы же должны поощрять зк, вставших на путь исправления.

Уважительно цокаю языком.

— Рад, что мы поняли друг друга! Ну я вас оставляю, но не прощаюсь — мало ли что нас ждёт. В грядущем.

— Да, господин Полковник, вы правы, грядущее нам не ведомо, — соглашаюсь с ним.

— Вот именно, мой друг! Вот именно!

— Но я тут, увы, по делу. По служебной необходимости.

— Понимаю, понимаю. Добровольно сюда мало кто прибывает. А зря, доложу я вам, батенька, зря! Так что у вас за дело?

Протягиваю ему бумагу, но он отмахивается.

— Да вы так расскажите. Я послушаю, авось и смогу вам помочь.

— Мне необходимо провести инспекцию, — начинаю я и сам же себя обрываю. — Нет. Я не вижу решительно никакой надобности в инспектировании ваших складов. Но, прошу меня понять — я обязан это сделать. Служба.

— Складов? — полковник резко останавливается и поворачивается ко мне. — Каких складов?

— Да всех. Но вам незачем беспокоиться. Я уверен, что у вас, при такой великолепной организации, всё сойдётся. Мы с помощником…

— С помощником? — перебивает меня он.

— Да, он на корабле. Разгильдяй! Представляете — не успел до вылета все данные подготовить. Ну да вы же понимаете, что вам объяснять. Приход, уход и всё такое. Хотя он — ответственный.

— И что, вы вдвоём проверять будите?

— Как и положено. Согласно должностной инструкции отдела Ха-Ке, утверждённой для нас лично Императором.

— Прежним?

— Обоими! Но вы не переживайте. Мы быстро. У нас же норматив — три дня на такую платформу.

— А потом?

— Потом? — Я делаю вид, что не понимаю.

— Ах, потом… Скину данные на сервер Управления Собственной Безопасности и к следующей платформе.

— И что, много вот так уже проверили?

— Да, вы у нас уже восьмые. — Я вздыхаю.

— А что делать? Работа…

Некоторое время мы идём молча, практически замыкая круг по периметру платформы.

— Сочувствую, — произносит полковник, когда мы начали третий круг. — И что же, вот так — без роздыху и мотаетесь?

Вздыхаю.

— Но так же нельзя! Вам же отдых нужен! — Произносит он, но я не чувствую сочувствия в его голосе, только расчет.

— Привык, — стараясь придать в голос толику грусти отвечаю ему. — А вот мой напарник… Ему тяжко. Молодой он. По женской ласке тоскует. Вот данные те, что он не приготовил. Для этой Станции. Представляете — вместо того что бы работать он у ворот ангара проторчал всё время! Я у него спрашиваю — ты чего не работаешь? А он мне, нет — вы представляете?! Я, говорит, на женщин смотрел. Отдых… Вот вы говорите — отдых! А когда?! У меня ещё в плане четыре! — Я остановился и повернулся к собеседнику. — Вы представляете — шесть! Шесть Станций! Он же свихнётся! Ещё месяц такой!

Я горестно вздохнул.

— А жаль! Хороший парень. Въедливый и настырный! Вот две станции назад — он недостачу выявил — и несмотря на все хитрости того завхоза! Молодец! Ценю его!

— А большую недостачу? — Как бы вскользь, глядя в сторону спросил полковник.

— Не очень. Треть ящика мыла и превышение метража бумаги — на десять процентов от нормы.

— Какой бумаги?

— Туалетной, какой же ещё? — Я постарался натурально удивиться. — Там же его и арестовали.

— Где?

— Как где? Прямо в сортире и взяли. Будет теперь десять лет лес рубить. По году за каждый процент, согласно Указу Императорскому от третьего числа.

— Да, тяжела у вас служба, — похоже он что-то придумал, так как снова взял меня под руку и мы возобновили движение. — Отдых. Вам нужен отдых.

— Да я и не спорю, — совсем грустным голосом согласился я.

— Ну так в чём же дело? — просиял полковник. — Зона отдыха в вашем распоряжении. С бассейном и всем прочим.

— И массаж? — доверительным шёпотом спросил я.

— Конечно! Вам, верным сынам Империи нужен отдых.

— Спасибо! — я протянул ему руку и он вцепился в неё обоими руками пожимая её. — Но я вынужден отказаться.

— Почему???

— Служба! Но — вы настоящий друг!

— Послушайте, — он мягко развернул меня лицом к выходу из ангара. — Здесь, вы сами видите, полный порядок. Вам тут просто скучно будет. Всё сойдётся, вот увидите.

Я согласно закивал, подтверждая его слова.

— Так отдохните! — С энтузиазмом продолжил усиливать натиск полковник. — Сейчас баньку, потом бассейн, массаж. Шашлычок сделаем.

— Не искушайте, прошу вас! — Взмолился я и поверьте, в этом случае я говорил, что называется от сердца. — А как же проверка?!

— Дайте мне бланки, я их лично заполню. Честно! Слово Имперского офицера!

— Да?

— Да!

Делаю вид, что колеблюсь.

— Но…

— Никаких но! Сейчас в баню, а потом…

— Я сауну люблю…

— Отличный выбор! Сейчас тогда в сауну, девочки будут ждать на выходе, шашлык — из осетринки, да под водочку, а?

Я застонал. И опять — от всей души.

— Согласен! — Сказал я абсолютно искренне и мы ещё раз пожали друг другу руки. — Только один момент.

— Да ради вас, друг мой, всё! Абсолютно всё, что пожелаете! — Он наклонился к моему уху и прошептал. — Наркотик какой? Или… мальчика?

— Нет, нет, что вы! — Я натурально замахал руками. — Я обязан облететь планету. На разных высотах.

— Зачем?

— Ну… Я не имею права вам говорить, но раз мы уж такого уровня… Я про доверие… Между нами.

— Никому! Слово Имперского Офицера!

— Некоторые. — Я снизил голос и зашептал ему на ухо. — Прячут ворованные контейнеры на орбите. Кто на высокой, а кто — на низкой. И я обязан, — тут я перешёл на нормальный тон. — Облететь планету, дабы обследовать её и Станцию на предмет возможных нарушений!

— Да ради Творца! Конечно! Вас сейчас заправят. Разрешение — вплоть до посадки, сейчас будет передано на охранные орбитальные модули. Но — с одним условием. — Он поднял вверх палец.

— Каким?

— Сразу после возвращения — в сауну!

— Так точно, господин Полковник! — Я вытянулся по стойке смирно.

— Ну так не будем тратить время! Я организую ваш отдых, летите и возвращайтесь быстрее. Наши девочки могут заскучать. — Он отвесил мне короткий военный поклон и вышел из ангара. Я же, с трудом сдерживаясь, что бы не перейти на бег двинулся к трапу штурмовика.

— На планету! Мухой! — Скомандовал я Александеру и мы покинули столь гостеприимную орбитальную платформу. Пока мы выбирались с платформы и двигали к планете, Александер поделился со мной последними новостями — он успел познакомиться с местным завскладом и даже подарил ему одну из палаток. Не за так, конечно. В обмен на свежие сплетни. А они были не радостные.

— Из тюрьмы начали вывозить научное оборудование. — Поведал он мне.

— И что?

— А то! Думай — оборудование привезли вместе с Бродяжкой. Сейчас вывозят. Значит что?

— Ээээ… Завершили исследования?

— Да!

— Ну и отлично! Меньше народу значит там.

— Отлично! — передразнил он меня. — Ты головой-то подумай. Если оборудование увозят, значит что?

— Ээээ… Ну…

— Значит закончили исследовать! И теперь — с ней могут сделать что угодно. Как с утратившей ценность, но не утратившей опасность!

— И давно вывозят?

— Вчера начали. Ещё пару дней будут.

— Значит — время у нас есть. Двинули!

И мы направились к нашей цели.

К планете мы спускались по плавной дуге, рыская зигзагом — изображали поиск контейнеров, спрятанных на орбите. Естественно — никаких контейнеров мы не обнаружили, зато засекли расположение тюрьмы и теперь выбирали место для высадки Скарабея. Высадку осложняло то, что окрестности спрятанной в кратере зоны, были ровными как стол и любой объект, оказавшийся бы в зоне действия охранных турелей, не имел никаких шансов спрятаться.

— И что делать будем? — Спросил я Александера после очередной, безуспешной попытки найти относительно безопасный проход.

— А что делать? Полный газ — авось и не успеют выцелить.

— Не успеют? — Я с сомнением посмотрел на него.

— На этой равнине? Не успеют? Да я минут десять буду им виден — до того как в зону досягаемости их стволов попаду. Даже самый сонный наводчик успеет проснуться, сходить в сортир, выпить кофе и снова посетить заведение. А я всё ползти буду.

— Ну, да. — Вынужден был признаться напарник. — Ну а что ты предлагаешь?

— Нужен отвлекающий манёвр.

— Нужен. Какой?

— Наглый. Что бы они удивились и отвлеклись от поверхности.

— Эээ-ммм… Что ты конкретно предлагаешь? — Ты высаживаешь меня тут. — Я ткнул пальцем рядом с высвеченной компьютером дугой зоны поражения турелей.

Спустя полчаса споров я был на поверхности планеты и провожал взглядом набиравшего высоту штурмовика. Всё же это красивое зрелище — стартующий с поверхности корабль. Вот маневровые движки выдали длинный импульс и корпус, вздрогнув, начал медленно подниматься вверх, окутываясь клубами поднятой пыли. По мере подъёма нос корабля начал подниматься вверх, дрогнули и поползли внутрь корпуса посадочные опоры, вот корабль как бы замер, что бы в следующий миг исторгнуть из кормовых дюз длинный хвост выхлопа и рвануть стрелой вверх. Красивое, завораживающее зрелище. Я вздохнул и перевёл взгляд вперёд, туда, где в паре километрах от меня стояла выбранная нами на роль первой цели турель защиты периметра.

Александер долго не соглашался на мой план. Ему крайне не хотелось подставлять корабль и свою тушку под огонь оборонительных систем тюрьмы. Но я был настойчив и в конце концов он был вынужден сдаться. Он высадил меня за пару километров от цели и занял свою позицию надо мной, выжидая условленного сигнала. Я выжал газ и Скарабей покатил к цели, постепенно набирая скорость.

На одном километре от турельки бортовой комп высветил стандартное предупреждение — типа «Внимание! Вы въезжаете на охраняемую территорию!». Игнорирую его и двигаю дальше. На восьми сотнях меня вызвал пост охраны.

— Неопознанный Скарабей! Остановитесь! Вы находитесь на территории особо охраняемого объекта! — Раздался спокойный голос в моём шлеме.

— Я не неопознанный! Я представитель службы дальней геологоразведки! Проверьте по вашей базе. — В этом направлении я мог врать сколь угодно долго. Скарабей, как и штурмовик, действительно принадлежали к этой структуре.

Некоторое время голос молчал — наверное меня уже просканировали и сейчас сличали полученные данный со своей базой данных.

— Хм, — отозвался голос спустя три сотни метров. — Действительно, геолог. Но это ничего не меняет. Тут нельзя ездить! Разворачивайтесь!

Я отвоевал ещё пятьдесят метров.

— Мужики! — Взмолился я. — Это вам хорошо, вы на окладе. А я? Что накопаю — с того и живу. А у вас тут, под носом, метеорит валяется. Металлический! А в нём всякое может быть.

— Нельзя! Отворачивай! Не то огонь откроем.

— Будьте же вы людьми! Не дайте с голоду сдохнуть! И так — пол года уже из корабля не вылезаю.

— Что так? — Мне показалось, что в голосе проскочили сочувствующие нотки.

— Не прёт. Хлам один попадается. То сера, то фосфор. А кому это нужно? Мне бы Уттриума, Полония или ещё чего б редкого. Разрешите, мужики, а? Я его только проверю и тут же назад. Мигом. Ни кто и не заметит. А, мужики? — Продолжая заговаривать им зубы я отвоевал ещё почти две сотни. Невысокая, приплюснутая башня охранного периметра уже была хорошо видна, и я напрягся — сейчас!

— Ладно, — сжалился надо мной охранник. — Но только быстро! Ты и так уже нарушил. И без фокусов! — грозно повысив голос добавил он. — Ты у нас на прицеле!

— Конечно, конечно. Только вот фары включу. — Я три раза моргнул дальним подавая сигнал Александеру, который плыл где-то надо мной, на высоте около двух километров. Теперь, после этого сигнала начиналась его часть работы.

На радаре появилась зелёная отметка моего корабля, сразу привлекшая к себе внимание охраны.

— Неопознанный корабль! Немедленно покиньте зону! Неопознанный корабль!

Мне было хорошо видно как от чёрной громадины корабля отделились две маленькие, но очень яркие звёздочки и, оставляя за собой хорошо различимый тёмный хвост, помчались к башенке.

— Тревога! Нападение! — Завопил охранник, но было поздно. Мой Скарабей встряхнуло два раза, когда ракеты с усиленными боеголовками, не зря же я ползал по поверхностям планет собирая редкие минералы, нашли свою цель. Ещё две звёздочки накрыли турельную установку и она окончательно превратилась в груду металлолома.

— Дело сделано! — Прохрипел в моём шлеме голос Александера.

— Соседние накрой! — Попросил его я, снова выжимая газ до максимума. Соседние турели, получив сигнал тревоги вполне могли накрыть меня уже на территории тюрьмы.

В шлеме раздался его вздох и я увидел, как штурмовик начал закладывать дугу, направляясь к соседней башне. Я же двинул вперёд, к тюрьме. Пока я добирался до склона кратера, а до него было ещё почти три сотни метров, земля вздрогнула пару раз и в наушниках раздался мат Александера.

— Щиты в ноль! Отхожу на точку «Бе»!

Наверное турель всё же успела зацепить его. Щиты то на штурмовике так себе, мы и не стали их усиливать, понимая, что танковать против наземных турелей шансов нет. Весь расчет делался на один, ну два молниеносных удара усиленными ракетами — с немедленным отходом.

Стараясь держаться между двумя уничтоженными башнями двинулся вниз по склону, притормаживая двигателем. Вот и заветные корпуса тюрьмы. Ищу нужный, лавируя между различных зданий. Искал бы долго — табличек с пояснениями тут нет, а спросить, сами понимаете — не к месту, но мне помог случай. В лице небольшой группы людей, вытаскивающих из очередного неприметного здания какие-то ящики и контейнеры. На всех предметах сверкала, видимая издали, эмблема Имперской Академии Наук. Я подъехал к ним и запарковал Скарабея в ряду таких же машин. Не торопясь выбрался и так же, неспешно, направился к суетящимся людям.

— Н-ну? — спросил я в пространство, по хозяйски заложив руки за спину. — Чего копаемся? Из графика вы уже выбились. Конкретно. А это что значит?

— А вы, простите, кто будите? — От толпы отошёл ко мне человек. Сквозь стекло шлема блеснули золотой оправой очки.

— Инспектор. Генеральный. А вы кто?

— Профессор Арни. Старший над этим… — он протянул руку в сторону работающих людей.

— Над этим бардаком. Понятно. Что же вы, а ещё профессор.

— А что, простите, не так?

— Сроки срываете — это раз. Это я про ваше оборудование. Его же ждут.

— Кто ждёт? Профессор Мартинсонн? Так это моё! Моё и только моё! Оборудование. — Внезапно взвился профессор.

— Оно казённое. — Жестким тоном заявил ему я. — И вы не вправе задерживать отгрузку. Это было раз. Во вторых. — но тут профессор прервал меня и зажал мою руку, не дав мне загнуть второй палец.

— Нет! Он к нему не имеет никакого! Слышите, вы! Инспектор! Ни-ка-ко-го! Права!

— Но позвольте. — Я несколько оторопел от такого натиска и попытался вырвать руку — без толку, профессор крепко в неё вцепился.

— Не позволю! Мо-ло-дой человек! Не позволю! Это — он повёл рукой вокруг и его оправа очков гневно блеснула. — Это моё оборудование! И я не позволю! — Тут он выпустил мою руку и я принялся торопливо растирать пальцы — его хватка была весьма сильной.

— Я не позволю! — он погрозил мне пальцем. — Кому либо посягать на моё оборудование. Нет, нет и ещё раз нет!

Я отступил и приподнял руки как бы сдаваясь.

— Профессор, я не спорю о вашем оборудовании. Ваше оно или нет.

— Моё! — он тут же задрал нос.

— Хорошо, ваше. Просто вы срываете сроки. А мне ещё надо с объектом ваших исследований разобраться. А тут вы с вашими ящиками. А у меня — план.

— То есть, вы не отберёте моё оборудование?

— Нет. Мне с объектом надо.

Он снова прервал меня.

— Хорошо. Я вас понял. Мы приложим все силы, что бы быстрее убраться отсюда. Но! Вы могли бы прислать солдат — что они без дела шляются. Вот, помогли бы нам, мы бы быстрее бы всё загрузили.

— Не шляются, а патрулируют. Кстати, профессор. У вас же есть план-график движения патрулей?

— Да, конечно. Вот. — Он активировал и протянул мне планшет.

— Так. — Я пробежал взглядом схему движения патрулей. После объявления тревоги они все были стянуты к тем двум уничтоженным башням, и было просто чудо, что я смог проскочить мимо них. Обратно тем же маршрутом пройти шансов не было.

— Вот. — Я вернул планшет профессору. — Вы же сами видите, свободных нет. Вы уж сами. Только поспешайте.

— Да я уже понял, — ворчливо ответил он, убирая планшет. — Помощи от вас никакой. Я могу идти?

— Идите. Хотя нет. Постойте. Объект всё ещё на месте?

— Да, куда она денется-то?

— Камера 320? — Наугад спросил я.

— Голубчик, — профессор снисходительно посмотрел на меня поверх очков. — Может хватит играть в эти игры?! Развели тут, понимаешь, секретность. В 710 она! В 710! Как сидела, так и сидит.

— Извините, — я виновато развёл руками. — Служба.

— Пфафф… Служба. Вот у нас да! Работа на благо человечества, а у вас! — Он повернулся и пошёл к своим рабочим, бурно и негодующе жестикулируя.

В корпус я зашёл потеснив его подчинённых, которые, образовав живую цепь, передавали небольшие, но тщательно упакованные ящики. Я прошёл шлюз и попал в общий коридор, проходящий через весь тюремный блок. У входа аккуратной пирамидкой громоздились коробки. Неловко повернувшись я зацепил их и несколько штук обрушилось на пол. На шум из соседнего закутка выскочил техник, с эмблемой Академии наук. Увидев учинённый мной беспорядок он по-бабьи всплеснул руками и приготовился обрушиться на меня с упрёками на мою неуклюжесть.

— Так! — я решил первым пойти в атаку. — Это что за баррр-дак! Кто позволил? А?! Молчать! Загромоздили проход! А если пожар? Что вы молчите?! Захламили пути эвакуации и молчите?! Вы хоть понимаете, что вы натворили?! Немедленно убрать! — Я замолчал, набирая в грудь воздуха и техник сумел вклиниться.

— Так приказано же. Ускорение для.

— Кем приказано? Кто позволил нарушать технику безопасности?

— Дежурный.

— Ах, дежурный? Где он? — Я подобрал из полуразрушенной пирамиды коробку и потряс ей перед лицом техника. — Я немедленно сниму его с дежурства! Это бардак! Это недопустимо! Где он?!

— Вот. По красной линии идите. — Он показал на красную линию на стене. Под ней, через каждые три или три с половиной метра, было написано — «Рубка дежурного».

Ещё раз встряхнув коробкой, в ней что-то звякнуло, я направился по указателю.

В рубке сидел, подперев щёку рукой, сонный рядовой. Увидев меня с коробкой он начал было подниматься, но я быстро приблизился к его столу и уронил на его поверхность злобно звякнувшую в очередной раз коробку.

— Это что? — Я навис над дежурным, уперевшись руками в стол.

— К-коробка.

— Гениально! — Я выпрямился и заложил руки за спину. — Вы дежурный?

— Так точно! — Он всё же встал и вытянулся по стойке смирно.

— Нет. Вы не дежурный. Я вас снимаю. С занесением!

— За что? — Он побледнел. Ещё бы — снятие с дежурства не самое приятное событие. А с занесением — вообще кошмар. Кто служил — те знают, хуже нет, когда вот так, припирается какой-то мутный тип, орёт и тебя снимают. Офицерам то что? Отбрешутся, а все шишки на него, рядового исполнителя.

Конец ознакомительного фрагмента.