Шахматная шкатулка в «Снежинке»

Алексей Ратушный

Технология преподавания шахмат в детском саду №10 «Снежинка» в городе Урае, Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Впервые максимально полно выложен 60-летний опыт автора.

НЕШАХМАТНЫЕ УРОКИ. 55 ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА

Есть интересный (хотя и неправильный!) фильм о Роберте Фишере («Жертвуя пешкой»), отрывки из которого я люблю показывать тем, кого учу играть в шахматы.

Особенно эпизод с малышом, оставшимся дома в одиночестве и занятого игрой в шахматы с самим собой. Его приводят ва шахматный клуб и мастер спрашивает: «У кого он научился так играть?»

И его мама отвечает тренеру: «Он научился играть сам!»

На этом эпизоде я заостряю внимание малыша: он учится САМ!

Сегодня ровно 55 лет, как я остался один.

Совсем один.

До 18 января 1963 года я жил с Роной.

Утром 18 января в дом вошла мама.

Я пил чай с молоком за нашим огромным дубовым столом.

Бабушка стояла около шкафа.

Серёжа еще спал.

Мама вошла с узелком в руке.

Осмотрела нас с порога и произнесла просто:

— Всё.

И я пошёл в школу.

Потому что «знал», но ещё не осознал.

Рона встретила меня на железнодорожном вокзале в июне холодного лета 1953-его года.

Десять лет я жил с Роной.

Мама училась, ездила по командировкам.

Я болел и лежал то в одной больнице, то в другой.

Несколько лет мы с мамой — пока она училась — часто проводили ночи вместе в Музее Горного института — мама работала ночным сторожем.

Рона — сестра мамы — воспитывала меня все эти годы, когда выпадали такие часы и минуты совместного пребывания в доме.

Болели мы с ней по очереди, и потому виделись не так часто.

Но в целом эти десять лет были десятилетием Роны в моей жизни.

Когда Роны не стало, я остался один.

С того дня всему в мире я учился сам.

Взрослым было не до меня.

И я сам себе находил и читал книги.

Сам себе рисовал картинки и лепил фигурки.

Разумеется, в моей жизни были и другие люди.

Мама, дядя, папа Вова, школьные друзья, тренеры.

Но никто из них не занимал во мне места Роны.

На девяносто процентов времени я был абсолютно одинок и самостоятелен.

Сейчас я могу сказать точно: никто в моей жизни не понимал меня так, как Рона.

У Роны я был старшим из племянников.

Из-за пороков сердца её личная жизнь не сложилась никак.

Я был, по сути, самой близкой ей особью мужского пола.

Как воспитывать мальчика — она не знала.

Я бы ей сейчас охотно рассказал.

Но тогда…

Для неё высшим авторитетом до последнего вздоха был её папа.

Но ей говорить со мной о нём — об её папе — бабушкой было категорически запрещено.

Я рос в обстановке заговора молчания.

Но у меня был внутренний собеседник на всю жизнь.

Моя великая, прекрасная, совершенная, неотразимая и непобедимая Рона.

О, сколько бы вопросов я задал ей сегодня!

Даже догадываясь об ответах!

Но…

И вот уже 55 лет — всё сам!

МОЯ ПЕРВАЯ ЗАДАЧА. КОСТЕР №7 ЗА 1975

Вот и свершилось.

Интернет раскрывает свои тайные погреба.

Многие годы я считал эту затею совершенно нереализуемой.

Как добраться в Петербург в архив журнала «Костёр»?

Как отыскать свою самую первую опубликованную официальной прессой шахматную задачу?

И вот в Сети выложен номер седьмой за 1975-ый год.

Это я как раз только-только демобилизовался из Тихоокеанского флота.

И сразу поступил в Ленгосуниверситет.

Смотрю — а она опубликована!

А составлена она была в рядах Вооруженных Сил в загадочной и такой прекрасной уссурийской тайге под Реттиховкой!

В задаче реализована идея превращения пешки во все четыре фигуры!

Если она превращается в ферзя, то мат ставит ферзь.

Если в ладью, то мат ставит ладья.

Если в коня, то мат ставит конь!

Если в слона, то мат ставит именно слон!

Задание простое: белые должны вынудить (заставить) чёрных поставить своему белому королю мат в два хода.

Такие задачи называются ЗАДАЧИ НА ОБРАТНЫЙ МАТ.

И то, что редакция напутала с моим именем меня не расстроило.

Главное — роскошная задача увидела свет!

Приятно было, что редактор Барский (он же Ферзьбери Второй — первый и Единственный — Вайнштейн Борис Самойлович!) обнаружил у меня «остроту ума». Согрело уставшее сердце.

А то все ругают, ругают!

До победы в знаменитом сеансе Ферзьбери («64») оставалось три года.

До открытия Мерцающих шахмат оставалось шесть лет.

Основные элементы Чатуранги уже были мною выяснены.

Именно в своей части на берегу Уссурийской тайги я создал свой Первый шахматный клуб и на стене нарисовал квадрат 5х5.

Через семнадцать лет я привёз в эту часть сына.

И тут он услышал от узнавшего меня мичмана:

«Да это же тот самый матрос, что обыграл самого командира части!»

Бронислав Прокопьевич до 2007 года работал в МЧС.

Да с командиром части мне повезло несказанно!

И пусть эта задача будет своеобразной благодарностью ему и всем офицерам и военнослужащим нашей части за незабываемые шахматные минуты в самом сердце тигрового надела России.