Дикий

Алексей Поганец, 2022

Судьба закидывает Алексея на другую планету, вырывая его из привычной жизни. Здесь, на новом месте, у него нет ни друзей, ни связей, но впереди – не только огромные трудности, но и колоссальные возможности. Ведь он попал на окраину, на планету-свалку, которая считается местным Клондайком. И пусть добывают тут не золото, но со всех обжитых мест сюда едут с надеждой разбогатеть. Ведь это место бывших боёв, и здесь можно найти как космический корабль или припрятанные ценности, так и свою погибель, а быть может, и свою любовь. Хотя главный герой попал в мир, где технологии далеко превосходят земные, придётся потрудиться обычной лопатой. Но можно сровнять горы, если есть пусть даже маленькая возможность воплотить свою детскую мечту – иметь космический корабль.

Глава 4

Хотя ребра остова корабля уже почти возвышались над нами, видимых только метров пятьдесят в высоту было точно. Причем меньше полукруга над землей торчало, остальной полукруг, видимо, уходил в землю, не меньшим размером.

— Стой! — крикнул я. — А что это там за домики?

Четыре вагончика-модуля стояли, как кто куда упал, абсолютно криво.

— Не знаю, может артель тут работает.

— Давайте-ка осторожнее, приготовьте оружие, а то кто его знает.

Я тоже переложил игольник из рюкзака в слот на поясе, никто же не знает, стреляет он или нет.

В артели работало человек шестьдесят. Что-то тащили, где-то искрило, а кто-то ругался. Большинство работало в яме. Сверху уже все поснимали, остался один остов. На нас из работающих вообще никто внимания не обращал, а вот перед вагоном сидели перекуривали человек десять. Причем все смотрели на нас совсем недобрым взглядом.

Наша компания немного растерялась.

— Молчите, — тихо сказал я и вышел вперед.

— Здравствуйте, — поприветствовал я собравшихся через переводчик. А в ответ тишина. Один очень тощий парнишка встал и пошел в нашу сторону. Если я про Рыжего считал, что у него вид как у гопника, я был неправ. Тут передо мной ходило недоразумение, одетое в пальто с капюшоном, хотя на улице была жара. Рост метр шестьдесят от силы. Тощие плечи, согнутые не знай какими проблемами, руки засунуты в карманы. Очень часто в книгах пишут про бегающий взгляд. Тут бегал не только взгляд, тут бегала голова. Он вертел ее каждую секунду, причем то влево, то вправо, то вообще за спину. А если в какую секунду головой не вертел, то обязательно дергал плечом. Ощущения от него были двоякими, такому дрищу шею свернуть ничего не стоит, только сжать — и все. С другой стороны, что у него там в карманах, нож или игольник. А главное — ему-то точно ничего не стоит просто так, не вынимая рук из карманов, стрельнуть.

— Кхм, зда-арова-а, братиши, к нам идете? — растягивая слова, прогнусавил он.

— Нет, мы мимо шли, просто место красивое увидели.

— А то еу. Смотрите, поселим в модуле, койку предоставим. За охрану чуть отдавать будете, да работайте спокойно.

— Чуть — это сколько?

— Ну, че ты, сразу «сколько», договоримся.

— Не, не интересует.

— Смотрите, места тут опасные.

Я одной рукой поправил игольник на поясе, второй оперся на копье, сказал:

— Жизнь вообще опасная штука.

Не разворачиваясь, начал отходить, как от стаи псов. Но руку продолжал держать на игольнике, хоть он и не рабочий, знать это никто и не должен.

— Бывайте, похоже, у нас своя дорога.

Вроде бы расходимся мирно, никто резких движений не делает.

— Стойте!

От работающих отделились две фигуры. Один парень невысокого роста, правда, жилистый. За ним сразу пошла девушка, тоже невысокая, но в теле. Сказать, что полная, нельзя, именно в теле, и ей это очень шло. Длинные волнистые волосы забраны в пучок. Выбивалась пара прядей, которые вились около правого глаза.

— Сипавый, я ухожу от вас. Вроде тебе ничего не должен.

— Ну, иди, пожалеешь ведь потом, здесь место рыбное. Не знай, найдешь что потом.

— Я тоже ухожу, — сказала девушка и умоляюще посмотрела на меня.

— А ты стоять, ты должна за ночлег.

— Как? Договор был сорок процентов от того, что в день найду, а я ничего не находила, — у девушки наворачивались слезы на глаза.

— Девушка пойдет с нами. Она тебе ничего не должна, договор есть договор, — подошел я к девушке, заталкивая за свою спину.

Сипавый, а дерганый, скорей всего, им и был, вихляющей походкой начал подходить ко мне вплотную. Демонстрируя свое бесстрашие и показывая, что он больной на голову. Осмотрел его одежду, интересно, конечно, было — его пальто проткнет копье или нет. Шея? Валить сразу? Конечно, везде все советуют валить сразу, чтоб потом никто не мстил. Но когда стоишь перед живым, очень сложно себя заставить сделать его мертвым. Да и ни к чему это.

— Ты что, бычара? Да мы тебя на лоскуты порежем, да ты у нас тут будешь…

Все это слышал с секундным замедлением через переводчик. Наконец я увидел, что обут Сипавый был в плетенки, и голые ступни выглядывали из полосок кожи.

— Ребята, вы меня не пугайте, а то напугаюсь.

— Да ты…

Он вроде еще что-то сказал, переводчик просто не успел перевести. Не дожидаясь, чем меня полоснут, я просто воткнул копье в ступню Сипавого.

Сначала он, как Джим Керри, молча посмотрел на пригвожденную ногу. Я даже успел испугаться, что он совсем не чует боли, как Сипавый заголосил:

— А-а-а… Ты че… а-а, че… У-у-у?

Тут резко вскочили все курящие. Я выхватил игольник и, наставив на толпу, сказал:

— Ребята, я же предупреждал, что я пугливый. Вы вон пошутить хотели, а я напугался. Не надо меня пугать еще сильнее. А то вообще с катушек слечу.

Толпа замерла, наверно, соображая, что такое катушки. А я, подталкивая своих, отходил все дальше, пока нас деревья не скрыли. Там уже зашагали в полную силу. И шагали, не останавливаясь, часа четыре, опасаясь погони. Прошли, кстати, хорошо, километров двадцать. Раньше бы на такое расстояние и не подумал идти, а так ничего, на страхе пролетели, как на машине проехали, даже новенькие, хоть и выдохлись, но не роптали.

Местность изменилась. Вдалеке появились горы. Не как Кавказ, конечно, но до Жигулевских явно дотягивали. Правда, горы начинались как-то резко, равнина, равнина, и в конце пара холмов и склон горы, которая шла сплошной чертой, кстати, не обойти, придется через верх идти.

Пока шли, познакомились. Девушку звали Жея, парня — Накс. Также я узнал, что Темненькую зовут Лерыуе ид Ониаетукра, но можно просто Лер. Полное имя Рыжей я не запомнил, так как оно было совсем зубодробительное, коротко звали ее Кая. Когда совсем запыхались, решили остановиться. Да и вечер уже был. Нужно было обустраиваться на ночлег. Была, правда, проблема, у всех фляжки опустели, а у новеньких фляжек вообще не было. Нужно было найти водоем. Решили проблему оставить на завтра. Тем более что Дед сказал, что рядом вытянутое озеро, судя по карте. Поужинав пайками, начали раскладываться спать. Я настоял на том, чтобы дежурили по полтора часа. Новеньких в караул не ставили, не потому что жалели, а, если честно, не доверяли просто, вдруг от той кодлы засланные.

До темноты оставалась пара часов, и я, подойдя к Деду, спросил, как разбирается игольник. Никаких болтов или защелок видно не было.

— Что, взломать хочешь?

— Да, нужно как-то усиливаться. Два игольника на семь, вернее, уже на девять человек явно маловато. Да и для себя оружие нужно, даже хоть для охоты, — ответил я.

Выщелкнув одну иглу из обоймы, я пристально ее рассматривал. Трехмиллиметровая тонкостенная трубка, передний конец запаян, и из него торчит тонюсенький кончик иглы. С другого конца видно, что внутри залито пластиком, и в середине виден второй тупой конец иглы, не выступающий за пределы пластика.

— Интересно, — задумавшись, сказал я, — если пластик — это взрывчатое вещество, то как оно поджигается, капсюля-то нет?

— Да, ты прав, пластик — это взрывчатое вещество. А воспламеняется он от направленного пучка микроволн, — автоматически ответил мне дед. — Вот, смотри… Разбирается все у нас ремонтными дронами или ручным инструментом.

Ремонтный дрон завис над игольником, несколько росчерков раскаленного луча, и щечка игольника отсоединилась, обнажая внутренности.

— Вот это батарея, вставляется здесь. От батареи идет блок управления, он управляет стволом и блоком воспламенения.

— А стволом-то чего управлять?

— Ствол как кулек свернут. Конический, обрати внимание, юбка иглы до выстрела диаметром три миллиметра. Пока ствол проходит, юбка обжимается вокруг иглы до полумиллиметра. За счет конусности ствола игла разгоняется в коротком стволе до запредельных скоростей. Соответственно, отдачу если не гасить, то стрелок улетит просто. Ствол же поступательную отдачу в кручение переводит. Всем этим блок управления и управляет, и синхронизирует. Можно выстрел настроить мощнее, слабее, очередь или парализующие иглы. Проблема, что блок настраивается на хозяина при продаже. И если попытается стрельнуть из него кто другой, либо разорвет, либо током ударит. Все от модели зависит. А взламывать очень проблематично. У кого навык есть, связываться не будет. Он и так денег заработает. Поэтому никому они не нужны.

— Ладно, пока не закрывай щечки, я подумаю.

Так, обдумывая, как обойти защиту блока управления, я подкрепился пайком. Даже улегшись и засыпая, продолжал думать, как обойти защиту. В голове вертелись сложные схемы с использованием реле.

Лагерь погружался в сон. Я тоже начал уже дремать. Вдруг в полной вечерней тишине начался такой ор. Все подорвались со своих лежанок, кто-то схватился за оружие, кто-то, наоборот, спрятался за дерево. Похоже, спокойно не поспать, хотя… Увидав испуганные лица, я засмеялся. Вот не удержался. Ор-то, хоть и сильно усиленный, явно исходил от местных лягушек. А зная габариты местных квакв, неудивительно, какой он громкий. Тут смех у меня пропал.

— Что-то ты меня пугаешь, Дикий, — сказала Темненькая Лер. — То смеешься, то испуганно замолкаешь. С психикой все нормально?

— Да не, не переживай, я нормальный псих. Этот звук — это исполнение песни хором лягушек, ну, таких, которую ты добыла.

— Ты уверен? — испуганно спросила Кая.

— Насчет хора уверен, у меня на родине лягушки так же поют, ничего страшного. Правда, на родине лягушки вот такие, маленькие, — показал я размер двумя пальцами, — и едят они комариков, а не девушек.

— А что тогда смеяться перестал? — это уже вступила в разговор Жея.

— А смеяться я перестал, представив, какого тут размера комарики, раз лягушки до такого размера разъедаются. И да… — сказал я, переворачиваясь на другой бок, укладываясь поудобнее.

Выдержав паузу и улегшись поудобнее, я закончил:

— Комарики как раз девушками питаются.

Разбудили меня в мою смену в два часа ночи. У костра сидел весь женский состав. Похоже, я неудачно пошутил, они же не знают, что за монстры «комарики», а завтра еще целый день идти.

— Вы что, не ложились?

— Уснешь тут…

— Да я же пошутил. Если б тут такие комары водились, то давно нас уже унесли. Похоже, лягушки тут рыбой питаются.

Девчонки, побурчав на меня и для приличия обозвав идиотом, пошли спать. Я же остался один неспящий среди ночи.

Рассматривая бездонное звездное небо, я все-таки решал задачу взлома игольника. Но все слишком сложно. А что, если зайти с другого конца? Выкинуть этот блок нафиг. Ведь спусковой крючок — это обычная кнопка, механизм подачи патрона — чистая механика. Единственная проблема — это ствол. Дедов дрон может обработать любую деталь, точно! Только запирание ствола? Так винтовой затвор типа шпингалет можно сделать. Да что шпингалет, можно и нормальные пазы выточить. Мне же не ударный механизм, ничего делать не нужно, дистанционное воспламенение отдельным блоком идет. Только вот длина ствола и сужение ствола, как это рассчитать? Нужно завтра узнать у Здоровяка, как игольник дешевый работает, там вроде ствол фиксированный.

Ночь прошла без происшествий. А вот пробуждение было сложным, я еле разлепил глаза. Мало того, я четко чувствовал трещинки в своем черепе, одна под глазом, а вторая сбоку от глаза. Обе трещинки ныли. Ничего, кроме непогоды скорой, на ум не пришло. Однако после завтрака и отжиманий я первым делом узнал, что игольник у Здоровяка имеет самый обычный ствол. Вообще не конусный. Все! С Деда я теперь точно не слезу. Начал чертить на земле примерный чертеж, объясняя, что для чего.

— Казенник ствола — диаметр с иглу три миллиметра. Второй конец дула делай два миллиметра. Длина ствола — сантиметров двадцать пять. В стволе три нареза спиральных сделай по четверть оборота. На конце ствола прорежь вот такие щели, по три штуки. С этой стороны под прямым углом, к заду под сорок пять.

— Щели-то для чего?

— Дульным тормозом будут. Чтобы отдачу гасить немного, вот отсюда пороховые газы будут отражаться и ствол вперед толкать.

— Думаешь, поможет?

— Наверно, — не стал я спугивать удачу своей уверенностью. — Вот здесь, в казеннике, вот такие зацепы нужно сделать. В них такую деталь с ручкой. Главное, чтоб пазы в зацепы плотно входили при повороте. Так, ручку сюда приварить, из ручки выкинуть блок управления, а блок воспламенения запитать сразу от спускового крючка. Ну что, понятно, сделаешь?

— Странные у тебя расчеты, почему именно такие пропорции, ты чем рассчитывал?

— Интуиция. Просто знаю. Не знаю почему, даже на родине инженер рассчитывает, а слесарь и так примерно знает. Вот этого не хватит, а вот это в самый раз. Да и проверим. Не понравится, переделаем.

Немного перебрав попадающийся металлолом под ногами, решили остановиться на толстом пруте почти десятисантиметровой толщины. Оказывается, тут металлолом не чистый металл, в основном сплав с минералами. Что-то типа металлокерамики. Причем керамики больше, чем металла. А прут был чистый сплав металлов очень высокой прочности и тягучести. Прям то что надо. Дрон выжег сначала кусок нужной длины. Потом, встав на нем почти на всю высоту своих лап, очень быстро отсек лишнее. Причем сделал ствол почти трехсантиметровой трубой снаружи.

— Так, тяжеловато что-то. Давай вот тут ребер наделаем, и диаметр к концу уберем, немного. И приклад-рамку сделаем. Все-таки не пистолет получился, а карабин полноценный.

Все, вот и испытания. Щелкнув затвором, прицелился в дерево за пятьдесят шагов. Очково! Вдруг разорвет. Положив карабин на землю, уперев прикладом в тонкое деревце, обвязал веревку вокруг спусковой кнопки. Рывок… Тишина, карабин соскочил в сторону. Укрепил по новой, добавив камней. Вот это хлопок! Хороший, не как из ружья, бабах, а как кнутом все равно кто хлопнул. Но вся команда перепугалась. Я что-то про звук выстрела забыл, как-то в игольнике он глушится. Но я не разобрался как, да и не важно. Деревцо, в которое приклад упирался, осталось целым, значит, плечо не отшибет. Передернул затвор. Прицелился по стволу в дальний камень. Хлоп. Справа от камня фонтанчик земли взлетел. Приклад был неудобный, на одной линии со стволом, и не было мушек. Быстро с Дедом исправив недочеты, решили все-таки двигать дальше. Правда, пока делали ствол, ребята сходили на местный водоем. Набрали воды. А Лер добыла еще одну лягушку. Как ни спешили, все равно, то пока лягушку разделали, то пока собрались… В общем, двинулись в путь перед обедом.

Подъем на гору преподнес много сюрпризов. Во-первых, подъем — это все-таки не ходьба по ровной местности. С одной стороны, разнообразие, но с другой — все разговоры прекратились, вокруг раздавалось одно пыхтение. Да и не видно ничего во время подъема было, просто шли по лесу. Второй сюрприз — наверху нас ждал солидный охранный дрон, с запорожец размером. Сверху в башенке располагалась длиннющая рельса. Скорее всего, что-то зенитное. По бокам торчали два манипулятора. Один со спаркой игрушечных коротких стволов, другой с внушающей уважение трубой.

— Закрытая территория, проход закрыт. Либо разворачивайтесь, либо дальше двигайтесь, не забирая влево.

Мы согласились пройти правее. И тут третий сюрприз: на вершине открылась полянка без деревьев. Вид просто потрясающий. Видно было все — и откуда пришли, вдалеке виднелись ребра корабля, мимо которого проходили. С другой стороны был почти обрыв. А за ним вторая горная гряда. Ба, да это же борозда от чего-то упавшего. А вот что упало, просматривалось как раз с левой стороны. Там торчала корма гигантского корабля из земли, который разбирало множество механизмов. Ну что, пришлось пройти вправо километра четыре, чтобы найти спуск. Все это время охранный дроид нас сопровождал.

Кстати, дрон вежливо предложил нам работу, от которой мы вежливо отказались. Обед, похоже, задерживался. Пока перешли на другую гору, сильно устали. Но вид открылся еще чудеснее. Равнина, перечеркнутая холмами и круглыми озерами с характерными холмиками по бокам. Холмы были явно искусственными. С высоты было видно, что весь ландшафт — результат бомбардировки с орбиты остатками кораблей. Тем более что там и тут были разбросаны скелеты кораблей. Где-то совсем разобранных, а где-то наполовину. Кстати, все корабли были зализанными, явно аэродинамической формы.

— Слушай, Дед, а для чего корабли обтекаемой формы, они что, все для атмосферы сделаны?

— Не понял, а какой формы они должны быть?

— Ну как же, в космосе сопротивления воздуха нет, можно же любой формы делать.

— Ха, кто тебе сказал, что сопротивления нет? Да, пылинок там мало, на пару квадратных километров если будет несколько молекул газа. Но ты не забывай, что при разгоне до гиперпрыжка почти световую скорость корабль набирает. А это триста тысяч таких встреч в секунду, а если не молекула, а пылинка встретится, тут термоядерная реакция начнется, при таком сближении ядер.

— Все понял, все под рикошет заточено. А спереди игла — это как главный рассекатель.

— Какой рикошет? На таких скоростях так это не работает, любое столкновение будет выбивать либо рентгеновское излучение, либо термоядерная реакция начнется. Нет, тут все немного по-другому работает. Трубка — это кавитатор, он пространственную каверну вокруг корабля делает, и корабль как бы в пустоте летит. А вот форма этой каверны и задает форму звездолету, — проговорил задумчиво Дед.

— А как…

— Все, изучай базу по физике, отстань. Я сам только общие принципы знаю. Да и вообще это секретные разработки. Их повторить никто не может. Кавитаторы только сполоты выпускают.

— А…

— Не знаю.

— А речка какая красивая, — сказала Жея.

Да, действительно. Речка, изгибаясь, шла через холмы, пронзая круглые озера, словно блестящие бусины на голубой нитке.

— А горы-то какие на горизонте, загляденье.

На горизонте стояли стеной далекие белоснежные горы, вот это горы так горы. Никогда не был в настоящих горах. Та гора, на которой мы стояли, была так, пригорком по сравнению с величием дальних гор.

— Ну что, пойдем, вон тот корпус линкора на горизонте и есть Южный поселок, куда мы идем.

— Подождите, — вдруг встрепенулся я. — По картам тут нет никаких горных хребтов за поселком.

Дед тут же вызвал карту, посмотрел.

— Ну да, нет или не нарисовано. Да какая разница. Давайте лучше привал, пообедаем.

До меня дошло, к чему это так у меня ломило трещинки в черепе с утра.

— Разница есть, и большая. Я думаю, нам срочно бежать нужно. До поселка явно не успеем. А вон до того разбитого корпуса, думаю, стоит попытаться добежать.

— Для чего? Не поймем.

— Да все просто, это не горы на горизонте, это облака. И похоже, торговец не врал про шторм. Да и обед опять отменяется.

Далекий шторм никого не впечатлил. Все стали высказываться насчет спешки, крепости и непроницаемости комбинезонов. Но я настоял на своем.

Через час мы уже были у разбитого корпуса, издалека он смотрелся не впечатляюще, вблизи же с трехэтажку размером. Тут даже искателей никого не было. Видно, все нужное выдернули, а срезать и везти отсюда листы обшивки было нерентабельно. Я распорядился, чтобы все дрова вокруг собрали, так как грозовой фронт был уже рядом, и облака уже не казались такими белоснежными, а темной громадой неукротимо надвигались. Внутри облаков проскакивали сотни маленьких молний, совершенно не страшных, так, маленькие искорки. Звука слышно не было. Я сам побежал, набрав охапку дров, сложил внутри. Выскочил за второй, стена облаков уже была практически над нами. Ветра почти не было. А облака были уже почти над нами, стало видно, что помимо стены облаков по земле летела стена пыли, сорванных веток и листьев.

— Все внутрь, бегом! Да бегом, бросайте все.

Тут порыв ветра так стегнул, что оставшиеся снаружи Здоровяк с Малым свалились на землю и прокатились по ней метров десять. Я рванул, поднимая Малого и помогая ему зайти в укрытие. Здоровяку помощи не требовалось, он на четвереньках нас обогнал. Едва зашли поглубже, как рванул второй шквал ветра, поднимая с земли пыль, ветки и прочую мелочевку. Здоровый проем, через который мы прошли, потемнел так, как будто ночь наступила, плюс обзор перекрывала пыль, поднятая до неба. Тут моргнуло, чуть сетчатку не выжгло, и так громыхнуло. Кто-то забубнил сзади на непонятном языке, даже переводчик не смог перевести. Обернувшись, увидел Бывалого, который молился, стоя на одном колене и склонив голову к сложенным рукам крест-накрест. Все остальные стояли, как алебастровые статуи, белые-белые, и глаза у всех были раскрыты. Хоть и у самого сердце в пятки ушло от такого бума:

— Внимание, — я направил коммуникатор в сторону замершей нашей группы, — сейчас вылетит птичка.

И нажал на «сделать снимок», а потом громко засмеялся. Сначала потихонечку, а потом все громко засмеялись. Но стихия не любит тех, кто над ней смеется. Бам… Это даже не грохот был, это как удар по ушам и легким. Да и глазам досталось. Волосы потрескивали. Во рту вкус, как будто батарейку лизнул. А самое главное, в открытые ворота заплывал светящийся пузырь с волейбольный мячик. И не то отпечаток на сетчатке оставался, не то хвост за ним тянулся. Смех резко оборвался.

— Никому не двигаться, — громко сказал я.

Шар мотнулся за движением воздуха и, как мыльный пузырь, с легким «пук» лопнул.

— Пойдем-ка глубже.

Только проговорил, как по обшивке сначала стукнуло, потом забарабанило. Внутрь залетела пара градин размером с голубиное яйцо.

— Все, берем дрова да пошли внутрь.

Внутри было сухо и не страшно. Громыхало по обшивке и на небе, но это было где-то там. Я запалил костер. Стало даже уютно. Поужинали шашлыком из лягушатины. Раскидали ночные смены да разбрелись — кто в коммутатор, новости листать, а кто останки корабля осматривать. Ветер давно стих, только дождь шептал по крыше. Я с Дедом пошел осмотреться. Позвал всех на поиски. Но после подъема на гору вообще никто не хотел идти. Я как бы в шутку объявил:

— Не хотите искать, значит, что найду, то мое, делить не буду.

Все согласились.

— Вон там, где обшивка ободрана, реакторная была, там гиперпривод стоял. Тут, наверное, трюм грузовой был.

Мы шли по разным помещениям, разделенным перегородками, двери почему-то все выдраны. Наверное, что-то ценное в них, а может, просто легко снимались.

— А тут ангар, бот небольшой стоял.

Мы зашли в довольно просторное помещение с выдранными воротами на улицу. На улице была темень, тихо шелестел дождь.

— Это что, типа гаража было здесь?

— Ну, можно так сказать.

— Хотел осмотреть каюту капитана на тему тайников. Думаю, в мастерской тоже приныкано что-то должно быть.

— Да ладно, тут на входе все уже растащили.

— Не скажи, как раз все так думают, что тут на входе искать, и быстро внутрь убегают.

Хотя искать-то действительно негде было. Сверху воздуховоды зарешечены. И все, абсолютно ровные стены. Дотянуться до решеток воздуховода было невозможно, высота метров шесть. Упросил Деда запустить туда дронов. Пусть вообще через весь воздуховод пролезут. Дед сел по-турецки посредине комнаты, расфокусировав взгляд. Зато дроны рванули резво по стенам, вскрыли решетки и нырнули в воздуховод.

— Есть что-то.

Так быстро даже я не ожидал. Один дрон тащил пластиковую коробку. Дед с большим азартом вскрыл коробку. М-да, облом. Какая-то пыль-труха в уголку. Что там было? За семьсот лет не разберешь, сейчас это небольшая горстка пыли. Но что-то кажется мне, что это был когда-то легкий наркотик. Разочарования не было, знак хороший, значит, не все обыскали до нас. Дед опять уселся в позу индуса. А я пошел пинать по стенам. Через два метра сразу обозначилась пустота. Опять не рассчитывал я так быстро на удачу. Прискакал дрон ремонтник. Вскрыл быстро панели. Оказалось — технологическая ниша, внутри шли какие-то трубы, дорогих энергошин не было. Припрятано тоже ничего не было. Я пошел дальше обстукивать стены. Но быстро убедился, что ничего скрытого нет, остальные ниши были уже давно вскрыты, энергошины выдраны. Дед сидел отрешенно, мне делать было нечего, решил отстукать полы. Поднял отрезок трубы и пошел стучать по квадратам. Полы были устланы квадратиками полтора на полтора. Вдруг вроде одна плитка шевельнулась, а может, показалось. Звук-то не изменился, такой же глухой. Постучал еще, ничего не шевелится. Хотя видно — пыль по периметру провалилась.

— Есть еще один сверток, но весь труха, — сказал Дед. — А, не. Есть какая-то штуковина, сейчас принесет.

Я решил попробовать подцепить край плиты. Приподнялась, сорвалась. Ладно, значит, что-то подсунуть нужно, вон тот кусок пластика должен подойти. Снова приподнял, успел подсунуть пластик. Все, теперь никуда не денешься, теперь нормально подсунул рычаг. Вывернул плиту, она оказалась легкая, только неудобно подковыривать было. Под плитой открылся лаз. Как яма в гараже, лаз шел ровно посередине ангара. Сверху накрыт плитами. Попытался скинуть соседнюю плиту, не получилось. Ладно, я не гордый, так пролезу. Идти пришлось полусогнутым. Вдоль по стенам были ниши наподобие полок. На них стояли ровными рядами двадцатилитровые канистры, вернее, что-то похожее на них. Лаз закончился комнаткой два на два метра с низким потолком. Тут валялись два кресла, был столик с выдвижными ящиками. А самое главное, стоял чемодан, такой же, как у Деда. Во как интересно получается, я ничего не знаю про все эти железки, канистры. Вот выдвинул ящик, к примеру, что это такое? Взял в руки, повертел, плоская, слегка выгнутая пластина. С одной стороны, вроде матовый экран. Как это включить? По выпуклости как будто на грудь вешается. Примерил… Чпок, примагнитилась к левой половине груди. Я аж чуть не подпрыгнул, как неожиданно. На коммуникаторе отобразилось: «Найдено новое оборудование — фонарь фп1009543, желаете подключить?» Конечно, да. А вот это что за диск? Я взял диск и начал водить по телу, вдруг куда прилипнет. Не прилип. Следующая коробка, только поднес к поясу, тут же прилипла. «Найден новый инструмент — переносной тестер ПТ4356. Включить в сеть?» Да!

«Оператор не имеет навыков обращения с тестером, доступ закрыт».

М-да, облом, да и ладно, пусть висит. Интересно, не начнут все шуметь, что я себе все заграбастываю. Хотя я предупреждал. С другой стороны, все сидят, никому ничего не нужно, пусть бы тоже искали. А то они сидят, балдеют, я так-то тоже устал после штурма гор. Нет, не буду делиться мелочевкой, вне рабочего времени найдено, значит, мое. Так, а это что за цилиндрик буквой Г? Оказалось, инструмент — лазерный резак. А вот эти цилиндрики, должно быть, батарейки к нему. Точно, и прилипли на пояс. Только правильное название — запасные аккумуляторы. Осталось одно пустое место на поясе со стороны инструмента. Я выдвинул следующий ящик стола. Вроде этот пистолетик подходит. Точно, паяльник. Все — инструмент комплект. Оставшиеся кругляшки железки смахнул в рюкзак. Потом разберусь.

— Дикий… Митс…

Меня испуганно звал Дед. Видать, очнулся, а меня нет. Я пробежался по лазу, вынырнул из ямы и махнул ему.

— Пойдем сюда. Тут канистры какие-то. И чемодан вроде твоего.

Дед рванул ко мне в яму, чуть не расшиб лоб:

— Показывай.

Я прошел вперед, оглянулся, Дед замер статуей. Мне кажется, он шептал «моя прелесть».

— Дед, очнись, что это за канистры такие, раз тебя чуть удар не хватил?

— Это, — Дед блестел глазами как сумасшедший, — это контейнеры. Семь тысяч лет которым, внутри запчасти. Новые запчасти со стопроцентным ресурсом. Это же заводская консервация. С ней сотни тысяч лет ничего не случится. Лучше только стазис-контейнеры древних могут быть.

— В смысле — древних? Семь тысяч лет — это не древние? Сколько же древние лет назад жили?

— История штука запутанная, ее никто толком не знает, одни домыслы, — говорил Дед, а сам оттирал маркировку. — Замечательно, это целый контейнер с кристаллами ИИ ремонтных дронов.

— Почему никто не знает историю? У вас же хранилища данных.

— Да кому оно выгодно… Каждый правитель под себя историю переписывает. Архивы то горят, то жучки их съедают. Основные события — это семисотлетней давности. Когда Содружество чуть не рухнуло, еле выстояли, очень много технологий утеряно было. Вторая по давности война была около семи тысяч лет назад. Вот тогда Содружество рухнуло знатно. До сих пор четверть территорий современное Содружество занимает от старого. Остальная территория старого Содружества сейчас считается не исследованной. И самое главное, в этих двух войнах враги были не внешние, а внутренние. Гражданские войны были. Кстати, нападений извне тоже много было. И пауки арахниды, и призраки были, и с механоидами воевали, но Содружество от этого только укреплялось. А вот когда все против всех, брат на брата, это страшно.

Дед подошел к следующему ряду и завис.

— А древние?

— А… а древние тоже воевали, предтечи с реликтами. Но это было очень давно. Примерно шестьдесят пять миллионов лет назад. Причем предтечи были чем-то похожи на нас и были технически развиты, а реликты были рептилоиды и корабли выращивали. От них почти ничего не осталось. Хотя поговаривают, что…

Дед опять завис.

— Что поговаривают?

Но растормошить его мне больше не удалось, Дед переходил от контейнера к контейнеру:

— Так, это продать, это ни в коем случае…

— А что с чемоданом? Я его себе заберу?

— Да-да, забирай.

— Але, ты меня слышишь?

— Да забирай, никто против не будет. Нужно выносить все отсюда и такси заказывать грузовое. До Южного поселка. Зови всех.

Я вылез из лаза, около места, где сидел Дед, стояли дроны. И лежал какой-то солидный по размеру пистолет в трухе, ручка вспухла и расползлась коррозией. Странно, сколько тут ни был на планете, а ржавых железок не видел. Так-то вроде понятно, для космоса сделано, ржаветь не должно.

— Дед, а что за пистолет? — крикнул я в лаз.

— Выкинуть надо, от него одни проблемы только. Это штурмовой лазерный.

— А что, им запрещено владеть?

— Да нет, — появилась голова Деда из лаза. — Лазер сквозь щиты проходит, от него, в принципе, простая защита. Броня либо зеркальная, либо поглощающая матовая. Да и взвесь фольги делает это оружие бесполезным. — Дед полностью вылез, отряхивая руки. — А вот проблем от него на пустотных станциях море. Выстрелил мимо — все перегородки пробил. Цели урона ноль, а станции урон большой. Их запрещают везде к проносу на станцию или на корабль. Но на планете зато бьет на пределе видимости.

— Я думаю, нам его стоит оставить.

У меня родилась мысль попробовать издалека расстрелять защитный периметр.

Я сходил за всеми, и мы дружно начали перетаскивать контейнеры из ямы и складывать вдоль стены. Я вытащил уже свой чемодан и поставил рядом. Дед объявил, что это мой честный трофей. И что если кто против, то пусть в следующий раз после отбоя не сидит, а ходит ищет. Но вроде никто не против был. Кроме Бывалого. Что-то он нехорошо смотрел. Я также объявил, что забрал мелочевку, фонарик и инструменты.

Конец ознакомительного фрагмента.