Счастливчик

Алексей Наумов (2024)

Май в разгаре и на подмосковных дачах кипит жизнь. Пока родители заняты, Варя и Серёжа отправляются на прогулку со своим забавным скотч-терьером Степашкой.На речке они спасают странного детёныша. Малыш необычайно милый и ни на кого не похож. Дети решают взять его домой и дают имя — Счастливчик. Тайком от родителей они начинают выхаживать малыша, что стоит им немало усилий и смекалки. Однако, долго сохранить присутствие Счастливчика в доме им не удаётся. Взрослые пытаются выяснить кто же такой Счастливчик, и приходят к выводу, что это неизвестный науке зверь. После долгих обсуждений его решают оставить в доме. Забот с подрастающим Счастливчиком оказывается предостаточно, но несмотря на все трудности на даче царит приподнятая атмосфера. Папа неустанно шутит, придумывает конкурсы, ставит пьесу, отмечает несуществующие праздники, рассказывает увлекательные истории и устраивает розыгрыши, попутно неизменно попадая в различные комичные ситуации.Первая часть трилогии.

Глава 5

Самовар ещё шипел и слегка дымился, когда папа начал разливать чай. Его уши, подбородок и руки были покрыты мелкими каплями разноцветной краски, которые он не успел отмыть. Сзади, на шее и на макушке, у него красовались широкие красно-жёлтые мазки кисти. Запах свежезаваренного чая с мятой смешивался с ароматом красок и лака, и кухня походила на мастерскую художника, который оживлённо рассказывал, про свою очередную работу. Мама с улыбкой внимала его рассказу, разрезая большой яблочный пирог.

— Всё прошло блестяще! Просто блестяще! — оживлённо тараторил папа. — Ума не приложу, почему вы решили, что я не справлюсь. Совершенно ничего сложного. Со-вер-шен-но! Вы просто ахнете, когда увидите!

— О! — сказала мама, — в этом я не сомневаюсь. Я уже вижу, как ты славно поработал…

Но папа не замечал иронии в её голосе и продолжал говорить, размахивая руками и подпрыгивая на стуле.

— Шедевр! Говорю вам — этот скворечник можно вешать на Лувр. Да что там, на Лувр, его смело можно вешать в сам Лувр! Думаю, мне нужно открыть предприятие по производству уникальных рукописных скворечников. Это будет бешеный успех. Бе-ше-ный!

— А можно его посмотреть? — спросила совершенно заинтригованная Варя.

— Сегодня нет, — сказал папа, в котором определённо пропадал театральный актёр. — Завтра, только завтра. Картина… в смысле скворечник, ещё не высох. Утром, сразу после завтрака, вы всё увидите. И это будет нечто!

— Ну, папочка! Ну, пожалуйста! Ну, хоть одним глазиком! — умоляла Варя.

— Нет, нет и нет, — говорил папа, полностью вошедший в образ, — даже не старайся! Искусство, девочка моя, не терпит спешки!

Серёжа с мамой не выдержали и расхохотались. Папа сам уже не мог сдерживать смех и присоединился к ним. Дремавший на кресле Степашка открыл глаза и сонно тявкнул, показывая тем самым, что он тоже участвует в дискуссии. И только Варя, которой очень хотелось увидеть чудо-скворечник, не смеялась и в задумчивости откусила такой большой кусок пирога, что какое-то время даже не могла его жевать, и ей пришлось закрыть рот руками.

— В самом деле, друзья мои, — продолжил папа, — это чудесная идея, делать разноцветные скворечники. Это так оживляет всё вокруг.

— Мне кажется, — сказала мама, — что не все оценят эту идею по достоинству.

— Ты думаешь? — удивился папа. — Странно, странно… Это же так здорово, когда всё яркое и весёлое.

— Не все так думают, дорогой, — сказала мама. — Некоторые люди любят только серое и черное.

— Это ужасно, — сказал папа, — терпеть не могу людей, которые любят серое и черное. Мне всё время кажется, что если бы они могли, то убрали бы солнце и всюду постоянно бы шёл дождь. Только представьте, что всё вокруг серое и унылое. Бррр!

Папа весь передёрнулся, как будто его облили холодной водой.

— А почему некоторые люди не любят всё яркое и весёлое? — спросила Варя, которая при мысли о постоянном дожде тоже поёжилась.

— Потому что они боятся жить, — ответил папа. — Понимаешь, бояться! И им хочется, что бы все вокруг тоже боялись, и были печальны и унылы, но у них никогда ничего не получается. Всегда находится кто-то, кто не боится и смело берёт в руки самые яркие краски и всё вокруг начинает сиять и радовать глаз.

— А мы не боимся? — спросила Варя.

— Мы — нет! — гордо сказал папа.

— Мы так не боимся, что мне даже иногда страшно становится, — добавила мама и смахнула со стола краску, которая сыпалась с папиной шеи.

— Мама шутит, — сказал папа и поцеловал маму в затылок. — Но я не закончил! Я предлагаю всё в мире делать в виде скворечников.

— Всё? — недоверчиво спросил Серёжа.

— А так можно? — сказала Варя, которая, наконец-то, проглотила кусок пирога и нацеливалась на новый.

— Можно всё, — заявил папа. — Я предлагаю делать мебель в виде скворечников. Я назову наше предприятие — Вселенная Скворечников! Шкафы, гардеробы, тумбочки, столы и даже кровати! И всё яркое и весёлое. Да что мебель — мы сделаем дом в виде гигантского скворечника! Дорогая, ты поможешь нам сделать дом в виде скворечника.

— Боюсь, этот проект не будет пользоваться большим спросом, — сказала мама. — Да и не каждый архитектор возьмётся за такое сложное дело…

— Отчего нет? — удивился папа. — Это было бы чудесно. Ты только представь: ты подходишь к своему чудесному, канареечного цвета домику-скворечнику, с красными ставнями и голубой крышей, открываешь круглую дверцу и попадаешь в прихожую, где в салатовом шкафу-скворечнике висят твои платья. А рядом с ним маленький скворечник для обуви, нежнейшего, дымчато-розового цвета. А над ним, зеркало-скворечник, цвета балтийского янтаря.

Папа ходил по кухне, изображая действия мамы, открывая и закрывая невидимые двери и шкафы.

— Дальше, ты идёшь на кухню, где в 10 бирюзовых шкафчиках-скворечниках у тебя хранятся продукты.

— Я буду путаться в них, — сказала мама, — они все одинаковые.

— Я учёл это! — сказал папа. — У них буду разные крыши. Скажем, ты хочешь сварить на ужин макароны и тогда, тебе нужен бирюзово-оранжевый скворечник, а если будет рис с рыбой, то бирюзово-белый. К приезду бабушки и дедушки, для их любимого пирога с сыром, ты просто откроешь бирюзово-лимонный скворечник, и всё будет там. Ты легко запомнишь!

— Боже, у меня уже рябит в глазах, — сказала мама, притворно закрывая глаза ладонью

— Дальше, дальше, — радовалась Варя. — Что там дальше?

— А дальше, будет гостиная, в которой будет стоять огромный диван-скворечник, который можно будет разложить, если кто-нибудь из гостей останется у нас ночевать.

— А какого он будет цвета?

— Он будет всех цветов радуги и даже больше.

— Больше? — удивилась Варя. — А разве есть больше?

— Конечно, — с улыбкой сказал папа, — есть ещё уйма цветов, которые люди не хотят замечать.

— Какие же?

— Цвет радости, к примеру. Он похож на майское солнце, которое светит сквозь первые зелёные листья прямо в глаза. Или цвет счастья. Дружбы. Любви. В мире есть огромное количество самых разных цветов, но не все, к сожалению, хотят их видеть.

— А кто их может видеть? — спросила Варя.

— Только добрые и хорошие люди, — ответил папа. — Вот вы с Серёжей, например или наша мама.

— Мама видит, что на часах уже почти 11, а кто-то до сих пор не в кровати.

— Но я хочу ещё про скворечники послушать, — расстроилась Варя. — Почему всё время нужно ложиться спать, когда начинается всё самое интересное!

— Увы, — сказал папы. — Мама — это самое сильное волшебство на свете и нам его никак не одолеть. Но, — он несколько раз многозначительно поднял брови, глядя по очереди на Серёжу и Варю, — если быстро-быстро почистить зубы и лечь в кровать, то, возможно, я успею немного рассказать про ваши комнаты.

— У вас 15 минут на всё про всё, — сказала мама.

— Слушаемся и повинуемся, — отвечал папа, задом пятясь к двери и низко кланяясь. — Слушаемся и повинуемся!..

Рядом с ним, заливаясь весёлым смехом, не менее комично, кланялась Варя. Потом они сцепились с папой руками и принялись водить вокруг мамы хоровод, всё ускоряясь и ускоряясь, пока мама не замахала на них полотенцем. Среди всей этой суматохи, Серёжа, быстро наполнил бутылку горячей водой из самовара и незаметно выскользнул наружу. Степашка, которого он бесцеремонно отпихнул от двери, обиженно фыркнул, и принялся скрести закрывшуюся перед его носом дверь лапой, но никто не обращал на него внимания и он уселся в стороне, чтобы не попасть под ноги веселящимся людям. Он тоже любил попрыгать со всеми, но сегодня слишком устал и сидя клевал носом, как маленький смешной медвежонок. Навеселившись вдоволь, Варя вышла из кухни и пошла к умывальнику. Там её уже поджидал Серёжа.

— Ну, где ты пропадаешь? — сказал он. — Давай шарф скорее, и я пойду к Счастливчику, а ты, быстро чисть зубы и беги, отвлекай папу.

— А можно я пойду с тобой? — попросила Варя. — Я хочу Счастливчику спокойной ночи пожелать.

— Ты что?! Они сразу догадаются. Нет. Я один. Иди-иди, папа выходит уже, слышишь!

Опечаленная Варя ушла чистить зубы, а Серёжа нырнул под дом и, светя фонарём, прокрался к домику Счастливчика. Тот давно проснулся и начал капризничать, но увидев свет, притих. Мальчик взял его на руки и тот сразу запищал в поисках молока.

— Вот, держи. — Серёжа поднёс бутылочку к носу малыша и тот проворно ухватил её и принялся сосать, обхватив бутылочку маленькими лапками.

— Кто же ты такой? — вслух подумал мальчик, с интересом разглядывая Счастливчика. — Где ты живешь, Счастливчик? И как ты попал на речку?

Счастливчик ничего не отвечал, а только усиленно чмокал и негромко урчал. После второй бутылочки он стал засыпать, и Серёжа положил его в коробку. Потом он обмотал тонким шерстяным шарфиком ещё тёплую бутылку с водой и положил её к малышу, который радостно обнял её и окончательно погрузился в сон. Мальчик погладил кроху на прощанье и пополз обратно.

Когда он зашёл в комнату, Варя уже лежала в своей кровати в углу у окна и смеялась чему-то, а папа, с довольной улыбкой сидел рядом, скрестив ноги и протирая свои очки носовым платком.

— Ага, — сказал он глядя на Серёжу. — А вот и опоздавший. Всё нормально?

— Да, всё хорошо.

— Давай ложись, и я выключаю свет, а то мама уже стучалась в окно.

— Мне папа рассказывал про мою комнату, — с восторгом в голосе заговорила Варя, сев в своей кровати. — Она очень весёлая! Ты представляешь, там есть даже круглый скворечник для тетрадей и учебников, раскрашенный как божья коровка!

— Так, так, Варвара, — сказал папа, стараясь быть строгим. — Пора спать, а завтра можем продолжить. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, папочка, — сказала Варя. — Я тебя люблю.

— И я тебя люблю моя хорошая, — сказал папа, укладывая Варю.

— Спокойной ночи пап, — сказал Серёжа.

— Спокойной ночи. Давайте тут не шумите. Мама заглянет к вам скоро и если кого поймает то…

— То, что?! — задорно крикнула Варя, заранее кутаясь в одеяло.

— То того мне придётся защекотать! — сказал папа и растопырив пальцы бросился к взвизгнувшей Варе и принялся щекотать её сквозь одеяло. Тогда Серёжа бросил в него подушку.

— Ах так, — закричал папа, — двое на одного?! Ну, я вам сейчас покажу! — и, схватив подушку, он бросил её обратно.

Когда мама зашла проверить спят ли ребята, в комнате царил такой переполох, что она глазам своим не поверила.

— Что здесь происходит?! — строго спросила она. — Вы почему не спите? Марш в кровати! Какой ужас, всё вверх дном перевернули.

— Ребята, я пошёл… — сдавленным голосом сказал лежавший под грудой подушек папа сидящим сверху Серёже и Варе. — Но поражение не засчитывается! Вас было двое!

— Что?! — воскликнула Варя, но увидев какое серьёзное лицо у мамы, быстро забралась в кровать и накрылась одеялом.

— Всё, — сказала мама и выключила свет. — Всем спать. И тебе тоже — художник.

— Слушаюсь, мой генерал! — сказал папа и неожиданно подхватил маму на руки и прокружился с ней несколько раз. Дверь закрылась, и ребята услышали, как мама смеётся и что-то говорит папе, а тот смеётся в ответ. Когда всё стихло, ребята сели на своих кроватях.

— Как там Счастливчик, — спросила Варя.

— Хорошо, — сказал мальчик. — Уснул.

— Ему понравился мой шарфик?

— Кажется да.

— А как ты думаешь, — спросила Варя, которую весь день мучал один вопрос, — когда он вырастет, мы сможем оставить Счастливчика у себя.

— Я не знаю, — вздохнул мальчик, который тоже об этом думал. — Мне кажется, мама не разрешит.

— Вот и я не знаю, — ответила Варя. — Я бы очень хотела.

— Я тоже, — сказал мальчик. — Думаю, они бы подружились со Степашкой.

— Конечно, — хихикнула Варя, — с ним даже волнистые попугайчики дружат!

— Точно, — улыбнулся в темноте Серёжа. — И кошки.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи и если услышишь что-нибудь, сразу буди меня!

— Хорошо, — сказала Варя, зевая, — и ты меня, буди…

Тем временем, в прихожей, на своей подстилке шумно устраивался спать Степашка. Он упорно скрёб подстилку своими лапками, словно пытаясь прорыть в ней ход, потом сто раз крутился на ней волчком, и лишь затем укладывался, чтобы ещё минут пять вздыхать и кряхтеть как старый гном. В последний момент он шумно выдыхал и засыпал мертвецким сном, только изредка дёргая задними лапками и тихонько скуля, потому что он, как и ребята видел сны.

«И зачем только нужны эти долгие посиделки на кухне, если всё равно мне ничего больше не дают покушать? — думал Степашка, устраиваясь на своём коврике. — Несправедливо… Вот если бы я тоже мог сидеть за столом и есть пирог, это было бы здорово!..»

Стёпа представил себе как он чинно сидит между Варей и папой на специальном стульчике и ему на тарелку кладут большой кусок пирога и наливают сладкий чай в блюдце. Картина была такой реальной, что Степашка даже ощутил на секунду запах пирога и чая и у него потекли слюнки.

«Да, — подумал он, окончательно укладываясь и закрывая глаза, — это было бы превосходно… Только вот пирог нужно делать не с яблоками, с сосисками, так ведь гораздо вкуснее!.. А вместо чая, в самовар нужно наливать куриный бульон… Да, так будет лучше… определённо лучше… да…»